После дождя

“От дождя растут цветы, и он делает улиток счастливыми”
Парижская история (Dans Paris)


Первое, что влетело в квартиру вечером среды - сумка Уэста с красивой белой надписью “Levis” на красном фоне. За ней по ламинату въехала картонная коробка, на которой болталась старая наклейка “ОСТОРОЖНО, СТЕКЛО”, а ниже корявыми черными буквами “Edmund J. West”. Следом появился и хозяин квартиры.
 
Высокий крепкий мужчина, лет тридцати. Постоял минутку, вздохнул, стянул с себя толстовку (рука сразу определила ее на ручку входной двери),  разулся и поплелся на кухню. По пути пальцы сцапали рюкзак, а нога как бы невзначай пнула картонную коробку.

- “Дом, милый дом…” -  с грустью подумал Эд и, окинув взглядом полупустую студию, плюхнулся на высокий барный стул.

Выбор пал именно на эту квартиру только потому что она была достаточно близко к работе, чтобы, уходя в первом часу ночи из кабинета, не приходилось тратить лишний час на дорогу. Сначала это своеобразное “удобство” радовало его, а желание обустроить свое новое жилье было как никогда сильным. Постепенно нагрузка на работе выросла, подремать в дороге до дома в автобусе или же послушать музыку сидя за рулем машины он уже не мог. А сейчас… А что сейчас… отсутствие возможности переключить рубильник из положения “Работа” в положение “Дом” совсем заело бедолагу. И некогда страстное желание создать уют и комфорт в своем собственном жилище превратилось в пустую необходимость брать только то, что нужно и ничего лишнего. А зачем, если везде работа?

Всё, что он обустроил - это небольшая кухня, отделенная от жилого помещения барной стойкой и подобие спальни в другом углу квартиры. Точнее, просто кровать в противоположной части помещения. Душевую и туалет оставил как и было при покупке, ровным счетом ничего не меняя. Не было времени что-то менять. Да и если быть честным - желания.

Мужчина просто сидел на своей кухне, в одной из тридцати своих рубашек, на своем любимом барном стуле, прислонившись к холодной стене, и смотрел в свое окно. Просто смотрел. И вот тут, в тишине, именно сейчас, впервые со дня переезда на Эда Джей точка Уэста обрушилась жуткая тоска. И чем дольше сидел, тем сильнее сводило скулы от непонятно откуда взявшегося отчаянья.
А с улицы, сквозь неимоверную жару, на него смотрели здоровенные черные окна здания, в котором он похоронил девять лет жизни. Рука сама нырнула в винный шкафчик, выудила начатую бутылку Джона Уолкера.

Дернул же черт взять квартиру прямо напротив офиса… - проронил Уэст.

Эд неохотно, как тяжело больной старик, развернулся к столу, привычным движением скрутил крышку, наполнил бокал на треть и залпом осушил его.

За окном погода начала портиться, поднимался ветер. После такой жары просто обязан был пойти дождь. И не просто дождь, а хороший такой ливень, который смоет всю пыль, грязь, мусор. С улицы. С людей. Смоет всю усталость. Именно этого хотел Эд. Очень хотел.

За девять лет он построил отличную карьеру, придя в небезызвестную компанию студентом, полным сил и энергии, который впоследствии вырос до уровня немногих специалистов своего дела. Да. В этой компании он стоял в рядах лучших!

Его ценили, на него полагались, его уважали. Все коллеги, без исключения, считали его самым успешным, дружелюбным и любящим жизнь человеком. Человеком сильным, умным и целеустремленным.

Но все это ему казалось ложью.

Потому что дома он был другим.

Думал, что был другим.

Чувствовал.

Уставшим студентом, всегда работавшим на результат.

На износ.

Иронично, но будучи таким замечательным сотрудником Эдмунд ни разу за все это время не был в отпуске, не брал больничный, всегда работал в выходные. Эд жил этой работой. Любимой работой. Но не сегодня. Сегодня эта коробка с его именем и бумагами внутри вызывала у него тошноту. Желание застрелиться. Желание пить, а не сделать себе кофе и провести ночь за, казалось бы, любимым делом.

Зазвонил телефон. Номер не определился, но точно не местный, скорее всего кто-то ошибся…

- Слушаю, - в мгновение голос стал бодрым, таким, какой он и должен быть.

***

- Эдди? Это ты? - женский голос, смутно знакомый, до мурашек, но чей…

- Да, кто это? - и почему-то стало больно от того, что никак не мог вспомнить…

- Мари, не узнал? - по позвоночнику пробежал жар.

- Нет, прости, - в горле что-то застряло, что-то тяжелое... - Как ты? Что-то случилось?

- Я? Со мной все в порядке, я тут недалеко от города, не хочешь увидеться? - она говорила не уверенно, а он пытался проглотить этот застрявший ком, - выпить кофе?

- Через 9 лет-то? - он отодвинул виски, подошел к окну.

- Ага…

- Да, можно было бы, но сегодня работы много, и скоро будет дождь, - закурил. - Не очень удачное время.

- Если передумаешь - скажешь? - Чем дольше он ее слушал, тем больнее было...каждое ее слово, каждый звук, как битое стекло, пронзал каждую клеточку, каждый сантиметр его тела.
Да, это твой постоянный номер?

- Ага… - и она не могла не знать про эту боль.

- Да, хорошо, если передумаю, - пауза, - скажу.

- Буду ждать.

И Все… Тишина.

Телефон остался лежать на подоконнике. Эд так и стоял у окна, и смотрел на погасший экран.

- Мари… - Шепнул он, словно пробуя, вспоминая имя на вкус, и закрыл глаза в каком-то болезненном, мучительном блаженстве.

Мари - это одна случайная встреча в книжном магазине. Это одна случайная книга… Это самые яркие воспоминания, которые только могут быть у студентов… Прекрасная взбалмошная девчонка. Как ветер.

Как дождь.
 
Мари это самое теплое что было в жизни. Самые серьезные планы, самые правильные и идеальные отношения. Мари для него была жизнью. В самом полном смысле этого слова. Ровно до тех пор, пока не пропала.

Пропала так же внезапно, как и появилась.

Просто в один день исчезла из его жизни.

На 9 лет.

Тем временем погода продолжала портиться, ураганный ветер поднял в воздух уличную пыль, песок. Всю грязь, мирно лежащую на дорогах, прибитую к земле временем.

Эд знал это.

Чувствовал.

Он не смотрел в окно. Это было не нужно. В голове творилось все то же самое. Эдди хорошо знал этот ветер. Девять лет назад он вырвал его из серости. А на службе он преуспел просто стараясь закопаться в работе и забыть, навсегда забыть его.

Но вот Эдмунд спустя треть жизни, на вершине карьерной лестницы, и снова ОН. Тот самый ветер.

Мужчина, сильно постаревший за минутный разговор, развернулся, оперся спиной о подоконник, и взгляд опять упал на коробку. Внутри вспыхнула ненависть: к коробке, к работе, к образу жизни вынужденного трудоголика.

- Ты обрекла меня на это дерьмо, Мари - слова дались очень тяжело, а горло сдавило еще сильнее. - Ты и твой чертов ветер.
Тремя огромными шагами он добрался до коробки, достал пару желтых папок. Порылся, выудил еще пару черных и вернулся на кухню. Сделал себе крепкий кофе.
Телефон остался на подоконнике.



---
Как часто люди, по нашим меркам навсегда ушедшие из нашей жизни, толкают нас к действиям, определяющим наш образ жизни, нашу жизнь в целом, наше будущее?
Есть те кто переворачивает с ног на голову своим появлением, все меняет.

Тебя меняет. Так всегда было и будет. Так должно быть, потому что все, что у тебя есть - создано, сформировано твоими отношениями, твоим влиянием или же влиянием на тебя.
Окружающая среда формирует образ жизни человека.

Но бывает и обратное… что не появление человека в твоей жизни стало причиной изменений, а наоборот -  его уход. И тут уже не до плавных изменений и прочей галиматьи. Происходят резкие повороты, градусов так на сто восемьдесят. Разворачивают на дороге с хорошим таким заносом, жжением покрышек, огнем, дымом.
Меняют тебя до неузнаваемости.

Как у Эдмунда.

С появлением “ветра Мари” ничего сильно не поменялось, он все также оставался студентом Эдди, просто более счастливым чем раньше. Все шло так как задумала природа. Все по первому сценарию. Правильному.  Но вот ее уход… изменил юного студента юридического факультета до неузнаваемости. Из доброго, талантливого, веселого и до одурения компанейского паренька сделал “ЭТО”: жесткого, целеустремленного трудоголика, с узким кругом близких друзей и огромным кругом знакомых в силу профессии. Человека, который так и не придумал зачем ему нужно уже взять себя в руки и обставить квартиру, если он живет только работой. Потеряв ту, кто поддерживал правильное течение его жизни, он просто уперся в, тогда еще любимое, занятие.

Чтобы не думать.

Забыть.
 
Не отвлекаться.

*Уверена, у тебя тоже были такие крутые повороты.
---


Час сидения над бумагами, две чашки кофе. Погода все портилась, а голова все так же отказывалась работать.

Эд посмотрел на улицу - дождь все никак не срывался. Перевел взгляд на бумаги, потом на телефон.

- Твою мать, Мари… - рыкнул он.

Взял телефон, обулся, и в несколько шагов оказавшись у двери вышел из квартиры.

Через пару минут вернулся, захватил портмоне, ключи от своего старенького 986-го и захлопнул за собой дверь. В последний раз.

***

Серенький. Темно серенький Porsche резво мчался по еще сухим улицам Копенгагена. Никогда, ни разу в своей жизни, Уэст не садился за руль даже после капли алкоголя, тем более после стакана...

Как и обещал, он позвонил ей сразу же, как вышел. Она в своей кроткой манере сообщила только адрес, точнее название кофейни. Именно так Мари подлила масла в огонь.
С момента первого звонка прошло чуть больше часа. Но этого времени с лихвой хватило, чтобы спалить все хладнокровие, которое так свойственно Эдмунду. Внутри уже вовсю полыхал пожар. Грудная клетка будто горела физически, машинально рука сама расстегнула пуговицы рубашки, словно опасаясь, что ткань вспыхнет. Левая рука крепче сжала руль.
И Да. Позже он будет благодарить самого Дьявола за то, что дождь так и не сорвался. Начнись он сейчас - Эдмунд бы разбился по дороге, так и не доехав до кофейни. Мокрая дорога ошибок не прощает.

Что-то изменилось.

Единственное, что теперь имело значение - добраться до кофейни. Добраться до Мари. И добраться быстро.
Cafe Ramz - их место, их кофейня, их воспоминания. Эд не был там с того дня, как похоронил мысль о том, что, возможно, вскоре, когда-нибудь она вернется. Похоронил, как думал, навсегда.
Но как же он ошибался.
 
Один звонок, двадцать девять слов и вот распаленный мужчина уже сидит за рулем, а внутри все рушится.
 
Не похоронил… - тихо прорычал он, - значит, все-таки сидел и ждал, идиот.

Улицы оказались неудачно пусты, поэтому в последний поворот на Frederiksborgvej Porsche еле вписался и, проехав еще с полкилометра за пару минут, резко остановился.

Вдох.

На улице уже начало темнеть, ветер все еще набирал силу, а дождь все не начинался.
 
Выдох.

Наверное к лучшему, хотя… может и пожар бы потушил.

Вдох.

С уличной части кафе столы уже убрали. Вон, официанты вносят последний внутрь.

Выдох.

Эдмунд Джозеф Уэст заглушил двигатель и вылетел из машины. В последний раз.


---
Вот так просто, как оказалось, взять и перевернуть человека с ног на голову. Фигурально выражаясь, разумеется. Желание забыть, закопать, похоронить при должном усилии дает очень хорошую мотивацию чтобы не останавливаться. Но как его легко сломать. Всего один звонок. И прежним человек уже никогда не будет. Что-то, конечно, останется, но вот человек… Нет, человек меняется навсегда.

*Читатель, я знаю, что текст переполнен деталями, которые, казалось бы, лишние, но я тебя прошу от всего сердца - будь внимателен.

Ты прошел через это как минимум один раз и я верю, действительно искренне верю в то, что ты это не забыл.

Пожар, превративший твою обыденность в пепелище, не забывается.
---


Надо сказать, что задержался Эд только в машине. На пару минут. Тянувшиеся вечность пару минут. Но остыть ему это не помогло. Просто что-то его задержало.

Он вбежал в помещение, пересек зал по прямой. Остановился у стойки.

Голова гудела, как старая линия электрических проводов, в висках - барабанная дробь, в ушах звон. Уэст оперся о стойку двумя руками. Рукава рубашки были закатаны, на руках выпирали вздутые от напряжения вены.

Бариста окинул его взглядом, поднял бровь и задал всего один вопрос:

- Кофе или виски?

- Два ирландских кофе и пекан отдельно - ответила за мужчину девушка, сидевшая тут уже с полчаса.

- Будет сделано, - ответил мужчина за стойкой и принялся за дело.

Эдмунд молчал.

Казалось, ему не хватит сил заставить себя повернуться и сказать хоть что-то перед тем, как все, что горит внутри, рванет. Он заставил себя сесть. Дышать тяжело. Но пока можно.

- “Где же дождь…” - мысленно процедил Эд.

И это была единственная членораздельная фраза в его полыхающем сознании.

Между тем, девушка тоже молчала. Она отбросила прядь карамельных волос за плечо и просто ждала.

Тишину прервал бариста:

- Два ирландских кофе, - перед гостями нарисовались бокалы с симпатичными шапочками взбитых сливок, украшенными корицей и зернышками кофе. - Орехи отдельно, - он вежливо улыбнулся и оставил пару в покое.

Тонкие женские пальцы подвинули один бокал к Эду. 

- Мари, - он говорил с большим трудом.

- Да?

- Подожди минутку, - встал и направился к дверям.

- Конечно, - обронила ему вслед девушка.

Эдмунд Джозеф Уэст вышел на порог кофейни, прикурил. Выдохнул. Сделал шаг вперед, глянул на свинцовое уже почти черное от туч небо и почувствовал первые капли дождя на щеках.
В пару секунд капли превратились в ливень. Теплый летний ливень.

Как же все оказывается просто, - улыбаясь прошептал он.

Мужчина рассмеялся. 

Искренне. Как мальчишка.

А ведь ему еще не было и тридцати. Конечно мальчишка. Просто юноша, который решил, что он уже стар для жизни. Просто глупый паренек, не видящий ничего кроме работы и своего дурного, фанатичного желания сбежать от боли, мыслей, чувств. От жизни. Своей жизни. В итоге он же просто, как последний кретин, похоронил ее. Похоронил себя на этой “любимой” работе.
И действительно, сейчас все стало просто. Здесь и сейчас. На крыльце старой кофейни все стало до одурения понятно.

И от этого его смех стал еще громче, звонче, живее.

Дождь все потушил. Все смыл. Все расставил на свои места.

Эдди, теперь уже точно Эдди.

В кафе вошел уже совсем другой человек.

Юноша двадцати девяти лет, с горящими черными, как и его чуть вьющиеся волосы, глазами. Капли дождя стекали с его рубашки прямо по крепким смуглым рукам, капали на плитку кафе Ramz. А он стоял и улыбался, пытаясь протереть мокрыми руками лицо от дождя. Того самого долгожданного дождя. И убедившись в тщетности своих попыток, двинулся к бару.

Уселся за стойку, рядом со своей спутницей, придвинул кофе и с теплой улыбкой сказал:

- Здравствуй, Дорогая.

- И тебе привет, Эдди - Мари повернулась к нему и тоже улыбнулась, - ты вымок.

- Да, там дождь, - он убрал мокрые волосы с лица, -  Представляешь?

- Правда? - она хихикнула, - Как неожиданно!

И они оба рассмеялись так звонко, как смеются только старые добрые друзья.

***

За окном все так же лил дождь, в кофейне все так же было тепло и уютно, а они просто сидели и разговаривали. Обо всем. И ни о чем. Просто два по-настоящему счастливых человека общались так, как будто не расставались на девять лет. Наверное именно эти двое и впрямь никогда не расставались. Разве что на день или два.
 
- “Я не вернусь к своей жизни” - неожиданно для себя понял Уэст. - “Это просто не моя жизнь!”

Эта мысль обрела звук, немного в другой форме:

- Поехали в Австралию, - ошеломил сам себя. - Билеты в аэропорту возьмем.

- Дикарем? - Мари нисколько не удивилась.

- Да.

- У меня… - она прищурилась, - хватит на билет туда и на пару дней. Поехали.

- Не проблема, - он расплатился за кофе, - я девять лет работал ради этого.

- И снова звонкий, чистый искренний смех.

Двое вышли из кофейни на улицу Frederiksborgvej, Мари поймала такси, а Эдмунд, теперь уже целиком и наверняка Эдди, открыл перед дамой дверь.

- Куда?

- В Аэропорт! - синхронно ответили они, потом замолчали.

- Да? - тихо спросила Мари.

- Да.

После дождя это были уже совсем другие люди…

Промокшие до нитки.

Счастливые.

И совсем другие люди.