635. Хуторская чертовщина. День большого везения

                Ближе к вечеру отошедшие от хмельного состояния  Николашка и Ерошка, сидя на бережку и опустив ноги в  канал, прихлёбывали оттуда водицу и обильно поливали ей свои больные головы.
            Хотя и их тела также довольно болезненно ныли, ведь было от чего и от этого ни куда не денешься, поливай ни поливай, а болит зараза, хоть вой.
                Но самое паскудное чувство, это  чувство вины, вроде не перед кем не виноваты, а вот совесть была не на месте и всё из – за дурных характеров.
           Свою работу – то не сделали, провалялись в пьяном виде половину дня, вот и будут теперь их упрекать хуторяне, что и за них пришлось горбатиться. 
               Как ни винись, хоть голову на плаху клади, а возвращаться придётся, не сидеть же здесь до завтрашнего утра, да и ночью будет боязно, а ну – ка как вылезет водяной да и утащить в глубину, страшное дело.
                Упаси Господи от такой беды.
          Уж лучше пойти повиниться перед всем трудовым народ, авось поймёт и простит.
                С кем не бывает, не подвернись бутылка водки, чтоб её черти побрали, так ни чего такого бы и не случилось.
              Да и не случилось бы, если бы бабы не подняли вою на счёт водяного, сколько ходили купаться и ничего, а тут вдруг раз, ни с того ни с чего и объявился.
             Сами ж надоумили пойти этого водяного погонять, вот и погоняли по мере возможности.
              Чего ж теперь дуться и обижаться, вышло всё вот таким образом, теперь хоть смейся хоть плачь, а итог один. 

              Но сколько не сиди и не терзай свою душу, а идти надобно, чего доброго скоро свечереет, потом плутай впотьмах по полю.
               Со стороны канала по просёлочной дороге не спеша брели двое уставших от непосильной работы бурлаков, а по - иному это и не назвать, тот, что придерживался рукою за  длинный шест шёл попереди, другой чуть сбоку слегка отставая, придерживаясь за рубаху первого.
             Жалкая картина, чем – то напоминавшее одно замечательное произведение знаменитого живописца, с полями на две стороны, но уже скошенной ржи, без высоких сосен, по причине засушливости данных мест, но с двумя бредущими путниками по петляющему просёлку.
               Медленно  ступая словно по колючим шипам,  шли  степной дорогой  Ерошка с Николашкой  с   застрявшими меж пальцев своих ног,  цветков бессмертника.   
               В тишине и безветрии на чистом небе в лучах заходящего солнца, чувствовалась надвигающаяся людская гроза, с её очистительным и скандальным порывом, запах которого уже завис в воздухе.
                Везение выпадает редко, а чтобы дважды на день, это уже надо быть счастливцем.
                Но ни Ерохин Владимир Алексеевич, ни Дубасенко Николай Силантиевич за всю свою долгую жизнь (по здешним хуторским меркам) ни когда ими не были, как и не были уважаемыми хуторянами по причине своего нищенского существования.
              А по сей причине к ним за редким исключением обращались как Лексеич и Силантич, когда у них просили чего ни будь в долг, всё больше Ерошка да Николашка, хуторяне на подхвате, кому и чего помочь в хозяйственных делах, где требовалась дурная трудовая сила.
             Стоило им только объявиться у шалашей, временного местообитания на время страды, как в их адрес полетели насмешки и упрёки, но разве виноваты только одни они, нужно ведь думать, перед тем как что - то говорить неприятное.
              Так вот на счёт второго везения, если первым считать удачно выловленную бутылку водки в канале, в момент полного презрения Ерошки и Николашки была замечена пылившая со стороны усадьбы коляска Анны Владимировны.
                Появление ещё вдали барыни, было подобно надвигающей буре, от которой ничего хорошего не ждали, кроме очередного разноса по всем статьям исполненных работ.
             Ерошку и Николашку в срочном порядке стали прятать в одном из шалашей, не хватало, чтобы из – за этих пьяниц помещица разразилась ещё большим скандалом, уже ни кто и не упомнить от неё доброго слова по поводу сделанных работ.
               Как бы не изворачивались и не старались крестьяне, всегда указывалось на их медлительность и нерадивость исполнения, проще было угодить самому Господу, чем Анне Владимировне.

                Как налетевший шквал ветра подъехала в коляске помещица, с недобрым взглядом на лице огляделась вокруг, в эту роковую минуту всё затихло вокруг, даже сама природа боялась нарушить эту гробовую тишину.
                Уже ярко сверкнула вспышка молнии в глазах Анны Владимировны, оставалось пару секунд, чтоб она разразилась словесным громом. 
             Грубые слова полились из неё, что тот ливень, плотной и не приятной стеной, помещица указывала то туда, то сюда и везде выискивала недостатки, выговаривая не лестные слова в адрес своих работников.
                А что поделать бедному и подневольному крестьянину, землицу в аренду взять он не может, так как нет средств, а хотя и были бы, то нечем её родимую обрабатывать, лопатой много не наделаешь, так что приходится гнуть спину на барыню, да ещё и благодарить за это.
              Свой хуторской единодворец ещё по хлестче будет, у него за каждую крошку хлеба отработаешь вдвойне, да и присмотр постоянный, иной раз и передохнуть не даст, а барыня что, выкричится, выругается, да и укатит обратно.
               Работай себе  в силу своих возможностей, иной раз и отоспаться есть возможность, ведь назначенный старший по полям не набегается.
           А то, что помещица крепким словом обругает, так это неспроста, причин найдётся множество, главное сделать виноватый вид и не попасть под горячую руку, а там глядишь и пронесёт.
             Спрашивается, чего Ерошке с Николашкой тихо в шалаше не сиделось, чего там возню устроили, чего на себя наводили внимание присутствующих здесь.
             От внимательного глаза помещицы эти поглядывания в сторону одного из шалашей не остались ей не замечены, она проявила интерес и спросила чего там такого необычного, пришлось пойти на обман и сказать, что там приблудившийся щенок, довольно грязный и облезлый, пришлось на него даже цыкнуть.
            Ерошка с Николашкой были на ниточке от полного провала, прикажи барыня показать щенка, всё бы пропало, пропали бы и сами мужички, возможно бы, их сама помещица  исхлестала прямо бы здесь.
             Но видно сегодня был для них удачный день, пронесло, Анна Владимировна поспешила осмотреть и другие поля.
               Только после её отъезда все облегчённо вздохнули, чтоб тут же наброситься на двух пьянчуг и закатить им такой скандал, чтоб надолго запомнили сволочи, кто их уберёг от расправы.
                После того, как барыня устроила полнейший разнос в полевом стане, вскоре наступило полное умиротворение, всё вновь вошло в своё русло, только с одной разницей, что мужики ходили мыться и купаться на старый мост, а женская часть ниже по течению и на много ближе от шалашей.

               А как там, у весёлых скандалистов  подвербной обители шли дальнейшие дела?
                А шли они своей обычной суетой, выкурив без остатка махорку, выбросив в канал последнюю пустую бутылку из под водки и отправив в дальнее плавание опустошённую банку  рыбных консервов, засобирались к себе.
            Погуляли в своё удовольствие и достаточно, тут ещё вот какое дело, могло случиться и так, что хорошее место долго пустовать не будет.
               Загулял на длительный срок, возвращаешься к себе, а там на тебе, уже поселился новый жилец, скандалы, склоки, долгие выяснения и где гарантия, что можешь отбить назад своё старое гнёздышко, ведь запросто может случиться так, что и под зад дать могут.
             Так что гулянье гуляньем, а за своим объектом глаз да глаз нужен, желающих много, да хороших местечек для этого большой не достаток.
                Злотазан порылся в своём портфеле, пересчитал остаток денег, просмотрел продырявленные дробью бумаги, на всякий случай оставил себе, было собрался выбросить револьвер в канал за ненадобностью, но немного подумав, решил оставить себе.
             Для чего он ему понадобился, да так, забавная игрушка, которую будет возможность подсунуть кому ни будь при очень не приятных обстоятельствах.
             Как скажем в пьяной драке подсунуть нож, последствия чего, могут быть скандально драматического характера, а это пусть не большой, но плюсик к своей основной должности мелкого пакостника.

                Приведя себя в надлежащий вид и одев на себя свои наряды, двинулись в путь, когда наступила полная ночная темень, а луна на востоке только объявила о своём появлении едва заметной посветлевшей полоской на горизонте.
               Перейдя через старый мост, трое приятелей углубились в степь.
           Проходя на приличном расстоянии от шалашей временного проживания хуторского крестьянства, Шоба предложил немного развлечься, взять да и подпалить соломенные жилища.
             Чтоб насладится видом, как будут метаться вокруг горящих шалашей обезумевшие крестьяне.
             Песя тут же подхватил эту забавную идею и уже выбрал шалаш, который он подожжёт лично сам.
                На очередную авантюру приятели получили от Тази полный отказ, да ещё и наставление в свой адрес:
               -Если хочется побаловаться с огнём, то идите и подпалите свои мельницы.
               - Результат будет куда эффектней.
                -Мы меня совсем за бездаря держите.
                -Это же большая глупость будет с моей стороны, самому себе устраивать убыток.
            -Сейчас солома, что тот порох, запылают не только шалаши, но и вся степь.
            -А в степи, как видите, ещё не всё свезено с полей.
                -Палите,  где хотите и чего желаете, а моего не трожьте.
     -Вот она Песя хозяйственная жилка,
                с иронией произнёс Шоба,
            -наш Тазик думает всё наперёд.
                -Не хотел бы я при нём батрачить под его надзором, три шкуры бы содрал, а перед этим трижды бы шерсть снял с каждой овцы.
             -Скупердяйство свойственно прижимистым личностям.
                -Как ты думаешь Песя, скупердяй наш Тазя или нет?
        -Ну, это как посмотреть, если он пожелает нас угостить из своего подвальчика чем ни будь таким не обычным, скажем коньячком элитным, то этим самым и докажет, что он не скупердяй, а самый что ни на есть благодетель.
            -Вы меня за слабое место не хватайте, глупцом я ни когда не был и не куплюсь на вашу примитивную уловку.
                -Я и так на вас достаточно потратился.
                - А вам бы посоветовал умерить ваши аппетиты, больно губёнки свои раскатали, хорошего понемногу, пора  б и меру знать.
                -А то я знаю ваши подлые натуры, пока не выклянчите всё до последнего, не отстанете.
        - Да больно нам надо перед тобой Ваньку ломать, нам с Песей многого не надо, мы любим по – простецки, чтоб любо дорого было для самих себя.
            - А вся эта телячья манерность, так, нам до одного боку.
               - У нас в отличие от других, ни когда не было нужды в питье- еде.
  -Кто бы говорил, не было у них нужды, да вы её у себя за спиною всегда носите.
         -Она с вами, как огурец с тыквой, неразлучны по причине одного поля с ягодками.
                -Ну, это ты, перегнул палку, Тазя.
                -Наговариваешь на нас напраслину.
            -Только по причине своей лености иногда пребываем в нужде, а в остальном у нас полный комфорт.
           В лёгкой словесной перепалке, когда диск оранжевой луны уже полностью поднялся над горизонтом, трое беззаботных приятелей вышли на гряду водораздела.
               Медленно поднимающая плоскость из степи внезапно под большим уклоном скатывается вниз до самой балки.
              Однообразная ночная картина резко сменяется на совершено иной ночной пейзаж.
                Длинные лунные тени, едва различимые на тёмном фоне, создают видимость растянутости предметов, что вызывает некоторое замешательство в понимании самой реальности увиденного с высоты водораздела.
              Если глянуть по другую сторону балки, то здесь господствовал лунный свет, создавая иллюзию  золотого отображения.
               В самой же балке шла игра отражённого света луной и плотными тенями, на открытых местах извилистая речка отсвечивала чистым серебром.
            Что же до самой усадьбы внизу, то усадьба Мамкиных ещё была в тени гребня в отличии от усадьбы соседнего помещика, которая венчала вытянувшийся при ней хутор, половинчатой освещённостью своих строений.
          Хутор Мамкиных пристроившись на краю балки, похоже тихо дремал, чуть левее блестела тусклым отблеском крыша конюшни, ещё левее виднелись кошары, больше напоминавшие кучи складированного навоза заботливым хозяином.
            Опустевшие пыльные дороги, что те ниточки тянулись во всех направлениях.
            Но большей приятностью именно здесь на гребне водораздела, являлся сам воздух, медленно остывавший после дневного пекла, его лёгкие дуновения  щекотало ноздри, отчего хотелось громко, во всю мощь лёгких чихнуть.
           Если здесь наверху воздух ещё имел тёплое  ощущение, то там внизу у балки он успел остыть, отчего легко и приятно дышалось.
             Дороги, степные и просёлочные, насколько были прогреты палящими лучами, что выйдя на них,  всем телом чувствовалось отдаваемое ими тепло накопленное за весь жаркий день.
            Постояв и полюбовавшись на всю открытую местность с её огромным пространством, трое приятелей побрели вниз, используя для этого  дорогу поместья, которая прямиком вела к восточной окраине хутора.
             Не доходя до пересечения с главной дорогой, Злотазан остановился и прощаясь с товарищами сказал:
                -Дальше я с вами бездарями не пойду.
                -Срежу здесь, наискосок через поле.
                -Мне так удобнее попасть в усадьбу.
                -Так что не скучайте и не обижайтесь, ибо ещё придёт время, и мы с вами закатим очередное веселье.
         Расставание было не долгим, пару нелестных слов друг другу и Злотазан отделившись от приятелей, свернул с дороги по направлению к усадьбе.
          -Песя же с Шобой побрели вниз, чтоб на перекрёстке решить, какой дорогой им лучше идти, чтоб добраться до своих мельниц.

19 -20 август 2020г.