Легенда русского спецназа ч. 11

В книге В. Пикуля «Честь имею» российский офицер определил для себя самое главное в жизни - иметь честь служить Отечеству и исполнить до конца свой долг перед Отчизной.

Для этого требовалось несравненно меньше боеприпасов и ВВ, а эффект был гораздо выше. Весной 1943 г. 190 партизанских отрядов общей численностью свыше 120 тыс. чел., имея устойчивую радиосвязь с органами руководства при оптимальном планировании их действий и доставки им всего 2 тыс. тонн минно-подрывных средств могли бы в течение 3 месяцев произвести не менее 12 тыс. крушений поездов, вывести из строя порядка 300 водокачек на ж/дороге, подорвать несколько важных мостов и до 50 тыс. рельсов. Но, потеряв уверенность в возможность «закрыть движение на железных дорогах на длительные сроки и тем самым поставить вражеские войска на фронте перед катастрофой», начальник ЦШПД при Ставке ВГК П.К. Пономаренко 14 июля 1943 г. издал строго секретный приказ № 0042 «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага». Основная цель – массовым повсеместным уничтожением рельсов сорвать замыслы противника по переброске войск и техники. Верховный Главнокомандующий одобрил план «рельсовой войны» по одновременному массовому подрыву рельсов, но не обеспечил его материально, и в результате вместо «срыва операций врага на фронтах», как это предполагалось в ходе операции «рельсовой войны» в августе 1943 г. противнику удалось доставить на фронт больше поездов, чем в июне, тогда, как усилия партизан были направлены на крушение поездов. Полковник Старинов счёл идею очередной глупостью, которая отвлечёт огромные силы и средства, а ожидаемого эффекта не даст; более того, затруднит восстановление ж/д полотна после отступления немцев с оккупированных территорий.

Они же, ж/д пути восстанавливали легко и быстро, потому как располагали огромным запасом рельсов со складов, брошенных отступавшими частями Красной Армии. Как и прежде, И.Г. Старинов настаивал на крушении эшелонов с живой силой и техникой, уничтожая прежде всего паровозы, которых у противника не хватало. Первой и основной причиной провала цели рельсовой войны явилась некомпетентность И.В. Сталина и начальника ЦШПД, которые ошиблись и в оценке действий противника. Партизаны продолжали точно выполнять приказ по подрыву рельсов и израсходовали только в августе и первой половине сентября 1943 г. 50 тонн взрывчатки. Этого количества хватило бы, чтобы устроить по меньшей мере 1500 крушений поездов, т.е. значительно снизить пропускную способность на дорогах в тылу немецкой группы войск «Центр». Уничтожая ж/д полотно и охрану, проявляя при этом героизм, партизаны лишь в августе 1943 г. потеряли убитыми и ранеными 724 чел. В ходе рельсовой войны они разрушали мосты, водокачки и совершали диверсии на станциях. Одной из диверсий на станции между Минском и Гомелем магнитной миной была взорвана цистерна и пожаром были уничтожены 1 поезд со стройматериалами, 2 с боеприпасами и 1 с танками «тигр». Потери вермахта от одной магнитной мины оказались значительно больше, чем от всей рельсовой войны, которую было принято разделять на три этапа. Второй важной причиной провала рельсовой войны является недоверие Генштаба и Ставки ВГК к донесениям партизан о потерях и уроне оккупантов. Операции рельсовой войны не достигли цели и, больше того, количество доставленных поездов вермахту не только не уменьшилось с увеличением количества подорванных рельсов, а, наоборот, даже увеличилось.

Так, чем больше партизаны рвали рельсов, тем меньше они производили крушений поездов. Эту зависимость поняли партизанские командиры, в том числе и белорусских партизанских отрядов и, начиная с сентября 1943 г., резко уменьшив количество подорванных рельсов, одновременно увеличив число крушений и, противник стал всё меньше пропускать поезда на фронт. Особыми результатами выделилась Рогачёвская партизанская бригада, действовавшая на территории Гомельской обл. 29 эшелонов под откос и 5 тыс. уничтоженных немецких захватчиков - таков её результат. Битва на Курской дуге приближалась, и крупнейший специалист по партизанским диверсиям Старинов отбывает на Воронежский фронт. Задачи всё те же – срыв вражеских перевозок по железным и шоссейным дорогам. Как отмечал Илья Григорьевич, в период подготовки к битве под Курском у вышестоящего командования, наконец, произошло понимание того, что мины не только оборонительное, но и наступательное оружие. Безусловно, одним из «виновников» осознания этой реальности был уже всем поднадоевший полковник Старинов, чей успешный опыт абсолютно на всех фронтах говорил сам за себя. Удивительным является и то, что ему удалось убедить руководство на всех уровнях - отказаться от понятия «рельсовой войны» и вести «войну на рельсах». В итоге именно его план о массированном ударе по коммуникациям врага начал работать. Для координации усилий партизанских отрядов Старинов вылетает в тыл. В ходе ВОВ это был его первый вылет за линию фронта. В партизанских отрядах Ковпака, Федорова, Сабурова, Вершигоры и др. он проводит обучение минёров и как всегда ему в этом деле помогают верные испанцы.

Одна из главных их заслуг в этой войне - то, что они щедро делились своим боевым опытом с нашими партизанами. Илья Григорьевич отмечал мужество и отвагу Хосе Веско, Пасо Сандовал Анхела, Рамоса дель Оско, Хуана Рамиреса, Хуана Браво, Рафаэля Эстрелло и многих других, которые не только участвовали в подготовке кадров на Украине, в Белоруссии и России, но и сами принимали личное участие в партизанских вылазках. Предстояло масштабное применение МЗД на ж/дорогах. С началом Курского сражения 5 июля 1943 г. Старинов считал, что переброску ж/д транспортом сил и средств врага можно было бы полностью парализовать. Но партизанские отряды не были своевременно обеспечены необходимым количеством мин, взрывчатки и специалистами. Более того, Илья Григорьевич был уверен, что уже в 1942 г. можно было бы совсем перекрыть вражеские поставки по ж/дорогам на всех фронтах. Дальнейшие события показали, что его расчёты были правильными. Десятки диверсионных групп установили на всех ж/дорогах, ведущих к линии фронта на южном направлении сотни мин. И снова – красивая и гениальная идея. Одновременно на одном участке устанавливалось десяток МЗД на неизвлекаемость (взрывы гремели при попытке обезвредить) с разным временем замедления. На боевой взвод становилась первая мина, и подрывался первый эшелон противника. Немцы проверяют дорогу, усиливают охрану и вновь пускают эшелоны. Часть из них успевает пройти, что притупляет бдительность охраны. В это время становится на боевой взвод вторая мина, и очередной эшелон идет под откос. Оккупанты прочесывают леса в поисках партизан, но им невдомёк, что мины уже стоят в полотне дороги.

Так последовательно мины ждут окончания сроков своего замедления, становятся на боевой взвод и взрываются от вибрации проходящего сверху состава. В конце концов, не найдя ответа и не устранив причину, противник вынужден полностью прекратить движение по участку дороги. А если партизанские отряды действуют согласованно, они способны парализовать движение на огромной территории. Чтобы понять эту нехитрую идею, на которой все годы войны настаивал Старинов, потребовалось два тяжелых военных года и сотни тысяч погибших. Так, только отряд Федорова с 7 июля по 10 августа, используя МЗД, пустил под откос 123 вражеских эшелона, в то время как за предыдущие 16 месяцев только 65. Для уничтожения такого же количества эшелонов, с применением авиации, понадобились бы сотни самолетовылетов, сотни тонн авиационной взрывчатки, неизбежные потери десятков самолетов. Противник спешно бросал на охрану коммуникаций новые и новые части, но мины продолжали взрываться. В результате действий диверсантов снабжение немецких войск по многим ж/дорогам было полностью парализовано. Во второй половине 1943 г. партизанами было пущено под откос 3143 эшелона, а за всю войну уничтожено 18 тысяч составов. Партизанские диверсии по результативности оказались в 100 раз эффективнее, чем авиация. В конечном итоге немцы признавали, что партизаны являются грозной силой и их стали бояться. Но даже после столь внушительных итогов положение Старинова не улучшилось и ему всё так же приходилось убеждать вышестоящее командование в необходимости масштабного проведения диверсионных акций. И это кажется невероятнее всего! С апреля 1944 г. - Старинов стал заместителем начальника польского Штаба партизанского движения А. Завадского.

Занимался организацией партизанской борьбы, взаимодействием с советскими партизанами на границе с Польшей. В это время за написанную до войны диссертацию получил звание кандидата технических наук. С июня 1944 г. - начштаба советской миссии в Югославии (располагались в Бухаресте). Занимались организацией взаимодействия Советской Армии и Национально-освободительной Армии Югославии (НОАЮ). Много раз встречался и беседовал с маршалом И.Б. Тито. С февраля 1945 г. - начальник ОИГ по разминированию железных и автомобильных дорог на освобождаемой территории Германии. Подчинялся маршалам Р.Я. Малиновскому и И.С. Коневу. Работали севернее Будапешта, в районе Потсдама, в городах на Рейне. За годы войны полковник Старинов прошёл практически по всем фронтам, создал десятки школ по подготовке диверсантов, лабораторий по производству мин, подготовил лично, по самым скромным оценкам, свыше 2 тыс. подрывников. Перечислить все его операции не представляется возможным. Подготовленные им минёры широко использовали разработанные им поездные мины мгновенного и замедленного действия (ПМС) и автомобильные мины (АС) и пустили под откос около 12 тысяч вражеских эшелонов, подорвали 256 мостов. И.Г. Старинов обучал не только советских граждан, но и испанцев, югославов, венгров, румын, поляков и др. Они становились героями, генералами, а про их учителя, всё так же носившего погоны полковника, знал лишь узкий круг посвящённых. Диверсант Илья Григорьевич старался всегда придерживаться своего основного принципа: наносить урон врагу, не вступая с ним в соприкосновение и учил этому своих воспитанников.

Продолжение следует в части  12                http://proza.ru/2021/02/04/1388