Я расскажу тебе сказку

Темнота. Пугающая и отталкивающая, она разлилась повсюду, заполнила собой пространство – жизнь словно бы замерла. Лунного света, льющегося из окна, едва хватало, чтобы различить очертания обычной спальни. Со стороны кровати, на которой спали двое, раздался шорох. С постели вскочил мужчина и, наспех надев очки, направился к рабочему столу. Включил ноутбук.

— Ну же, давай! — прошептал он, торопя несчастное устройство. — Грузись!

Компьютер заурчал, возраст устройства брал своё. Медленно возник логотип загрузки, через минуту открылся Word. Пытаясь удержать в голове удачную и несомненно гениальную мысль, мужчина перед экраном ноутбука горестно вздохнул. Тишина. В подсветке монитора было видно лишь его напряжённое и измождённое лицо. Потирая глаза, он начал стучать по клавиатуре. Текст появлялся неохотно, словно его вытягивали из автора.

— Господь всемогущий! — взмолился писатель. — Да почему не выходит?!

Неожиданно комнату залил яркий свет лампы. Идиллия была нарушена. Несколько раз моргнув от неожиданности, Андрей Иванович устремил взгляд на дверной проём. У выключателя стояла молодая женщина и сонно моргала, привыкая к освещению. Копна её русых волос взбилась гнездом, недовольные обычно голубые, а сейчас почти что ярко-синие глаза были устремлены на мужа. Мужчина ещё раз недоуменно посмотрел в сторону и, набрав полные лёгкие воздуха, начал:

— Катя, погаси свет! Ты что, не заметила? Я пишу, а создавать произведения при свете очень тяжело! Темнота — лучший друг автора. Мне нужны тишина, мрак и покой.
— Андрюша, — протянула она, нехотя подходя к столу, — сейчас два часа ночи. У Саши завтра репетиция до начала уроков. Или ты сам повезёшь её в школу?
— А мне завтра сдавать последнюю главу книги, на выручку от продаж которой мы и живём. И ты, — он потряс перед лицом жены одной из своих книг, что случайно схватил с полки, — могла бы лучше относиться к моему творчеству. Это тебе не твои дебеты-кредиты!

Лицо Екатерины исказила мука. Тоже мне, понимает этот эгоист в экономике много. Высказать любимому горе-писателю всё, что она думает? Или лучше не развивать конфликт? Она посмотрела на Андрея. Взвихрив руками темные волосы, он молчал. Раззадорившись и повинуясь желанию наконец поругаться, женщина начала в красках описывать своё отношение к ночным «писалкам» Андрея Ивановича. Тот не выдержал.

— Знаешь что, — от яростных махов руками с его носа съехали очки, — иди ты в баню! Посплю в гостиной да в тишине поработаю! Ценитель прекрасного!

Писатель раздосадовано, неся под мышкой тихо гудящий ноутбук и шлепая босыми ногами, вышел из комнаты. Катя погасила свет и с кислой миной улеглась спать.

***

— «Отправить»! Великолепно, — зевнув, Андрей потянулся. — Ещё одна в мою копилку. Вот теперь заживём. Андрей Авдотьев — классик российской фантастики! — по его лицу разлилась мечтательная улыбка.

За окном гудела и жила улица Льва Толстого. «Хоть будь ты мегаталантлив и сообразителен, но в маленьком городишке ничего не добьешься», – этот постулат своего учителя литературы Андрей запомнил надолго. Именно поэтому восемь лет назад он вместе с женой и дочерью перебрался из Саратова в Санкт-Петербург – доказывать свою одарённость уже культурной столице.

В очередной раз направившись к окну, как он делал всегда после написания, Андрей внимательным взглядом осмотрел улицу. Вот из кофейни выходит влюблённая парочка и, держась за руки, идёт в сторону метро. Мужчину словно бы что-то кольнуло – он вспомнил ненужную, бессмысленную ссору с женой. Неприятное ощущение зашевелилось в груди. В дверь позвонили.

— Пап, просто предупреждаю, это я! Нас пораньше отпустили! Математичка заболела, — в коридоре закопошились, и через минуту в гостиной появилась светленькая девочка. Помахала рукой.

— Да, привет, Сашенька. А мама когда ушла, она тебе не говорила? «Как в школе дела?» —слегка невпопад и с грустной интонацией спросил Андрей.
— Поругались? — девочка ухмыльнулась. — У мамы же выходной, она ушла к тёте Наде. Записку оставляла на кухне, ты не читал? — она достала из кармана платья скомканную бумажку и внимательно посмотрела на комок в своей руке. Подумала. — А, точно. Знаешь, я, пожалуй, пойду в комнату.

— Стоп. В школе как? Опять двойка? Любительница Решетникова, погляжу? — Андрей устало снял очки. Карие глаза устремлены на дочь. — Алгебра? Физика?

— Не угадал, но тут ты сам виноват! Ли-те-ра-ту-ра! Твой прокол.
Негодование отразилось на лице писателя. Бросаться такими словами нельзя. Казалось, даже жизнь за окном на секунду остановилась. Уже готовясь разразиться гневным монологом, он присел на край стола и наставительно поднял палец. И это дочка литератора, ужас!
— Прежде чем будешь орать, предупреждаю: я непричастна! Твоя книжка провинилась!

Авдотьев опустил грозный палец. Какая книжка? Его что, включили в школьную программу? Странно, что такой интересный факт прошёл мимо него.

— Какая книжка?
— Вот эта! Утром курьер привёз. И передал, что ждёт вторую часть.
Из рюкзака Саша вытащила новенький том «Сказок от Хитрого Лиса» и кинула на стол отцу. Тот взял прямоугольничек в руки. Сверкающая обложка и тиснённые золотом буквы привели его в восторг.
— А... а в чём заключается моя вина в твоей оценке? — он продолжал любоваться книгой.
— Нам нужно было выписать из какой-нибудь литературы восклицательные и вопросительные предложения, а тут так вовремя книгу привезли твою из типографии, а мама сказала, ты занят, я твои «Сказки» и взяла. Русичка сказала, что такие «восклицательные» для седьмого класса не подходят!

Андрей слегка опешил. В смысле, не подходят? Восклицательные как восклицательные, вопросительные в порядке, всё по правилам, без возрастных ограничений и нарушений норм русского языка. Люди в издательстве не могли проколоться — обычно они делают свою работу на отлично.

— Покажи, Саша!
— Ну, вот. Страница двадцать три. «Принцесса воскликнула: „Что же ты сделал, гад долбаный!“». И вот тут, на сто четвертой. Эта же героиня. «За что, ирод проклятый?» Нет, мне, честно, нравится, а русичке не очень. Не знала, что ты так умеешь.

Наскоро пролистав книжку, Андрей покачал головой. Горе-писатель, права жена. Сочиняет, фантазирует – и тут же забывает. Такого журналисты не назовут «Борисом Стругацким современности».
Один абзац зацепил Авдотьева, он перечитывал строки снова и снова. Быть не может! Да, память уже не та, конечно, но такие вещи пропустить невозможно. Никто такого не писал, да и как редактор пустил бы это в печать? Уже не «12+»!

Остановился на внешности принцессы: «её розовый халатик нежно обрамлял тонкий стан, гнездо на голове было украшено жемчугом, а рука, тоненькая, как веточка, застыла на выключателе». Какой выключатель!
Легкий испуг коснулся души творца. Потирая руки, он прошёлся по комнате вдоль и поперёк. Сопоставив в голове некоторые факты, он затараторил:
— Саша, а ты маме звонила? А позвони! И тёте Наде набери, что-то тут нечисто.
— Пап, кстати, книжка слегка... — она сделала в воздухе жест кавычками, — бракованная: страниц двадцать в конце абсолютно чистые... А мама не берёт. О, тётя Надя ответила на сообщение — к ней никто не приходил. Странно.
— Дочь, у меня плохое предчувствие. Быть может, это звучит как бред, но наша мама... героиня моей книги.

***

Екатерина бежала по полю. Её домашний халат был украшен свежими цветами, да и выглядел он новее, нежели в жизни. Растаптывая ромашки и клевер, как это совсем не положено делать принцессе, она старалась оторваться от преследующего её рыцаря. Тот неумолимо приближался, его крик становился всё громче.

— Принцесса, стойте, куда вы? Миледи, вы же клялись, что безумно влюблены? Во мне проблема? Подождите, я вам верен!
— Да к черту тебя! Я четыре года на экономическом училась не для того, чтобы от всяких потных мужиков в железе убегать, — в своей грубой манере отозвалась она.

Споткнувшись, Катя потеряла равновесие и упала. Уставившись в безоблачное небо, она завыла от боли. Лежать было необычайно мягко.
Перед лицом появилась конская морда. Через секунду женщину подняли на руки и пристроили в седло.

— Да что же ты сделал, Андрей, гад долбаный! За что, идиот?
— Миледи, я — Антоний, а не Андрей. Но, Рододендрон, мой верный конь, но!

***

Саша едва скрыла улыбку. Её разбирал хохот.

— Папа, я слышала, в городе новые синтетические наркотики появились, а писатели — народ ранимый...
— Да ну тебя, — он рассеянно махнул рукой. — Вообще — не по возрасту информация. Мать в беде, а ты! Будь серьёзней, её нужно спасать. Ты вряд ли поймёшь, но... мы вчера поругались. Сильно. Из-за моей книги.
— И что, мама там, внутри? Нет, вообще, на её речь похоже, да и по описанию тоже подходит. Но ты не маг! Или твой «Хитрый Лис» маму силой слова туда заманил?

Андрей задумался. «Папа спятил, — пришла к выводу Саша, — окончательно и бесповоротно».

— Точно, тащи ручку! Начинаем думать, быстрее! Пустые страницы — развитие сюжета! Сила слова в действии.

***

— За что, ирод проклятый? За что? Как я за тебя вышла?!

В обеденную залу ворвался очередной клуб яркого пламени. Катерина под столом завизжала и прижала к себе колени. Кто-то заплакал.

— Нет, реализм — не наша тема! Ска-а-азки! Слышь, рыцарь...
— Антоний Благородный, моя невеста!
— Антончик, может, ты дракончика прихлопнешь? Или он нас поджарит! — она невинно похлопала глазами: дескать, как же меня, такую милую, сжечь можно? Никак!
— Всё для вас, миледи!

Выскочив из укрытия, рыцарь наперевес с мечом бросился на создание. Убедившись, что Антоний отвлекает дракона, Катя поползла к двери на противоположной стороне обеденной комнаты. Выход вёл во двор замка. Отряхнув халатик, женщина посмотрела на небо и крикнула:
— От одного отделались! Андрей, спасай!

***

— Так, смотри. Думаем внимательно, каждое слово, каждая фраза имеет свой вес.
Они склонились над столом, где лежал сборник сказок.
— Где она сейчас? — Саша выхватила книгу из рук отца. Полистала. — Вот, страница сто четыре. Дракон в замке? Серьёзно?
— Это же сказка, почему бы и нет. Принцесса в любом случае убежит от дракона. Дальше ничего опасного не будет — уйдет от рыцаря и направится в замок возлюбле... — Андрей кашлянул и поправил очки, — друга. А вот после уже нужно придумывать историю.

***

Двери замка отворились, на пороге показался молодой светловолосый человек. Брюнет. Снова блондин.

***

— Саша, прекрати! Брюнет и точка!
— Но ведь блондины та-акие милые!

***

Проводив принцессу в оружейную... в гостиную... в библиотеку, принц заказал у прислуги чай и вернулся к гостье. Присел в кресло напротив Екатерины и, глядя на потрескивающие в камине дрова, спросил:
— Зачем явились вы, Катрин? Наши отношения разрушены!

— Да, вы правы, милорд, — женщина сама удивилась своей интонации и манере говорить, — нам не суждено было остаться парой! Теперь у меня муж и дочь, которых я люблю безумно.
На столике перед ними материализовался поднос с чаем и булочками.

***

— Ну ты думай, нельзя так резко! — Андрей Иванович шлепнул дочь по руке. — Поднос нужно при-нес-ти, а не швырнуть из ниоткуда.
— Да ладно тебе, уже пофиг. Я мать спасаю, а не в литераторы стремлюсь, — фыркнула Саша.

***

— Мой принц, пришла я к вам с просьбой. Прослыли вы на всё наше королевство замечательным магом, что умеет делать, тьфу, создавать порталы в другие миры и... и... и даже измерения.

Катя сидела ровно и неподвижно, словно оцепенела. Лишь напряжённое лицо выдавало её. Руки сложены на коленях. Голова прямо, босые ноги спрятаны под подолом халата.

— Вам требуется моя помощь, куда хотите вы перенестись? — принц отпил чаю и потянулся за ароматной булочкой, улыбнулся Кате.
— В реальный мир, к себе домой! Ваш мир лишь вымысел, а вы — только персонаж, не существующий на самом деле. Сплошь обман! — сорвалось с его губ резкое заявление.

Часть 2

Слышен был только скрип ручки по бумаге. Высунув язык от напряжения, Андрей яростно строчил со скоростью света, периодически зачеркивая неудачные фразы. Давненько он не писал традиционным способом.
— Так ему, гаду. К жене приставать моей вздумал.

Саша на всякий пожарный случай встала из-за стола и начала раскидывать по полу комнаты, как и велел отец, подушки. Они должны были послужить страховкой для Кати, когда она перенесется обратно в наш мир. Должны были.

Чтобы посадка прошла как можно мягче, Саша притащила ещё и одеяла — мало ли.

***

За зеркалом у камина обнаружился портал. Маг, наспех сказав пару волшебных и несомненно действенных слов, активировал проход. Горестно попрощался с принцессой – ах, какая замечательная! – и отправил её восвояси. Да так и застыл – писатель бросил ручку на стол.
Посередине комнаты возник светящийся овал, чей центр переливался всеми цветами радуги. Красиво, конечно, эффектно, но Андрей предполагал, что слегка переборщил с цветописью. В воздухе появилась нога, вторая, а после и вся Катерина упала в подставленные руки заботливого мужа. Испуганная и шокированная, она успела лишь отряхнуть халат от пыли и грязи и тут же кинулась на шею Андрею. Заплакала.

— Прости, я больше не буду тебя критиковать!
— Критикуй сколько угодно. Это ты меня прости, — приговаривал он, гладя жену по спине. — Не знаю, как, не верю до сих пор, но... Сильно испугалась? — писатель внимательно посмотрел в глаза Кате. Та слегка улыбнулась. Обнялись снова.

Саша умилённо смотрела на родителей. «Теперь точно не будут ругаться», — пронеслось у неё в голове. Не посмеют.

Катя потрепала его по взъерошенными волосам и улыбнулась. Заплакала.