Морфология судьбы глава 33

                Продолжение романа "День роз"


                * * * *

      Трёхкомнатная квартира Рыбчинских находилась в центре города. Перешагнув порог жилища, Светлана отметила: в стильных апартаментах подруги было светло и уютно. Тон обоев подчёркивал цвет штор. Мебель из белой натуральной кожи говорила не только о наличии материального достатка в семье, но и о идеальном вкусе хозяев. Белые с большим ворсом ковры сияли чистотой, краны и остальная сантехника блестели дороговизной.   
–Тут страшно жить, всё чисто и красиво, словно на странице глянцевого журнала! – восхитилась Светлана.
–Миленько и дорого, – подтвердил Павел, ставя вещи Светланы и детей в прихожей, – я должен с вами попрощаться, завтра ранний подъём.
–А чаю? – хором спросили женщины, посмотрели друг на друга и рассмеялись.
–Только недолго, завтра нужно съездить на место преступления, опросить соседей, одним словом, начать расследование заново.
      Поужинав, Павел ушёл домой, на прощание шепнув Светлане о самом заветном желании – побыть с нею наедине. Женщина внимательно посмотрела в глаза мужчине и поцеловала его коротким прикосновением в губы, после чего Суханов пулей вылетел из помещения.
–Вика, давай снимем кофту, – бабушка пыталась раздеть девочку, но та капризничала и сопротивлялась.
–Я переоделся, – Рома сложил аккуратно свои вещи на табуретку, принесённую из кухни.
–Молодец, сынок, – погладила она мальчика по голове и поцеловала в макушку, – Вика сегодня спать не будет?
–Будет, – ответила девочка.
–Тогда давай расстегну замок, – Светлана взялась за язычок молнии, но девочка рванула в разные стороны ворот кофты.
–Что ты делаешь, непослушная девчонка, – рассмеялась Светлана.
–Я крашавица! Бабушка Лида скажала, – картавила девочка.
–Красавицы слушаются старших, а ты каприза, – вмешался в ситуацию Рома.
–Какую будем рассказывать сказку?
–Про оловянного солдатика, – попросил сын.
–Про кросечку-хавросечку, – Виктория говорила, путая все шипящие. Там, где нужно было сказать букву «с», она говорила «ш» и наоборот.
–Хорошо, тогда сначала…
–Хавросечку! – первая звонко прокричала девочка.
–Что, Ромка, уступим Вике?
–Придётся, – надулся мальчик.
       Но уже через несколько минут Светлана слышала ровное дыхание Ромы и мерное сопение Виктории. Дети уснули, можно было уделить немного времени себе.
Последний месяц выдался непростым. Рома окончил второй класс, Вике исполнилось два года, от Лили не было никаких вестей. Если информация Павла окажется недостоверной, то снова неизвестность и страх, постоянная тревога за жизнь дочери.
       Светлана достала из сумки чистый крохотный блокнот, начала писать.

Унылый день, уныло за окном,
Качает ветер серые деревья.
Стучится дождь, и чёрным бьёт крылом
Большая птаха, все теряя перья.

Испуганно снуёт туда-сюда
И в форточку закрытую стучится.
С небес лавиной горною вода
Насытить землю влагою стремится.

А птаха, потерявшись, бьёт и бьёт,
Ободранным крылом скользя по стёклам.
То клювом застучит, то вдруг замрёт.
До пёрышка душа совсем промокла…

Впустила. Пусть погреется в тепле.
Обсохнет – накормлю её из горсти.
Насыпав хлебных крошек на столе,
Раскрыла тайны сердца чудной гостье.

Вот так и просидели до утра.
Заря лучами небо осветила.
Крылом махнула птаха – мол, пора.
–Лети, – сказала и окно закрыла.

За рамою во всю смеялся день,
И на деревьях набухали почки.
Мелькнула на мгновенье крыльев тень,
Легли послушно на бумагу строчки.

–Не спишь? – в проёме двери показалась хозяйка квартиры.
–Устала, а сон не идёт.
–Что пишешь? Стихи? Почитать можно? – засыпала вопросами Нина подругу.
–Вот, пришло, – подала блокнот Светлана.
       Рыбчинская внимательно прочитала стихотворение. Посмотрев на подругу, опустила взгляд на страничку, исписанную красивым и правильным почерком учительницы начальных классов. Перечитав ещё раз, резюмировала:
–Раньше ты таких стихов не писала.
–Раньше многое было иначе, – ответила Чернова, вздохнув.
–Пошли на кухню, поболтаем, – предложила Нина.
–Как в былые времена? – улыбнулась Светлана.
       Пока Нина ставила чайник на плиту, доставала из шкафа печенье и мармелад, Светлана снова что-то писала в блокноте. Боковым зрением Рыбчинская видела, что подруга пребывала во власти творческой эйфории, и нарочно делала всё медленно, чтобы дать пришедшим мыслям упасть на листок белоснежной бумаги.
Через несколько минут в блокноте было записано ещё одно стихотворение. Присев напротив, Нина протянула руку.

Лунный свет упал на подоконник,         
Медный диск качается в ветвях,         
За калиткой сонный белый донник,               
Нежит ночь на сизых простынях.

Отдыхают меж полей тропинки,               
Рощицы, сосновые боры,         
Шёлковые травы и осинки.
Спит земля до утренней поры.
            
Лишь луна за рамою не дремлет,               
Бродит рыжей кошкой у окон.            
Веточки жасмина ветер треплет,               
На подушку не спешит и сон.

–Как красиво, – прошептала Нина.
–Чего ты шёпотом?
–Боюсь спугнуть прекрасное мгновение, – любуясь подругой, женщина продекламировала строки из стихотворения: «Лунный свет упал на подоконник, медный диск качается в ветвях, за калиткой сонный белый донник, нежит ночь на сизых простынях».
        Нина мечтательно вздохнула.
–Надо же так красиво написать. Всё время хочу тебя спросить.
–Попробуй, – Светлана отпила горячей воды без заварки.
–Как у тебя получается писать стихи? Что нужно почувствовать?
–Трудно сказать. Всем от рождения даётся талант, каждый из пришедших на землю получает в дар от Бога творческое начало. И только от тебя будет зависеть, разовьёшь ты его или нет.
–Ну а если, к примеру, медведь на ухо наступил?
–Всё равно. Человек – это целая вселенная, это животворный родник знаний, умений, опыта, чувств, эмоций. Не важно, чем ты занимаешься: вышиваешь или плетёшь из бисера, сочиняешь музыку или пишешь картины. Возможно, растишь детей своих или чужих. Ты даришь миру радость, свет, улыбку, доброе слово, любовь, благодарность ко всему сущему на земле.
–Ой, как же я соскучилась по тебе и твоим умным речам! Ты даже себе не представляешь, как мне тебя не хватало.
–Мне тоже, – Светлана перевела дыхание, чтобы Рыбчинская не заметила, как было тяжело ей все долгие месяцы необъявленной холодной войны.
–По твоей теории лечить зубы – это тоже творчество?
–Конечно! Кабинет – это мастерская, а сам врач – художник, композитор, поэт. Одним словом, мастер! Но только в том случае, когда всё, чем бы ни занимался человек, он делает с любовью к миру и людям. С трепетом и вдохновением. Ведь прекрасно и профессионально сделанная пломба – это вершина мастерства. А красивые зубы улыбающегося и довольного клиента – кульминация вдохновения.
–Может, ты и права, – согласилась Нина, – теперь буду знать, что я тоже причастна к миру прекрасного, через зубы своих пациентов.
–Не важно, чем ты занимаешься, главное – делать всё с любовью.