Про полеты и карантины часть 2

Во Франкфурте у меня полтора часа на пересадку.

Казалось бы, достаточно. Всего-то надо: перейти на другой терминал, пересечь границу с ЕС и дело в шляпе. Как бы не так.
Аэропорт Франкфурта всегда был яркий, многолюдный, шумный. Тысячи пассажиров, сотни самолетов, каждую минуту отправляются рейсы во все страны мира, на все континенты. Огромные двухэтажные лайнеры, летящие через океаны и материки. Самолеты поменьше - по Европе. Жизнь кипела, как в гигантской муравьиной куче.
Теперь эта куча напоминает дом, покинутый семейством.
Так же, как в Бирмингеме, все в масках. Никто не спрашивает, хочешь ты ее носить или нет: нет маски - нет полета. На борт не пустят. Желающие могут бороться за свои права на земле.
Пассажиры редки, как зубки в кариозной челюсти. 

Мой номер гейта С1. Отдышавшись, сориентировалась по указателям и пошла. Жиденький поток пассажиров растекается на еще более жидкие струйки, сворачивая то направо, то налево к своим гейтам, а я иду по стрелкам, теряя своих малочисленных попутчиков, пока не осталась в полном одиночестве. Но стрелки ведут меня все дальше и дальше к выходам С  терминала 1.
 Вот круглая застекленная ротонда, обхожу ее справа. Вот сервисный центр Люфтганза, закрытый барьерами, темный, тихий, как погост. Вот специальные автомобильчики для транспортировки пассажиров с трудностями движения. Вот стрелки указывают направо и вверх. Сворачиваю и поднимаюсь. Пришла. Стрелки требуют идти вперед, но там барьеры. Слева какие-то стеклянные двери с призывом “Ждите здесь”, справа - окно с видом на летное поле. Постояла, подождала. Часики тикают, время убегает, ни одной живой души. А правильно ли я стою? После такого феерического начала продолжение может быть еще интереснее. Пока я тут буду “Ждите здесь” неведомо чего, мой самолет меня ждать не станет.

Развернулась и пошла поискать хоть кого-нибудь, чтобы спросить, что тут и как.
Единственное место с людьми - это секьюрити чек. Пристроилась в очередь. Меня позвали и предложили выложить все в поднос. Я было заблеяла, что мне надо к выходам С, а там закрыто, но седой и импозантный немецкий контролер с улыбкой сообщил, что всегда есть больше, чем один путь и показал на стену, где белым по синему красовались буквы В и С и стрелки - “туда”. Вот только надо пройти чек и меня допустят до святого.
Успокоившись, я снова все выложила в подносы. Воду, выданную доброй Люфтганзой, отобрали и выкинули. Пропустили меня через какую-то вертикальную трубу с раздвижной дверью и отпустили с миром.
Пошла по стрелкам. Иду. Иду. И вдруг дежа вю: я ведь тут уже была минут 15 назад! Вот ротонда, вот погост сервисного центра, вот припаркованные автомобильчики… вот указатели направо и вверх. Вот двери слева и барьеры впереди. Уешкин кот! Это вообще что происходит?
К счастью, на этот раз я была не одна. Еще несколько человек стояли перед стеклянными дверьми и ждали. И вдруг откуда ни возьмись показался поезд. Остановился, открыл двери, люди вошли внутрь. Я смотрела с разинутым ртом. Мне даже в голову не приходило, что тут может быть поезд. Главное, ни одного толкового указателя или предупреждения.
А время поджимает. Заскочила в поезд, изучила план: следующая остановка к выходам В, после нее выходы С. Ну слава богу, добралась!
Надо сказать, что этот поезд автоматический и ездит по принципу маятника - туда-сюда, туда-сюда.
Остановка В. Люди вышли, я осталась. Мне-то нужно к С. Другие люди зашли.
Поезд постоял… и поехал обратно. Да вы чо!? Издеваетесь?
Я смотрю на часы и понимаю, что со всеми этими перипетиями у меня уже реальный шанс опоздать на самолет. Еще минут 20-30 беготни и кирдык.
Поезд довез меня до того места, где я уже была, люди вышли, люди зашли, поезд постоял и поехал обратно к выходам В.

Как позднее оказалось, из экономии выходы В и С объединили.
А ведь мне еще проходить пограничный контроль.

Когда я добралась до пограничников, до меня дошел весь масштаб катастрофы. Вместо пяти пропускных пунктов стоял один, в будке сидели два пограничника, а перед пограничниками стояли два смуглых пассажира с сомнительными документами, которые пограничники постоянно передавали друг другу, поджимали губки, пожимали плечиками и покачивали головами. Ситуация осложнялась тем, что смуглянки не разговаривали ни на одном общеупотребительном языке. Они что-то лопотали по-своему, но пограничники их не понимали.
Я, танцуя на месте от нетерпения, стала объяснять, что у меня закроют гейт через 20 минут, нельзя ли меня пропустить?
Пограничник посмотрел на меня, как на комара, жужжащего возле его  носа, и ответил: Это наша работа.
Да что ж вы, сговорились, что ли, все?
К счастью, среди ожидающих очереди пересечь границу нашелся человек, который смог найти общий язык и с погранцами, и с пассажирами. Им шлепнули печати в паспорта и отпустили, а на меня страж потратил ровно пять секунд, еще раз с важностью повторив “Это наша работа”. У меня чесался язык выложить все, что я думаю об их работе и, главное, о степени ее организованности, но не было времени. 

Если в Бирмингеме я бегала рысью, то во Франкфурте неслась галопом. Чемодан подскакивал и громыхал.
Я успела за пять минут до закрытия ворот. Сюрпризом оказался еще один секьюрити чек. Третий за сегодня. Но я наконец на борту.
Лечу в Ригу.

Слава богу, хотя бы в Риге обошлось без треша. Даже удалось выпить чаю и съесть круассан. Последний этап. До Таллина сорок минут лету.

Получив багаж, поплелась на выход, там стоял заградительный отряд эстонских полицейских, мне даже показалось, что с пулеметом, которые требовали показать документы и сообщить, откуда прилетели. Их устроил ответ “ЮК”, и меня допустили на родину.

Мама перепутала время прилета, она собралась встречать меня на час позже. Добралась я на трамвае, слава богу, что он прямо у аэропорта. Это был заключительный аккорд путешествия, где все шло не так.

ПыСы. Я на чемодан сшила чехол, в яркую красно-желто-синюю клеточку. И безопасности больше, и не царапается, и приметно. При посадке в самолеты во Франкфурте и в Риге я через иллюминатор могла наблюдать за тем, как мой чемодан загружают. Хоть за него не переживала.