Памятник

Пришла матушка Ли.
— Вы слышали? В Медуне хотят поставить отцу Джону памятник при жизни, десятиметрового идола.
Каменный отец Джон будет сидеть на корточках, будто семечки лускает, у огромной мраморной калитки с позолоченной надписю "Придите ко мне все труждающиеся и обремененные"

— Ну народ в самом деле изголодался по целованию калитки, розовую пародию, что сейчас на огороде, даже древние бабки уже не целуют.
-— Вот так и отец Джон говорит, мол народу нужна калитка, как опора в их духовных исканиях, но это - как мне кажется - откровенное язычество.
— Чья бы корова мычала, матушка Ли, только вчера мы вместе с вами Тайцзицюань крутили, а вы говорите про какое то язычество.
-— Но это же совсем другое, вы же понимаете.

-— Понимаю.... Вы, матушка Ли, как то не моноподобно об отце Джоне говорите.
-— А как про него ещё говорить, когда он под страхом анафемы, велел насельницам обители отца Йездундокия, голосовать за Мигеля?!
Так и говорит, кто против Мигеля — тот враг церкви и антихрист.
— Раз такие козыря в ход пошли, значит не долго эта власть продержится.
— Вот и я о чём говорю. А что бы вы со страной сделали, была б ваша воля?
— Да, мне то что.... Полезнее задаться вопросом, что бы наша покровительница Мона Арульская со страной сделала бы, будь на то ея блаженная воля.

Матушка Ли задумалась.
— Не знаю, право.
— Ничего бы она не сделала, потому что Мона Арульская — дух, а духи лишь о духовном пекутся, им всё равно кто у власти, Мигель или Клаусс или этот... как его... забыл.
-— Но Мигель же настоящее чудовище, по сути творящее геноцид арульскому народу.
— Ну и что? Народу нравится.
— Но народ обманут.
— Потому и обманут, что нравится. Чего нам с вами то напрягаться, когда у нас нет ни единого рычага влияния. Давайте лучше попьём чаю и пойдём во двор Тайцзицюань крутить.