Ванька Крутые Яйца

ВАНЬКА КРУТЫЕ ЯЙЦА

Оказываясь где-нибудь в незнакомом городе, Ванька считал для себя обязательным три пункта – пройтись по городу пешком, посидеть в забегаловке для местных и непременно посетить общественную баню. Что он и старался исправно выполнять всюду, куда его забрасывала судьба, работа и неистребимый с возрастом поиск приключений.

В Запорожье Ванька два первых пункта во время командировки уже выполнил. Оставалась баня. Выспросив утром в гостинице о хорошей парной, он записал номер автобуса и адрес. Его коллеги наотрез отказались ехать с ним куда-то на окраину, а, прикупив водочки и немудрёной советской закуски в ближайшем гастрономе, сели за стол, пожелав Ваньке лёгкого пара…
             
Банька, куда Ванька добрался по рекомендации гостиничного электрика, оказалась обшарпанным зданием пятидесятых годов постройки. Типичная банька с зелёными шкафами, массивными каменными сиденьями, цинковыми тазиками, кранами с горячей и холодной водой, наполовину закрашенными белой краской окнами, пожилым банщиком и скудным буфетом.

В помывочном отделении, помимо Ваньки, находилось ещё два-три инвалида. Накануне в бане был санитарный день, кочегары в норму ещё не вошли, в зале чувствовалась прохлада. Парилка тоже оказалась пустая, но тёплая, без печки, с тремя тусклыми светильниками, с широкими деревянными сиденьями в виде лесенки от стены до стены – почти под  самый потолок.   

Высоко Ванька подниматься не стал. Присел у левой стенки на тёплую сосновую ступень из цельной доски. «Сороковка!» – профессионально оценил он работу местных плотников. Между ступенями просветы деревом заделаны не были. «Оригинально!» – подумал Ванька, пробуя на прочность сгусток смолы и глубину утопленных в дерево гвоздевых шляпок.   

Дверь в парную полуоткрылась, показалась наголо стриженая голова, мгновенно оценила обстановку и тут же скрылась, громко хлопнув дверью и прокричав:

– О! А чо так холодно? Счас исправим!..

Через пару секунд в парную со свистом ворвалась шипящая струя белёсого горячего пара. А труба, подающая пар, оказалась как раз в том самом месте и как раз на уровне того сиденья, на котором примостился гость запорожской баньки… 

Ванька, дико матерясь, высоко подпрыгнул, обеими руками схватился за причинное место, столь неудачно оказавшееся на траектории банного пара, вышиб пяткой дверь, разметал кучу готовящихся войти в парную одинаково побритых охламонов, схватил первый попавшийся под руку тазик, наполнил холодной водой – и уселся в него, охая и ругаясь…

Как оказалось, тот день по графику был помывочным у солдат из рядом расположенной воинской части. В отличие от бедного Ваньки, были они там не в первый раз, знали, где и что крутить, откуда идёт пар и куда выходит. Ну а открывший вентиль молодой раздолбай даже и не подумал о сидящем в парной человеке. Хотя всё же перед Ванькой потом извинился…

Охладившись днепровской водой и войдя в норму, Ванька быстро обмылся. Для проформы напоследок заглянул в горячую парную, заполненную людьми и невесть откуда взявшимися вениками. Не присаживаясь, постоял немного у двери и молча вышел. В помывочной и раздевалке стоял галдёж. Солдаты бегали туда-сюда и дурачились, как ребятишки. Париться, мыться и даже пить пиво с сушками – уже не хотелось. 

Вернувшись в гостиницу к трапезничавшим с утра коллегам, Ванька смеясь рассказал о парилке. Те, дружно отхохотав, тут же дали Ваньке прозвище – Варёные Яйца… И дома долго ещё подкалывали:

        – Вань, а яйца вкрутую или в мешочек?..

Ванька не обижался. И когда его жена Людка одного за другим родила двух карапузов, звать Ваньку стали иначе – Крутые Яйца. Он и сам, рассказывая приятелям о приключении в Запорожье, пошучивал:

        – Тоже мне, вкрутую, блин, в мешочек!.. А вот ежели б не тот пар, могет быть, у меня девки, а не пацаны родились бы!.. Это, братцы, вопрос философический…