Люди

Ну, он очень милый. Очень красивый, обаятельный.
<…> Такой, знаешь… настоящий француз.

Дмитрий Глуховский. Рассказы о Родине.


Александр Сергеевич Грибоедов в своем бессмертном произведении «Горе от ума» весьма пренебрежительно высказался о французах вообще, нелестно обозвав одного своего героя французиком из Бордо. Что-то есть в этом определении несерьезное, слишком легкое и безрассудное. Уж, таковы французы или нет, мы не знаем, но впечатление от народа абсолютно позитивное! Парижане – совершенно очаровательные люди, улыбчивые и приветливые. К кому бы мы ни обращались с просьбами на английском языке, все готовы были прийти на помощь, охотно отвечали, языковой барьер при этом не мешал: даже те, кто не знал английского, проникаясь проблемой, эмоционально и многословно пускались в объяснения, помогая себе жестами и мимикой. В этот момент надо было не забыть впопыхах и вовремя сказать «мерси». В разных заведениях с нами сначала здоровались, а потом говорили «до свидания!», как будто хотели увидеться снова.

В общем, я отметила дружелюбие французского народа, по крайней мере, к нам, к русским. Приятно чувствовать себя желанным гостем в гостеприимной стране.
В отеле наш первый метрдотель Пауль – солидный чернокожий служащий – вошел в отель как хозяин. Одежда обычная, кепка, выразительные черты лица негроидного типа, на толстом пальце золотая печатка. Двигался медленно, с достоинством, тут же пошел в столовую комнату готовить кофе для завтрака, видимо, его должность предполагает совмещение разных видов деятельности. Когда мы обратились к нему с нашим громадным вопросом на английском языке, он, ничуть не замявшись, объяснил положение дел. Более того, именно спокойствие Пауля стало залогом моего эмоционального равновесия. Я смогла не разволноваться, хотя, как и все мы, перенервничала и устала. На наше счастье вопрос с поселением решился положительно.

Второй метрдотель, тот, что был местным полиглотом, постоянно юморил, причем так, что юмор был понятен и тем, кто языками не владеет. Однажды он весело обыграл наш вход в столовую. Мы пришли как всегда рано, возможно, первыми на завтрак, тронули дверь – не открывается. Напротив столовой – рецепция, мы вопросительно смотрим на нашего метрдотеля, он с загадочным выражением лица выходит в холл и просит пальцами «позолотить» ручку. Мы естественно делаем вид, что не понимаем, и ждем, когда он откроет дверь ключом.  Наш импозантный месье вальяжно подходит к заветной двери и легким движением руки тянет дверь на себя. Входим в столовую под дружный хохот, громче всех гогочет француз.

А еще бросилось в глаза общее воспитание. В автобусе в Каннах молоденький парнишка всем нашим женщинам по очереди (все стоящие отказывались) предложил свое место. Здороваться и прощаться везде, как мы поняли, относится к хорошему тону во Франции. В маленькой деревеньке под Парижем под названием Ле-Мениль Амело с нами здоровались на улице совершенно незнакомые люди и даже дети – пара чернокожих мальчуганов, один из которых, по-моему, еще даже «р» не выговаривает. Ах, как это подкупает! Все ж таки прав был великий Мигель де Сервантес, сказав, что ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость. Воистину это так.

Лишь один казус, который произошел со мной прямо перед отъездом из Канн в Париж, можно считать исключением из общего впечатления о воспитанности и дружелюбии французов. Мы приехали на вокзал довольно рано, магазины и кафешки вокруг были еще закрыты, но до поезда время еще было и мы с Клавой решили прогуляться вокруг вокзала. Пока гуляли, заведения начали потихоньку открываться, и я не смогла пройти мимо магазина шляп. Покупать я ничего не собиралась, под конец путешествия кошелек мой опустел, так что в шляпный магазинчик я зашла по традиции: вспомнила, как подруга Таня водила меня на выставку-продажу шляп в Народном доме, когда я еще не очень хорошо ходила после болезни.  Этот культурный поход был исключительно для поднятия настроения – я там столько шляп перемерила и еще стала участницей фотосессии, которую устроила для меня моя Танюша! Короче, шляпы – это мощный допинг для женщины. С невинным желанием перемерить французские шляпки, я решительно подошла к самой освещенной вешалке с самыми разными шляпами, выбрала самую красную, соломенную, с широкими полями и цветком из той же соломки. Осталась довольной своим отображением в зеркале, аккуратно сняла соломенное чудо с головы, чтобы посмотреть цену, пошатнулась, увидев цифры – 265. Лихую шляпку я померила, подумала я и тут же решила, что другие шляпы, пожалуй, мерить не стоит. Это не простой магазинчик, а шляпный салон! Маленькая продавщица, выбежавшая на звук колокольчика, который мы с Клавой тронули при входе, увидела по моему лицу, что цена мне не нравится, и тут же защебетала про скидки: «Сконто, сконто!». Нет, резко сказала я, как будто боялась, что поддамся на уговоры. Тогда милая мадам повернулась к нам спиной и быстро удалилась за стойку, находившуюся в глубине салона.  По дороге она выдала длинную тираду, видимо, не слишком приличных французских слов, в моем вольном переводе что-то вроде: «Если нет денег, нечего ходить на Круазетт, идите на окраину и купите себе панамку!»

Мы с Клавой отнеслись к этому маленькому инциденту с юмором – будет, что рассказать.