Народная воительница Поляница. Глава 5

Осень заканчивала свои хлопоты, украшая деревья, рощи-
цы и леса палитрой цветов, в которых чередовались оттенки зо-
лотые, багряные, красноватые и ещё изумрудно-зелёные. По ут-
рам в пойме стелились клубы тумана, а восходящий
расплывчато-красный лик солнца, робкими лучами с трудом
разгонял предрассветный холод. Под ветром деревья  горестно
скрипели, негодуя на беспечного проказника. В такую пору на
людей, особенно юных, налетают острые чувства грусти, томной
неги в ожидания чуда, чаще, в образе любви.
Что-то поменялось в Насте после того случая с паном Ста-
ниславом. Стала она чаще о чём-то задумываться, замыкаться в
себе. Реже посещала молодёжные вечеринки у прибрежных вод
Змейки. И Панасу меньше уделяла внимания, на вопросы отвеча-
ла механически, односложно – будто поглощала её дума глубо-
кая. Тянуло её куда-то, в дали неизведанные, но манящие собой
вечным зовом молодости...

Панас по-своему расценил изменения в подруге, на что
подталкивала и матушка Прасковия:
- Замуж ей пора, вот и кручинится, - говорила она как-то
сыну, видя, как тот безуспешно пытался поговорить с Настей. –
Любишь её?
Панас зарделся и молча закивал чубатой головой.
- Знать сватов засылать пора. А ты маешься. Ещё про-
спишь красу такую. Вон, сколько молодчиков на неё пялятся! Так
что – засылать? Я поговорю с батюшкой...
И опять парень только отводил взгляд да кивал головой.

***
Однажды село всполошила неприятная новость – вдруг
выяснилось, что все земли, в том числе ближние леса и прибреж-
ные воды, взял в аренду Жиник Бельмо! А управляющий Ермила
стал партнёром и помощником поворотливого мужичка. Чтобы
народ не артачился, не противился новому хозяину, в селе раз-
местили троих польских стражников-драгун. Бельмонис отвёл им
приличный домик, который строил целое лето, и обещался кор-
мить блюстителей порядка “сытно и в срок”, как и их лошадей.

Мысль об аренде подсказал Станиславу его брат, Стефан.
В один из приездов, видя, как брат много времени уделяет
своему разросшемуся имению, он воскликнул за чаркой
вишнёвки:
- Красавец ты у нас в роду, а о женитьбе, я смотрю, и не
помышляешь, потому как дела, видно, замотали? А в Варшаве
давно бывал? Там такие балы! А панянки стольные? Вон, у пана
Потоцкого дочь на выданье. А ты среди дерьма и быдла моло-
дость губишь.
- Ты не совсем прав, - пытался оправдываться Станислав.
- Не совсем! – перебил его опять брат. – Знать сторона моя.
А выход есть, - распрямил плечи Стефан и с хмельной раз-
вязностью похлопал брата по плечу. – Человек из инициативных
у тебя в хуторе есть. Шинок держит. Так ты сделай так, как мно-
гие разумные шляхтичи поступают.
- Слышал: сдать инициатору всё в аренду?
- Конечно, конечно, брат! – запылал довольной улыбкой
Стефан. – Что там он возьмёт с этих схизматиков – его дело.
Главное, тебе твоё отдаст. И ни тебе забот, ни головной боли. Я
тебе правду говорю. Вот, боевой друг мой, пан...
Весь вечер убеждал Стефан брата в пользе аренды, распи-
сал так, что к ночи убедил.

***
Одним из первых новые порядки опробовал на себе ста-
рый казак Тихон Сирый. Сил у него на серьёзную работу уже
давно не было, а вот рыбку половить – ещё мог.
Как всегда, дед, на ранней зорьке, разложил свои снасти и
удочки в прикормленном месте, в мелкой камышовой заводи.
День начинался тихий и тёплый. И солнце поднималось на
востоке медленно, словно боялось спугнуть рыбёшку. Светило
постепенно разгоняло туман, трогало жёлтыми лучами кроны
деревьев, перекидывалось на камыши, окрашивая их в розовые
тона. Вода слегка подрагивала под робким ветерком, утки
потихоньку выплывали на водный простор, чистили перья и,
шустро опуская голову вглубь, отлавливали завтрак.
      И рыбалка у деда ладилась – только успевал подсекать
придурковатого карася, да прожорливого леща, с весны успевше-
го набрать вес.

Когда ведёрко наполнилось уже наполовину, и старик по-
думывал о вожделенном перекусе, кто-то тронул его за плечо.
Старик вскинул голову – Жиник Бельмо!
- Ай и ты решился побаловаться рыбалкой? – засветился
хитро прищуриваясь дед.
Но Жиник ткнулся к ведру, приподнял его, оценивая на
вес, и сказал вкрадчиво:
- За такое удовольствие платить надо бы, а?
Дед приложил ладонь к уху:
- Глуховат стал – чего надо?
- Платить, дед, платить!
И Жиник стал громко разъяснять, что отныне он тоже пла-
тит пану и за речку, и за вербы, и за сады, огороды... Одним сло-
вом – аренда.
Мудрёное слово “аренда” Стецко понял с трудом, но то,
что хозяйничать в округе теперь будет ещё и Бельмо, сообразил.
У старого казака гнев закипел такой, что он схватил свою палку
и кинулся было поколотить делягу. Но тот был моложе,
проворнее, отбежал в сторону и пригрозил, махая какой-то
бумагой:
- У меня всё по закону: с каждой выловленной рыбы, мне
надобно заплатить часть либо натурально, либо деньгой. Будешь
дед нарушать – позову жолнежей23, они тебе скоро башку попра-
вят!
Но Сирый ничего не слышал, он проворно подхватил при-
брежный камень и швырнул его в сторону Бельмониса. Тот, грозя
пальцем, срываясь на петушиный фальцет, спотыкаясь, удалился.
Не успел старик закончить “перекус”, как прибежали дра-
гуны – Жиник семенил сзади и всё что-то причитал. Чего-чего, а
расправляться с непокорным быдлом бравые вояки умели. Они
схватили деда под рученьки и повалили на землю.  Один уселся
на спину старика, другой – на ноги. Стянули, порвав рубаху,
штаны. И третий вояка начал хлестать деда плетью...
Так Бельмонис-арендатор понятно продемонстрировал
трудовому люду, что спорить с ним накладно для здоровья. По-
скольку против силы не попрёшь, то народ затаился, скрывая
злобу, выжидая лучших времён.
--------------
23Жолнеж  –  солдат по-польски.
-------------
А Жиник, осознав силу свою, стал неспешно, но последо-
вательно, вводить новые поборы, налоги и штрафы. Теперь дели-
лись и охотники добычей; бортники - воском и мёдом, и бабы с
детьми за собранные грибы-ягоды. Поговаривали,
договаривается шинкарь с паном, чтоб и за вход в храм
православный сбор ввести! Теперь и креститься, и жениться, и
панихиду по усопшим справлять – всё после уплаты бойкому
рендарю. Следил Бельмонис строго, чтобы водку покупали и
пили только в его шинке. Никаких самодельных напитков –
иначе штраф и порка.
Словно в тон с наступающими трудными временами и по-
года стала портиться: задули северные ветры, принося холодные
дожди. Деревья раньше времени сбрасывали пожухлую листву.
Трава кукожилась, сохла и стелилась к земле серым, облезлым, в
дырках-прогалинах ковром. И вороны всё нахальнее наведыва-
лись в крестьянские подворья...