Облом

                Деменция.

Центральную часть деревни Чесучие Прыщи занимали коренные Редькины и поголовье их разнообразных родственников. Краями же селились Чесноковы, географическая участь коих, будоражила в них воинственные поползновения. Следствием поползновений являлись частые пожары в центральной части. Иными словами…жила себе деревенька, не хуже прочих.
Арсений Чесноков, поселенец окраин, что логически вытекло из преамбулы, паренек с врожденным гео-комплексом, обладал двумя замечательными свойствами рассудка: сверхъестественной амбициозностью и неизмеримой ненавистью к огородничеству. От одного вида огородной тачки или горы, прилежно укутанного рубероидом навоза, Арсений принимался чесаться и покрываться в расчесах проклятыми прыщами. По причине выявленного противоречия, у паренька созрели некоторые намерения по части обязательной перемены опасного бытия. Наименование Чесучие Прыщи родилось явно не на пустом месте. Население деревни страдало от этой заурядной напасти вне зависимости от клановой принадлежности. Происходи ты из Редькиных, будешь пестреть прыщами не хуже любого Чеснокова…и наоборот.   Амбиции пульсировали в сердце юного навозоненавистника и, наконец, в сознании расцвело оригинальное и простое решение – ехать по окончании школы в районный центр и  поступать в мединститут на обучение профессии дерматолога. Из решения четко и ясно вытекало новое русло его - арсениевой жизни на прежних пажитях. В своих Прыщах новоиспеченный доктор дерматолог автоматически расцветал до фельдмаршальской высоты.
Так думал, трясясь в ржавом ПАЗике молодой специалист дерматолог доктор Редькин. Пятилетние курсы пролетели стрелой, и заветные ананасы в шампанском приобретали реальные и пленительные очертания.
Доктор легко спрыгнул с подножки, отряхнул от пыли отпаренные в бритву брюки и ловко нацепил на нос припасенные заранее роговые очки. Подняв глаза на новенький щит с названием деревни, Арсений почувствовал, как пальцы, немея и холодея, соскакивают с ручки тяжелого походного саквояжа, от чего тот грохнулся на щебёнку потертым кожаным животом…
Арсений мешком обрушился в пыльный щебень возле поклажи. Проклятые перестройки коснулись здешних мест с неожиданной - тыльной стороны. Вместо знакомого и милого сердцу прежнего названия, черным по белому зловеще и непонятно сверкало теперь   «Пахучие Дрищи».
Солнце погасло. На ближней изгороди злобно и безобразно трижды каркнул лысоватый старый петух.