VII 14 Освобождение Джинни

Крепость выросла на утёсе впереди мрачной шапкой. Дэннер стащил куртку и верхнюю рубаху, скатал и сунул свёрток под узловатые корни ближайшего дуба – светлый лён не столь заметен на фоне белого снега, в отличие от бурой овечьей шерсти верхней рубахи и чёрной кожи куртки. Впрочем, если его и увидят со стен, лорду Кеттеру оттого будет мало проку. Можно было бы прикинуться менестрелем, да только здесь его знают в лицо. Приходилось действовать по-ночному, а именно – скрытно и незаметно.
Дэннер остановился на краю перелеска, пока что, не выступая из-под прикрытия деревьев. Он не представлял, кто такая Джинни, но запомнил образ из памяти Мери-Энн. Лицо девчонки показалось смутно знакомым, но отчего, было неясно. Дэннер энергично растёр руки – мороз щипал за плечи, в одной рубахе становилось холодно.
Ладно, вперёд.
Он незамеченным пересёк открытое пространство, скрываясь за валунами – лес выкорчевали, а вросшие в землю обломки скал – остались. Выпрямился, отряхнул руки и демонстративно перешёл опущенный мост. Надо же, мелкий буржуа – а всё туда же. Замки, рвы, крепостные башни, часовые на стенах. Марка дороже денег, как говорится.
Во рву желтел грязный лёд, по берегам он топорщился щетинистой порослью сухого рогоза. Дэннер остановился перед дубовыми воротами и помахал часовому рукой.
— Кто такой? – сонно и недовольно отозвались сверху. – Ты как здесь оказался, парень?
— Пешком, – честно ответил Дэннер, терпеливо дожидаясь, пока дозорный продерёт глаза.
— Чего надо?
— У твоего лорда есть кое-что, что ему не принадлежит. Я пришёл исправить данную жизненную несправедливость. Впрочем, подозреваю, что ему, вообще, многое из его имущества по праву не принадлежит. Ну да это неважно. Будь любезен, открой ворота.
— Ишь, ты, – фыркнул часовой, заинтересованно облокачиваясь на гранитный низ амбразуры. – Откуда ты такой взялся?
— Из Семиречья, наверное. Парень, открой ворота. У меня мало времени.
— Ого. А у меня много. С чего это я должен тебе открывать?
— Это входит в сферу твоих непосредственных обязанностей.
— Открывать всяким проходимцам?
— Точно.
Часовому, похоже, было скучно. Посылать непрошеного гостя куда подальше он явно не спешил.
— И на кой Змий мне тебе ворота открывать? Может, ещё проводить в покои к лорду?
— Ну, это необязательно. А открыть мне двери я прошу потому, что не хочу тебя убивать.
— Ого!
— Ага, – невозмутимо передразнил командир. – Не люблю лишней крови.
— Надо же, миролюбивый какой.
— Очень даже. Меня не тронь – и я не трону. В том случае, если ты не стоишь у меня на дороге. А ты на ней стоишь.
— Вот как. Ну, давай, убивай.
— Даёшь официальное разрешение? – прищурился Дэннер. Зелёные глаза опасно сверкнули.
— Даю, – окончательно развеселился часовой. – Валяй.
— Как скажешь.
Блеснул нож. Тяжёлое тело медленно перевалилось через голову и мягкой куклой шлёпнулось в ров, пустив сеть трещин по жёлтому льду и распугав кормившихся объедками чаек. Дэннер спрыгнул следом и выдернул своё оружие из глазницы убитого, вытер лезвие о его же штаны, вернул в ножны. Затем снял с пояса дозорного тяжёлую связку ключей. Парня было жалко. Но смерть – не конец всему. За преждевременную смерть боги ему простят. Так что, Дэннер здесь вышел одновременно и освободителем, и транспортным средством до пращуров. Это слегка притупляло чувство вины.
Застегнув тесную в плечах форменную куртку, Дэннер затащил тело дозорного под мост, реквизировал у покойника арбалет – ему он больше не понадобится – и открыл ключом боковую дверцу. За ней тянул вечным сквозняком тесный цвингер. Под сапогами захрустел перемешанный со снежной кашей песок, Дэннер в несколько шагов оказался перед следующей дверью. Открыл и её.
Дозорный при виде него очнулся, вскочил, вскидывая алебарду и стряхивая с себя остатки дрёмы.
— Какого... – начал он.
— Чёрта, – любезно завершил Дэннер, ловко ныряя под алебарду и ударом в челюсть отправляя солдата в полёт с экстренным торможением о противоположную стену. Часовой сполз по ней на пол, да так и замер. Дэннер отшвырнул алебарду, чтобы он не порезался, когда очнётся, и прошёл дальше.
Занималась заря, постепенно заливая двор молочно-серым зимним светом. Сбоку темнели тесной толпой хозяйственные постройки. Мимо сонно прошагали ещё двое дозорных, но Дэннер отступил в тень стены. Куртка стянула дублёной кожей плечи и грудную клетку, было неудобно. Зато она защищала от мороза.
Шаги часовых затихли за углом. Так, интересно, где они прячут Джинни? Надо полагать, поблизости от покоев лорда. Дэннер прошёл через двор, незамеченным скользнул мимо охранников у дверей донжона, свернул за угол. Здесь зарядил арбалет, пустил болт в стену. Тот со звоном врезался в гранитный блок, пролетев мимо уха одного из охранников, срикошетил и упал в нескольких метрах. Дэннер дождался, когда солдат поравняется с ним, сам оставаясь в тени, затем резко ударил стражника ребром ладони в шею, другой рукой одновременно перерезав ремешки шлема. Успел увидеть распахнувшиеся голубые глаза, стряхнул с охранника шлем, стукнул по затылку. Парень сполз на землю. Всё произошло в считанные секунды, так что, его лицо охранник вряд ли запомнит. Дэннер скрутил его, заткнул рот и стремительной тенью метнулся ко второму из солдат. Тот даже не успел понять, что происходит, как оказался лежащим на земле без сознания рядом с товарищем.
Путь внутрь был открыт.
Дэннер аккуратно прикрыл за собой дверь, поднялся по узенькой винтовой лестнице.
— Привет, – сказал он охраннику у дверей. Тот подобрался.
— Я тебя не знаю, – сказал он.
— Не проблема. Можем познакомиться.
— Что? – ошалел от такого поворота дел охранник.
— Оно самое. Меня зовут Дэннер. Слышал обо мне?
— Слышал, – машинально брякнул охранник, судорожно вскидывая алебарду. Дэннер отступил чуть назад, разворачиваясь на маленькой площадке.
— Прекрасно. – Он стремительным, почти неуловимым движением лишил солдата оружия, в мгновение оказываясь у него за спиной, вогнал нож меж пластинок доспеха на боку. Под рукой потеплело и захлюпало. Охранник вскрикнул, но Дэннер зажал ему рот.
— Дёрнешься – нож пробьёт печень, – предостерёг он. – Открывай дверь. Медленнее!
Охранник судорожно сглотнул и быстро кивнул, соглашаясь. Его била крупная дрожь, нож при движении сместился, раздирая рану. Солдат сдавленно захрипел. Расстегнул крепление ключей на ремне, руки ходили ходуном, он всё никак не мог попасть в замочную скважину. Наконец, ключ щёлкнул, проворачиваясь в замке.
— Снимай шлем, – велел Дэннер. С этим оказалось сложнее – пальцы стражника не слушались. Дэннер терпеливо ждал. Шлем глухо звякнул о каменный пол. Дэннер резко стукнул охранника головой о стену, связал, осторожно уложил на ступени. Кровью истечь не должен: очнётся – позовёт на помощь.
Под сапогами запружинил мягкий ковёр. Устройство всех укреплений приблизительно одинаково, Дэннер представлял, куда идти. Прошёл по коридору и оказался в длинной анфиладе комнат. С обшитых деревянными панелями стен дорогу освещали свечи в литых бронзовых канделябрах, отлитых в виде цветов. На стенах красовались гобелены, потолок был расписан фресками с изображениями стандартных для такого рода помещений сцен охоты и прочих занимательных развлечений буржуазной жизни, а именно – пьянок, турниров и мнимой романтики. Причём, пьянки успешно кочевали из сюжета в сюжет, чувствуя себя вполне уютно даже в сочетании с мнимой романтикой. Красиво. Для кого-то. Лично на Дэннера вся эта помпезность производила неприятное впечатление. Отталкивающее. Он невольно смотрел на талантливо выполненные картины, но виделись ему развалившиеся деревенские лачуги, грызня истощённых собак на дорогах, худые, осунувшиеся лица его солдат. И маленький Ратибор в мёртвой деревне, и труп у колыбели, состоящий, казалось, из одних обтянутых иссохшей кожей костей. А с фресок и картин ему улыбались закутанные в шелка и золото упитанные холёные дамы. Их белые полные руки были вовсе не похожи на тонкие жилистые ладошки Эндры и Ласточки. Их роскошные платья не шли ни в какое сравнение с изношенным до предела, разъезжающимся в руках залатанном платьице Ильки. И их самодовольные лица были отвратительны по сравнению с бледным и обветренным, избитым лицом чернявой Камиллы.
Дэннер остановился, разглядывая один из гобеленов. На нём разодетые охотники травили белого единорога. Из бока животного торчала стрела, мастерицы талантливо изобразили и бархат одежд, и влажный блеск страха в карих лошадиных глазах, и гончих собак, почти хватающих единорога за точёные ноги. Чувство отвращения усилилось.
— Эй, ты!
Дэннер обернулся. На него, замерев в полудвижении, глядел мальчишка лет пятнадцати, бледный и худой, с растрёпанными чёрными кудрями.
— Красивый гобелен. Чего не спишь, парень? Подъём скоро.
— Ты кто такой? – занервничал подросток. Глаза у него широко распахнулись, голос срывался. – Ты вор, да?
— Ну... можно сказать и так. Ты сам-то кто?
— Я... – подросток растерялся от столь неожиданного вопроса. Со стороны Дэннера он показался неуместным. – Прислуга я...
— Прислуга? – Дэннер шагнул вперёд. Мальчишка дёрнулся, но взгляд зелёных глаз пригвоздил его к месту. – Гордое звание для мужчины. – Неожиданно Дэннер стремительно метнулся вперёд и перехватил подростка, заламывая руку за спину. Мальчик согнулся и захрипел. – План на сегодняшнее утро следующий: сейчас ты молча, быстро и наиболее коротким путём ведёшь меня туда, где находится девочка Джинни, которую упрятал твой лорд. Ясно?
— Больно!
— Не сомневаюсь. Я спрашивал о другом.
— Ясно! Отпусти!
— И не подумаю. Чем скорее мы придём, тем раньше я тебя отпущу. Соображаешь?
Мальчик кивнул, засопел обиженно – стоять, согнувшись пополам с вывернутой рукой, было унизительно.
— Тогда идём.

— Здесь?
— Здесь. Отпусти.
— Не всё сразу. Ты бы тебе на моем месте доверял?
— Нет...
— Вот именно. Открывай.
— Я-а?
— Не я точно. У меня ключей нет.
— У меня их тоже нет!
— Ложь. Ключи у тебя на поясе.
Паренёк вспыхнул, отцепил связку, и некоторое время возился с дверью.
— Откуда ты узнал?
— Комната недалеко. Ты следишь за порядком именно в этой части замка. Следовательно, у тебя должны быть ключи именно от этих комнат.
— Умный ты.
— Здесь большого ума не нужно. – Дэннер ударом ноги распахнул дверь. Комната оказалась небольшой, но уютной – оштукатуренные стены с бархатными портьерами, резной дубовый стол, комод и кровать с балдахином. Рыжая девчонка вскочила с кровати.
— Уйдите! – взвизгнула она, отпрыгивая в дальний угол. – Что вам от меня ещё... О...
— Я потрясён твоими знаниями алфавита, – фыркнул Дэннер, аккуратно нажимая на болевую точку на затылке своего провожатого. Парнишка закатил глаза и сполз в глубокий обморок. – Идём, пока охранники не очнулись.
— Ты... – Джинни всхлипнула, и вдруг опустилась на скамью, вытирая кулаком слёзы. Дэннер заметил на тонкой руке радужные разводы синяков. – Ты что здесь делаешь?
— Выручаю тебя – разве не ясно? Вставай.
Джинни ревела. Кулак размазывал по лицу грязь вместе со слезами.
— Ты же меня даже не знаешь...
— Я знаю Мери-Энн. Джинни, вставай, – мягко повторил Дэннер.
— Это она тебя...
— Нет. Да возьми ты себя в руки! Времени нет.
— А... ты меня спасёшь, да?
— Если ты будешь дальше сидеть на месте – то спасать придётся уже меня. Идём.
— А... шикарненько... ты только...
Тут Дэннер шагнул к ней и рывком поднял на ноги. Однако Джинни, вместо того, чтобы идти, прижалась к нему и разревелась окончательно.
— Ты только... никому не говори... что я...
— Не скажу, – заверил Дэннер, ненавязчиво подталкивая её к двери.
— Спасибо...
— Не за что. Сможешь идти?
— Смогу... – Джинни выпрямилась, напоследок шмыгнув носом и вытирая слёзы.
— Тогда быстрее.
До выхода добрались без приключений.
Джинни опустилась прямо в снег, отрешённо наблюдая, как Дэннер натягивает рубаху. Куртку покойного часового он отдал ей.
— Ты только не говори никому, – повторила она.
— Договорились. О чём хоть не говорить-то?
Девчонка вспыхнула и отвернулась. Губы у неё снова задрожали.
— Они... понимаешь, они...
— Ясно. Не бойся, не скажу. – Дэннер протянул ей руку и поднял на ноги вторично. Идём.
Они как можно быстрее, короткими перебежками, двинулись через лес.
— Ты ей только не говори... – в очередной раз завела Джинни, когда они подошли к своим. Мери-Энн дрожала и грызла руки, скорчившись под плащом. Ласточка издали помахала им рукой.
— Мы же уже договорились.
— Да, но...
Джинни, казалось, растеряла всю свою браваду. Сейчас она вовсе не была похожа на удалую авантюристку. Скорее, на маленькую хрупкую девочку, которой очень не повезло в жизни. Она всхлипывала и цеплялась за руку Дэннера, будто бы рука эта была последним спасением, размазывая по лицу слёзы и грязь.
— А мы вас ждём, ждём, – приветствовала Ласточка. – Мери-Энн плохо. Я ей вколола димедрол, так что, она сейчас немножко не в себе... вы к ней особо не приставайте. А то ей больно было очень...
— Удивительно. Я бы и не подумал, что ломка не сахар. Интересно, кто в этом виноват?
— Дэннер, ладно тебе вредничать. Идём уже в лагерь, там Халлис, она ей поможет... – Ласточка как-то странно сникла и расстроилась.
— Ты чего? – насторожился Дэннер. Но Аретейни только улыбнулась и быстро ушла вперёд.
— Знаешь, Дэннер, это, похоже, судьба, – сказала Ласточка. – Хотя я больше подозреваю волхва.
— А я-то как подозреваю... – Дэннер подхватил Мери-Энн. – Впрочем, всё к лучшему. Затянул я с осадой.
Они зашагали по дороге вдоль края прибрежной пропасти, направляясь обратно в лагерь. Здесь линия побережья была довольно высокой и, если заглянуть вниз, то и прибрежные скалы, и накатывающие на них океанские валы теряются в серой туманной дымке. Хлёсткий ветер трепал волосы, почти срывая с плеч одежду, а потому Мери-Энн была закутана в плащ, но всё же мёрзла. Девица несколько раз порывалась идти самостоятельно, но не смогла и притихла на руках у Дэннера. Впереди уже маячил россыпью огоньков лагерь, и Ласточка вдруг забеспокоилась, кто же кормил в её отсутствие обитателей командного пункта. Разумеется, дежурные. Но дежурные всё делают машинально, без души и, наверное, командный пункт кормился плохо. А как же Ратибор?.. Он же ещё совсем маленький... Ласточка отогнала дурацкие мысли, вприпрыжку догнала ушедшего вперёд Дэннера и принялась беспокоиться уже о Мери-Энн. Девица, кажется, к тому времени пригрелась и уснула.
— Я сама пойду… – в очередной раз проснулась Мери-Энн.
— Может, ты сама просто помолчишь? Мы почти пришли, – улыбнулся командир.
Джинни поспевала за ними. И всё порывалась заглянуть через плечо Дэннера, чтобы увидеть лицо Мери-Энн. Но девица была почти с головой укутана в плащ так, что торчал один только нос.
— Стой, кто идёт, – остановили их на посту.
— Свои, – обрадовал Дэннер.
Дежурный вгляделся.
— Это вы, товарищ командир?
— Нет, это моя тень. Или призрак, как угодно. Так нам можно пройти?
Парень поудобнее перехватил глевию и посторонился.
Компания зашагала к лазарету.

На этот раз Раедри ей не снился.
А снился длинный широкой коридор, зеленоватые плиты пола, гулкий потолок. Коридор в Гильдии Менестрелей.
Эндра в своей старой форменной куртке сидела на подоконнике большого сводчатого окна и наигрывала на лютне какой-то протяжный, нескончаемый мотив. Он скользил из-под пальцев сам собой, застывая в густом воздухе, отдаваясь длинным эхом.
Тут дверь в противоположной стене открылась, и на пороге показался Мастер.
Мастер был такой же, как всегда. Высокий, в простом и элегантном тёмном плаще, с поблёскивающим у ворота золотым значком Гильдии. Он прислонился к дверному косяку и некоторое время слушал Эндру.
Она аккуратно доиграла, прекрасно зная, что Торнеган не любит, когда прерывают игру, и прижала струны рукой. Мелодия замерла где-то под высоким потолком. Повисла густая тишина. И тишина эта была странной. Обычно в Школе всегда звенели голоса учеников, из-за дверей доносилась музыка, и нужно было долго бегать, чтобы найти укромный уголок для занятий.
— Очень неплохо, – сказал Мастер. – Но ты снова торопишься. И советую тебе почаще смотреть в ноты – у тебя ошибки в четырнадцатом такте.
Эльфка знала, что он бывает очень строгим. А иногда – становится вдруг совсем мальчишкой. Причём, и так, и так он настоящий. И предугадать, каким он будет в следующую минуту, невозможно.
Поэтому она кивнула:
— Хорошо, Мастер.
Торнеган усмехнулся и, развернувшись, вернулся в кабинет. Хлопнула пола лёгкого плаща.
— Ты можешь заняться этим прямо сейчас. Я охотно послушаю твою игру. Иди-ка сюда.
Эндра поправила куртку, рукавом протёрла медный значок подмастерья – от старшего менестреля можно было огрести за неаккуратный внешний вид – и, прихватив лютню, шагнула через коридор.
Но на пороге кабинета почему-то остановилась.
— Мастер… – эльфка вскинула голову.
— Что ещё?
— А почему у вас так холодно?
— Можем затопить камин, – нетерпеливо тряхнул головой Мастер, перебирая ноты среди завала на столе. – Долго ты будешь стоять в дверях? Иди сюда. Переступи порог.
— Мастер, – зачем-то сказала вдруг Эндра. – Я выхожу замуж.
— Что? Я не слышу. Иди сюда.
— Я выхожу замуж… за Раедри. Но это же неправильно… Что мне делать?
— Переступи порог.
Эндра шагнула в кабинет. И окунулась в захватывающий холод.
— Мастер, а что значит detra hiklos?
Мастер обернулся и хотел ответить, но не успел. Потому что Эндра проснулась.
Холодно было на самом деле. Они с Роландом ночевали в телеге. Отчего-то разболелась голова, а волосы прилипли к взмокшему лбу, несмотря на холод. Эндра дотянулась и осторожно высунула нос наружу. В черноте очень расплывчато маячило жёлто-золотистое пятно. Фонарь.
Хоть бы Дэннер снова взялся за телепатию. Эндра успела сильно соскучиться по брату.

Лорд Кеттер, злой и угрюмый, сидел в каминной и пил. Снова в его дела вмешался этот чёртов мятежник, Дэннер. И снова рыжая эльфка от него ускользала. Лорд раздражённо-резко поставил на столик жалобно звякнувший бокал. Огонь потрескивал в камине. Кеттер поднялся и присел перед ним, подкидывая поленья. Потом поправил их кочергой. Достав платок, отряхнул руки.
И вдруг замер, скорее, инстинктивно, ощутив чьё-то постороннее присутствие.
В нише стены кто-то стоял. Кеттер отступил немного назад, туда, где стену украшала внушительная коллекция оружия.
— Не стоит, – шагнула на свет девчонка лет четырнадцати, в мужских штанах, высоких сапогах и лёгкой курточке.
Лорд Кеттер опустил поднятую было за оружием, руку.
— Как ты здесь оказалась?
— Оказалась, вот.
Девушка скрестила руки на груди и усмехнулась.
— Не дрейфь, господин рыцарь. Я по делу.
— Ясно, что не для удовольствия. – Кеттер уселся обратно в кресло. – Сложи оружие вон там, и я тебя слушаю.
— Или?
— Или я позову стражу, и тебя разоружат насильно. Сомневаюсь, что тогда разговор выйдет таким гладким, как хотелось бы.
— Правильно сомневаешься, господин хороший. Чтоб ты убедился, что я не дурака валять пришла, вот.
Со звоном вышла из ножен чиавона, аккуратно встала к столику, ловя на витую крестовину блики от камина. Лядом лёг рондель, следом – засапожный нож.
— Всё. – Девчонка подняла руки. – Чисто. Сесть могу?
— Садись, – кивнул рыцарь, разглядывая чиавонну. – Как тебя зовут, и как ты пробралась сюда? Кого из своих людей мне вздёрнуть?
— Никого. Зовут меня Браннвен. – Девушка спокойно положила руки, затянутые по локоть в кожаные наручи, на подлокотники кресла. – Остальное не так важно.
Лорд Кеттер разглядывал её. Она была тонкая, ловкая и быстрая, похожая на кошку. И этим отдалённо напоминала рыжую эльфку. Но на этом сходство и завершалось. У эльфки не горели таким холодным огнём глаза. Браннвен скользнула взглядом по коллекции оружия, украшающей стену, и усмехнулась, показав белые зубки.
— Так что у тебя за дело? – осведомился Кеттер.
— Я знаю, что вы ищете некую рыжую эльфку. Я могу сказать, где она. И могу выманить её вам в руки.
Лорд Кеттер усмехнулся.
— Добрая какая. И что я буду за это должен? Никаких отговорок вроде «пустяк», «не твоё дело», «скажу потом» я не приму. Тебе что-то от меня нужно. Иначе с какой бы стати тебе мне помогать?
–– Точно. Логично мыслишь, господин рыцарь, – усмехнулась Браннвен. – А что мне может быть нужно от тебя? Что ты можешь мне дать?
–– Это я рассчитывал узнать от тебя, – заметил лорд Кеттер.
–– Хорошо, – кивнула девушка. – Я объясню. То, что я выдам тебе эльфку, носит для меня характер личной мести. Думаю, что на данный момент для неё нет ничего неприятнее, чем попасть к тебе, сэр рыцарь. Я права?
–– Пожалуй.
–– Вот именно. А для очистки совести можешь расплатиться со мной верховым конём. С упряжью.

–– Ты чего? Ты куда? – Пелга ошарашено наблюдала за Артемисом. Тот решительно собирал свой рюкзак. Собственно, там и собирать было нечего – всё было упаковано. Но среди ночи это выглядело дико.
–– А ты снова не рассердишься? – спросил арбалетчик.
–– Не знаю, – честно ответила ведьмочка. – Но ты всё равно скажи.
–– В общем, – Артемис присел рядом с ней, – я отправляюсь искать брата.
–– И… и куда ты идёшь? – уточнила Пелга. – До лагеря далеко, а ты даже не знаешь, где его искать.
–– Не знаю, – признался арбалетчик. – А ты?
–– Что я?
–– Ты со мной?
–– С тобой. – Ведьмочка закинула рюкзак на плечо. – Конечно, я с тобой.
— А я?! – возмутилась из палатки сонная Дерр. – Я тож к Остроухому!
— Тебе с нами опасно, – сказала Пелга, но Дерр непреклонно сверкнула глазами, и сыпанула искрами с руки.
— Вы идёте. И я с вами, значит. Куда я без Остроухого?
— Ага, и он без тебя… – раздражённо буркнул южанин. Дерр не впечатлилась.
— Не мути, чернявый.
Мутить Артемису не хотелось, ему хотелось спать. Падал снег, засыпая дорогу, идти было тяжело. Южанин шёл и чувствовал, что сейчас ему больше всего хочется лечь, свернуться калачиком, и чтоб никто его не трогал. Он злился, раздражался, но упрямо шёл вперёд. Позади, помогая друг другу, поспевали Пелга и Дерр, которая, конечно же, увязалась следом. Юбка у ведьмочки намокла, отяжелела и мешала идти. Волшебница вязла в снегу и тихо ругалась.
Южанин остановился, отчего обе девушки налетели на него и врезались ему в спину.
–– Нам точно в ту сторону? – спросил он.
–– Ага, – кивнула Дерр, обругав очередную снежинку, невовремя севшую на нос. – Там он. Я чую.
–– Рыжий идиот, – арбалетчик зашагал дальше, пряча под плащом оружие, чтоб не отсырело. – Небось, опять по собственной глупости во что-то вляпался…
Дерр ничего не сказала.
Видимость пропала в ночной метели. Где-то впереди отсвечивало зарево – там была столица. По нему и ориентировались. Снег придавал картине некоторую героичность, южанин про себя материл рыжего, и себя самого тоже, удивляясь, как это можно с таким завидным постоянством находить себе проблемы. И ведь всё было тихо-мирно, однако рыжий и тут ухитрился взять и исчезнуть посреди ночи! Прямо, не человек, а ходячая катастрофа!
Арбалет больно стукал прикладом под ребро при каждом шаге. Артемис пробивался через сугроб и мысленно обещал надрать Рыжему задницу.

— Ну, как, – осторожно уточнил Роланд, – вам больше ничего такого не снилось?
— Нет, всё хорошо, – заверила Эндра.

А снилось ей, как она шла по обочине. Били по коленям высокие травы. Пахло хвоей и смолой. Только птицы почему-то молчали.
А по другую сторону дорожки почти в ногу с Эндрой шагал высокий, темноволосый эльф, чем-то неуловимо напоминающий кого-то, кого рыжая очень хорошо знала и любила. Но кого – она не могла вспомнить. Она видела зелёные глаза эльфа и его тёмный плащ, заколотый серебряной фибулой. Остальное будто терялось в тумане.
— Эндра, постой, – позвал он её. – Остановись. И послушай.
— Ну? – Эндра притормозила. – Я спешу. Правда. Почему я должна вас слушать? Я вас даже не знаю.
— Знаешь, знаешь, – уверил эльф, чему-то улыбаясь. – На самом деле ты очень хорошо меня знаешь. Я – твой отец.
Эндра подскочила и уставилась на эльфа, изумлённо хлопая глазами. Он кивнул.
— Вот именно. Я – твой отец.
Рыжая тряхнула головой.
— Я не понимаю, – сказала она. – Так же не может быть. Вы же… ну…
— Умер.
— Точно. И вообще, я не могу вас видеть. Я слепая.
— Но это же сон. Я пришёл к тебе во сне, узнать, как у тебя дела.
— А Дэннер? – не сдавалась Эндра. – Почему вы ему не снитесь?
— Потому что с ним мы виделись, когда ему было пять. А с тобой не виделись никогда. Несправедливо, не находишь?
Эльфка уселась на траву.
— Отец, я всё равно не понимаю. Почему вы уехали? – спросила она, именуя эльфа «отец» и на «вы» по морулийской традиции.
— Иди сюда, – мягко сказал он. – Иди ко мне, и я всё тебе объясню. Мне обидно, что так вышло, Эндра.
Эльфка хлюпнула носом и покосилась на отца. Он был высокий, красивый, сильный. И напоминал Дэннера, теперь она поняла. Он был похож на Дэннера. Вернее – Дэннер на него.
— Не плачь. Иди ко мне, дочка, – эльф протянул руку. – Перешагни дорожку, и мы окажемся вместе. Она мешает.
Эндра поднялась, ухватилась за крепкую, надёжную отцовскую руку и шагнула.
Как будто дымка поднялась от тропки и обожгла колени холодом. Эндра испуганно прижалась к плечу эльфа, но, почему-то и оно оказалось холодным. Как будто выточенным из камня. Эндра почувствовала это в последний момент, а потом проснулась.

— Вы уверены? – обеспокоенно уточнил оруженосец.
— Полынью пахнет, – рыжая приподнялась на локтях и принюхалась. – И сандалом. А это значит…
Она легко вскочила без посторонней помощи. Вид у неё был самый сияющий.
— Дэннер вернулся!
Мери-Энн высунулась из плаща, разглядывая рыжую эльфку и смутно подозревая, что с приходом Дэннера и Ласточки ей очень и очень повезло.
— Дэнне-ер! – Эндра налетела на брата и умудрилась повиснуть у него на шее. Мери-Энн втянула голову обратно под плащ.
— Ты вернулся-а, братец! Мне так тебя не хватало, – сообщила эльфка, утыкаясь командиру в плечо.
— Поэтому и вернулся. – Дэннер передал Мери-Энн Деамайну. – Тащи в лазарет, а то мне надо Эланденора найти, – попросил он.
— Знакомые все лица, – усмехнулся партизан, подхватывая девицу и удаляясь в сторону лазарета.
— Честно? – Эндра ухватила Дэннера за руку и «заглянула» ему в глаза. Хотя, размытый тёмный силуэт, заслоняющий свет, она видела. – Правда, поэтому? Да, знаешь, у нас появились союзники. Отряд. Вот… – уведомила эльфка, несколько смутившись.
— Хорошо, – улыбнулся Дэннер. Он был рад встрече. – Как зрение?
— Лучше! – сообщила Эндра. – Я немножко вижу. Только всё равно пока ничего не видно. – Она изловчилась и чмокнула Дэннера в щёку. Потом притихла и сообщила: – Слушай, знаешь… Мне сегодня снился наш отец.
Неожиданно в воздухе над ними что-то вспыхнуло, и с воплем «Вот тума-а-ан!» кто-то упал, подмяв под себя обоих.
Выпавшее существо, оказавшееся юной девушкой, осторожно, не поднимаясь, попыталось отползти в сторону, но было поймано за ногу Дэннером.
Девушка пискнула, прижала к груди сумку, как самую большую ценность, и испуганно уставилась на окружающих.
— Здрас-сьте...
Эндра ойкнула, потому что Дэннер оттолкнул её и Ласточку.
— И тебе не хворать, – он перехватил выпавшую девицу за руку и, поставив на ноги, заломил локоть. – У нас здесь, что, очередной перекрёсток миров?
— Пусти, – потребовала девушка, осторожно дёрнувшись. Эндра распахнула глаза.
— Сейчас, – пообещал командир. – Как только разъяснишь мне цель своего падения.
— Это не военный лагерь, – сказала Эндра, – а проходной двор какой-то. Дэннер, ты осторожнее. Мало ли что...
— Да всё в порядке, – отмахнулся командир, но гостью выпустил.
— А что объяснять? Я от мевретта Мадрелли, с посланием, – девушка растирала запястье, начиная злиться – она явно не привыкла к тому, чтоб ей заламывали руки, – И выпала я потому что у вас порталы никакущие... в смысле плохие...
Она наклонилась над сумкой, выудила оттуда скрученное трубкой письмо и вручила Ласточке, вызывавшей у неё, похоже, больше доверия, чем Дэннер и Эндра.
— У нас их вообще нет, – уведомила эльфка, принюхиваясь. Потом объявила:
— Дэннер, это свои. Оборотни так не пахнут.
— Это как – так? – поинтересовалась девушка.
— А вот так, – исчерпывающе пояснила рыжая. – Я тебя знаю.
— Да? Интересно, и откуда? Я вот тебя почему-то не помню, – девушка, похоже, ещё злилась за «радушный приём», начисто игнорируя тот факт, что это именно она свалилась на голову, а не ей.
— Да вижу я, – отмахнулся Дэннер, принимая у Ласточки письмо и ломая печать. Крылатая заглянула ему через плечо.
— Ну, и чего там?
— Чернила и пергамент. Позволь мне дочитать.
— Ага. – Ласточка отстранилась, но всё равно поглядывала в сторону письма – уж очень ей было интересно, что там Дэннеру пишут.
Девушка тем временем с любопытством оглядывала лагерь, одновременно отряхиваясь от снега.
— Холодно тут... Мевреттов требуют, – кивнула она на письмо. – И всё-таки, откуда ты меня знаешь?
Эндра тоже сделала попытку заглянуть брату через плечо, но вспомнила, что ничего не видит, и вздохнула.
— Вот, не скажу, откуда, – огрызнулась она девушке. – А для чего требуют?
Дэннер вздохнул и свернул письмо.
— Ну, чего там?
— Там, – ответствовал Дэннер, – пишет старший мевретт.
Рыжая ойкнула.
— Интересуется, куда там запропастились Сиенн и Дерр. Для чего-то они ему срочно понадобились.
— Не ему, а стране, – буркнула всё ещё сердитая гостья.
— А я там, часом, никому не нужна? – поинтересовалась Эндра.
— Нет, – обрадовал командир.
Эндра выдохнула и возрадовалась.
— Брысь! – засмеялся командир. Эндра в отместку запустила в него снежком. Дэннер от снежка увернулся, но в долгу не остался. Ласточка, за неимением личного партнёра по метанию снарядов, наградила снежками обоих. Эндра с Дэннером принялись вытряхивать из волос комья снега, а гостья изумлённо распахнула глаза.
— Ай! Ты мне за воротник попал! – упрекнула Эндра. – Тебе должно быть стыдно!
— Не дождёшься, – улыбнулся Дэннер и любезно вытряхнул снег из-за ворота её куртки. Потом повернулся к гостье.
— Да, я не понимаю, почему ваш мевретт обратился именно ко мне? Сиенн, насколько мне известно, сейчас в море. А Дерр – в походе. Если ему надо, пусть пишет им лично.
— А он и писал, – ответила девушка, снова на что-то обидевшись. – Но они не потрудились ответить.
— Ну, это их дело, – пожал плечами командир. – Ладно, идём греться к костру.
И вся компания, включая гостью, двинулась к штабной времянке. Эндра поспевала за Дэннером и Ласточкой, уже почти не спотыкаясь.
У штаба пахло супом и бумагой.
— Что с ней? – повернулась выпавшая к Ласточке, заметив то, как Эндра идёт. – Как-то она... неуверенно...
— Она зрение потеряла, – шёпотом отозвалась Крылатая. – Но сейчас уже лучше...
— А ты ещё погромче скажи, – поддел её Дэннер. – А то не весь лагерь услышал.
Ласточка смутилась.
Эндра тоже смутилась, для верности ухватив Дэннера за руку, чтоб не было заметно, что она двигается неуверенно. Гостья также смутилась.
Тут вся компания, из которой не смутился один Дэннер, подошла к штабу. Командир помог эльфке сесть. Все устроились вокруг костра.
Дэннер с удовольствием протянул руки к огню. Ласточка занялась едой. Всё стало опять привычно и уютно. Как будто все вернулись домой. Не хватало только Дерр и Артемиса. Для полного счастья.
— Что ты там говорила? – спросил Дэннер.
— Когда? – не поняла Эндра.
— Перед тем, как на нас свалился гонец.
— Про свой сон.
— И что тебе снилось?
— А это так важно? – удивилась эльфка. – Ну, мне снился отец. Мой. Ну, и твой, естественно. Мы разговаривали.
— О чём? – невинно уточнил Дэннер, глядя на пламя.
— Да… – ещё больше удивилась Эндра, ломая тонкие веточки, и сама не замечая, что это привычка ни кого иного, как Артемиса. – Я плохо помню. Он хотел рассказать, почему он тогда уехал… вроде. Только мы друг друга плохо слышали. Между нами была дорога, и из-за неё ничего не слышно было.
— А дальше что было? – отчего-то насторожился Дэннер.
Эндра тряхнула головой.
— Ничего особенного. Он протянул мне руку, чтобы я подошла к нему. Нам ведь нужно было поговорить.
Командир вздохнул.
— Эндра, сделай мне большое человеческое одолжение.
— Это какое же?
— Рассказывай так, чтобы мне не приходилось тебя подстёгивать через два слова на третье!
Эндра хотела было обидеться, но передумала.
— Ладно, сделаю, – успокоила она. – Только уже и рассказывать больше нечего. Отец протянул мне руку, чтобы я подошла к нему. Только рука у него была такая холодная, словно он очень замёрз. И вообще, с другой стороны от дороги было очень холодно. А потом я сразу проснулась. И он так и не успел мне ничего рассказать, – она вздохнула.
— С другой стороны? – повторил Дэннер. – Эндра, это недобрый знак. Если ты перешла ручей, то это говорит о твоей скорой смерти. И смерть эта неизбежна.
— Ой, – побледнела Ласточка. – Что нам теперь делать?
— Ничего, – ровным голосом отозвался Дэннер. – Теперь мы ничего сделать не сможем.
Эндра облизнула пересохшие губы.
— Мне это и Роланд говорил. Ещё в первый раз.
— В какой ещё первый?
— Когда мне снился Раедри. Замуж звал. Там был ручей, который я тоже перешла. А потом ещё снился Мастер. Он хотел послушать, как я играю, и позвал меня к себе в кабинет. И всё говорил: «Переступи порог».
Дэннер не ответил. Ласточка сникла. Некоторое время все трое молчали. Джинни покрутилась немного и смущённо уселась в сторонке.
— Паршиво, – ввернула она.
— Точно, – согласилась Эндра. – Дэннер, так, это чего, я скоро помру?
— Ты не волнуйся, – вскинулась Ласточка. – Мы что-нибудь придумаем.
— Да я и не волнуюсь. Просто как-то… – Эндра вздохнула, сломав очередную веточку. – Ну, ясно. Дэннер, можешь мне обещать одну вещь?
— Какую?
— Если я и правда помру, делай что хочешь, только не кремируй. У меня, видишь ли, неприятные ассоциации. А лучше, – она вспомнила Артемиса, – лучше вообще кормить благородных падальщиков.
— Да ну тебя, – не оборачиваясь, отозвался командир. Голос прозвучал по-прежнему ровно и глухо. Он не двигался и не отрывал взгляда от костра. – Какая теперь разница... Чтоб вас всех. Герои нашлись... посмертные...
— Ну, ты чего? – подвинулась к нему Эндра. – Ты что, расстраиваешься?
Она потеребила брата за руку и положила голову ему на плечо.
— Ты, правда, расстроился из-за моих снов? Ну, Дэннер…
Гостья молча слушала разговор. протянув руки к огню, потом вдруг проговорила в пространство:
— А я лекарь... Так что помереть вам сложнее теперь будет... И зрение вернуть можно...
— Ага, не дадим умереть спокойно, помучаем подольше! – съязвил Дэннер. – А медиков будем теперь в телеге штабелями укладывать. Завернув предварительно в брезент. Чтобы не слежались.
— А ты правда можешь вернуть ей зрение? – оживилась Ласточка.
— Так ты же курьер, а не лекарь, – заметила доселе молчавшая Джинни. – Не чуди, тётя. Я ж вот не заливаю, что я ювелир, потому как я честная воровка.
— Браво, – фыркнул Дэннер. – Здоровая самокритика лучше превышения своих достоинств!
— Да ну вас, – обиделась гостья.
— Весело тебе, да? – вспылила Ласточка. – А если она и в самом деле может помочь?
Командир сверкнул глазами.
— Мне? Мне весело. Очень весело. Давно у меня родственники не помирали. Я уж и забыл, что это такое. Тоже, должно быть, весело.
Все как-то сникли и притихли. Дэннер по-прежнему глядел на огонь.
— А у тебя ещё кто-нибудь есть? – нерешительно подала голос Джинни.
— Ага, – отозвался командир. – Сто пятьдесят человек.
— Армия, ага? – подняла голову девушка. – И зрение вернуть можно. И не курьер я… просто под руку подвернулась… я, вообще, помощница лекаря... и волшебник. Ведьма в четвёртом поколении. И целитель.
— Ведьм и целителей у нас и без тебя хватает, – отозвался Дэннер. – Можешь – так бери и делай. Не можешь – так и нечего болтать.
Ласточка его понимала. Слишком много ему досталось несчастий. Слишком много для одного человека... И, если он после всего этого уже ни во что не верит, неудивительно. А вот она – она верила, что можно помочь. Упрямо так верила, несмотря ни на что. Хотя разум утверждал обратное.
— Да я уж лучше как-нибудь так... – запротестовала Эндра, бочком отползая от костра. Дэннер, не оборачиваясь, удержал её за руку. – Да вы не беспокойтесь... – окончательно смутилась эльфка. – Мне уже лучше...
— Ну так как? – повторил командир. – Исцелять будешь?
— И что мне за это будет? – по инерции огрызнулась гостья, которая всё ещё злилась на него. Дэннер поднял на неё зелёные глаза.
— Наша благодарность.
Однако исцеление результата не принесло. Сколько ни старались всем коллективом – Эндре ничуть лучше не становилось. Наконец, все расселись заново, причём, Эндра, которую к тому времени совсем затормошили, буквально свалилась и грустно подпёрла руками голову.
— Не расстраивайся, – сказал гостье Дэннер. – Не можешь, так не можешь. Что-нибудь придумаем.
— Странно... Не может так, чтоб не получилось... – девушка обречённо уставилась на свои ладони. – Не мо-жет... Значит... это надо по-другому… Вот только надо понять, как...
— Пока ты будешь узнавать, я помру, – оптимистично сообщила Эндра.
— Сестрица, – скривился Дэннер, – ты можешь помолчать?
— Ты сам сказал, – насупилась Эндра, печально положив голову на руки.
— Что-то это не шикарненько, – вздохнула Джинни.
Эндре было жутковато – Дэннер говорил так, будто её смерть уже дело решённое.
— Сны – это же просто сны, – заметила она. – Подумаешь…
— Вот и подумай, – оборвал командир. – Научишься хоть, пока время ещё есть.
— Я вот, что думаю, – неожиданно для всех произнесла Ласточка. – А если это не её сны? Вдруг на самом деле нас таким образом кто-то запугивает при помощи телепатии?
— За какой надобностью? – поинтересовался Дэннер.
— В качестве… э-э-э… психологической атаки, – предположила Крылатая.
— А откуда они знают, как выглядит, к примеру Мастер? Я уже сама стала забывать, – возразила Эндра, обиженная на Дэннера.
— Телепатия.
— А отец? Его я вообще никогда не видела. Но похож по описанию. А описание знает только Дэннер.
Ласточка задумалась.
— Наверняка, объяснение есть, – заверила она. – Просто мы его ещё не знаем.
— А может, она просто того, – ввернула Джинни. – Просто умом тронулась, а?
Но замолчала под взглядом командира.
Тут раздался стук копыт. Подъехал кто-то, пахнущий кожей и железом. По тому, как примолкли остальные, эльфка догадалась, что гость явился необычный.
— Чем обязан? – спросил, наконец, Дэннер.
Эндра не могла видать, что подъехавший одет в черно-золотую форменную куртку. И что оглядывает он компанию со смесью презрения и высокомерия. Видеть не могла, но почувствовала.
— Я с поручением, – сказал посыльный. – Мне нужен Дэннер Менестрель.
Дэннер поднялся и поклонился – непринуждённо, и даже изысканно, истинно в духе Сиенна.
— К услугам, – сказал он безупречно вежливо. Только голос был такой ледяной, что мурашки поползли по спине.
— Вам письмо, – отчеканил посыльный, выделив слово «вам». И протянул свёрнутое в трубочку послание.
Дэннер взломал печать и принялся за чтение. Ласточка сделала попытку заглянуть ему через плечо.
— Ну, чего там? – не выдержала она.
Дэннер молчал некоторое время. Зашуршала сворачиваемая бумага.
— Мне предлагают жениться, – сказал он, наконец.
Эндра распахнула глаза. Ласточка ойкнула и уставилась на мужа.
— Шикарненько, – вставила Джинни.
— И кто это там такой умный? – поинтересовалась Аретейни.
Дэннер шикнул на жену и обернулся к посыльному.
— Передай на словах, – чётко и раздельно произнес он, – что мой ответ – отрицательный. Вы безнадёжно опоздали. У меня уже есть жена, и мне хватает.
Курьер склонил голову набок каким-то птичьим жестом и насмешливо отозвался.
— В этом случае, любезный, вам предлагают подумать ещё раз.
— В этом случае, – в тон ему ответил командир, – я предлагаю считать, что я подумал ещё восемьдесят раз и ни одного из них не передумал.
— Я не уполномочен принимать ваш ответ сейчас, – сообщил чёрно-золотой. – Вам предлагается подумать и дать окончательный ответ через некоторое время. Я вернусь.
Он развернул коня и тронул поводя.
Аретейни, хмурая, как туча, сверкнула на посыльного глазами. Если бы она могла испепелять взглядом, то, несомненно прожгла бы у него в спине дырку. Но она не могла. Эндра подобралась и взяла брата за руку, разом перестав обижаться:
— Они нарочно тянут время! Специально! Они что-то удумали.
— Знать бы ещё, что именно. – Дэннер сел снова и аккуратно поджёг письмо.
— Так мы его тоже тянем специально, – сказала Ласточка. – Дэннер, кто счастливая невеста? Врага надо знать в лицо.
— Какая-то родственница Императора, – сообщил Дэннер.
Джинни присвистнула и, видимо, сразу зауважала Дэннера.
— Жаль, что я не мужик, – вывела она.
— Я бы, скорее сказала – несчастная невеста, – поправила Эндра. – Дэннер, ты разбил её сердце. Она, может, с детства мечтала за тебя выйти. С раннего.
— Её трудности, – отмахнулся командир. – Особенно, если она старше меня... это очень трудно. Ладно, до вечера. Дел много.
Дэннер ушёл разбираться с делами. Эндра принялась сосредоточенно швырять в костёр обломки веточек, тренируясь попадать именно в костёр, а не в котелок с похлёбкой. Джинни завозилась – ей заняться было нечем. Гостья уткнулась носом в кружку с чаем. Она всё ещё размышляла, чем можно помочь Эндре.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты умерла, – сказала эльфке Ласточка. Эндра пожала плечами.
— Все умирают, – отозвалась она.
— Ну и что? – Судя по лёгкому движению воздуха, Аретейни уселась к костру. Крылатая задумчиво протянула руки к огню, но Эндра этого, разумеется, не увидела. – Все, может, и друзей теряют. А я не хочу. Мне надоело.
— Всем надоело.
— А мне плевать на всех. Я думаю – вот так вот, эгоцентрично – о себе. Все могут делать что хотят. А я не хочу больше терять друзей. – Крылатая обернулась. Голос звучал ровно и как-то сурово. Она вдруг вся стала суровой и спокойной, вовсе не похожей на прежнюю Ласточку – как тогда, у реки, когда они вместе искали Дэннера. И Эндра теперь не знала, какая же из двух Ласточек – настоящая. – Тогда, под Сталинградом, по моей вине погибли сорок человек. И, знаешь, что? С тех пор я дала себе слово, что не допущу больше ни одной смерти. Если это будет в моих силах. – Ласточка тряхнула волосами. Все как-то оробели, глядя на неё. Эндра ломала в пальцах очередную веточку. Повисла пауза. Наконец, эльфка нерешительно произнесла:
— Если мне суждено умереть...
— Суждено, – резко оборвала Крылатая, – это утешительные сказки для неудачников. Наша судьба – это мы сами. И даже боги не раскладывают по полочкам чьи-то жизни. Они лишь дают тебе душу, а родители дают тебе к ней ещё и тело. А что с этим тандемом будет дальше – решаешь ты сам. Опустишь руки – сунешь голову в петлю. Будешь сражаться – победишь.
— Многие, – возразила Эндра, – сражались – и не победили.
— Значит, плохо сражались.
— А если обстоятельства сильнее?
— Обстоятельства создают те же люди. И нечего валить свою глупость на некий высший разум.
— Ну, вот. Это ли не судьба?
— Нет. Сверни ты в определённый момент в другую сторону, твоя «судьба» повернётся по-другому.
— А если я не знала, в какую сторону сворачивать?
— Значит, могла бы узнать заранее. Или просто выбрать другую тропинку, потому что через ту в данный момент едет экипаж. А задержись ты на минутку попить чаю – придёшь позже экипажа. Если он не попадёт в аварию и не застрянет посреди дороги оттого, что у дочери возницы вчера была свадьба, и счастливый отец благополучно наплевал на тот факт, что ему завтра на службу.
— Но если у меня нет выбора, куда шагать?
Крылатая жёстко усмехнулась.
— Выбор есть всегда. Даже на дыбе.

Утро застало серыми сумерками и наметёнными за ночь глубокими сугробами. Из палаток пришлось выкапываться с боем, костры замело. Усилившийся ветер со стороны океана с грохотом швырял о прибрежные скалы океанские валы, в лагере отдаваясь мерным далёким рокотом. Корабли попрятались в бухты – океан штормил, и выход на открытую воду сделался опасным. По небу неслись быстрые серые облака, завихрениями гуляла позёмка.
Дэннер устроился в изножье кровати, быстрым летящим почерком заполняя листки –письмо Артемису. Ласточка замёрзла, и оттого проснулась.
— Ты чего делаешь? – поинтересовалась она.
— Свободное творчество, – хриплым после бессонной ночи голосом отозвался командир. – Сегодня к полудню в руках Императора окажется предложение о капитуляции с угрозой дальнейших боевых действий со стороны оппозиции. Император, разумеется, понадеется на магистра Девяти и пошлёт нас к чёрту. Следовательно, боевые действия с нашей стороны неизбежны.

Император, как и было предсказано, понадеялся. И к вечеру было объявлено об осаде. Дэннер дал разрешение на эвакуацию мирного населения, и люди покинули город – нескончаемой пёстрой вереницей ползли обозы, затопив собой всю извилистую ленту тракта, от ворот и до самого низа утёса, теряясь среди вековых сосен леса внизу. Однако было обстоятельство, которое очень уж настораживало всю имперскую верхушку власти. И обстоятельство это мало того, что было невероятным – оно просто пугало. Если не приводило в состояние паники.
Магистр молчал.