Психоанализ Карла Юнга

                Размышление над психоанализом Карла Густава Юнга.
Свою нынешнюю статью мне бы хотелось посвятить рассуждению над книгами Карла Густава Юнга и его методикой лечения психически больных. Начать хотелось бы с того, что согласно видению Юнгом психической болезни и внутреннего мира шизофреника, последний в глазах психиатра является неким подобием огромного лабиринта, в котором на каждом шагу можно встретить чудовищного минотавра. И здесь, в плане психоаналитического лечения подобного состояния, Юнг говорит, что главной задачей психиатра является цель пройти со своим пациентом (это я передаю своими словами) по всем закоулкам его внутреннего мира, дабы в конечном итоге, после того, как пациент выберется из своего, подобного чудовищному лабиринту, внутреннего мира, он пришел в оптимальное для жизни состояние. Стоит сказать, что психоанализ Карла не предполагает в себе то, что прошедший его шизофреник навыки для обретения успехов в материальном мире, какие нам навязывают современные психологи, и также юнгианский психоанализ не предполагает в себе того, что прошедший его сможет сделать головокружительную карьеру и добиться неимоверных высот в материальной действительности; потому что на самом деле, психоаналитическое лечение по методике Юнга нацелено на то, чтобы привести пациента в оптимальную для жизни норму, чтобы он мом жить, не отравляя жизнь ни себе, ни окружающим. А для этого в первую очередь необходимо избавить больного от тех травм и препятствий в его сознании, которые принося ему жуткие мучения, отравляют жизнь. Лечение по методике Юнга можно проследить на примере пояснения смысла, произнесенного в повествовательном наклонении, изречения из песни группы «Театр яда» «Обломки», звучащего как «когда истязанием кажется мысль». Здесь следует сказать, что данное изречение предполагает в себе не стремление психически больного причинить себе боль с целью получения удовольствия, а то, что прилив боли, выражающийся в том, что сами мысли воспринимаются как истязания происходит на уровне чувственного явления и сама это боль, проистекающая посредством того, что мысли больного превращаются в истязания, носит чисто бессознательный характер, ибо основана главным образом на чувственном явлении, которым человек не управляет. А значит смысл изречения «когда истязанием кажется мысль» содержит в себе прилив боли, исходящий из бессознательного, суть которого возникает против воли и желаний психически больного и определяется тем, что индивид не умышленно причиняет себе боль, а эта самая боль возникает как чувственное явление; иными словами человек живет, мучаясь тем, что каждая его мысль бессознательно воплощается в истязание. Это приносит психически больному невыносимые страдания и не дает ему жить без внутренних истязаний. И здесь, обращаясь вновь к Юнгу, необходимо сказать, что созданный и разработанный им психоаналитический метод лечения очень подходит данной категории людей, отчего в процессе работы с подобными индивидуумами и ведения с ними психотерапии, Юнг добивался, что в конечном итоге, мысли пациентов перестали быть для них истязаниями, и уже как следствие этого, пациент, чувствуя облегчение, в конечном итоге приходил в оптимальную для жизни, норму, и уже начинал жить без мук и страданий. Ибо в юнгианском психоанализе главное то, что в процессе лечения больной должен освободиться от страданий, которые являются главными преградами к тому, чтобы он мог спокойно общаться с людьми, и чтобы это общения не вызывало в нем боли и раздражения.
Здесь мне также хотелось обратить наше внимание на то, что одним из средств лечения психически больных по методики Юнга, является создание для пациента ощущения, что он разговаривает со своим ангелом-хранителем. И точно тот же принцип действует в основе видения Юнгом внутреннего мира психически больного индивида, который согласно видению психиатра был подобен огромному лабиринту, где на каждом шагу можно встретить чудовищного минотавра. Потому что здесь, по мере прохождения психотерапии, пациент проходит по этому лабиринту в месте с врачом, в моменты когда тот присутствует рядом, а в моменты его отсутствия он идет по закоулкам своего сознания вместе со своим ангелом-хранителем, который защищает его от излишнего страха, в процессе которого больного может захлестнуть безумие. Здесь Юнг пишет о том, что само по себе исцеление, исходящее из процесса данного методики является процессом достаточно болезненным, но его болезненность определяется не тем, что аналитик над ним жестко доминирует, приказывает ему, а также ввергает его сознание в миры запредельных ужасов, как в трансперсональной психологии, а определяется она тем, что сама психика пациента болезненно реагирует на предложенные Юнгом методы лечения, в то время, как в отличии от лечения по методике Грофа, психиатр учиняет насилие над сознанием пациента, подвергая его медикаментозной и психологической обработкой, ввергая тем самым в миры самых жутких ужасов, психоанализ Карла Юнга не предполагает в себе насилия и доминирования над пациентом и также не нацелен на ввержение его сознание в миры диких ужасов, потому что лечение по методики последнего предполагает в себе полную свободу мыслей и действий пациента, в то время как аналитик только помогает ему двигаться в пространствах его внутреннего мира, оказывая ему опору и помогая не сбиться с пути. Вообще Юнг писал, что главной задачей психиатра, нацеленной на лечение пациента является стремление помочь ему ориентироваться в закоулках его внутреннего мира, дабы проходя вместе с тем по туннелям его сознания, в конечном итоге вывести его из них, и это уже будет главнейшим шагом на пути к выздоровлению. Этим и отличается психоанализ Юнга от трансперсональной психологии Грофа, ибо в основе последней лежит напротив стремления запутать пациента в ходах его внутреннего мира, создать вокруг него чувство нереальности, дабы он ощутил полную потерянность во времени и пространстве. Если же говорить о том, что как сам писал Юнг, предложенная им методика лечения является достаточно болезненной, то здесь также все добровольно обговаривается с пациентом, и врач в процессе ведения психотерапии помогает пациенту переживать боль, успокаивает его, и тем самым способствует тому, чтобы тот настроился на позитивный итог.
Здесь мне бы хотелось рассмотреть сам процесс излечения психически больного по методике Карла Юнга, предполагающей в себе, что аналитик должен пройти вместе с пациентом по всем туннелям его сознания и подсознания. И как уже говорилось, в отсутствии врача, психически больной продолжает идти по туннелям его внутреннего мира со своим ангелом-хранителем, образ которого создал ему врач. Тут необходимо обратить внимание на то, что согласно, заложенной психиатром внутрь сознания пациента, программы, последний должен чувствовать облегчение по мере выхода из каждого туннеля, и в дальнейшем, выход из каждого последующего туннеля, должен становится для психически больного тем временным отрезком его пути, который должен уйти в прошлое и стереться из сознания пациента. Отчего, в конечном итоге, когда психически больной индивидуум пройдет под защитой врача, и ангела-хранителя в отсутствии последнего, он должен почувствовать облегчения, в результате которого должны исчезнуть из его сознания и подсознания, все муки и страдания, преследующие его до этого. Если же говорить, о том, что согласно разработанной Юнгом программе, предполагающей в себе, что психологически созданный аналитиком ангел-хранитель, помогающий пациенту проходить по закоулкам его внутреннего мира, в те моменты когда рядом нет самого врача, то здесь необходимо сказать, что психологически созданный врачом, ангел-хранитель должен защищать сознание психически больного от его страхов и опасений, оказывая помощь и поддержку, пользуясь которыми индивид чувствует в себе прилив сил для дальнейшего прохождения по туннелям своего внутреннего мира. И точно такое же действие оказывает и сам аналитик – в процессе дискуссий, ведущихся с пациентом тот создает вокруг него чувство защищенности, нацеленное на то, чтобы снизить его страх перед прохождениями по туннелям своего внутреннего мира, который подобен огромному лабиринту, где на каждом шагу можно встретить чудовищного минотавра. Ибо в процессе ведения над таким больным юнгианской психотерапии, тот должен почувствовать, как с каждым новым проложенным путем, в его сознании остается меньше страхов, и также меньше страхов остается перед мыслью встретить минотавра, образ которого символизирует все то, чего пациент больше всего боится. И здесь я снова хочу повторить то, что согласно словам самого Юнга, предложенный им метод лечения психически больных, является достаточно болезненным, ибо требует немалых сил и выдержки, как от пациента, так и самого врача, и задачей последнего является стремление помочь пациенту в обретении сил и выдержки. Говоря же о разграничениях данного вида психоаналитического лечения Юнга с трансперсональной психологией Грофа, то здесь необходимо отметь то, что если по Юнгу, пациент двигается по запутанным ходам своего внутреннего мира со своим ангелом-хранителем, который оказывает ему помощь и поддержку, тем самым защищая его, объясняя ему то, что ему нечего бояться и что никакого минотавра он не встретит, то в основе трансперсональной психологии Грофа, лежит стремление создать вокруг психически больного ту ауру, где вместо ангелов выступают демоны, которые напротив, вместо помощи и поддержки, оказывают моральное насилие и психологическую обработку, в процессе которой в сознании пациента еще более усугубляются страхи, отчего мысль о каждом новом шаге приносят чувство дополнительных страха и боли, а опасение встретить минотавра (образ минотавра как уже говорилось символизирует для пациента все то, чего он больше всего боится) многократно усиливается. Одним словом, если психоаналитическое лечение Юнга предполагало в себе то, что задачей аналитика является стремление помочь пациенту свободно передвигаться в его внутреннем мире, то трансперсональная психология Грофа нацелена на обратное, а именно на то, чтобы окончательно запутать шизофреника в своих мыслях, создав вокруг него атмосферу ужасов и кошмара. Стоит сказать, для большинства шизофреников лечение по методике Грофа как правило заканчивается трагически, он навсегда оказывается клиентом психиатрической больницы, который лежа, привязанным к кровати и издающим дикие вопли, вынужден переживать снова и снова все те ужасы и кошмары, которым его подвергли психиатры, занимающиеся трансперсональной психологией.
Перейдем к следующему. Здесь мне хотелось бы обратить наше внимание на утверждение Карла Юнга, что созданная и разработанная им методика психотерапии гораздо лучше работает у людей с высоким уровнем интеллекта, нежели людей с низким. Перед тем как перейти к пояснению всех тонкостей этого утверждения, хотелось бы выделить несколько категорий психически больных людей. Категории эти предполагают в себе, что бывают психически больные, которые испытывают невыносимые страдания, но при этом пребывают в адекватном расположении духа; также бывает психически больные, которые испытывают жуткие мучения, и при этом являются людьми, абсолютно неадекватными, ибо их сознание захлестнуло безумием; и наконец, бывают психически больные, которые не испытывают никаких душевных страданий, но при этом являются абсолютно неадекватными людьми, которых более правильно называть не психически больными, а умственно неполноценными. Говоря о юнгианском психоанализе стоит сказать, что он в большей степени работает с первой категорией психически больных, каковыми являются те, кто испытывает жуткие мучения, но пребывает в адекватном расположении духа; ну и ко второй группе, тем, которые испытывают невыносимые страдания и при этом пребывают в неадекватном расположении духа, можно применять юнгианский психоанализ, ибо сам Юнг успешно работал с психически больными, сознание которых переполнено злобой и агрессией и лечил таких людей. Стоит сказать, излечение последних у Юнга порою затягивалось на долгие годы. И здесь необходимо сказать, что, разработанный Карлом Юнгом психоанализ, согласно тому как я его понял, читая книги психолога, ни в коей мере не работает с умственно отсталыми людьми, которые не испытывают никаких страданий, но вследствие дефекта ума являются людьми, абсолютно неадекватными.
Суть этого состоит в том, что методика психотерапии по системе Юнга предполагает в себе то, что аналитик и пациент являются напарниками друг другу, и само лечение последнего вытекает из того, что он со своим врачом должны посредством ведения дискуссий помогать друг другу. Здесь необходимо сказать, что в юнгианском психоанализе, аналитик и пациент являются людьми, абсолютно равноправными между собой, и дабы лечение психически больного было успешным, он должен и сам оказывать помощь аналитику в плане его излечения, в то время как и аналитик в моменты ведения психотерапии, также оказывает психологическую помощь своему пациенту. Именно поэтому юнгианский психоанализ и работает наиболее интенсивно, в случае его применения к людям с высоким интеллектом, потому что именно подобного типа индивидуумам, легче всего поддается сотрудничать с врачом в моменты ведения дискуссий, и как следствие этого, аналитику легче будет подобрать психологический тип лечения к данному индивиду. Стоит сказать, такие люди как Ницше и Кафка были бы идеальными пациентами для Карла Густава Юнга; существует даже исторический факт о том, что немецкий писатель Герман Гессе в момент тяжелого периода своей жизни проходил курс психотерапии у Юнга, вследствие чего почувствовал сильное облегчение. А вот что касается умственно отсталых, то с подобными людьми, созданная и разработанная Юнгом, психотерапия не работает, потому что они, в связи с дефектом ума не способны на построение сотруднических отношений с психоаналитиком, исходя из чего, сама, созданная Юнгом, программа здесь не работает. Да, в принципе юнгианский психоанализ умственно отсталым и не нужен, потому что в преобладающем своем большинстве они являются людьми флегматичного темперамента и не испытывают никаких мук и страданий; я даже имел возможность наблюдать за олигофренами в психиатрических больницах, и даже там в условиях жесткой и унизительной для психически больных обстановки, умственно отсталые не испытывают никаких страданий и даже знание о том, что им там суждено находится по жизненно не приносит им скорби и не ввергает в отчаяние. Отсюда следует, что созданная и разработанная Карлом Юнгом методика лечения психически больных для них, олигофренов, не только не подходит, но и не нужна им, потому что в каких бы условиях они не находились, их все устраивает.
Здесь, говоря о том, что в созданном и разработанном Карлом Юнгом, психоанализе, где аналитик и пациент являются абсолютно равными друг другу людьми, между которыми лежит задача помогать друг другу в ведении психоанализа, суть которого заключается в сотрудничестве врача и пациента, последнему предлагается во время отсутствия врача, также подвергать себе лечение, суть которого выражается в занятии творчеством, которому Юнг отдавал немаловажное значения для ведения психотерапии. Тут необходимо сказать, что для каждого пациента здесь индивидуален тип творчества, которым он должен заниматься, ибо здесь все зависит от врожденного или приобретенного таланта к различным видам творчества. Если же у человека нет никаких творческих талантов, то ему Юнг предлагал просто заниматься рисованием, потому что этот процесс дает разгрузку мозгу и сам по себе способен оказывать психоаналитическое воздействие, подобное тому, что оказывает врач в его присутствии. Иными словами, аналитик сам посредством ведения психотерапии подключает мозг своего пациента к различного рода, занятиям творчеством, и уже исходя из того психологического воздействия, которое оказал врач на пациента, занятие последним творчеством способствует имитации ведения психотерапии в отсутствии врача, равносильной по воздействию в его присутствии. Проще говоря, пациент занимаясь творчеством уже сам без врача, ходит по туннелям своего внутреннего мира и с выходом из каждого чувствует облегчение. В этом и заключается то, что задачей аналитика является стремление сделать так, чтобы пациент продолжал совершать его дело и в его отсутствии. В случае если творчество пациента оказывается крайне негативным, в этом согласно психоаналитическому видению Юнга ничего страшного нет, ибо суть негативного творчества заключается в том, что автор просто отдает бумаге весь свой внутренний негатив, терзающий его сознание. Здесь можно допустить и такой вариант, что чем больше пациент отдает негатива бумаге, тем более сам становится позитивней; иными словами это значит, что чем более негативным становится творчество пациента, тем более он сам становится позитивным. Здесь необходимо сказать, что все это осуществляется естественно под наблюдением врача, который диагностирует пациента и делает вывод о его психическом состоянии – улучшилось оно или нет. Также необходимо обратить внимание на то, что Юнг, дабы излечение пациента проходило более интенсивно предлагал ему читать книги, причем не простые, а в первую очередь по психологии и психиатрии, чтобы пациент научился логически осознавать ту методику по которой его лечат, а также и осознавать из этих книг саму сущность своего психического состояния, а также и анализировать процесс улучшения. Насчет чтения пациентом книг по психологии и психиатрии, Юнг утверждал, что чем больше пациент знает и осознает, тем более интенсивным должно быть его выздоровление. Это и является прямым доказательством тому, что в юнгианском психоанализе, аналитик и пациент равные друг другу люди, в основе взаимоотношений которых лежит добровольное (ни в коей мере не принудительное) сотрудничество, цель котор0го заключается в приведения пациента в оптимальную для жизни норму, чтобы он не испытывал мучений и не подвергал себя всякого рода истязаниям, ибо люди, жизнь которых является самоистязанием были идеальными пациентами для Юнга, которым он посредством психотерапии оказывал реальную помощь.
Здесь мне бы хотелось также сказать, что одной из главных причин развития психических заболеваний Карл Юнг считал нехватку духовности в сознании индивидуума. Ибо он писал о том, что к нему часто обращаются за помощью люди, причиной психических страданий является то, что им не хватает духовности, отчего по мере лечения психических заболеваний данных индивидуумов, Юнг считал обеспечение насыщения духовностью их истощенную психику. И здесь мне бы хотелось сказать, что в качестве лечения людей с нервным или психическим истощением, Юнг использовал психотерапию, в процессе которой сознание людей насыщалось духовной (иными словами метафизической) энергией, в процессе чего индивидуум чувствовал, что его психические страдания притуплялись и теряли былую остроту, а вместе с тем и душевные раны, приносящие больному невыносимые страдания постепенно затягивались. Одним словом, насыщение больного духовностью по мнению Карла Юнга способствует тому, что человек почувствовал облегчение, исходящие из того, чтобы его душевные страдания не были такими острыми, в процессе чего больной может представлять опасность себе или окружающим, а притупились, вследствие чего он должен почувствовать облегчение, в связи с чем, мучащие его психику негативные чувства, такие как злоба, ненависть и отчаяние также ослабли и тем самым перестали терзать душу пациента, принося ему страдания, исходя из которых он и может быть опасным себе или окружающим. В дальнейшем, с таким пациентом также ведется психотерапия, в процессе которой он должен ощутить, как все те негативные факторы, что ранее имели над ним власть и приносили невыносимые муки со временем теряют былую власть и страдания, исходящие от них также со временем должны стать менее острыми и сильными. Так с больным ведется психотерапия до того момента, пока его состояние не станет оптимальным для жизни, что определяется в первую очередь тем, что его психика перестанет терзать организм и мысли уже не будут казаться истязаниями.
Тут мне хотелось бы обратить наше внимание, что метод психотерапии Юнга, нацеленный на насыщение души пациента духовной (метафизической) энергией, что делается во имя того, чтобы он перестал испытывать психологические страдания снова расходится с методами, созданной и разработанной Станиславом Грофом и его сторонниками, трансперсональной психологии. Ибо если аналитическая психология Юнга нацелена на то чтобы посредством психотерапии насытить истощенную душу, дабы восполнить ее духовностью, исходя из которой должны затянуться душевные раны, то трансперсональная психология Грофа нацелена на обратное, а именно на то, чтобы еще больше разорить истощенную психику, что осуществляется тем, что занимающийся трансперсональной психологии психологи или психиатр, проводит над своими пациентами троллинг, суть которого заключается тем, чтобы выпотрошить все чувства и мысли из сонания пациентов посредством психологического насилия, что приносит пациенту невыносимые страдания, наполняя его душу ужасом и отчаянием. Здесь мне также хотелось сказать, что помимо ужаса и отчаяния, занимающийся трансперсональной психологией, психиатр, проводя над своим пациентом психологический троллинг провоцирует в его сознании чувства гнева, злобы и ненависти, потому что сам по себе процесс троллинга нацелен именно на то, чтобы разозлить человека, вывести его из равновесия, что определяется тем, что занимающийся трансперсональной психологией, психиатр уже с самого начала разговаривает со своим пациентом таким образом, чтобы спровоцировать в ней прилив злобы и гнева, граничащих с ненавистью, страхом и отчаянием. Здесь мы и приходим к однозначному выводу о противоположностях аналитической психологии Юнга и трансперсональной психологии Грофа, ибо если первая ставит пред собой цель восстановить разрушенную психику пациента, восполнив ее духовностью, то последняя предполагает напротив – сокрушить уже и так искалеченную психику и морально разорить ее.
Делая общий вывод над системой лечения психически больных по методике Карла Юнга, хотелось бы сказать, что сама данная система не предполагает в себе влиять на пациента таким образом, чтобы он в дальнейшем добился неимоверных высот в материальном плане, как обещают психологи, проводящие над своими пациентами различного рода, тренинги, ибо система лечения по методике Юнга ставит пред собой цель просто привести пациента в оптимальную для жизни и существования норму, чтобы он не чувствовал мучений, не пылал агрессией и как следствие этого не бросался на людей; одним словом система лечения по методике Юнга ставит пред собой цель посредством проведения над пациентом длительной психотерапии добиться того, чтобы он мог жить, не отравляя жизнь себе и окружающим. Также методика Карла Юнга предполагает внутреннее раскрепощение психически больного, суть которого достигается также посредством психотерапии добиться того, чтобы пациент мог спокойно общаться с людьми, не чувствуя при этом раздражения и страха, за которыми следуют муки и страдания. Ибо Юнг обращал внимание и на то, что пребывающий в тяжелом состоянии заболевания психически больной не может спокойно общаться с людьми, ибо общение с ними либо раздражает его и наполняет ненавистью, либо угнетает и переполняет страхом. Поэтому в системе аналитического лечения по методике Карла Юнга лежит стремление посредством длительной психотерапии добиться того, чтобы пациент мог спокойно общаться с людьми, не чувствуя при этом раздражения, страха и злобы. Если же говорить о самом методе лечения, то здесь Юнг трезво и адекватно оценивал свои способности, отлично понимал, что он не волшебник, наделенный неограниченными возможностями и в отличие от Грофа не считал себя Богом, во власти которого лежит право вершить Страшный Суд над своими пациентами; поэтому в системе лечения подобных недугов Юнг предполагал ведение психологических дискуссий со своим пациентом, причем аналитик и пациент здесь абсолютно равные друг и перед другом люди, что в конечном итоге предполагает, что после длительных сеансов психотерапии, пациент должен ощутить, как злость и раздражительность, терзавшие ранее его сознание, постепенно начинают покидать его, тем самым ослабляя свою власть и уже в дальнейшем, когда пациент придет в оптимальную для жизни норму, добиваться того, чтобы он мог спокойно общаться с людьми, не чувствуя раздражения, злости и страха. Говоря о самой психоаналитической психологии по методике Карла Юнга, здесь необходимо сказать, что в отличие от трансперсональной психологии Грофа, где психологи или психиатр имеет над пациентом авторитарную власть, первая же не имеет над пациентом авторитарной власти, ибо в психоанализе Юнга аналитик конечно имеет власть над пациентом, но общается с ним так, чтобы тот не ощущал этой власти, чтобы он чувствовал, что его отношения с психологом носят обоюдный характер. И здесь необходимо сказать, что отрицая авторитарную власть над своим пациентом, Юнг ограничивал и собственные возможности – это можно выразить на примере того, как современные психологи предлагают посредством тренингов побороть в сознании человека страх перед дракой; в отличие от этих авторитарных психологов, Юнг при работе с людьми, испытывающими панический страх перед дракой, не стремился авторитарно задавить и побороть его, ибо здесь, Юнг просто ставил пред собой цель через ведение психотерапии сделать так, чтобы пациент смирился со своим страхом перед дракой, принял его и перестал себя ненавидеть и презирать из-за него, потому что многие люди, боящиеся драться всей душой ненавидят и презирают себя именно за этот страх. И здесь Юнг добивался того, чтобы пациент принял свой страх и научился жить с ним, не подвергая себя терзаниям, исходящим от презрения и ненависти к себе. Одним словом аналитическая психология Карла Юнга нацелена на то, чтобы добиться внутреннего примирения в сознании пациента, чтобы он научился жить с различными индивидуальными особенностями своей психики, не подвергая себя истязаниям, исходящим из недовольства самим собой. Это можно выразить на примере лечения Юнгом людей с раздвоением личности, ибо леча данную болезнь, Юнг стремился не добиться того, чтобы одна часть раздвоенной личности обрела власть над другой и стала доминировать над ней, как делаю многие современные психологи и психиатры, практикующие тренинги, а лечить одновременно две стороны души у человека с раздвоением личности; иными словами, леча одновременно обе стороны раздвоенной психики, Юнг добивался внутреннего примирения между ними, и уже в последующим того, чтобы страдающий раздвоением личности также примирился с собой, перестав заниматься самоистязанием, потому что раздвоение личности у человека проходит очень болезненно и именно оно в большей степени толкает больных на самоистязание. Одним словом, аналитическая психология Юнга предполагает в себе, добиться посредством психотерапии того, чтобы человек мог жить в гармонии с самим собой, не подвергая себя истязаниям и не пылая ненависть к окружающими, потому что только тогда, когда аналитик сможет добиться внутренней гармонии в сознании пациента, чтобы он, чувствуя облегчение утратил желание заниматься самоистязанием как следствие этого перестал испытывать муки и страдания, порождаемые его психическим заболеваниям, только когда все это уйдет и пациент почувствует, что может дышать полной грудью, не ощущая боли и страданий, только после этого можно говорит о возвращении больного в социум и дальнейшей в нем адаптации. Правда, прошедший юнгианский психоанализ, параноик или шизофреник, вряд ли сможет добиться каких либо успехов в материальной жизни, ибо сам по себе психоанализ этого не предполагает, потому что в его основе лежит просто избавление человека от страданий, порождаемых психическим заболеваем. Что же касается адаптации психически больного к материальной реальности и развитие в нем способностей к реализации в материальной действительности, то это уже не входит в систему лечения Карла Юнга, ибо содержит в себе неприемлимые для системы стремления.
В качестве дополнения к рассматриваемому нами, материалу, хотелось бы сказать несколько слов об имеющимся в психологии Карла Юнга понятии комплексов; стоит сказать значение данному слову Юнг предает обособленное, отличающиеся от общепринятого понимания. Комплексы в психологии Карла Юнга представляют из себя нечто подобное «голосам» которые методично и безжалостно обрабатывают сознание психически больного. Говоря о природе возникновения комплексов, стоит сказать, что они возникают как правило у людей, которые на протяжении долгих лет подвергались насилию и издевательствам, а потом остались в одиночестве и как следствие этого, вынужденном пребывании наедине и самими собой. И вот их начинают атаковать эти самые комплексы, которые начинают подобно «голосом» цитировать все оскорбительные слова и фразы, которые ранее говорили человеку его обидчики, отчего последний начинает ощущать, что он подвергается уничижительным лекциям и нотациям. По сути комплексы и являются такими негативными вещами, которые цитируя унижения, проводимые над человеком ранее, подвергают его уничижительным лекциям и нотациям. Одним словом комплексы в учении Юнга представляют из себя некие призрачные субстанции, которые, морально атакуя человека повторяют все фразы и оскорбления, которым он подвергался ранее, что приносит ему невыносимые страдания, наполняя душу злобой и чувством, что он в любой момент может сорваться на окружающих. Говоря о психологических отношениях человека, сознание которого атакуют комплексы, то здесь сказать, что ощущая то, что он подвергается уничижительным лекциям и нотациям, которым он подвергался в детстве (по сути комплексы, преследуя человека и напоминают ему обо всех детских обидах, лишая возможности забыть о них), уже во взрослом возрасте чувствует себя маленьким ребенком, которого отчитывают за проступки, наказывают и ставят в угол. Одним словом, у взрослого человека комплексы могут копировать все те оскорбительные слова и фразы, которые говорили ему в детстве, чтобы унизить или спровоцировать чувство стыда, и тем самым по пятам преследуя человека и атакуя его на каждом шагу не дают ему ощутить спокойное расположение духа. Говоря о комплексах, Юнг писал, что они как таковые приносят человеку невыносимые страдания, потому что по природе своей подобны бесам, атакующим человеческую душу, провоцирующим в ней чувства гнева и стыда и наполняя ее злобой и отчаянием.
Говоря о лечении комплексов, то здесь Юнг также предлагал больным проходить сеансы психотерапии, в основе которых лежит стремление не путем насильственных манипуляций, как делает преобладающее большинство современных психологов, практикующих тренинги, изгнать их из сознания человека (по сути морально-психологический тренинг в данной ситуации по силе своей авторитарности идентичен экзорцизму, проводимому священником), а стремление сделать так, чтобы они с каждым новым сеансом приносили все меньше и меньше страдания человеку посредством утраты былой остроты, а затем, в конечном итоге, вообще исчезли из жизни индивидуума. Здесь следует сказать, что сама система лечения комплексов по методике Карла Юнга предполагает в себе прохождение больным сеансов психоанализа, где с каждым последующим сеансом, комплексы начинают слабее воздействовать на сознание человека, в связи с чем и страдания, порождаемые ими, по мере каждого сеанса начинают уменьшаться, и в итоге, к концу лечения, они должны абсолютно покинуть внутренний мир индивидуума. Стоит сказать, что лечение комплексов по методике Карла Юнга это порою длительный и затяжной процесс, где аналитик и пациент должны в равной мере сотрудничать и помогать друг другу, что является наиболее важным в юнгианском психоанализе.
Здесь мне бы хотелось подвести сравнения между аналитической психологией Карла Густава Юнга и трансперсональной психологией Станислава Грофа, дабы в дальнейшем опровергнуть утверждение последнего, что он является последователем Юнга, ибо Гроф в своих трактатах неоднократно ссылается на имя Юнга, называя себя его последователей. Чтобы опровергнуть утверждение Грофа о том, что он является последователем Юнга, хотелось бы сказать, что учение Грофа и учение Юнга вообще являются диаметрально противоположными друг к другу; единственное, что могло привлечь Грофа в аналитической психологии Юнга, так это ее магический оттенок, потому что вся психология Юнга как таковая является переполненной мистикой, что и привлекло Грофа. Но здесь необходимо сказать, что учение Юнга отличается от учения Грофа тем, что во первых, если говорить о психологическом воздействии на сознание пациента в психологии Юнга, то здесь мы сталкиваемся со стремлением помочь пациенту ориентироваться в его внутреннем мире, направлять его на путях, ведущих в сторону выздоровления и защищать его от страхов и опасений; говоря же о психологическом воздействии на сознание пациента в психологии Грофа необходимо отметить тот факт, что само по себе это воздействие нацелено на то, что еще больше способствовать тому, чтобы запутать пациента в его внутреннем мире, сбить с пути и наполнить его сознание ужасом и страхом. В этом и заключается полная противоположность воздействия на сознание пациента в психологиях Юнга и Грофа. Еще одно отличие между психологическим воздействием на сознание пациента в психологии Юнга и психологии Грофа, заключается в том, что если в юнгианском психоанализе, аналитик и пациент является абсолютно равноправными людьми, задача которых сотрудничать друг с другом и помогать друг другу, то в трансперсональной психологии Грофа психологи и пациент имеют отношения друг с другом, полностью идентичные отношениям господина и раба, судьи и подсудимого или палача и жертвы.
Дыбы сравнить тонкости юнгианского психоанализа и трансперсональной психологии, хотелось бы привести пример с курением сигарет. Здесь мне бы хотелось сказать, что когда два человека, подверженных никотиновой зависимости общаются между собой, они начинают больше курить, чем курили бы, находясь каждый в уединении, ибо курение при разговоре способствует тому, чтобы было легче общаться и чтобы общение было более обоюдным. И здесь мне хотелось бы сказать, что в случае, когда психиатр и пациент, оба подверженные никотиновой зависимости, находясь в помещении, где разрешено курить, оба курят, общаясь между собой и это курение способствует тому, чтобы пациенту было легче общаться с психиатром, рассказывать ему о себе и своих проблемах и вообще, вести диалог. Здесь можно сказать, что в случае, когда психиатр и пациент, оба подверженные никотиновой зависимости, находящиеся в помещении, где разрешено курить, оба сидят и за общением, курят сигареты, то это чисто в юнгианском стиле, предполагающем в себе то, что психиатр и пациент являются абсолютно равными друг перед другом людьми, а также и то, что в этом случае психиатр помогает пациенту ориентироваться в его внутреннем мире, ибо сидя перед врачом на стуле и покуривая сигарету ему становится легче общаться с последнем, потому что разговор нацелен на обоюдные позиции. Если же говорить о примере с тем, что психиатр, подверженный никотиновой зависимости сидит со своим, также подверженным никотиновой зависимости, пациентом в помещении где разрешено курить, сам курит, а последнему курить рядом с ним запрещает, то в этом случае пациенту будет сложней общаться с врачом, ему будет тяжелей рассказывать о себе и своих проблемах, и вообще, в подобной ситуации полностью отсутствует диалог. Здесь стоит сказать, что данный вариант, на примере с тем, что взаимно подверженные никотиновой зависимости, психиатр и пациент, находящиеся в помещении, где разрешено курить, в случае с тем, что психиатр сам курит, а последнему курить рядом с ним запрещает, то это уже чисто по Грофу, потому что данная ситуация нацелена на то, чтобы пациент ощутил, что он и психиатр не равные друг другу люди, и вообще, ощутил полное психологическое бесправие перед последним, который в праве обращаться с ним так, как ему заблагорассудится. Вообще, данный пример, когда подверженный никотиновой зависимости, психиатр сидит и курит перед своим, также подверженным никотиновой зависимости, пациентом, запрещая курить последнему, на мой взгляд содержит в себе оттенок садомазохизма, который мне бы и хотелось здесь рассмотреть.
Здесь, перед тем как приступить к символической роли курения в садомазохизме, или же, говоря иными словами, психосексуальности, я бы хотел рассмотреть само значение курения табака в его сакральном понимании. Начать мне бы хотелось с того, что курение, согласно моему отношению к нему является не просто вредной привычкой, а сакральным ритуалом, содержащим в себе символистическое значение. Это можно проследить на примере значения курения табака у американских индейцев, для которых оно действительно содержало в себе сакральное значение, доказательство чему мы находим на примере того, что для примирения сторон двух, враждующих друг с другом, индейских племен, вождям непосредственно полагалось выкурить на двоих Трубку Мира. Также, рассматривая сакральное значение курения табака можно обратиться к книге Отто Вейнингера «Пол и характер», а именно к тому моменту, где автор писал о половых признаках, дифференцированных на четыре категории. Первичным половым признаком у Вейнингера были различия между мужскими и женскими гениталиями, вторичными – наличие роста волос в определенных местах у мужчин и женщин, третичными – мускулатура, различающаяся по своему строению у мужчин и женщин, и наконец, четвертичными, которые автор также охарактеризовал, как побочные – это курение табака, употребление крепких спиртных напитков у мужчин и рукодельные работы у женщин. И здесь автор пишет, что четвертичные половые признаки у некоторых индивидуумом (как мужчин, так и женщин), могут стать в психологическом понимании третичными, вторичными, а в некоторых случаях, дойти и до уровня первичным половых признаков. Здесь мне бы хотелось сконцентрировать наше внимание именно на курении и на его значении в психологии индивидуума как первичного полового признака. Стоит сказать, что если рассматривать сакральное значение курения для индивидуума, в отношении которого оно стало первичным половым признаком в то время, когда жил Вейнингер, а как известно в его времена курение среди женщин воспринималось как нечто постыдное, то тогда, если человек, для которого курение стало первичным половым признаком был рожден женщиной, то он несомненно испытывал жуткие психологические страдания, проистекающие из того, что он лишен возможности свободно курить; если же родившийся во времена Вейнингера человек был рожден мужчиной, то в этом случае он бы испытывал неимоверное счастье от того, что он не женщина, потому что в противном он бы не смог свободно курить. Это мы можем проследить на примере Эдварда Мунка, написавшего картину «Автопортрет с зажженной сигаретой», которая и является на мой взгляд прямым подтверждением тому, что курение для художника несло в себе сакральное значение. Хотелось бы сказать, что курения становится сакральным в первую очередь для людей творческого типа, романтиков и художников, ибо именно в жизни подобных людей оно может дойти до уровня первичных половых признаков. Если же рассматривать символистическое значение курения сигарет в наше время, когда курение среди женщин уже не воспринимается как нечто постыдное, то в этом случае независимо от того, родился ли человек мужчиной или женщиной, он будет воспринимать курение как признак равенства полов, и сам момент, когда юноша и девушка общаются между собой, покуривая сигареты, будет восприниматься данным индивидуумом, как чистый диалог, лишенный авторитарности или манипулятивности. Одним словом, в наше современное время, когда курение среди женщин столь же распространено как курение среди мужчин, если рассматривать отношение к нему со стороны индивидуума, для которого оно стало первичным половым признаком, то в этом случае для последнего оно несомненно будет символизировать равенства между полов и обоюдные отношения между мужчиной и женщиной. Хотелось бы сказать, что столь популярный в наше время, авторитарный гипноз от курения может в отношении людей, для которых последнее стало первичным половым признаком, нести в себе реальную опасности, потому что загипнотизировав подобного индивида от курения, психолог автоматически способствует перепрограммированию его мировоззрения, жизненных идеалов, отношений к жизни, а также мыслей и чувств. И если примененный в данной ситуации, авторитарный гипноз от курения не поспособствует последующему за ним, сумасшествию индивидуума, в связи с которым он окажется в психиатрической больнице, то тогда, все мировоззрение и мировосприятие данного индивидуума в корне изменятся. Главнейшей особенностью данных изменений является то, что поскольку курение стало для подобного индивидуума первичным половым признаком, и как следствие этому, сравнявшееся в наше время количество курящих мужчин и курящих женщин, является фактором, символизирующем равноправие между мужчиной и женщиной, то после авторитарного гипноза от курения, такой человек автоматически перестанет быть сторонником равенства полов, ибо видение повсеместно женщин с сигаретой в руке и его личная невозможность курить самому после гипноза, будет наполнять его страхом ненавистью и отчаянием, отчего само отношение к противоположному полу в корне поменяется, а вместе с тем изменится и мировоззрение со всеми его жизненными идеалы.
Теперь можно перейти к размышлению над символическим значением курения в психосексуальности. Это можно проследить на примере того, как в момент занятия извращенным сексом (садомазохизмом), доминирующая женщина курит сигарету, а мужчине, выступающим в роли раба курить рядом с ней запрещает. Данное действие характеризует в себе психологическое значение садомазохизма и если такие вещи, как трамплинг и флагелляция несут в себя физический смысл, т.е. нацелены на физическое доминирование, то момент с сигаретой, когда доминирующая женщина курит рядом со своим рабом, запрещая ему курить рядом с ней, то в этом случае заключается уже не физический, а психологический смысл, нацеленный на то, чтобы, выступающий в роли раба, мужчина осознал всю свою ничтожность перед своей госпожой, ощутив себя червем, ползающим у нее под ногами, и мешающим ей свободно двигаться. В этом плане, психологический оттенок садомазохизма, в отличие от физического, нацеленного на обретение наслаждения через боль, на мой взгляд сильнее воздействует на психику человека, ибо сам момент, когда доминирующая женщина курит рядом со своим рабом сигарету, запрещая ему при этом самому курить рядом с ней нацелен на том, чтобы, выступающий в роли раба, мужчина осознал свое полнейшее бесправие перед госпожой. Одним словом, если такие вещи, как трамплинг и флагелляция содержат в себе физический аспект садомазохизма, то момент с сигаретой, когда доминирующая женщина курит рядом со своим рабом, запрещая при этом ему самому курить рядом с ней, следует охарактеризовать как ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ САДОМАЗОХИЗМА, и он по силе своего воздействия на психику, на мой взгляд гораздо сильнее, нежели причинение физической боли.
Также мне бы хотелось рассмотреть символистическое отношение к курению молодой девушки, которая с детства была закомплексованной, боялась говорить на сексуальные темы, избегала интимных отношений с парнями, а по мере своего взросления окончательно замкнулась в себе, предпочитая раскованному образу жизни, сидение дома за книгами, со стороны молодых людей. Здесь, после того, как мы пришли к выводу, что курение индивидуума способно оказывать эрогенное воздействие на лицо противоположного пола, мы можем сказать, что в отношении такой девушки, которая боится открытых разговоров о сексе и предпочитает все свое свободное время сидеть дома и читать книги, никотиновая зависимость может стать основой личностной трагедии, ибо поскольку сигарета в руках молодой девушки оказывает эрогенное воздействие на парней, то последние, исходя из этого, воспринимают курящую девушку как раскованную в сексуальном плане. Стоит сказать, в данном восприятии нет никакой морали и этической логики, потому что здесь все проложено в сферах бессознательного, ибо как писал Вейнингер – «Все в женщине действует эрогенно на мужчину и все в мужчине действует эрогенно на женщину». Поэтому, возвращаясь к вопросу о курении молодой девушки, боящейся сексуальных утех и дискуссий, и предпочитающей сидеть дома и читать книги, то для нее никотиновая зависимость будет личной драмой по той главным образом причине, что ее просто затравят именно за то, что она курит. Суть этой травли состоит в том, что даже сейчас в наши дни, преобладающее большинство российских парней воспринимают курение девушки как символику ее раскрепощения в сексуальном плане, отчего если данное восприятие оборачивается обманом, над девушкой просто начнут издеваться, читая ей лекции и морали о вреде курения, в особенности, курения среди женщин. Потому что в современной России согласно общему мировоззрению, если девушка курит то она должна уметь и постоять за себя, если же она постоять за себя не может, то тогда никотиновая зависимость может обернуться для нее тем, что обречет ее на то, что она будет несчастной в жизни.
Если же говорить о курении среди молодых людей, то в данном случае, курение молодого человека, который с детства боялся открыто говорить о сексе, не мог за себя постоять и покорно терпел все унижения, после чего, по мере взросления замкнулся в себе и стал проводить все свое время дома, читая книги, то в этом случае курение не сделает его несчастным, ибо в современной России курени среди молодых людей и мужчин воспринимается как что-то в корне адекватное, лишенное противоестественных признаков. Поэтому, в отличие от закомлексованной девушки, закомплексованный юноша может свободно курить, не опасаясь травли по этому поводу. Если же говорить о факторе, способным отравить ему жизнь и сделать его несчастным человеком, то фактором этим является прежде всего онанизм, ибо занятие онанизмом молодым человеком, способно также исковеркать ему жизнь, как курение скромной, боязливой и закомлексованной девушки. Потому что над юношей, предающемся онанизмом будут все издеваться, травить его, задавая вопросы на сексуальные темы, и в последующем, после ответов на них, издеваться еще больше. Одним словом, занятие онанизмом молодым человеком в современной России может стать тем фактором, несущим в себе то, что оно, занятие онанизмом, будет способствовать тому, чтобы полностью отравить ему жизнь и сделать его несчастным.
Здесь мне хотелось бы сконцентрировать наше внимание на утверждении того, что творческий человек (здесь и в дальнейшем я буду говорить об истинном творчестве, содержание которого наполнено трансцендентным смыслом) не может быть садомазохистом. Тут можно вспомнить, довод, приведенный Вейнингером в книге «Пол и характер», где автор, желая опровергнуть мнение, что творческие люди часто являются склонными к садомазохизму и утвердить довод, что творческий человек, напротив, не может быть садомазохистом, пишет о том, что нет и не может быть выдающегося человека, для которого половой акт представлялся бы чем то большим, чем чем то животным, свинским и омерзительным. Конечно это не совсем так, и Вейнингеру так казалось вследствие его покалеченной психики, в связи с которой ему внушала катастрофическую неприязнь собственная чувственности и его сексуальные мысли наполняли его отчаянием и ненавистью к себе. На самом деле для творческого человека менее всего приемлимым является в первую очередь грубый секс, и чем больше человек, независимо от того, мужчина он или женщина, является одаренным в творчестве, тем менее его тянет к занятиям грубым сексом, потому что как раз именно он и воспринимается творческим человеком, как нечто животное, лишенное гуманизма и человечности. А садомазохизм по своей структуре подобен именно грубому сексу, потому что нацелен на то, чтобы спровоцировать физические и психологические страдания, путем физического и психологического доминирования, сопровождающегося причинением ряда физических и моральных унижений. Садомазохизм по своей сущности груб и именно поэтому он и является полным подобием грубого секса. Хотелось бы сказать, что творческие люди очень часто в своих сексуальных предпочтениях отдаются декадентской любви и декадентской эстетики (мысли о ней несомненно преследовали и Вейнингера, который исходя из своей покалеченной психики, моральных и сексуальных увечий, чувствовал лишь боль и страдания, причиняемые этими мыслями), но ни в коей мере творческие люди не являются садомазохистами, потому что, чем более одарен человек в творческом начале, тем менее ему нравится когда над ним доминируют, унижают его, причиняют физические и психологические страдания. Потому что у любого по истине одаренного творческого человека в сознании всегда присутствует идеал личной свободы, который начисто отсутствует у семейных пар, строящих свои отношения на садомазохизме. И именно идеал личной свободы и определяет бытие творческого человека, именно он уничтожает в нем всякие помыслы о садомазохизме; в творческих парах как правило имеются равноправные семейные отношения, ибо если спросить у творческой пары – «Кто в семье главный?», в девяносто процентов случаев последует ответ – «У нас такого нет».
Здесь мне бы хотелось снова вернуться к уже начатой нами теме, касающейся авторитарного гипноза от курения, направленного в отношении человека, для которого последнее воплотилось первичным половым признаком и, как следствие этого, стало нести в себе сакральное значение. Как уже говорилось, гипноз от курения в данном случае способен полностью перепрограммировать душевную организацию человека, изменить его мировоззрение и отношение к жизни и людям. Конечно же здесь можно допустить, что данный индивид может не выдержать подобного насилия над своей психикой (гипноза от курения) и помутиться рассудком, вследствие чего оказаться в психиатрической клинике. Вообще мне хотелось бы сказать, что наше современное время, с его развернутой борьбой с курением на мой взгляд напоминает девятнадцатый век с его развернутой борьбой с онанизмом, о чем писал Мишель Фуко в своей книге, называющейся «Ненормальные». И если, согласно мнению автора, девятнадцатый век можно назвать веком «крестового похода против онанизма», то наше современное время можно смело охарактеризовать как век «крестового похода против курения». Ибо как я думаю, уже очень скоро, то, что ребенок начинает курить, станет главнейшим поводом для того, чтобы вести его на прием к психологу или психиатру, подобно тому как в девятнадцатом веке занятие ребенком онанизмом, было главнейшим поводом для того, чтобы вести его на прием к психиатру. Для этого достаточно почитать на сайтах Интернета, посвященных курению, то что пишут о нем современные психологи и психотерапевты. Если же говорить о введенном в нашей стране, «Антитабачном законе», то здесь мне бы хотелось сказать, что я являюсь его радикальным противником, особенно в том случае, если он коснется запрета на курение в психиатрических больницах, ибо уже во многих из них курить практически нельзя. Говоря о законе, запрещающем курение в психиатрических больницах, стоит сказать, что закон этот бесчеловечен по отношению к их, психиатрических больниц, пациентам, потому что в преобладающем большинстве случаев, для находящихся в психбольницах, людей, курение является единственной радостью и единственной отдушиной, помогающей скрасить обстановку и облегчить проведение в них, времени. Точно также обстоит дело и с запретом во многих психиатрических клиниках, пить кофе и чай, потому в очень многих психбольницах пить чай и кофе запрещено. Говоря же о современной борьбе с курением, подобной борьбе в европейских станах девятнадцатого века с онанизмом, хотелось бы сказать, что «крестовых поход против курения» со временем может также ослабнуть, как и «крестовый поход против онанизма». Это возможно в том случае, если в недалеком будущим медики признают, что курение не настолько вредно, как сейчас говорят, или же ученые будущего смогут добиться того, чтобы сигареты стали безвредными, либо просто значительно снизить, причиняемый ими, вред здоровью.
Здесь, возвращаясь вновь к теме авторитарного гипноза от курения, хотелось бы проследить его последствия на примере личности Адольфа Гитлера, человека, для которого изначально курение являлось первичным половым признаком и содержало в себе сакральный смысл. Известно, что Гитлер в молодости был заядлым курильщиком (выкуривал до сорока сигарет в день), а потом бросил и когда стал фюрером, уже сам ни курил, и являлся радикальным противником курения, став первым политиком, развернувшим широкомасштабную борьбу с курением. Также известно, что Гитлер запрещал Еве Браун (как и всем остальным) курить в его присутствии; еще известно, что Гитлер видел в курении символику декаданса и полагал, что курение символизирует декаденство, которое он всей душой ненавидел и с которым всеми силами боролся. Вообще, Гитлер, будучи у власти называл табак «местью индейцев белым людям за огненную воду» и, борясь с курением, развернул также борьбу и с курением среди женщин. Также планировал в случае победы во Второй Мировой Войне запретить курить в армии.
Здесь мне хотелось бы обратить наше внимание на моменте, касающемся того, как Гитлер бросил курить. Исходя из того, что говорил он сам, то в молодости, когда он, нищенствуя, грезил о том, как станет великим художником, он тратил все свои деньги на сигареты, и как следствие этого, у него не оставалось денег на еду, в связи с чем он реально голодал; и однажды, взяв себя в руки, он выбросил сигареты в реку и купил себе буттербродов. После этого, согласно его словам, он больше не курил и стал противником курения. Но здесь мне бы хотелось сказать, что в реальной действительности все могло быть совершенно иначе. Здесь мне бы хотелось обратить наше внимание на снятый про Гитлера, документальный фильм (он называется «Черная магия СС), в котором рассказывается о том, что Гитлер был зомбирован на фронте, после того, как отравившись газом, оказался в лазарете на приеме у психиатра-гипнотезера. Как рассказывалось в данном фильме, практика работающих в этом лазарете врачей, предполагало в себе отношение к попавшим в их руки солдатам, таким образом, чтобы те на коленях и со слезами в глазах, умоляли их вернуть их на фронт. И здесь же автор фильма произносит фразу – «До смерти уставший ефрейтор Адольф Гитлер приехал туда ранним утром; по пути в этот лазарет он и не подозревал, что через месяц вернется оттуда другим человеком». В данном фильме рассказывается о том, что практикующий сеансы гипноза, работающий там врач-психиатр подвергнул Гитлера ряду сеансов гипнозов, объясняя ему под гипнозом все, каким должен быть истинный ариец. Здесь также рассказывается о том, что этот психиатр путем гипноза внушил молодому Гитлеру мысль о том, что ему надлежит стать будущем вождем Германии. И здесь же мне бы хотелось сказать, возвращаясь к проблеме курения, что на самом деле, Гитлер не сам бросил курить по причине того, что исходя из того, что в с связи с чем он тратил все деньги на сигареты ему было нечего есть, а этот же психиатр на фронте, авторитарно загипнотизировал его от курения.
И здесь мне бы хотелось высказать мысль о том, что для Гитлера также со времен его глубокой юности, курение несло в себе сакральное значение, являясь первичным половым признаком. И также исходя из того, что еще в юности Гитлер отказался от карьеры политика, предпочтя ей мечту стать великим художником, формировало его декадентское мировоззрение, ибо как известно, курение в его понимание Гитлером, было символикой декаданса. И здесь, авторитарно загипнотизировав его от курения, психиатр полностью перепрограммировал сознание молодого Гитлера, превратив его из художника-идеалиста в самого кровавого тирана за всю историю человечества. Тут мне хотелось ь=бы обратить наше внимание на то, что сам по себе этот гипноз от курения, которому подвергнул Гитлера, работающий на фронте, врач-психиатр, полностью перепрограммировав его сознание, лишил его возможности рисовать, потому что в, заложенной в него, программе, предполагал в себе то, что Гитлер должен был в корне поменять образ жизни, и тот образ жизни, которой он вел, будучи художником, после ряда сеансов авторитарного гипноза он уже просто психологически, не мог вести. А значит, данный гипноз (а том числе и от курения) полностью изменил мировоззрение и мироощущение молодого Гитлера, изменил все его жизненные ценности и идеалы, и как следствие, уничтожив в нем желание стать великим художником, разжег в нем страсть к политике. Но здесь также следует сказать, что здесь имел место не только Гипноз от курения, ибо как известно, психиатр во время ряда сеансов гипноза, сделал все, чтобы подавить и уничтожить в молодом Гитлере задатки человечности; исходя из этого, сам этот психиатр и впал в ужас, узнав, что его бывший пациент Адольф Гитлер стал канцлером, ибо он понимал, что теперь он воплотит в реальность все то, что тот внушил ему под гипнозом. Сам Гитлер говорил о том, что на фронте, в лазарете, куда он попал, отравившись газом, он услышал «голоса», приказавшие ему раз и навсегда забыть о том, что такое сострадание. В реальной же действительности, эти «голоса» он услышал, вероятней всего, находясь под гипнозом.
Здесь мне также хотелось обратить наше внимание на том, что в свое время многие люди говорили о том, что Гитлер был одержим бесами. Ибо на его выступлениях на трибуне, он производил впечатление одержимого. Тут мне хотелось бы сказать, что как я слышал по телевизору, бесы могут вселиться в человека в момент переживания им глубокого ужаса, а также под гипнозом; ну и конечно в моменты того, когда под гипнозом человека заставляют пережить ощущения глубочайшего ужаса, через что Гитлеру несомненно пришлось пройти, находясь в лазарете на фронте. И здесь можно предположить, что во время этого гипноза в него и вселились бесы, полностью подавившие его воли и подчинившие его своей власти. Здесь можно процитировать изречение, произнесенное одним из героев романа Олдоса Хаксли «Обезьяна и сущность»- «Гитлер имел полное право сказать – НЕ Я ПРАВЛЮ ТРЕТЬИМ РЕЙХОМ, А САТАНА ВО МНЕ». А загипнотизировав его от курения, психиатр полностью лишил его возможности ему сопротивляться.
Здесь мне бы хотелось вернуться к нашим разграничениям между аналитической психологией Карла Юнга и трансперсональной психологией Станислава Грофа. Тут мне бы хотелось снова поднять вопрос о том, что Гроф называет себя последователем Юнга. Чтобы опровергнуть саму мысль о том, что Гроф может быть последователем Юнга, хотелось бы вспомнить личность основателя американского сатанизма Антона Шандора ЛаВея, который с тем же успехом мог считать себя последователем Ницше. Для того, чтобы опровегнуть мысль о том, что ЛаВей может быть последователем Ницше, следует сказать, что в его, ЛаВея, сатанизме, самым страшным грехом считается глупость. А если исходить из того, что ЛаВей был абсолютным скептиком и материалистом, и все его учение есть материализм, причем в самой грубой и циничной его форме, то тогда под глупостью для данного учения, подразумевается в первую очередь не умение жить материальными ценностями и неспособность добиться самореализации в материальной жизни. Говоря иными словами, под глупостью в ЛаВеевском сатанизме следует понимать тот образ жизни, который вел Фридрих Ницше и который ведут люди, подобные ему. Потому что Ницше всю жизнь прожил на грани реальности и безумия, и жизнь его была переполнена страхами между страхом внезапной смерти и страхом сойти с ума. Причем, как известно Ницше к психиатрам не обращался потому что панически их боялся и весь его творческий путь был для него лишь отсрочкой встречи с психиатрами. Ибо как известно в конечном итоге Ницше сошел с ума и умер в психлечебнице. И здесь, возвращаясь вновь к ЛаВею, хотелось бы сказать, что для человека его типа, та жизнь, которую прожил Ницше может показаться глупой и бессмысленной, и если бы он и Ницше встретились в реальной жизни, и тот, прося помощи рассказал бы ему о всех своих проблемах, то вероятней всего ЛаВей бы просто посоветовал обратиться к психиатру, и тот факт, что Ницше панически боялся психиатров, для ЛаВея также бы показался олицетворением глупости. Ибо в ЛаВеевском сатанизме стоит четкая установка – если человек болен, его нужно вести к врачу; что же касается Ницше, то он, несомненно, эту точку зрения не разделял и весь его творческий путь был нацелен лишь на спасение от безумия, за которым следует стена в психиатрической клинике. В этом мы и приходи к выводу, что ЛаВей не может быть последователем Ницше, ибо их пути является в корне друг другу противоположными. Отчего и философия Ницше гораздо более по духу ближе людям, подобным ему, т.е. тем кто решил с помощью философии попробовать спастись от жестокости жизни. И Ницше в меньшей степени желал себе последователей, таких, как Антон ЛаВей.
То же самое касается и касательно того, что Гроф, считает себя последователем Юнга, потому что подобно тому, как ЛаВей воплотил в реальность то, что Ницше больше всего ненавидел и с чем интенсивней всего боролся, точно также и Гроф основал свое учение на том, что для Юнга было просто неприемлимо, ибо главное отличие Грофа от Юнга заключается в том, что для последнего, в плане лечения психически больных значимую роль имели нравственные и моральные принципы, которые для Грофа не значат ничего, и все его учение (трансперсональная психология) является воплощением безнравственности и аморальности.
В завершение, мне бы хотелось сказать несколько слов, адресованных психологам и психиатрам, решившим практиковать юнгианский психоанализ. Здесь мне бы хотелось сказать, что практиковать лечение психически больных по методики Карла Юнга нельзя ради того, чтобы просто заработать денег. Ибо здесь необходим добросовестный подход, требующий от психолога и психиатра, чтобы он вкладывал душу в свое дело. Потому что сам Юнг работал не за деньги, ибо лечение психически больных по своей практике он делал с душой, всеми силами желая помочь своему пациенту. И то же самое требуется и от любого аналитика, решившего лечить психически больных по методике Юнга. Стоит сказать, величайшая добродетель Карла Густава Юнга заключается в том, что он не был материалистом, потому что, как известно помимо своей психоаналитической деятельности (которая кстати, несет в себе идеалистический характер), он знаменит еще и как философ-идеалист. И к своим пациентам он относился несомненно с идеалистических позиций, от души желая помочь им в выздоровлении. И произнесенное им однажды изречение, зацитированное в фильме Дэвида Кроненберга «Опасный метод» - «ТОЛЬКО ПЕРЕСТРАДАВШИЙ ВРАЧ МОЖЕТ ЛЕЧИТЬ», прямое тому доказательство.