40 - Тропинка жизни

Не могу сказать, что инфаркт – это легкая болезнью местного характера, особенно в прошлом веке. Страшно, жутко, особенно для живого, спортивного человека. Но и чистым злом его назвать нельзя, поскольку только такой силы удар может подействовать на слишком самоуверенного относительно молодого нахала, думающего, что ему сносу нет, и что он неизлечимо здоровый человек. Только после этого он, может быть, задумается, правильно ли он живет, может, надо что-то изменить.

 С одним из таких бодрячков, назовем его Евгений, это случилось, причем в очень неподходящий момент, можно сказать, хуже не придумаешь. Это произошло в поезде Москва-Тбилиси, когда он с большим рюкзаком и лыжами направлялся на научную конференцию в Бакуриани сделать доклад и покататься, а заодно и в Гудаури на относительно новый модный тогда курорт. Поезд – это не центр большого города, добраться до врача и больницы удалось только через 6 часов, прямо скажем, не лучших в его жизни.

Лечиться пришлось в больничном пункте при шахтоуправлении Горловки. Не самое обеспеченное новейшей аппаратурой и методикой место, но это несколько окупалось добротой и приветливостью персонала. После совсем тяжелых 2—х суток он слегка оклемался и попросил принести ему из рюкзака книгу, чтобы читать. А поскольку единственная взятая с собой книга была на английском языке, он стал объектом интереса всей больницы (думаю, палат 5-6, не больше). К тому же и поведение всей семьи выделяло его.

В палате – большой – было 3 койки. На одной лежал наш герой, на другой немолодой мужчина без двух ног – сапожник, тоже еврей. На третьей примерно его же возраста – где-то к 50 - располагался большой мужик, шахтер. К Евгению жена или дочка  приходили ежедневно – устроились жить неподалеку, готовили и приносили ему еду, так что он даже не смог попробовать больничную. Каждый день его мыла, так что он лежал чистый, благоуханный с книжкой в руке. Это было не так далеко, так что его еще иногда навещали друзья физики из Харькова и Донецка. Сосед сапожник потерял ноги на войне.  Его Евгений сильно зауважал, поскольку раньше  много читал о тяжелой судьбе многих вернувшихся с войны калеками, как их отправили умирать в лагеря. Этот не пил, работал, несмотря на инвалидность, имел семью, жена и внуки его навещали. К шахтеру за месяц один раз пришла жена, один раз собутыльник, поскучали и ушли.

Без особых ухищрений и медицинских изысков пролежал герой месяц, слегка  очухался, так что смог вернуться в Харьков. Побывал в разных кардиологических клиниках, санатории,  долечивался, восстанавливался. Но лучше всего оказалось на базе отдыха родного Института Низких Температур. Вот это была реабилитация! Как-то легко ему дали дефицитную комнату в деревянном домике на все 6 смен - 3 месяца. Кто-то  ходил в профком, ходатайствовал, он этого  не знал. Сам не ходил. А располагалась база отдыха в сосновом лесу, на берегу Салтовского водохранилища – речке Северский Донец. Места сказочные, мы привыкли, не очень замечаем, а ему после нескольких месяцев в больничных палатах эта его комнатка в домике на берегу озера казалась раем, а впрочем, и была им. Только одна маленькая проблема – лагерь состоял из 2 частей. Одна – нижний лагерь – была на берегу озера, другая – верхний - вдали от него на расстоянии около 2 километров. Столовая была в верхнем лагере Поначалу он решил не ходить в столовую, взял свой старый альпинистский примус и стал готовить прямо у домика. Благо, умел, и времени было немерено.

А потом вдруг понял, что неправ, что Бог ему дал в руки (ноги) лекарство, а он им не пользуется. И он стал ходить в эту столовую 3 раза в день – на завтрак, обед и ужин. Черт с ним, что еда общепитовская, зато дорога!.. Восклицательный знак здесь не случайно. Это был поистине подарок судьбы. Поначалу дорога шла по сосновому лесу. Справа метрах в 100 от дороги просвечивалось между соснами деревенское кладбище, а там цветы и венки разного цвета. Лес кончался, дальше шла тропинка через луг. Короткая, но зато трава была по пояс, разнообразие дикие цветы и божественный запах! Луг кончался, затем шел лесок из молодых берез, листья дрожали на ветру, совсем живые. Затем молодой сосняк (потом оказалось «рыжее» место) и снова старый сосновый лес вплоть до верхнего лагеря. Чтобы на менее, чем 2-х километрах, поместить столько разнообразия и красоты, надо было постараться. Видно, это было ему за перенесенные страдания. 2 месяца таких ежедневных упражнений возымели результат - он осмелел, стал ходить на виндсерфе, плавать, ловить рыбу.... А такая активность привлекла людей, и по выходным дням у него собиралась неплохая компания, сотрудники,приятели, дочкина молодежь - прямо живи и радуйся. 

Недавно он отметил 30-летие того инфаркта. Конечно, надо благодарить врачей, современные лекарства. Но сам он абсолютно уверен в том, что вылечили его и эти прогулки через лес и луг, почти чувственное упоение красотой вокруг. Мы пели – «Широка страна моя родная» – это правда, широка и красива, но эта тропинка длиной 2 км была и шире, и роднее,  это было поистине счастье.
Нешер 2020