Глава 18

 

   За поворотом дороги скрылся подозревающий всех и вся вестоноша Завида. Он отправился с каким-то сообщением, которое не терпит промедления, к следующему «уокеру». Третьему по счету, как поняла Даша.
 
   Теперь Морева смогла хоть немного успокоиться. Чего впрочем, нельзя было сказать о ее состоянии в предыдущие дни, с момента появления «странницы»… в прошлом нашего или в настоящем какого-то из параллельных миров? По крайней мере, Даша, как ни пыталась, так и не смогла получить от Волкова вразумительного ответа по вопросу, куда они попадут? Вован каждый раз отнекивался. Обещал поговорить на интересующую Мореву тему, когда они прибудут к конечному месту их «странствия». Но вот они добрались, а что толку?

    Даша осталась одна-одинешенька в целом свете и притом в теле мальчишки-дурачка. Вдобавок без напарника, который пропал без вести. А с гибелью волхва и без союзника в этом мире, который теперь казался ей крайне неприветливым. И что самое главное, без запаса эликсира, который понадобился бы «страннице» для возвращения домой.

   Ко всему прочему до самого последнего момента «странница» находилась в окружении враждебных «уокеров». Поэтому Даше потребовалось приложить немало усилий, чтобы остаться незамеченной.

   В свою очередь, враг постарался обнаружить ее присутствие, как «странника», в схваченном мальчугане. Сначала при попытке Завиды прощупать сознание Ивашки. Да и потом, когда Даша почувствовала на себе взгляд пронизывающих глазищ жреца, за которыми скрывался «уокер».

   Именно тогда Моревой представилось, что она прячется в большой комнате за плотной упругой портьерой. А взгляд жреца она сравнила с человеком, который в ее поисках движется вдоль этого тяжелого занавеса. Периодически человек прикасается к нему, надавливает на складки материи ладонями, пальцами и таким образом пытается определить, что находится за плотной оболочкой. Наконец человек подходит очень близко к месту, где стоит девушка. Даша вдруг замечает на колышущейся портьере и близко от себя отпечаток руки. Вот ткань поддается нажиму человека. Вот-вот и он коснется сквозь материю ее груди или живота.

    Затаив дыхание Морева, старается отступить от занавеса, но сразу чувствует, что спиной упирается в каменную стену. Она цепенеет от ужаса, так как рассчитывать, что больной разум мальчишки быстро ее поймет и придет на помощь, не приходится! Неожиданно сознание Ивашки, которое было прежде неприступным, делается мягким, желеобразным. Обволакивает Дашу и пропускает в себя. Однако уже через мгновение граница сознания принимает первоначальное агрегатное состояние. Чужак натыкается рукой на абсолютно твердую поверхность. Неужели спасение?

   Внезапно Даша слышит, как заходится в крик дурачок. Сквозь брызнувшие из глаз Ивашки слезы Морева видит, что его мучитель машет на мальчишку, дескать, – пшел вон! – и отворачивается…

    Да, в тот первый день ее прибытия, «странница» испытала на себе контакт двух «уокеров». Ощутила их злобное дыхание и на всякий случай притаилась в закоулках сознания «спутника». К сожалению, ее вынужденное бездействие привело к печальным результатам. Даше не удалось прощупать, как следует, окружающее пространство и четко услышать, о чем не говорили, но думали противники каждый про себя.
 
   Прощупать? Услышать? И все как следует? Да, именно! Ибо в этом мире к «страннице» опять вернулась способность разгадывать намерения другого человека. Вернулось преимущество, которое явилось к ней в прошлом году и благодаря которому, как она теперь уповала, выйдет опять победителем в чужом малопонятном мире.

   Тем более что полученная информация, которую на данный момент Дарья сложила из обрывков разговоров и чужих мыслей, должна была помочь в исполнении ее мечты.
 
   Во-первых, «уокеры» посчитали «странника» погибшим и теперь готовятся к завершению основной операции. Для чего им понадобился некий жеребец, которого собираются заполучить у восточных соседей земли Симеонов. Под это дело снарядили экспедицию на Погост, где командует тиун Тезево.

   Во-вторых, с ним отправились два дружинника, а также гридин – княжеский охранник Алчба и подпасок Ивашка, ее «спутник». Мальчишку взяли якобы ухаживать за конем, после того как последнего приобретут для молодого князя его люди.

   К слову, Морева уяснила, что в давние времена слово «погост» означает вовсе не сельское кладбище и не поселение. Под ним следует понимать укрепленное место, где с гарнизоном сидел княжеский приказчик-тиун. Туда, в эту крепостцу, свозит дань окрестное население. За пограничной речкой недалеко от Погоста раскинулась земля, где властвует местный феодал, тудун Салтан. Как раз у него посланные князем люди собрались приобрести жеребца.

   Причем не любого, а исключительно одних кровей с нынешним аргамаком Симеона Гневаша. Этот конь до того приглянулся Симеону Отеть, что он даже пытался обменять его у сводного брата на ценную пушную рухлядь, иначе говоря на мех, по весу.   
    
   Между тем лесистая местность закончилась. Всадники выехали на широкий простор. Далеко впереди и чуть левее в увиденном темном пятне угадывалась пышная дубрава. Правее от дороги, по которой двигался маленький отряд, раскинулась степь. В голове отряда скакали два дружинника. Следом ехали «спутник» Даши в окружении Тезево и Алчбы.

   Гридин был уверен, что сейчас его разговор с тиуном никто не услышит. Дурачка, который ехал с ними, он в расчет не принимал.   
  – Слышь, Тезево, а далеко нам путь коротать?
  На что тиун хмуро буркнул:
  – Скоро пойдешь, ногу зашибешь!
  Однако гридин по-прежнему не унимался, пытаясь расшевелить Тезево:
  – Эх, душенька моя возликовала, когда вестоноша у расстаней остался. Знать, не будет его присмотра за нами!
  – Угу, – ответил тиун и больше не проронил ни звука. Однако по-прошествие времени вдруг радостно хмыкнул. Мало того, так крепко хватил здоровенной ручищей по спине меж лопаток гридина, что тот от неожиданности чуть не свалился с лошади.
  – Пошто?.. – заикнулся было Алчба, но тиун продолжал заливаться счастливым хохотом. Словно только сейчас до него дошел смысл сказанного гридином по поводу отъезда Завиды.

   Через некоторое время Тезево заговорщически подмигнул попутчику и резким взмахом вытащил из седельной сумки объемистую баклагу с медовухой.
   – Испей, Алчба, этот хмель в радость будет!
   Гридин отпил немного и передал флягу хозяину.
   Тиун надолго присосался к выдолбленной из дерева емкости. – Уф-ф! – громко выдохнул он и зачмокал губами от удовольствия. С подбородка на его куртку стекали липкие капли напитка.
   
   Положение солнца указывало на полдень, и путники решили устроить привал. Чтобы дружинники из сопровождения не помешали отдыху, полноценному каким его понимал Тезево, он приказал им отправиться прямиком на Погост, придумав повод.

   Указанная крепость теперь виделась на горизонте, и дружинники должны были передать приказ тиуна его помощнику, чтобы тот отдал необходимые распоряжения к встрече дорого гостя. Да, ценного гостя, которым сегодня окажется ни кто иной, как Алчба, княжеский телохранитель и посланник жреца. 

   Когда два воина отъехали на порядочное расстояние, Алчба закрутил головой по сторонам. Потом поинтересовался, не эта ли лощина ведет к пограничной реке? Даже указал рукой на широкий пологий овраг, который уступами уходил в южном направлении. Получив утвердительный ответ, азартно потер руки и продолжил ранее прерванный разговор:
  – Зачнем, а, тиун?

   Дело в том, что перед тем как сделать привал на заброшенном поле, Алчбе стоило больших трудов уговорить Тезево, сыграть с ним хотя бы только одну игру в три кона. В итоге тиун, к этому времени опустошивший баклагу с медовухой, хмельно мотнул головой в знак согласия.

   Гридин, напротив, выпил мало и сейчас коварно замыслил воспользоваться тем, что Тезево, как и многие другие по народной примете, «во хмелю себе не волен». Кроме того, Алчба решил соединить приятное с полезным. Иначе говоря, пополнить собственный кошель и заодно выполнить поручение жреца, которое относилось к мальчишке-дурочку.

   Ивашка как раз в этот момент уселся напротив взрослых – естественно, по просьбе берегини Да-а – и принялся внимательно наблюдать за приготовлениями Алчбы. Здесь Даша смогла лучше рассмотреть этого чернявого коренастого молодца с заплетенными в косички длинными волосами. На его продолговатом скуластом лице суровая жизнь воина оставила несколько шрамов. Перебитый нос гридина притягивал к себе людские взоры, которые затем встречались с цепким, нехорошим взглядом.
На данный же момент Алчба не смотрел ни на кого. Он был настолько увлечен намечавшейся игрой, что не обратил внимания на изменившуюся манеру поведения Ивашки, и на выражение его лица.

   Взгляд, прежде бессмысленный, превратился в разумный. На лбу обозначилась морщина, будто мальчуган взялся за решение трудной для него задачи. Сидя на кочке и проникшись настроем своей берегини, он поставил руку локтем на колено. Преклонил голову на ладонь и застыл в этакой позе роденовского мыслителя.
Что было не мудрено, так как «странница» прочитала мысли гридина. Прежде всего, Даша поняла, что Тезево и Алчба не представляют большой для нее угрозы, так как не являются «спутниками» для «уокеров». Будучи по разным причинам людьми зависимыми, – тиун от Гневаша, а гридин от Похотеха – они лишь только подчиняются приказаниям своих хозяев.

   Мало того, интуиция подсказала Моревой, что на нынешний момент затевается какая-то тайная война или соперничество. Даша пока не могла сказать что именно, но то, что на этот раз между «уокерами», сомневаться не приходилось. У каждого из них имеется собственный план. Смысл его каждый до поры до времени держит в секрете от другого и не спешит сообщать его через «спутников» другим подручным. В результате Моревой предстояло решить, с кем из слуг – Алчбой или Тезево – выгоднее заключить договор о союзе. Или, наоборот, ни с кем не вступать ни в какие соглашения.

   Тем временем гридин ловко извлек из седельной сумки казанки, – своего рода инструмент для заработка денег. (Будучи завзятым игроком, Алчба старался с ними не расставаться). Затем наметанным глазом он выбрал ровный и утоптанный участок земли на прежде убранном поле и взялся сноровисто расставлять на нем фигурки в линию. Его длинные, как у обезьяны, руки, казалось, ничуть не мешали, а наоборот помогли быстрее закончить приготовления для игры.

   Второй игрок, Тезево, выпятив нижнюю губу и надув щеки, пьяно уставился на гридина:
  – Ты…, ик, мой черед кидать!
Стоило только Алчбе услышать речь на удивление быстро опьяневшего тиуна, как гридин моментально понял, что удача теперь на его стороне.
  – На кон ставлю коня моего супротив твоего! – громко объявил гридин. Он намеренно пошел на повышение ставок. Решил в этом кону поддаться, втянуть в игру Тезево, чтобы в итоге сорвать большой куш.

   Однако, даже будучи пьяным, тиун в крупной ставке гридина заподозрил подвох:
  – Не разумею, ужели тебе любо пешком бежать за Ивашкой, когда он на коне возвращаться до князя будет?
  – Это ты неразумно глаголишь, тиун! На твоем добром рысаке хочу я вернуться в терем княжеский. А тебе на Погосте не все равно, чем землю месить? Ногами своими аль копытом конским?

   Подобного издевательства тиун не стерпел. Резко поднявшись с земли, взял в руки казанок и метнул в ряд выставленных фигурок. Удар оказался плох и даже очень. Из стоящих казанков на землю упал лишь один.
Гридину, чтобы осуществить свой план, пришлось изменить тактику в игре и тоже сбить казанком только одну фигуру.

  Случившееся распалило подвыпившего соперника:
  – Кон второй, бросок за мной!
  – Разумному воля! – скрывая хитрющую улыбку, ответил Алчба.

   Тиун бросил казанок и сбил две фигурки. Гридин, метко и с каким-то вывертом опытного игрока послав казанок, сбил три. В последний кон выиграл опять Алчба.
  – Дай отыграться! – прохрипел сразу вспотевший тиун, хотя погода была явно не жаркой. – Срамно к людям моим без коня явиться!
  – Ну, не ведаю я…, – неуверенно, как бы раздумывая, произнес соперник, – уговор был на одну игру! – а затем нарочито небрежно поинтересовался. – Что ставить будешь?
  – Злато, каменья! – Для вящей убедительности Тезево даже тряхнул мешочком на поясе. Послышался звон металла и перестук камушков.
Алчба согласился, и вторая партия с таким же счетом, как и предыдущая, была выиграна гридином.
 
   Нет бы остановиться тиуну, да только алкоголь затмил его разум. Разгоряченный неудачей, он с пеной у рта пристал к Алчбе. Потребовал сыграть третью партию, а на вопрос соперника, чем ответит, неосмотрительно бросил фразу:
  – Да…, да, что душа твоя пожелает!
  – Да что желаемо, все имею…, – Алчба начал наводить тень на плетень. – Только…, токмо мальчиша бы мне, чтоб за конем уход справлял.
  – Подпасок мне князем даден! – поначалу опешил Тезево, но затем вспомнил слова молодого Симеона. Мол, дурачок нужен князю только до поры до времени. Еще не протрезвев окончательно, тиун отчаянно рубанул воздух рукой. – Эх, была не была, согласен!

   Третью партию княжеский слуга проиграл с разгромным сухим счетом. Алчба сразу, как ни в чем не бывало, начал собирать разбросанные по полю казанки. Во время игры одна из фигурок отскочила к ногам Ивашки.

   Мальчик поднял ее с земли и завертел в руках. Даша с интересом наблюдала за неизвестной игрой, а теперь начала внимательно рассматривать фигурку. Собой она представляла косточку длиной примерно сантиметров восемь, взятую от свинячьей ноги перед копытом. Позже ее сварили в котле-казане, за что и прозвали казанком.

   В это время Тезево, ужасно расстроенный проигрышем, опустился на жухлую траву и горестно охватил голову руками. Никто не заметил, что около людей оказался маленький человечек. Вроде бы только сейчас никого не было рядом, и вдруг?..
  – Слезами горю не поможешь! – послышался писклявый голосок.
  Тезево повернулся на голос и увидел рядом старичка, который усаживается на другую кочку.

   Голова у старичка формой напоминала кукурузный початок. К ней будто бы прилепились заостренные кверху ушки. Уродец имел личико землистого цвета и бородку, которая выросла, словно из колосьев. Из рубахи с короткими рукавами торчали оголенные тощие ручки. Видом они точно походили на сделанные из соломы корявые конечности для чучела, если бы не грязно зеленый отлив кожи. Человечек деловито устроился рядом с тиуном и собрался за разговором подковырять, иначе говоря, отремонтировать свой лапоть.

   Ивашка как сидел, так и застыл от удивления на месте, а биток-казанок выпал у него из руки. В свою очередь, Алчба, который нагнулся за очередной фигуркой, чтобы положить в котомку, дернулся и будто окаменел. Челюсть гридина отвисла, взгляд его остановился. Даже лошади, которые прежде ни на кого не обращая внимания, щипали траву, прекратили жевать и затихли.

   Лишь один тиун, ужасно разозлившись, что его потревожили и, совершенно не владея собой, разорался в полной тишине:
  – Ах, ты сморчок, потешаться вздумал, або что?!

   В ответ человечек вскочил и скорчил злую рожицу. Его разноцветные глаза сверкнули яростью. В маленькой ручке мелькнул то ли длинный стебель злака, а то ли хвост с кисточкой на конце. Уродец свистнул, взмахнул хвостом-метелкой и раскрутил его в воздухе.

   Немедленно поднялся вихрь пыли. Когда же она рассеялась, то… О, ужас! На земле валялся Тезево без признаков жизни. Зато маленького старичка и след простыл. Все произошло настолько быстро, что Ивашка ничего не понял и растерянно захлопал глазами.

   Алчба икнул, сглотнул слюну и с превеликим трудом вымолвил:
   – Д-д-дух по-полевой сразил тиуна!

   Мореву до глубины души поразила увиденная сцена. Правда, «странница» все-таки нашла в себе силы быстро просканировать мозг перепуганного гридина. Из полученной таким образом информации Даша узнала следующее. В этот момент люди столкнулись ни с кем иным, как духом, который охраняет хлебные поля. Обычно он только потешается над пьяными. Заведет, например, в овраги и бросит. Однако сейчас он до такой степени рассердился на Тезево, что призвал на помощь полудницу. Эта коварная и неприметная женщина в серых одеждах, поразила человека самым настоящим солнечным ударом.

   Даше моментально припомнились прошлогодние события. Они, как впрочем, и сегодняшняя история, выглядели паранормальными для ее мира. Однако в этом месте казались глубоко рядовым явлениями. Хорошо, пусть даже и не совсем обыденными! Хотя у живущих здесь людей для них всегда нашлись бы приемлемые объяснения.

   Полевик, мол, демон, поэтому наказал охальника, что ж тут непонятного? В который раз за последние два дня Даша помянула Волкова и задалась вопросом: «Где она находится, в прошлой эпохе из нашей истории, или в параллельном мире?»
 
   Тем временем гридин, наконец, опомнился и опрометью бросился к Тезево. Когда же убедился, что тот находится в глубоком обмороке, моментально успокоился.
   – Умирать, не лапти ковырять! – громко и весело прокомментировал данный случай Алчба. Постоял, подумал. Тут у гридина родился план, который, не откладывая, он решил осуществить. Прежде всего, отцепил с пояса тиуна кошель, содержимое которого Тезево проиграл, но не успел отдать. Потом, обратившись к Ивашке, приказал: – Стреножь лошадей!
Для надежности, что дурачок его понял, Алчба повторил команду.

   Когда мальчишка кинулся выполнять приказание, Даша аккуратно, чтобы не обнаружить себя, опять коснулась сознания гридина. Тот, находясь под впечатлением от случившегося, тем не менее, взялся рассматривать содержимое мешочка – личный выигрыш. Азарт наживы перевесил другие чувства Алчбы. Были забыты и валяющийся на поле Тезево, и даже недавнее явление полевого духа. Поэтому Моревой удалось без труда прощупать мозг игрока и узнать дальнейший план его действий.
 
   Алчба, пользуясь нынешней спокойной обстановкой на границе, собрался отправиться в ближайшее становище хазар. Туда, где, как он выяснил еще по дороге у тиуна, находится тудун Салтан. При встрече с хазарянином гридин решил приобрести у него жеребца, столь необходимого молодому Симеону. Этим поступком, по замыслу Алчбы, решилось бы три задачи.

  Во-первых, он перехватывает инициативу у Тезево.
  Во-вторых, завоевывает благосклонность князя, чтобы в дальнейшем разбогатеть на его благодарности.
  В-третьих, выполняет наказ Похотеха.

   Гридин знал, что дружинники, которых послали с вестью, должны будут скоро вернуться. Поэтому собрался отправиться в поход с Ивашкой, не дожидаясь, когда Тезево придет в себя. Уж больно не хотелось Алчбе объясняться с тиуном по поводу выработанного им плана.

   «Прямо как назло рядом нет моего Володьки. Уж он точно придумал бы, что предпринять, – расстроилась поначалу Даша. Затем постаралась успокоиться. – Конечно, один в поле не воин, но не беда. Окажемся на чужой земле, у других людей, глядишь, дело повернется по-новому. Выбралась же я в прошлом году! – Правда, через некоторое время опять удрученно вздохнула: – Но, где же ты, Волчара? Ух, как мне без тебя тяжело!»