На ковре

Отца Джона вызвали, что называется, на ковёр.
— Присаживайтесь, Уоккер — сказал Святой отец, не отрывая глаз от монитора.
— Благодарствуйте — садясь ответил отец Джон.
— Жалобы на вас поступают, отче, что вы прихожан в смущение вводите.

Отец Джон пожал плечами, не зная что сказать.

— Я знаю, вас Уоккер, как хорошего, опытного пастыря, радеющего о церкви и просто хочу разобраться
имеют ли эти жалобы под собою серьёзные основания. — Святой отец развернул к отцу Джону
монитор ноотбука — читайте.

Отец Джон сощурив близорукие глаза пробовал разглядеть, что написано на экране,
но лучи солнца отражались от монитора как от мутного стекла и ничего не давали прочесть.
Он опустил голову, готовясь принять на себя любую кару,
памятуя слова Спасителя "Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать, ибо в тот час дано будет вам, что сказать"

Что сказать ему дано не было и ничего в голову не приходило, а сражаться с владыкой цитатами из Святого писания
не имело никакого смысла, потому как тот жонглировал ими куда более виртуознее, чем он.

Святой отец встал из-за стола, прошёлся по кабинету, открыл шкаф, взял оттуда красивую коробку сигарет.
— Курите?
— Нет — ответил отец Джон — в юности попробовал, потом бросил.
— А я пристрастился в семинарии и вот до сих пор балуюсь. Я закурю с вашего позволение.
— Воля ваша, ваше преосвященство — смиренно ответил отец Джон.

Святой отец сел на стул рядом с отцом Джоном, справа от него и закурил, пуская струйки дыма к потолку.
— Вы и впрямь считаете, что в мире нет никаких масонов, и прочих служителей князя тьмы? - спросил владыка.
— Может быть и есть, да только они ничто и ни чем повредить христианам не могут.
— А глобализация, а легализация однополых браков, как это не могут, вы что несёте, отец родной?!
— Это не я несу, это сказано в Писании "Идол в мире ничто, и нет иного Бога, кроме нашего"
Господь смерть победил и даровал эту Победу нам. А идолы лишают людей свободы.

— Ну ты меня богословию то не учи.
— Виноват, владыко.
— То то же.... За что тебя и уважаю, за смирение и послушность.
Нет у нас такой возможности быть свободными, нет. Иначе мы с тобой по миру пойдём, питаясь подаяниями.
Нужен образ врага, без этого никак.
Слышал про семейство Ричи?

— Краем уха, в новостях.
— Врага, мой друг, надо знать в лицо. От его происков все беды и не строения в нашей многострадальной стране, ни сегодня, так завтра Тракотовцы к нам полезут.
Узнаем тогда где раки зимуют... А ты про какую то свободу толкуешь. Будет тогда нам свобода....

Владыко поплевал в ладонь и забычковал об неё окурок.
— Ладно, батюшка, иди. Не можешь говорить, то что следует, говори только то что в Святом писании и ни слова больше.
Шаг вправо - шаг влево - запрет, понял?!
— Понял Владыко.
— Да и ещё.... На днях у тебя Престольный праздник.
Буду у тебя со своими прихлебателями. Устрой всё, как подобает. Конверты, стол, ну всё как обычно.
Понимаю,  что приход у тебя не богатый, одни одинокие женщины, да пару мужиков с поломанной судьбой.
Но как говориться - не нами заведено.
— Понимаю, владыко. Сделаю, как обычно.
— Ну вот и славно. Давай что ли облабызаемся — они расцеловались.
— Ну ступай. Ступай.
Отец Джон вышел на улицу, там присев на капот Гелендвагена скучал водитель Владыки.
Отец Джон сел на своего осла, и поехал в сторону торгового центра,
затариваться продуктами к престольному празднику.