Закон Великой Бездны. Глава 4

Глава четвёртая

Захватчики

1.

Проснувшись утром, Лалор почувствовал, как долго он спал, и удивился, что дощечка не разбудила его. Он полежал, ожидая привычной команды, и поднялся. Завтрак не несли, и это навело Лалора на невесёлые мысли.

Уже несколько дней ему не приносили обед, ограничиваясь завтраком и ужином. Боги, являвшиеся к нему утром, чтобы отвести на занятия, были мрачны, если не сказать откровенно злы. Лалору было голодно, но спрашивать, что происходит, он не пытался. Он не привык общаться с Богами, а тем более заговаривать с ними. Его единственным собеседником была невидимая женщина, называемая программой. Ей он задавал вопросы и от неё получал ответы, расширяя свой лексикон, а заодно кругозор.

Лалор сделал разминку, думая, где бы найти палку, чтобы использовать её во время тренировок вместо меча, и, поскольку завтрака по-прежнему не было, вышел из комнаты.

Он заглянул в кладовую с продовольствием и обнаружил, что она пуста. И то сказать, едоков на космическом корабле было почти шестьдесят вместе с вернувшимися, и неудивительно, если кладовая наконец опустела. Есть хотелось всё сильнее, и Лалор прошёл к другой кладовой.

Он шёл и озирался. Обстановка на космическом корабле переменилась. Царила суета. Боги бегали повсюду, не обращая на Лалора внимания – им было не до него. Помещения, в которые ему категорически запрещено было входить, стояли с распахнутыми настежь дверями. Подстёгиваемый любопытством, Лалор заглянул в одно из них.

Здесь тоже оказалась кладовая, небольшая, заставленная какими-то ящиками. Боги доставали из них... вероятно, это были бластеры, оружие Богов, стреляющее яркими узкими полосами – лучами. Лалор до сих пор носил на руке шрам от такого луча. Только эти бластеры были большими, Боги вешали их за ремень себе через плечо или на шею.

«Странно, что происходит?» – недоумевая, подумал Лалор. – У Богов война?»

Когда-то дома он читал в «Истории религий мира», что, по ранним представлениям людей, между Богами велись бесконечные войны. Но то были мифы о Богах настолько же первобытных, как дикари на картинках, которые показывала ему женщина-программа. Так неужели древние люди были правы и Боги первобытны? Или с тех незапамятных времён люди развивались, а Боги – нет? Почему последний рыбак или крестьянин в своём дому более культурен и миролюбив, чем Бог, летающий на космическом корабле между звёзд?!

Чувствуя, как бесконечно устал от подобных мыслей, Лалор закрыл глаза и отвернулся от этих существ...

«Если они пощадили Имату, то и будет с них, – подумал он. – Если же нет – то, Имата, прости меня!»

Испытывая крайнее утомление, Лалор пошёл в комнату для занятий. Здесь никого не было. Не зная, где взять шапочку и «горошину», Лалор присел в кресло, привёл в действие экран и программу.

Женский голос мягко поприветствовал его, начиная урок. Лалор поздоровался тоже и спросил:

– Скажите, иркмаан... воюют ли с кем-нибудь... сье'тэ?

Программа уточнила, не ошибся ли Лалор со временем использованного глагола, и ответила, слегка запнувшись перед последним словом:

– Да, сьетэ воюют с... и'фтад.

– Что такое «ифтад»?

На экране появилось изображение Богов, принадлежащих к разным группам. Они бежали по помещениям космического корабля незнакомого Лалору вида. Некоторые из них прятались за углы, и все стреляли. У них были в руках большие бластеры, такие же, как те, что Лалор видел сегодня. Зелёные и красные лучи летели в других Богов, почти не видных на картинке – те прятались кто где, стреляли в ответ, падали, зажимали полученные раны и явно уступали силе нападавших. Одновременно с этим часть Богов несла на плечах – туда, откуда бежали нападавшие – какие-то тюки и ящики. На лицах проигравших бой было отчаяние, лица нападавших выражали злобу.

– Как называются эти бластеры? – спросил Лалор. – Большие, через плечо.

– Это плазмеры, – ответила программа и спросила: – Значение слова «и'фтад» понятно?

– Нет.

Картинка сменилась. На экране были густые зелёные заросли, Дом Богов, то есть космический корабль, видневшийся выше крон, несколько Богов, стоявших на первом плане с нахальными, надменными лицами и с оружием наготове. К ним тесной испуганной группкой приближались «жёлтые» Боги, лулы – ниже их ростом, одетые не в скафандры, а в лёгкие, разлетающиеся на ветру одежды. Лулы несли корзины с фруктами, вели каких-то животных.

– Теперь значение слова понятно? – повторила свой вопрос программа.

– Нет, – повторил Лалор в затруднении. Он всё ещё не мог разобраться.

Картинка снова сменилась, и на экране появилось изображение непривычного вида морского корабля с довольно небольшой парусностью. На палубе толпились люди, пёстро одетые, некоторые – с повязкой на глазу. Все – с оружием. Оружие большей частью метательное – пращи, катапульты, были и всякого рода ножи, топоры, секиры... Многие в руках держали большие крючья на верёвках. Все взгляды направлены были на другой корабль, видневшийся неподалёку.

– Морские разбойники? – повторил Лалор на своём языке, недоумевая, какое отношение они могут иметь к двум предыдущим изображениям.

– Дать другие варианты? – предложила программа.

– Да, пожалуйста, – согласился Лалор.

На экране стали сменять друг друга движущиеся картинки: схематично изображённый не то человек, не то Бог садит в землю цветок, другой человек или Бог топчет его; один лепит и обжигает горшки, другой, угрожая ножом, отбирает их у него; один построил дом, другой с оружием выгоняет его из этого дома... Потом нарисованные картинки сменились живыми: люди (или Боги) готовили своё метательное и колюще-режущее оружие, а также абордажные крючья, сближались с другим кораблём, захватывали его и грабили; морские разбойники, иначе одетые и с другим, непонятным Лалору оружием, обстреливали со своего корабля находящийся рядом, в него летели не лучи, а круглые камни, вырывавшиеся с огнём из массивных труб на колёсах.

Звуки боя, доносившиеся с экрана, заглушил шум в коридоре. Лалор извинился перед женщиной-программой, встал и приоткрыл дверь.

По коридору бежали Боги. Они были вооружены, и Лалор подумал, что на их космический корабль совершено нападение. Значит, Богов ждёт бой.

Забыв о программе, Лалор выскочил в коридор.



2.

Меньше всего Лалор хотел защищать своих Богов от кого бы то ни было, но быть захваченным вместе с ними – это грозило новым унижением.

Он побежал за Богами и оказался у того большого люка, который выводил из космического корабля наружу. Здесь столпились почти все Боги. Они стояли по обе стороны от люка, держа наготове своё оружие, и словно ждали чего-то. Лалор обвёл их лица взглядом. Старшего Бога и ещё нескольких Богов среди собравшихся не было.

Лалор задержался, оценивая происходящее. Как будущий король, он был обучен военной науке. Если Боги ждали нападения грабителей, то занятая ими позиция была невыгодна. Она была хороша для нападения, но никак не для обороны. Впрочем, возможно, они не хотят смиренно ждать нападения и, чтобы защититься, решили напасть первыми?

Думая, где сейчас Старший Бог, Лалор побежал в комнату со множеством экранов (он знал теперь, что называется она отсеком управления). Ему остро хотелось понять, что происходит.

Старший Бог сидел у пульта управления, те из Богов, кого Лалор не увидел у люка, оказались тоже здесь. Каждый занимал своё место и не отводил глаз от экранов, в то время как руки бегали по клавишам. Лалор взглянул на экраны.

На миг ему показалось, что картинка с экрана из учебной комнаты перенеслась сюда, только вместо моря здесь были звёзды. Что же до сути, она осталась прежней.

Прямо перед космическим кораблём Богов, где был Лалор, висел на фоне прекрасных звёзд другой космический корабль, и оба этих корабля обстреливали друг друга. Великую Бездну, Космос, исчертили цветные прерывистые линии – это было красиво, но чудовищно.

Всего миг Лалор наблюдал представшую перед ним картину – и закрыл глаза, привалился к стене. Да, – пришлось признать ему, – Боги воюют. Воюют друг с другом. Как люди. Они ничем не лучше людей! Они хуже людей! Потому что людям приходится воевать, таков мир, данный им Богами; но сами Боги могли бы устроить свою жизнь как угодно, а выбрали войну, и вместе с ней – убийство.

«Но если Богам можно творить любое злодеяние, так чего же я-то сопротивляюсь?! – подумал Лалор в отчаянии. – Ведь я – только человек. Я по определению не могу быть лучше их!»

Он пошёл назад, чувствуя, как в душе всё сильнее нарастает протест – поднимается к горлу, душит, дурманит голову.

Подойдя, Лалор увидел, что люк уже распахнут, и на площадке перед ним нет никого. Только в небольшом помещении за люком лежат, выронив оружие, двое Богов.

«Убиты? – удивился он. – Разве Боги не бессмертны?»

За люком виднелся не Космос, а помещения другого космического корабля – того самого, который он только что видел на экранах, и оттуда доносились крики, удары, ругань и ещё какие-то звуки, определить происхождение которых Лалор поначалу не смог и только мгновение спустя узнал – это были звуки выстрелов из оружия Богов.

Прислушиваясь, он не сразу понял, чего ему не хватает: лязга и звона мечей. Но Боги ведь не дерутся на мечах...

Лалор сжал кулаки. Он давно перестал понимать происходящее с ним, не мог больше осмысливать события. Не испытывая ничего, кроме слепой ярости, он вошёл в люк.



3.

Всё пространство чужого космического корабля, сколько видел глаз, было исчерчено смертоносными зелёными и красными лучами. Боги прятались кто где и, едва лучи редели в воздухе, перескакивали к другому укрытию, стараясь высмотреть своих врагов и расстрелять их. Понимая опасность, Лалор встал за край металлической стены, в которую упирался люк при закрытии. Осторожно высунул голову и осмотрелся.

Помещение, в котором шёл бой, было довольно большим, из него вело множество дверей и коридоров. На полу тут и там лежали тела убитых. Боги с корабля Лалора напирали, чужие Боги явно уступали им. У Лалора быстро возникло ощущение, что чужих Богов меньше и силы неравны.

«Странно, если их так мало, зачем они хотели напасть на нас?» – удивился такой нелогичности Лалор.

Сопротивление не могло быть долгим. Чужие Боги не обладали необходимыми силами, чтобы защищать все помещения своего корабля, и бой откатился в несколько коридоров. Обстановка менялась стремительно. Боги бежали по проходам, оттесняя противника, прижимая его к стенам и добивая или сметая вниз по лестницам и спускаясь, почти скатываясь следом. Похоже, Боги не нуждались в помощи Лалора – они справлялись сами. Но желая знать, что происходит, Лалор следовал за ними.

Среди стрельбы, топота ног и криков он неожиданно выделил более высокие голоса и вдруг понял, что принадлежат они женщинам.

Внизу, у подножия какой-то узкой лестницы, он увидел одну из них. Она получила ранение в руку, закричала и здоровой рукой с бластером схватилась за рану. Один из Богов Лалора захохотал и полез к ней.

«Но она же – Богиня! – ужаснулся Лалор, поняв, что надо Богу. – Даже не простая смертная! Как можно?»

К раненой женщине подскочила другая. Выставив бластер, она заставила отступить Бога-мужчину, но к тому уже бежала подмога. Поддерживая раненую подругу и не сводя нацеленного на Бога бластера, Богиня попыталась отступить. Обе они прижались к стене. Дальше отступать было некуда. Мужчины снова нагло рассмеялись, держа женщин на прицеле, но не убивая, желая, как видно, захватить их в рабство.

«Так у них совсем никакой морали?» – ужаснулся Лалор.

Он подхватил с пола обрубленный бластерными лучами металлический кусок перил, скатился по лестнице и врезался в толпу Богов.

Несколькими ударами он свалил тех, кто оказался ближе, выбил оружие ещё у нескольких и крикнул Богиням:

– Бегите! Туда! Баррикадируйтесь!

Кажется, он смешал родной язык с языком Богов, но женщины его поняли. Сбоку от них была дверь, к которой им не давали приблизиться. Но Лалор внёс короткую неразбериху в толпу мужчин, раздавшихся в стороны от оружия фехтовальщика, и женщины бросились к двери. Лалор был к ним спиной. Он услышал их быстрые неровные шаги, со стороны женщин прозвучало несколько выстрелов, и дверь захлопнулась.

Рассвирепевшие Боги принялись стрелять в дверь, и, перехватив поудобнее обломок перил, заменивший ему меч, Лалор кинулся на Богов. Для того, чтобы забаррикадироваться, женщинам нужно было время.

Боги закричали что-то, попытались оттащить Лалора от двери, но он не подпускал их. Тогда, окончательно озверев, распалённые боем, они направили на него оружие. Поняв, что его готовы расстрелять, лишь бы он не мешал им заполучить женщин, Лалор распрямился и посмотрел в лица Богов.

Но в этих лицах не было ничего, что отличало бы Богов от обычных грубых воинов, пьяных от добычи и крови. Он снова бросился в бой и выбил из нескольких рук бластеры, но замелькали лучи, Лалора полоснуло по рукам и груди – и эта боль была его последним воспоминанием.



4.

Он снова приходил в себя. На этот раз у него было чувство, словно его силой вытаскивают из страны мёртвых, и он отчаянно сопротивлялся.

Но в конце концов ему пришлось уступить.

Не сразу, эпизодами, начала восстанавливаться память, прояснилось зрение, и он стал видеть комнату, не слишком высокий потолок над собой, какие-то незнакомые предметы вокруг. Из глубин памяти всплыло, что подобные предметы Боги называют приборами.

Боги наблюдали за его пробуждением. Один дежурил у его постели почти постоянно, другие входили иногда, смотрели на него и разговаривали. Они говорили не с ним – как видно, считали его знание языка недостаточным, чтобы понимать их речь и тем более вразумительно изъясняться. Нет, поглядывая на Лалора, они разговаривали между собой.

Когда они входили, он отворачивался. К его накрытому простынёй телу подсоединены были тонкие провода. Он не мог их тронуть, потому что руки были крепко привязаны к постели. Но это только увеличивало его презрение к Богам. Они не давали ему умереть и держали связанным! И относиться к ним хоть с минимальным почтением он больше не мог.

Первое время Лалор старался не вслушиваться в разговоры Богов, но поскольку таковые происходили при нём, то многое всё равно оставалось у него в памяти. Из этих разговоров принц уяснил, что Боги нетерпеливо ждут его выздоровления.

С этого времени он снова начал прислушиваться. Он хотел найти ответ на вопрос, зачем всё-таки с самого начала он понадобился Богам и для чего они увезли его. Но это было трудно. Он путался во множестве незнакомых слов. Стараясь запомнить ключевые из них, чтобы спросить потом их значение у программы, принц удивлялся тому, что эти слова не встают сразу и насовсем в его памяти, как на занятиях с программой. Чтобы запомнить, ему приходилось по многу раз мысленно повторять их.

Вскоре Лалор понял ещё одно: Богам нужно, чтобы он как можно скорее выучил их язык. Казалось бы, это не было тайной и раньше. Оглянувшись на недавние события, Лалор сообразил, что первые дни занятий с программой его наставник-землянин, или попросту «розовый» Бог, готов был едва ли не стоять над ним с плетью. Но Лалора не пришлось заставлять, выучить язык Богов оказалось чрезвычайно интересно. Тем более, таким необычным способом. То, что ему приходилось посвящать только этому целые дни, могло бы ещё тогда навести его на размышления. Но утром Лалор торопился к программе, а к вечеру уставал, и головная боль пересиливала всё остальное.

Однажды он услышал разговор, который надолго лишил его покоя. В каюту, где лежал Лалор, вошёл Старший Бог. Он посмотрел на принца и заговорил с дежурившим здесь Богом. Из этого разговора Лалор уяснил не всё, но главное понял: Боги от него что-то скрывают, а если он не сделает, как они потребуют, они намерены его заставить.

«Что им надо? – мучительно размышлял он, не находя ответа. – Зачем им, чтобы я выучил их язык? Разве они, Боги, не знают моего? Ведь им открыто всё в этом мире! Что вообще происходит?»

Проходили дни, почти неотделимые здесь один от другого. Лёжа, привязанный, на спине, Лалор погружался в вязкую дрёму. Ему грезились его детство и юность. Это он думал, что уставал на тренировках с мечом? Да ведь он двигался! Что могло быть лучше такой усталости! Он не замечал, как пробуждался, и сны сменялись воспоминаниями. Перед ним вставал Имата, их последняя «авантюра», когда они залезли в полуобвалившийся подземный ход. Лалор усмехался:

«Так ты был благодарен Богам, Имата? Ты просто их не знаешь! Это поразительно, как такие низменные и злые существа смогли создать изумительный, сложный мир и даровать его нам!

Если ты жив, то, наверно, уже женился на принцессе Гельской... Только, пожалуйста, сделай так, чтобы она была счастливой. Ведь ни тебя, ни её, по сути, не спросят, хотите ли вы вступить в этот брак. Принцесса могла бы отказаться и навеки остаться одинокой, но она не нарушит своего долга, а ты обязан как можно скорее дать стране наследника...»

И душа мучительно сжималась при мысли, что юная прекрасная Атфемика теперь уже замужем – и не за ним.

«Какой же я был глупый, когда не хотел свадьбы!» – поражался он.

И почти сразу его обдавало холодом:

«Но что если Имата всё-таки мёртв? Боги могли застрелить его, пока он шёл к лесу! Или забрать его дух позже, в любой момент!

Тогда принцесса одинока. За кого её отдадут? Молодых наследников больше нет, только герцог Пейнгорш. Он холост, но стар и слишком любит вино! И ведь отдадут же, не посмотрят! О, хоть бы отец на ком-нибудь женился и наследник родился у него!»

Измученный, Лалор иногда взглядывал на караулящего его Бога. Тот отвечал равнодушным взглядом. И Лалор скорее умер бы, чем попросил его освободить привязанные руки.

Наконец пришёл день, когда Бог скинул с Лалора простыню и отсоединил от его тела проводки. Знаком показал, что принц может встать.

Лалор поднялся с проклятого ложа, с трудом сгибая залежавшееся тело. И увидел на своих груди и руках бледные, словно застарелые шрамы. Он усмехнулся и взглянул на Бога. Тот пожал плечами.

У Лалора неприязненно дрогнули губы. Он спокойно мог взять сейчас стул и одним ударом убить этого Бога – он знал теперь, что они так же, как он, смертны. Но мог и не убивать. Ему было, в сущности, всё равно.

Лалор забрал со стула в изголовье кровати свою одежду. Она была чистой, но рубашка превратилась в лохмотья. А вот кожаные штаны держались отлично. Лалор тронул пальцем и обнаружил, что привязанный когда-то свёрток с камнями-символами власти остался на месте. И это было единственным, что, пожалуй, ещё имело значение.

Не дожидаясь ничьих указаний, Лалор молча повернулся и вышел из каюты.



5.

Лалор не нашёл на космическом корабле Богинь, хоть обошёл его весь, и стал надеяться, что их не захватили. А вот Богов поубавилось. Он не досчитался по меньшей мере пятерых.

Он не испытывал голода, хоть ни разу с момента, как пришёл в себя после боя, его не покормили. Тело было слабым, но, окончив тщательный осмотр корабля Богов, он направился к комнате для занятий. Дверь оказалась заперта.

Лалора захлестнуло отчаяние, по телу разлилась мучительная боль. Программа была его другом! Она с уважением относилась к нему, отвечала на его вопросы, и он стремился к общению с ней – единственной и к тому же интересной собеседницей.

Заходясь от бешенства и содрогаясь, он ударил кулаком в стену.

– Даже если вы Боги, – закричал он, – я вас ненавижу! Слышите вы? Ненавижу!

Надо было найти бластер и выжечь эту проклятую дверь! Как жаль, что он не подобрал ничего во время боя – оружие валялось там прямо под ногами!

Он развернулся и пошёл к кладовой, где Боги хранили оружие. Путь был не ближним, а главное, оказался бесполезным. Двери всех оружейных кладовых были заперты. Лалор устало остановился, переводя дух. Что ж, значит, надо отобрать бластер у кого-нибудь из Богов. Но голыми руками с Богом не справиться. Для этого нужна хотя бы палка. Где бы её взять?

Но идти куда-то сейчас уже не было сил. Желудок начало давить от голода. Лалор побрёл в свою комнату. Каюту, как учила его программа.

Всё здесь покрылось тонким слоем пыли. Лалор лёг ничком на кровать, закрыл глаза. Ни о чём не хотелось думать. Он словно упёрся лицом в стену, и позади тоже была стена.

Пришёл Бог, бросил пакет с едой.

«Как псу!» – равнодушно подумал принц. И не шевельнулся.

Не было сил лежать. Не было сил куда-то идти.

«Пусть, – подумал Лалор. – Всё равно».

Потом пришли несколько Богов. Взглянули на нетронутый пакет, подошли к Лалору. Он молчал. Они ухватили его за руки и за ноги, рывком посадили на кровати. Один вскрыл пакет, достал тарелку, взял ложку. Лалор вырвал у Богов свою ногу и ударил Бога в живот. Тот отлетел. Поднялся, изрыгая какие-то проклятия, подошёл и со всей яростью ударил Лалора в скулу. Лалор с маху налетел затылком на стену. Посмотрел на Бога и плюнул. Этого ни в какой ситуации не подобало принцу. Но было всё равно.

Тогда Боги навалились на него, прижали к кровати своим общим весом, и тот же Бог приложил к руке Лалора небольшой продолговатый предмет. Кожа на месте соприкосновения испытала прохладу и больше ничего. Боги ещё несколько раз ударили Лалора, вымещая свою злобу, и ушли.

Лалор повернул лицо так, чтобы ссадина на скуле не задевала подушку, и остался лежать.

Скоро чувство голода прошло, в теле появились силы. Тогда Лалор встал и отправился бродить по кораблю.

Теперь он посвящал этому занятию почти всё своё время. Ему нечего было делать. Боги больше не пытались заставить его прислуживать себе. Он посматривал на них угрюмо и враждебно, и они при встречах сторонились его. Палки или другого подходящего его целям оружия не находилось. А учебная комната была по-прежнему заперта.

Он больше не думал. Он подчинялся теперь только порыву. Если ему не нравилось поведение Богов, он поворачивался и уходил или хватал первый попавшийся под руку предмет и бил наотмашь. Его били в ответ. Но не убивали. И не наказывали позже. И Лалор со злорадством чувствовал, что ему сохраняют жизнь, и это развязывало ему руки. Плевать на размышления, на мораль. Он – принц и пример? А они – Боги.

Так продолжалось несколько дней – до тех пор, пока однажды по всему космическому кораблю не прокатился резкий вибрирующий звук. Боги закричали и бросились со всех ног к отсеку управления.

Такого не бывало ещё ни разу. Лалор подумал и пошёл за ними.



6.

В отсеке управления собрались все обитатели космического корабля. Боги стояли, уставившись на экраны, и молчали. Им, как видно, не понадобились объяснения произошедшему.

Все экраны были включены. На них было видно одну и ту же группу кораблей, таких разных, что Лалор завертел головой, стараясь рассмотреть их получше: каждый из экранов давал немного другое изображение – на разном расстоянии от корабля Богов и с разных сторон.

Кораблей было пять. Один, самый крупный, заслонял половину главного экрана, который размещался прямо перед пультом управления и назывался аклетом. Другие корабли были значительно меньше, два одинаковых, похожих на дыни, и два маленьких, в половину их размером. Корабли рассредоточивались вокруг корабля Богов. Понять это можно было по тому, как менялось их местоположение относительно друг друга.

Краткий ступор Богов прошёл, и они закричали. Бешено, зло, с отчаянием. Это был почти звериный рёв, дикий и яростный. Боги попали в беду!

Лалор прислонился к стене у входа и усмехнулся. Он не сочувствовал им, только смотрел. Он видел Богов победителями, скоро посмотрит на них побеждённых. Он знал: что бы ни произошло, он разделит их участь, но его это почти не трогало. В нём не осталось больше веры ни в какую высшую справедливость, а выть, как они, в преддверии беды не собирался – в нём ещё жили остатки уважения к себе.

Старший Бог закричал что-то, отдавая команды, другие Боги кинулись их выполнять. Некоторые быстро рассаживались у пульта управления, остальные выбежали вон. Вскоре несколько Богов вернулись и принесли круглые головные уборы, какие были на Богах, когда они побывали на Аюдэне («Шлемы», – вспомнил Лалор). Боги за пультом надели их, натянули на руки перчатки. Лалор увидел, что и другие Боги, вбегавшие в отсек управления, облачились так же.

«Это их боевые защитные костюмы, вместо кольчуг», – подумал принц. Он понял, что корабль готовится к бою.

У Лалора не было никакого костюма, кроме потрёпанных охотничьих штанов и изодранной рубашки, через прорехи которой светилось голое тело, но он остался к этому безучастен.

Он не ушёл из отсека управления, но в суматохе подготовки никто не обратил на него внимания. Обученный, пусть пока и в теории, командовать войсками, он не собирался участвовать в предстоящем бою.

«Хватит, – думал он. – Вам не нужна моя помощь, да и что с вами сделается? Добить раненых вы сможете и без меня!»

Но вспомнил о женщинах на побеждённом корабле. Впрочем, сегодня среди побеждённых женщин не будет.



7.

Лалор наблюдал за действиями команды. Судя по происходившему на экранах, вражеские корабли окружили корабль Богов и начали обстрел. Боги специальными ремнями пристегнули себя к креслам и принялись отстреливаться.

На некоторых экранах, расположенных вокруг аклета, картинка происходящего была иной: там было шесть кораблей – пять уже знакомых Лалору и один в центре между ними. От этих пятерых в один центральный летели лучи, и центральный отвечал целыми россыпями лучей. Причём стрелял он не из одной какой-то своей части, в которой мог бы помещаться отсек управления с засевшими в нём стрелками, а буквально отовсюду.

«Значит, – сделал вывод Лалор, – остальные Боги разбежались сейчас по всему космическому кораблю и тоже отстреливаются из других... бластеров? Плазмеров? Или из какого такого оружия они тут стреляют?»

Но сидевшие за пультом Боги стреляли не все. Лалор быстро вычислил стрелков по их позам и почти полной неподвижности. Им не требовалось натягивать лук или замахиваться мечом. Они нажимали одну и ту же кнопку. Другие Боги трогали клавиши, расположенные по всему пульту. Они управляли кораблём – так просто! Без матросов, которым приходится лазать по вантам и реям, без скрипучего и туго подающегося в шторм штурвала. Просто нажатием клавиш!

«Наверно, – усмехнулся Лалор, – если бы я понаблюдал подольше, какие именно клавиши Боги нажимают в каких случаях, или программа бы мне объяснила, то и я смог бы работать у пульта управления?

А может быть, они не Боги, а люди, которым Боги вместо планеты дали космические корабли? Ведь сами по себе они такие же смертные, как я, и морально не ушли от моего народа – наоборот, безнадёжно отстали... Да и что они могут без своих бластеров? Предметы мановением руки они не передвигают и вообще... Но они лечат. Да, этого не отнять. Они исцеляют меня в считанные дни.

И чего я опять ломаю голову? – рассердился он. – Боги они, хоть и дикие. Просто со временем люди развиваются, а Боги деградируют. Они создали мир и людей и больше не нужны. А люди... – он горько усмехнулся, – люди способны со всем справиться сами!»

Старший Бог отдавал короткие злые команды. Как видно, Боги за пультом управления слушались его, и вопросов, что делать, от них не поступало. Зато то и дело откуда-то от пульта раздавались громкие голоса не присутствующих здесь Богов:

– Пи'лтиз! – кричали они. – В трюме, в третьем отсеке, пробоина!

– Ну так убирайтесь оттуда, – недовольно отвечал Старший Бог.

Почти сразу врывались одновременно несколько голосов:

– Пилтиз! Видишь или нет, что исатр бьёт и бьёт нам по топливному отсеку? Отгоните его там хоть немного!

– Нурунс убит, Пилтиз!

– Прикажи кому-нибудь прикрыть корму, Пилтиз, нас в упор здесь расстреливают!

Старший Бог отвечал то какими-то распоряжениями, то руганью, но сообщения сыпались к нему одно за другим и были всё отчаяннее. Докладывали о гибели и тяжёлых ранениях Богов, о пробоинах (значения этого слова Лалор не знал, но догадывался о нём по логике вещей).

Многие слова были незнакомы Лалору, но он улавливал суть происходящего, переводя быстрый взгляд с одних экранов на другие и соотнося увиденное с услышанным. Сделав шаг в сторону, он разглядел ещё несколько небольших экранов, которые до этого заслоняла от него спина Старшего Бога. На них были изображены внутренние помещения корабля, многие из которых Лалор узнал.

В каждом из этих помещений был оборудован «уголок обороны» – как мысленно назвал его Лалор: кресло у нескольких экранов и рукоять, за которую, как в отсеке управления, держался стрелок, нажимая и нажимая одну и ту же кнопку. Он приникал лицом к небольшому прибору, и, наверно, поэтому ему не надо было крутить головой, переводя взгляд с экрана на экран, чтобы лучше прицелиться. Стрелка окружало несколько Богов. Они не участвовали в бою, но, возможно, были на подхвате.

По мере ухудшения ситуации Старший Бог становился всё злее. И Богам, и их кораблю доставалось, в то время как ни на одном из экранов Лалор не увидел, чтобы вражеские корабли несли хоть какой-нибудь урон.

В конце концов, в голосах Богов, делавших доклады Старшему Богу, зазвучала неприкрытая паника.

– Так что, будем сдаваться? – закричал, забыв себя от бешенства, Старший Бог. – Это хозяева территории, Юнседа! В шахты захотели?

Лалор снова понял не всё, но Боги вняли своему Старшему и на какое-то время недовольство стихло. Но почти сразу поступило ещё несколько сообщений о смертях и пробоинах, и дело запахло откровенным бунтом.

– И за каким бесом мы охотились на их территории?! – начали выкрикивать Боги.

– А где нам охотиться? – зло вопрошал Старший Бог.

– Рядом у Терции территории пустуют!

– Там эсгебешники, не прорвёшься! И вообще, всё это с вами обсуждалось, и сейчас нам не до свары! Уж лучше умереть, чем в шахты!

– А мы не хотим умереть или в шахты! Мы жить хотим!

– Так деритесь! Чего...

Тяжёлый удар сотряс космический корабль и прервал Старшего Бога на полуслове. Боги закричали, пол провалился куда-то, и Лалор полетел с ног. Он рухнул вниз, словно сброшенный с большой высоты, и с маху ударился об острый угол дверного косяка.

Падение вышибло из его груди воздух, кровь залила лицо и глаза.

Наступила багровая темнота. Но Лалор не потерял сознание и попытался встать. Надо было чем-то промыть или хоть обтереть глаза, но тошнило и болела рассечённая голова. Он снова лёг, на несколько мгновений уступив навалившейся дурноте.



8.

Когда Лалор наконец проморгался и встал, он осознал, что в отсеке управления темно. Впрочем, темнота была неполной. На пульте управления светились и мигали разноцветные огоньки. Не то на самом деле, не то от удара головой так казалось Лалору, но все его движения были тяжелы и замедленны, словно двигаться приходилось сквозь плотную воду.

Придерживая рукой кровоточащую рану надо лбом, Лалор приблизился к пульту управления. У него расплывалось в глазах, и он не мог рассмотреть толком, что случилось с Богами и почему стало так тихо.

И вдруг увидел Бездну. Не на экранах, а где-то сверху, слева. Он моргнул, чтобы хоть немного прояснилось перед глазами, и оглянулся. Потолок был расколот сквозной широкой трещиной, и в неё смотрел Космос.

Неведомый доселе страх вошёл в душу Лалора. Сквозь трещину в потолке на него дохнула смертным холодом сама вечность.

И тут слуха Лалора коснулся стон, настолько живой и человеческий, что принц очнулся. К нему вернулось дыхание. Он бросился к пульту.

Пульт управления был разворочен и зиял глубоким обгорелым провалом. Луч с вражеского корабля расколол потолок и врезался в самую середину пульта, перед Богами. Но некоторые огоньки продолжали мигать, озаряя неровным тревожным светом всё вокруг. Боги лежали в своих креслах, их неестественные позы ясно говорили, что они мертвы.

Но кто-то же стонал!

Лалор принялся переворачивать тела Богов, ища среди них живого, их боевые защитные костюмы – скафандры – были пробиты и залиты тёмной кровью, лица за стеклом шлемов искажали навечно застывшие гримасы ужаса и боли. Только на лице Старшего Бога застыло выражение надменное и удивлённое, словно он не ожидал, что всё для него закончится так и это привело его в замешательство.

Снова прозвучал стон, и Лалор понял, от кого он исходит. Один из стрелков лежал, наклонившись на пульт. Его кресло было крайним, и он оказался достаточно далеко от места, куда попал луч.

Лалор приподнял стрелка, навалил на спинку. Бог увидел его.

– Пробоина, пробоина... – зашептал он много раз повторявшееся сегодня слово. – Помоги мне... надо выбираться!

Лалор узнал Бога. Он был карпакарульсцем, одним из тех, кому принц обязан был наиболее унизительными моментами в своей жизни. Но сейчас этот Бог, возможно, умирал.

– Отстегни свои ремни, я не знаю, как это сделать, – холодно сказал Лалор.

Бог неловко зашарил пальцами у себя на животе. Ремни расстегнулись. Лалор наклонился, закинул руку Бога себе за шею и сказал, как, случалось, говорили пострадавшим на тренировочных боях:

– Вставай. Сам с ногами.

У Бога были рассечены правое плечо и грудь. Но он попытался встать, беспрерывно шепча:

– Быстрей, быстрей!

– Успеешь, – одёрнул его Лалор. Толку от попыток Бога встать не было, и принцу пришлось весь его вес принять на себя, чтобы вытащить из кресла.

– Вакуум! – выкрикнул Бог незнакомое Лалору слово. – Защита на исходе! Скорее!

Лалор почти ничего не понял из слов Бога. Но неприкрытый страх в его голосе заставил принца криво усмехнуться и в то же время поспешить. Наверно, Бог лучше знал, чего сейчас надо бояться. В конце концов, Бездна, безо всякой преграды смотрящая в лицо, заставила и его пережить глубочайший в своей жизни страх.

Но двигаться было тяжело. Казалось, он тащил на своих плечах не одного Бога, а по меньшей мере двоих. К тому же по-прежнему болела и кружилась голова, и он чуть не упал несколько раз, пока дотащился, наконец, до двери и не вывалился из отсека управления. Здесь он сгрузил раненого Бога на пол и шагнул назад.

– Ты куда? – возопил, задыхаясь, Бог. – Немедленно закрывай дверь! Погибнем!

– Надо проверить, вдруг ещё кто-нибудь жив.

– Уже не успеть, а мы без скафандров!

Лалор обернулся.

– Ты-то чего подпрыгиваешь? Ты одет.

– Так он же дырявый!

И тут глаза Бога, смотревшего за спину Лалора, расширились от ужаса, и он сам рванулся к двери.

– Закрой!

И в краткий миг Лалор увидел, как отсек управления вдруг начал покрываться корочкой льда. И это было до того страшно, что Лалор одним рывком захлопнул дверь, отделяя себя от вторжения Бездны.

Он встал, тяжело дыша. Дверь закрылась плотно, и через миг прихлопнулась.

– Загерметизировалась, всё, – прошептал Бог и тяжело повалился на бок, поливая пол кровью.

Лалор поморщился и встал перед Богом на колени. Перевернул его и прикусил губу. Он не знал, как расстегнуть скафандр Бога, чтобы сделать перевязку.

 И тут в коридоре зазвучали шаги многих ног, и к отсеку управления вышли незнакомые Боги. Увидев Бога-карпакарульсца и Лалора, они приподняли плазмеры. Один из Богов коротко приказал:

– Встать!



9.

Лалор встал и выпрямился. Он не хотел встречать смерть, стоя на коленях.

– Бери своего и шагай. Быстро! – поступил новый приказ.

Лалор покосился на Бога-карпакарульсца и сказал:

– Ему надо сделать перевязку. Иначе он истечёт кровью.

Он снова смешал родные слова со словами Богов. Чужие Боги воззрились на него, окинули взглядами его изодранную в клочья рубашку, охотничьи штаны и обувь. Наверно, им было странно увидеть на космическом корабле человека, одетого не в скафандр.

– Ну, быстро! – грубо поторопил чужой Бог.

Лалор сжал зубы и, наклонившись, снова закинул руку карпакарульсца себе за шею, рывком поднял его, чуть не упав сам. Чужие Боги указали ему оружием на коридор к люку.

Лалор пошёл, куда было приказано, двое Богов пошли за ним, держа своё оружие наготове. Как ни тяжек был этот путь, принц обратил внимание, что Боги двигались так же тяжело, как и он.

У люка было столпотворение: обступив побеждённых, победители гнали их на свой корабль. Кое-кто из чужих уже нёс туда же тюки с собранной наспех добычей. Лалора с раненым карпакарульсцем на плечах загнали в толпу пленных.

Поняв, что покидает корабль, Лалор рванулся назад. За проведённое здесь время он не нажил никакого имущества. Он пришёл сюда даже более богатым, чем уходил отсюда. Но здесь оставался его друг – обучающая программа!

Чужие Боги закричали на него, грозя оружием, свои сердито толкнули вперёд. Никто из едва оказавшихся в плену не думал, кажется, о сопротивлении. Ещё недавно самоуверенные и наглые, Боги выглядели подавленными, их воля была сломлена.

На вражеском корабле пленных подгоняли к круглому, зиявшему чернотой люку в полу и заставляли прыгать вниз. Пленные послушно спрыгивали. Такая обречённость снова поразила Лалора. Пленных было немало! Наверняка они могли бы сделать для своего освобождения хоть что-то! Раненого карпакарульсца забрали у Лалора, самого его толкнули к люку и пинком проводили вниз.

Лалор спрыгнул довольно удачно. Его тело ещё помнило бесчисленные тренировки. Но ноги подломились, и он упал на колени. Он тут же постарался отползти в сторону – на место его падения уже спрыгивали другие.

Потом в светившийся вверху проём люка скинули раненых. После этого вниз упало несколько небольших, размером с ладонь, коробочек, и люк захлопнулся.

Зажёгся свет. Пленные Боги радостно кинулись к коробочкам, похватали их и занялись бурным обменом. Отчего-то многие хотели не те, которые им достались, а непременно другие. Получив желаемое, стали прижимать их себе к голой коже рук или шей.

Только после этого дошла очередь до раненых, так и лежавших грудой одни на других. Их принялись оттаскивать, прижимать коробочки и к ним.

И Лалор стал свидетелем чуда исцеления. Прошло совсем немного времени, и раненые зашевелились, некоторые начали подниматься. Они садились на полу, обхватывали руками головы. Они вернулись к жизни, но им было плохо.

Лалор сидел, прислонившись спиной к шершавой холодной стене. У него остро болела рассечённая голова, мутилось в глазах, но он не попросил для себя чудесную коробочку, и о нём никто не вспомнил. Впрочем, ничего другого принц не ждал. Он снова был сторонним наблюдателем.

Приоткрывая иногда глаза, которые резал свет, он видел, что помещение, где их заперли, довольно большое, без окон. Никакой мебели здесь не было, только несколько пустых ящиков стояло там и тут. Поэтому Боги сидели в основном на полу. Оживление, вызванное появлением коробочек, ушло, сменившись угрюмым равнодушием. Как видно, Боги не ждали от своего плена ничего хорошего.

Но Лалор пока не знал, чем ещё способна одарить его судьба сверх того, что он уже испытал, и почти не тревожился. У этих Богов он был не то рабом, не то пленником, что же могло для него существенно перемениться в худшую сторону?

Впрочем, узнай он сейчас своё будущее до конца, он и тогда не знал бы, радоваться ему или проклясть в отчаянии то, что оставалось ещё светлым в его заблудившейся душе.