Я приду посмотреть, как ломается лёд

"Сегодня".

 Около семи часов вечера, обычный мартовский день. На улице всё ещё лежит снег, точнее то, что осталось от него после недавней оттепели. С крыш плавно стекает вода; всюду лужи, грязь, смешанная с кристаллами льда, бегущие ручьи.

 Несмотря на то, что ещё днём было тепло, к вечеру мороз изрядно щипал ноздри и пробирался колючими пальцами по всему позвоночнику прямо к шее. Темнело. Закат давно доигрывал свою небесную партию, и от прощальных солнечных лучей осталась единственная огненная полоса на горизонте. В маленьком домике, в полумраке было очень уютно. Свет никто не зажигал. В печи трещали дрова, на кухне звонко гремела посуда. Сиамская кошка, растянувшись на мягком диване, мирно спала, прикрыв пепельными лапками свою крохотную и такую же пепельную острую морду. Обстановка была вполне привычной для небольшой гостиной - диван у стены напротив окна, огромный шкаф, занимающий собой всю стену, и два больших кресла у окна.

 Огромные полки были заставлены книгами снизу доверху, и лишь одна была полупустой - на ней царственно располагались игрушки. Как полагалось, эта полка была в самом низу шкафа, а рядом, на полу, шевелилось крохотное существо. Оно то доставало с дальнего угла полки какую-либо вещь, то прятало эту вещь ещё глубже. Однако в полумраке можно было различить тонкие черты лица и светло-русые кудри, коими обладало оно, точнее она. Маленькая девочка лет пяти или шести от роду.

 Ребенок в это мгновение играл в своем фантастическом мире. Сегодня она пребывала в лесу, где свои герои и истории. В дом её возвращали лишь две мысли: "как же колется!" - крохотное существо было наряжено в огромный шерстяной свитер, который то и дело своим неудобством прерывал поток детских фантазий, - "сегодня". Ребёнок воодушевленно приподнимал небольшую головку и тогда волосы, едва касающиеся своими кудрявыми прядями плеч, цеплялись о колючий ворот свитера: "сегодня!". Почему-то именно эта мысль не давала возможности вернуться к древнему лешему, водившему дружбу с водяным и Бабой Ягой. Девочка задиристо улыбалась каждый раз, думая о таинственном «сегодня». Вот уже и игрушки больше не интересовали её.
По-прежнему трещали дрова в печи, гремела посуда, но полумрак уже разъедала настольная лампа. Существо сидело неподвижно, вслушиваясь в звуки и выискивая среди них какой-то определённо важный шум. Внезапно оно подскочило и ринулось прочь из комнаты, тем самым разбудив кошку. В свою очередь та лишь потянулась, сладко зевнула и свернулась клубком, прижав к морде свои пепельные задние лапы.

 Приятное бренчание ключей в связке и звук открывающейся двери - именно это и послужило расстройством спокойствия в доме. Ребёнок стоял посреди дверного проёма, вглядываясь в темноту небольшой комнаты. Шаги, тяжёлые, не торопливые, раздавались все ближе и ближе. Крохотная девочка приподняла голову, выглядывая из широкого шерстяного ворота, и засмеялась.

- Привет! – раздался детский, немного неразборчивый, но безумно довольный голос.

 В комнате зажегся свет. Теплый, довольно яркий. Перед ребенком предстал высокий мужчина средних лет. Он был одет в светлые, слегка протертые джинсы и темную кожаную куртку. Его черные как смоль волосы были идеально уложены набок, и лишь одна серебряная прядь разлилась на густой челке. Кожа была бледной, как накрахмаленная салфетка, лицо, с проступающими острыми скулами, – гладко выбрито, а глаза – темно-карие, обрамлены огромными черными ресницами. Губы мужчины растянулись в улыбке.

- Принцесса уже не спит? – обратился он к такому же кареглазому ребенку, глядя на сияющее от счастье детское личико.

 Крохотное существо лишь положительно закивало в ответ. В сравнении с мужчиной, девочка казалась еще более хрупкой и миниатюрной, как кукла.

- Падем? – коверкая слова, заговорила куколка в огромном вязаном свитере, указывая маленькими тонкими пальцами на дверь.

 Из кухни в прихожую не спеша вышла  миловидная женщина с собранными в косу золотистыми волосами. Мужчина поднял глаза на нее и утвердительно кивнул.

 Свитер все ещё кололся. Девочка в красной, с огромным несоразмерным помпоном, шапке преследовала высокого мужчину. Шли очень быстро, выбирая чистые и более сухие участки дороги. Мужчина немного впереди, а девочка догоняла его позади, вцепившись маленькими белыми пальчиками в рукав. Выйдя на более широкую дорогу, мужчина поравнялся с дочерью и крепко обхватил её крохотную ладонь своей.

"Больсяя " - проскочило в голове у девочки, она не отводила взгляда от руки человека, спешно идущего рядом с ней. Минуя перекресток, они свернули направо и спустились вниз по, покрытой ледяной коркой, асфальтовой дороге. Девочка споткнулась, и чуть было не упала в грязный талый снег, но в последний момент её подхватил на руки отец и крепко прижал к себе. Широкая дорога сменилась на узкую, извилистую тропинку. Медленно стекали отовсюду тонкими струями ручьи, нигде, кроме тропы, следов, вдавленных в ледяную кромку снега, не было. Тропинка петляла мимо маленьких холмиков с сухостоем. Ребёнок, крепко вцепившись в ворот кожаной куртки, воодушевленно рассматривал все вокруг.

- А мы сколо плидем? - с нескрываемым интересом спросило хрупкое создание.

- Скоро. Мы уже рядом.

Тропинка резко оборвалась, впившись в каменные ступени.  Мужчина аккуратно опустил дочь на землю и снова крепко обхватил её руку. Они оказались на пустынном обрыве, возвышавшимся над рекой. Девочка осторожно осмотрелась вокруг: всюду над кромкой снега колыхались на ветру иссохшие мятлики, ступени вниз извивались как уж, и вели прямо к поросшему кустарником берегу.

 Внимание ребёнка привлекла вода - широкая река, когда-то покрытая льдом, ныне спешно уносила на запад громоздкие льдины. Ветер гнал серые, холодные волны все быстрее и быстрее, вода взбивалась в пену и разрезала на мелкие кусочки ледники. Казалось, что нет конца и края серым кускам льда. Ветер. Холод.

 Завораживающее зрелище уплывающих вдаль льдин, приближающих своим уходом весну. Противоположный берег реки, увенчанный серо-изумрудным краем леса,  был покрыт сотнями серых проталин. Этот далекий край в мечтах маленькой девочки представлялся всем лучшим, что её ожидало в будущем.  Ещё какое-то время они молча стояли на обрыве и смотрели куда-то вдаль. На лице мужчины расплывалась широкая улыбка. Он с удовольствием смотрел, то на ребёнка, то на плывущие вдаль льдины. Девочка стояла, крепко схватившись за длинные тонкие пальцы отца, и внимательно следила за бушующим берегом реки. Это то, чего она ждала с нетерпением всю зиму. Это их маленькая и безумно важная традиция.

             ***

 Весна. Чудесная пора! Всюду сладкий, дурманящий аромат цветов: ландыша, сирени, тюльпанов. Природа по-особому преображается в эту пору. Все оживает и обретает сочные краски. Все живет и начинает жить по новому кругу. 

 Берег реки купался в пышной россыпи кустов. Высокий песчаный обрыв изрядно размыло после весеннего паводка. Из грязи проступали коренья, камни и гнилые ветви, покрытые илом. Вдоль сырого берега вилась узкая тропинка, над которой возвышался старинный куст сирени. Белоснежные грозди осыпали его от самой земли, закрывая собой небо.
Недалеко,  на краю обрыва стояла молодая девушка в чёрной короткой кожаной куртке и изодранных джинсах. Она очень долго молча всматривалась куда-то вдаль, в бегущую воду, в тёмный край леса по ту сторону реки. Ветер играл с её золотыми длинными волосами.

 Стоя в полном одиночестве, миловидная хрупкая особа находилась в плену своих мыслей. Взгляд её был полон печали. В какой-то момент она стиснула губы и по щекам из глаз покатались робкие слезы. Фигура на краю обрыва будто бы сжалась, стала совсем маленькой, как когда-то в детстве.

 В руке девушка крепко сжимала ветку сирени. Огромное белоснежное соцветие покорно опустило свою голову вниз, и лишь запах, сладкий, дурманящий запах, напоминал о наличие цветка.

 Девушка вытерла глаза и закрыла их ладонью. Слёзы продолжали робко стекать по лицу.

 На мгновение ветер стал тише.
Молодая особа резко встрепенулась, словно птица ото сна, потревоженная глубокой ночью. Почувствовав знакомое тепло рук на своих плечах, она медленно обернулась. Возможно, она надеялась увидеть у себя за спиной знакомую фигуру в старой кожаной куртке и потертых джинсах. Но никого не оказалось рядом. Никого.

 “Я здесь одна. Одна. Больше никогда… здесь…”

 Слезы засохли на глазах. Её взгляд был рассеян, она переводила его из стороны в сторону. Уголки губ искривились в утешительную улыбку. Она здесь совершенно одна. На ветру развивались золотистые пряди.

 Девушка с большими карими глазами, стоя в пол-оборота, тихо шептала себе под нос:

- Я приду посмотреть, как ломается лёд... Я приду.


Посвящается А.К.