Батюшка

 

Мартирос учился на втором курсе Эчмиадзинской семинарии. Он был талантливым студентом, ярким, сметливым, его любили преподаватели, уважали студенты.
Ему с детства давались легко и гуманитарные, и точные науки. Родители, конечно, желали - на излёте восьмидесятых, чтоб сын пошёл или в урологи, или в юристы ( тогда это было и актуально, и модно ), но он твёрдо сказал, что хочет быть священником, и - поступил.
Всё, вроде, в семинарии было спокойно, будни шли своим чередом, учёба, " казарменные " условия жизни, общение с интересными людьми...
Однако, однажды у Мартироса возник конфликт ( он эмоциональным был человеком, это, пожалуй, было его самым " уязвимым " местом ) с сокурсником, в присутствии молодого епископа, который в него неожиданно тоже вовлекся. Слово за слово, накал страстей всё возрастал, потом... дошло до оскорблений, причём взаимных... ( Хотя причина всей истории - была пустяковая, - как это часто бывает ).
О ситуации узнали в деканате, началось разбирательство. Конечно, студента не отчислили, но... осадочек остался.
Мартирос обиделся, постепенно, пришло разочарование... Он стал сомневаться - правильный ли путь выбрал... И, неожиданно для всех ( и в первую очередь для родителей ) ушёл в середине третьего курса, как раз после сессии, которую сдал как всегда блестяще.
Он уехал в Петербург - там жил дядя, и занялся бизнесом. 90-е к этому располагали.
У дядьки были знакомые в МВД ( он сам когда-то работал в органах ), которые " прикрыли " от бандитов их совместное " предприятие ".
Торговля расширялась, появлялись новые точки. " Семья " новых армянских коммерсантов богатела.
Параллельно Мартирос служил в церкви, с радостью и самозабвенно, как в старые добрые времена.
Прошли годы, несколько лет.
Однажды он говорит близкому родственнику и партнёру по бизнесу:
- Знаешь, я словно не в своей тарелке, вроде - всё хорошо, но как будто живу не своей жизнью...
- Не знаю, не знаю... Мартик, что ты надумал... Всё будет хорошо, у всех кризисы случаются.
Он похлопал племянника по плечу и направился к барной стойке, там стояла хорошая бутылка армянского коньяка.
- Нет, я не хочу... , - запротестовал Мартирос. -  Пойду лучше пройдусь.
И он вышел на улицу.
Недалеко от их большого дома находился удивительный по красоте парк, у озера. Он сел на скамью, и... долго смотрел в воду.
Внезапно, к нему подсел уже немолодой человек, можно сказать старик.
- О чём грустите, - он по-доброму улыбался. - Такой юный и... Вся жизнь впереди!
Они разговорились. И Мартирос, неожиданно для себя, поведал ему свою историю.
Дедушка внимательно слушал, он оказался очень набожным человеком, из семьи священников, репрессированных в годы Советской власти.
- Знаешь, есть один способ... Пойди в Духовную Академию, там, в зале, где молятся и учатся студенты, есть удивительная икона " Знамения Пресвятой Богородицы ". Припади на колени, и обратись, как к матери, и… она тебе подскажет, как быть... Но твои сомнения небеспочвенны... Он резко встал, поклонился и исчез, словно его и не было.
Мартироса будто обдало кипятком. Уже на следующий день он пошёл в Духовную Академию.
Он сделал всё, как сказал старик.
И потом, постепенно - дороги перед молодым человеком раскрылись. Пришло чёткое осознание, что надо бросать бизнес и... ехать в Армению, в семинарию, благо у него друзей там много.
Там ему посоветовали - поступить на богословское отделение, он честно проучился 5 лет. И в конце - подал прошение на рукоположение, во диаконы. ( Он был ещё не женат ).
Удивительно, когда он поднимался на алтарь, непосредственно перед рукоположением, неожиданно на епископе, который совершает это действо, увидел " митру ", очень красивую, на ней, в самом центре сиял образ русской иконы " Знамения ", той самой, пред которой он преклонял колени в Петербурге.
И под образом русскими буквами было написано - " Знамение ". Его снова, словно пронзило молнией...
" Всё неслучайно, и удивительно! " - подумал он. После совершения таинства Мартирос побрёл в свою церковь, в которой когда-то, ещё в детстве очень долго служил.
Через некоторое время он женился, родились дети. Дьякона рукоположили во священники. И он отправился по распределению в далёкое место, на границе Армении и Грузии. Батюшка окормлял несколько деревень; наконец, - он был счастлив.
Его очень любили прихожане и, приезжали за советом - даже из крупных райцентров и из столицы.
Так он и служит, теперь не знаю, может уже не в Армении, на радость многочисленных поклонников своего безусловного пастырского таланта!