Продолжение разговора с другом

Как бы мне сейчас, Витя, хотелось воскликнуть: «Привет, дружище!». Но я не верю в загробную жизнь. Атеист, то есть. Кажется, к таким относятся мне подобные. Ну, или реалист. Хотя и не вижу разницы в терминах в данном контексте. И все же… В прошлый раз, когда я говорил, что не хватает тебя, это не случилось под влиянием каких-либо сиюминутных обстоятельств – я был искренен. А как иначе? Десять лет школьной дружбы – это три тысячи шестьсот пятьдесят дней плюс три из трех високосных. Итого – три тысячи шестьсот пятьдесят три дня. Много это или не очень? Трудно сказать. Если и сущий пустяк в сравнении с жизненным сроком, то это ничего не значит. Да, действительно – потом были друзья-однокашники по военному училищу, но по выпуску, что естественно, пути наши разошлись. В процессе дальнейшей службы появлялись друзья-однополчане, но и они постепенно исчезали в бурном потоке армейской непоседливой жизни – переезды к новому месту службы и все такое. Так что со временем я понял: ближе тебя, Вовки и Толяна никого у меня не было.
Совсем недавно – ты не поверишь! – мне пошел семидесятый. Да и самому с трудом в это верится. А если быть честным, то просто не хочется верить – так быстро? Помню, в юности пятьдесят лет казались фантастикой. И когда это произошло – то есть, стукнул полтинник, возникло чувство некоторого удивления, смешанного с легким испугом. Или даже – недоумения: как, уже? В шестьдесят махнул рукой – наплевать! Хотя, конечно, это самообман, и в твоих глазах я сейчас должен выглядеть идиотом, поскольку вот уже который год минул с тех пор, как ты узнал цену жизни.
Кстати, о жизни! Два года назад исполнилось пятьдесят лет со дня окончания школы. Была организована встреча одноклассников, но обстоятельства не позволили мне на ней присутствовать. Хотя… Перед самим собой все-таки надо быть честным – я всячески пытался найти предлог, чтобы не попасть на юбилейное мероприятие, и нашел его. Как ты понимаешь, это легко было сделать. Если бы мог сказать тебе, что не хотел увидеть наших девчонок постаревшими, чтобы сохранить в памяти их молодыми и красивыми, ты бы в очередной раз рассмеялся, но тему в силу своего врожденного такта развивать не стал. Ну да! Ты, конечно, все знаешь – обо мне наши наверняка подумали тогда, как о подлеце. Так было принято в добропорядочном обществе. И сказать что-либо в свое оправдание мне нечего. Ну, разве что стыдливо отвести глаза в сторону и промямлить что-то типа «так получилось». Собственно говоря, будучи курсантом летного училища, однажды я на самом деле решил, что произошло чудо – с первого взгляда влюбился в свою будущую жену, как оказалось – единственную. Только вот чудеса время от времени продолжали случаться, создавая нешуточные проблемы. Черт его знает, в кого я таким влюбчивым родился? Очевидно, в отца – тот еще кобель был, мать частенько приводила его в чувство.
В общем, что было, то произошло – ни к чему посыпать голову пеплом. Но бабки, скажу тебе, хочешь-не хочешь, а однажды придется подбивать. Такая дикая мысль как-то промелькнула в моей непутевой голове, но я ее быстро загнал в самый дальний угол своей загадочной души, и всячески оттягиваю этот момент истины. Каким образом? Да так… Как придется. С тобой вот иногда разговариваю. А однажды решил: дай, думаю, напишу о чем-нибудь! Ну, так и началось – что-то вспоминаю, а что-то выдумываю вот уже лет десять. Правда, вряд ли когда-либо из моих сочинений будет что-то издано –за это издатели денег хотят. Ну, да ладно, не в этом счастье. А в чем – хрен его знает.
Вообще в последнее время я стал каким-то раздражительным. Раздражают все: коммунисты, демократы, гребаные либералы, власть – как законодательная в лице народных избранников, так и исполнительная – так называемые эффективные менеджеры, пришедшие на смену министрам-профессионалам; некоторые коллеги по работе раздражают, нытье граждан в социальных сетях с ностальгическими воспоминаниями о брежневском правлении, а то и вовсе с призывами вернуть товарища Сталина. Даже прохожие на тротуаре раздражают и пассажиры метро. Жуткое дело, Витя!
Кстати, о наших девчонках. Почему – кстати? Да просто к слову пришлось. Помнишь Лидку? Она жила неподалеку от меня, на соседней улице. Пухлая такая, круглая, как колобок. Мне она почему-то представлялась твоей будущей невестой. Ну, так вот, спустя много лет я случайно от кого-то узнал, что она была влюблена в меня и, если не ошибаюсь, так и не вышла замуж, несчастная. И удивительное дело – по жизни, разумеется, в молодые годы, в меня влюблялись толстые… Нет, некрасиво сказал, – упитанные девушки, затем – женщины. Не имея возможности ответить взаимностью, я чувствовал себя ужасно неловко. Почему так происходило, для меня осталось загадкой. Возможно, этими девушками и женщинами руководило скорее материнское чувство, нежели какое-то другое? Ведь я всегда был худым в молодости, и им хотелось накормить объект своего обожания.
Черт возьми, о чем это я? Что за бред несу? Уже забыл, что подвигло еще раз поговорить с тобой. Ах, да – пятидесятый юбилей окончания школы, очевидно. Помнишь, какими счастливыми мы были на выпускном вечере? Ура! Самостоятельность! Свобода! Казалось, весь мир распахнулся перед нами. Будем вечно молодыми и красивыми. Восторженные, не вполне совершеннолетние идиоты… Какая к чертям свобода? Где? В армии? На производстве? В семейной жизни?
Пятьдесят лет как один день… И знаешь, я все-таки увидел наших девчонок на фотографиях в соц. сетях. Ты не поверишь – был в шоке! Не буду говорить, отчего. Да и нет уже многих, наверное.
Ах, да… Извини… Запамятовал…
Ладно, Витя, не сердись на мое занудство – что-то накатило. А с кем еще можно так вот, ни о чем поговорить, кроме как с тобой? Короче, наплевать и забыть. Наши жены вырастили прекрасных сыновей, внуки подрастают. Да и просветы все-таки были – по крайней мере, у меня – в течение пятнадцати лет, когда в воздухе забывал о том, что происходило на земле. Так что грешно ныть: как видим, не все так плохо в этой жизни. Жаль только, коротка она. И, если ты уже расставил все точки над i, то кому-то только предстоит это сделать. Только вот все некогда… Пока…