Вальяжные люди украшают нашу жизнь

Вальяжные люди украшают нашу жизнь

После окончания  Энергофака САзПИ (Среднеазиатского политехнического института в Ташкенте) в 1960-м году, я по направлению попал в электротехнический отдел проектного института "Узгипрошахт".  Мне, безусловно, повезло, так как данный институт существовал уже не один десяток лет, и в нем работало немало прекрасных специалистов, у которых мне удалось многому научиться, и  интересных людей, с которыми было приятно общаться. Большей части этих людей уже нет на белом свете, но они до сих пор живут в моей памяти.

Таким человеком был, например, Н.И., главный специалист по вопросам внешнего электроснабжения, считавшийся чрезвычайно опытным профессионалом. К слову сказать, он был по-настоящему живым "хомо сапиенсом", у которого явные достоинства очень органично переплетались с некоторыми недостатками (людей без недостатков не бывает!). Так, например, в нем удивительным образом сочеталась потрясающая вальяжность, свойственная поведению знаменитых артистов Меркурьева и Кторова, с чертами лица, напоминавшими облик комедийного киноактера Сергея Филиппова. Человеком он был, безусловно, весьма непростым, прекрасно понимавшим юмор и умевшим неплохо пошутить в различного рода житейских ситуациях. Одевался Н.И. очень непрезентабельно, что приводило женщин нашего отдела, относившихся к нему с большой симпатией, в священное негодование.

Особенно сильно выводило их из себя пальто, которое главный специалист носил с незапамятных времен. Его фасон указывал на то, что сшито оно было явно на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков из очень дорогой некогда ткани, лоснившейся теперь от старости как кожа на начищенных хромовых сапогах офицера-кавалериста, а остатки мехового ворса на воротнике этого пальто нуждались в привлечении ведущих экспертов-криминалистов для того, чтобы точно определить, какому именно животному этот мех когда-то принадлежал. Кепка на голове Н.И. тоже явно была раритетом еще в начале века. Все призывы наших отдельских дам в его адрес купить себе новую одежду (негоже так одеваться уважаемому всеми главному специалисту!) он отметал, заявляя, что это роскошное пальто носили его дедушка и папа, что подтверждает большую ценность данного одеяния, и он попросту не имеет права его заменить на что-либо современное, так как такой поступок он сам будет расценивать, как измену своим предкам.

Но давление на Н.И.со стороны наших леди крепло день ото дня, и однажды он появился утром в отделе в новом шикарном чехословацком пальто и с тирольской шляпой (к счастью, без пера!) на голове. Дамы вошли в шоковое состояние от неожиданно свалившегося на них счастья. После того, как с них спало состояние оцепенения, начались непрекращающиеся расспросы, с требованиями уточнения мельчайших деталей происшедшего. Гордый от несказанного внимания со стороны отдельских леди, Н.И. описал все детали этого события.

А дело обстояло так: во двор его дома забрел старьевщик, и когда раздался вопль "старвещьпакупаим!", Н.И. решил выяснить у того реальную цену своего раритетного пальто. Он вынес данное одеяние и предложил старьевщику его купить. "Сколько хочешь?, спросил старьевщик. "Пятьдесят рублей", гордо ответил владелец униката. "Неее, не возьму!". "Ну, хорошо - пять!". "Нее, нее, не возьму!". "Ну, хорошо, милейший, бери даром!". "Нееее, не возьму!". Старьевщик повернулся спиной к ошарашенному Н.И., и пошел от него прочь. Тут Н.И. окончательно понял всю правоту убеждений наших дам. 

Многие люди хорошо помнят, наверное, прекрасный фильм "Служебный роман", созданный режиссером Эльдаром Рязановым по сценарию Эмиля Брагинского. В нем имеется сценка, в которой профсоюзная активистка собирает с сотрудников учреждения деньги на проведение общественного мероприятия. В нашем проектном институте точно такие же активистки точно так же регулярно собирали с сотрудников деньги на подарки другим сотрудникам по поводу дней рождения, свадеб и, к сожалению, на организацию похорон скончавшихся членов нашего коллектива. Подавляющее большинство тут же вынимало из своих кошельков заработанные ранее дензнаки, и вручало запрошенные, чисто символические, суммы своим профоргам.

Но иногда кто-либо из сотрудников начинал возмущаться. Ничего не поделаешь, все люди отличаются друг от друга. Довольно часто свое возмущение высказывал коллега с фамилией, оканчивающейся на "-ких", особенно характерной, если не ошибаюсь, для сибирского региона Даурия. Н.И. на этот раз, с черным юморком, заявил возмутителю спокойствия: "Ты не протестуй по поводу сбора средств на эти похороны, ведь когда ты умрешь, мы тоже скинемся на организацию твоих проводов". Ю-ких в ответ фальцетом закричал: "Я категорически запрещаю собирать деньги на мои похороны!".

Однажды Н.И. довелось отправиться в командировку в Красноярск. Он, по какой-то причине, прибыл в аэропорт слишком рано. Для того, чтобы скоротать время, забрел в буфет, выпил там "боевые сто грамм", после чего в теплом помещении общепита его сморил сон, и он задремал. А самолет улетел в Красноярск без него. Когда проснулся, пришлось заплатить солидный штраф за опоздание и переоформление билета на другой рейс. В Красноярск прилетел с большой брешью в финансовых ресурсах.

Спустя сутки в бухгалтерию института пришла телеграмма за его подписью с просьбой срочно выслать деньги. В бухгалтерии отнеслись к его просьбе без должного энтузиазма, и деньги не выслали. На следующий день на имя директора института пришла телеграмма-молния следующего содержания: "Вашу мать выселяют из гостиницы связи неоплатой номера тчк Срочно высылайте деньги". Бухгалтерии института пришлось немедленно спасать уважаемую маму директора от постигшей ее финансовой катастрофы.

Борис Пономарев