Италия. В галерее Уффици

     В 1560 году Вазари, который был не только историком, но и архитектором, построил по заказу Козимо Первого два длинных здания, объединённых общим портиком, выходящим на набережную Арно. Они предназначались для административных офисов, но позже были преобразованы в художественную галерею, сохранившую название Уффици («Офис», «Контора»), и ставшую одним из богатейших музеев мира.

     Среди сокровищ Уффици выделяются две знаменитые картины Сандро Боттичелли: «Весна» (1482) и «Рождение Венеры» (1485-86). Так случилось, что «Весну» я знал с раннего детства. Дома была репродукция, которую я часто разглядывал, и любое напоминание о весне как-то связывалось в сознании с этой картиной. Кроме мартовских ручьёв во дворе или веснушек на носу, это могли быть, например, любимые довоенные конфеты «Весна» – белая помадка в шоколаде. Услышав в 1947 году, в фильме «Весна», клич: «Весна идет! Весне дорогу!», вспомнил величественную поступь боттичеллиевой Флоры – римской богини весны, и искал её черты в лице героини фильма – Л. Орловой. Вертинский пел: «Ах сегодня «Весна Боттичелли», вы во власти весеннего бриза. Вас баюкает в мягкой качели голубая испано-сюиза». Он объяснял, грассируя: «испано-сюиза – это марка ф’гянцузской машины». «Весна Боттичелли» объяснений не требовала.

     Подлинное полотно оказалось неожиданно большим, 3х2 метра, и ещё более прекрасным, чем я ожидал. В центре – Венера в образе иконописной мадонны, благословляет хоровод трёх граций, символизирующих триединство любви: красоту – желание – обладание. Над головой Венеры порхает её вечный спутник Амур с завязанными глазами, но с безошибочно нацеленной в хоровод стрелой. У левого края картины Меркурий жезлом останавливает набегающие облака. Справа, западный ветер Зефир преследует гречанку Хлорис, которая ищет защиты у Флоры. Но судя по вылетающим изо рта Хлорис цветам, а не проклятьям, прикосновения Зефира ей не так уж неприятны.

     «Весну» иногда упрекают в невнятности сюжета, говорят, что отдельные группы лучше целого и т. д. Оставим споры искусствоведам. Для меня это была встреча с девятью старыми знакомыми, от царственной Флоры до пухлого Амурчика, не по-детски уверенно натягивающего тетиву своего лука.
 
    «Рождение Венеры» – одна из прекраснейших картин мировой живописи. рыжеволосая нагая Венера, стоя в большой раковине, тихо подплывает по легким волнам к берегу Кипра, подгоняемая западным ветром Зефиром, парящим над водой в обнимку со своей подругой Хлорис (они, видимо, сумели поладить за прошедшие после написания «Весны» три года). На берегу свою госпожу встречает нимфа, приготовив раздуваемую ветром мантию.

     Совершенная, целомудренная красота Венеры подчёркивается грацией остальных персонажей. А тихая грусть её прекрасного «боттичеллиевского» лица, возможно, связана с жутковатым происхождением этой красоты. Согласно греческой мифологии, титан Хронос кастрировал своего отца Урана (небо), мужа Геи (земли). Упавшие в воду гениталии оплодотворили море, в результате из морской пены и родилась Венера. Какое уж тут веселье!

     Пятьсот лет неземная красота светит миру с полотна Боттичелли. Раковина с юной богиней покачивается на прибрежных волнах. Как шмель над цветком парят над ней, обнявшись, Зефир и Хлорис. Вьются на ветру золотые волосы Венеры и красная мантия трепещет в руках верной нимфы... Кажется, что кадр анимации остановлен гениальной рукой. Через мгновенье Венера ступит на берег, нимфа набросит на неё мантию, Зефир с Хлорис улетят домой в западные края, и погаснет экран.

     Из знаменитых флорентийцев, первым называют Леонардо да Винчи (1452-1519). В Уффици не много его работ. Но именно здесь хочется вспомнить этого великого и загадочного художника.

     Счастье материнства на лице Мадонны Литта и сонный взгляд младенца, припавшего к её груди. Кто из нас остался равнодушен к очарованию этой небольшой картины в Эрмитаже? Её копии охотно покупались и висели в квартирах многих россиян. Пожалуй, только «Неизвестная в ландо» Крамского была столь же популярна.
    
      В 1972 году, выстояв пятичасовую очередь вокруг музея им. Пушкина, я увидел картину «Дама с горностаем» – жемчужину Чарторыжского музея в Кракове, привезенную в Москву для временной экспозиции. В 1483 году Леонардо написал портрет любовницы правителя Милана Лодовико Сфорца – 18-летней Цецилии Галерани с живым горностаем – геральдическим символом герцогской власти на руках. Помню, как тогда в музее трудно было оторваться от этого портрета и уйти. Молодая дама была не просто очаровательна, мало ли красавиц глядело со стен того же Пушкинского музея, но казалась совершенно живой. Было видно, как её пальцы чутко реагируют на природную резвость зверька. В любой момент она могла отвлечься от чего-то слева, что задержало её внимание, и взглянуть на нас своими ясными карими глазами. Так бы и стоял в ожидании, если бы не напиравшая сзади толпа «москвичей и гостей столицы», привлечённых визитом иностранки.

     В 1996 году я попал в такую же толпу, но теперь уже «парижан и гостей столицы» в Лувре, перед портретом Моны Лизы, которая смотрела сквозь бронированное стекло прямо на меня со знаменитой «улыбкой Джоконды», не оставляющей сомнения в том, что она всех нас видит насквозь, хотя удерживает на почтительном расстоянии. Но «Джоконда» -- отдельная тема.

     В 1461 году. девятилетний Леонардо начал учёбу в мастерской Андреа Верроккьо. В Уффици на картине Верроккьо «Крещение Христа» выделяется прелестный маленький ангел, держащий одежду. Он стоит на одном колене, повернувшись на три четверти спиной к зрителю. Его живой взгляд и трогательная хрупкая фигура под голубым плащом контрастируют с сухим изображением остальных персонажей. Этот ангел был написан Леонардо на картине учителя в начале 1470-х годов. По словам Вазари, Верроккьо был настолько ошеломлён мастерством своего ученика, что оставил живопись, занимался после этого, в основном, скульптурой.    

     «Благовещение» уже самостоятельная работа Леонардо (1472-75) на библейскую тему: архангел Гавриил с бесстрастным и бесполым лицом, преклонив колено, объявляет Марии, что она родит Сына Бога. Поражённая известием Дева сидит на пороге своего дома в тосканском саду. Характерно внимание Леонардо к деталям пейзажа на заднем плане его картин, помогающим создать атмосферу происходящего.

      А вот «Поклонение волхвов» (1481), – работа уже зрелого мастера. Как многие его произведения, она осталась незавершённой. Но и этот «монохромний подмаль-овок», как её назвал наш гид Паоло, поражает совершенством композиции, динамикой и выразительностью персонажей, не достигнутых ни одним художником кватроченто. В «Трактате о живописи» Леонардо заметил: «Хороший живописец должен писать две главные вещи: человека и представление его души. Первое – легко, второе – трудно, так как оно должно быть изображено жестами и движениями членов тела». А знаменитое леонардовское сфумато (светотень), даже на этой стадии готовности сделало действующие лица трёхмерными. Обратите внимание на лицо молодого человека справа. Предполагается, что это автопортрет.

     Мы идём по длинному коридору Уффици, стараемся не отставать от Паоло, жёстко выдерживающего график экскурсии. А так хотелось бы задержаться, постоять перед «Мадонной на троне» Джотто, вглядеться в знаменитый автопортрет молодого Рафаэля, и в Тондо Дони – круглую картину Микеланджело «Святое семейство», а вот и «Венера Урбинская» Тициана. Здесь надо остановиться и вспомнить.

      В 50-е годы в Москве была выставка картин Дрезденской галереи перед возвращением в Германию и среди них «Спящая Венера» Джорджоне, рано умершего современника Тициана. Трудно забыть её прекрасное, размягчённое сном, долгое тело с закинутой за голову правой рукой, на фоне вечернего пейзажа, дописанного, кстати, Тицианом. (Полотно датируется 1510-м годом смерти Джорджоне). Атмосфера этой картины и прежде всего лицо спящей богини, излучали покой и притягивали некоей тайной, заставлявшей не только всматриваться, но и вслушиваться в гармонию изображенного.

     И вот теперь, в Уффици, перед нами картина, написанная Тицианом 28 лет спустя. Венера, в той же позе, лежит на постели, в интерьере спальни. Художник разбудил её. Она смотрит на нас, недвусмысленно себя демонстрируя. Всё в этой картине безупречно: и женская красота, и блеск тициановского колорита, только без джорджоневской загадки не хочется называть эту черноглазую красавицу «богиней».

     Мы спешим дальше, мимо полотен Караваджо, Рубенса, Ван Дейка, Дюрера, Гойи... Мимо прекрасных скульптур, среди которых знаменитая Венера Медицейская, т. е. принадлежавшая семье Медичи. Эта греческая статуя І века. до н. э., сохранилась лучше, чем её ещё более знаменитая соотечественница – Венера Милосская (в Лувре). Она – с руками, которыми старается прикрыть свою наготу от нескромных глаз, как нормальная женщина, выходящая из воды. О морском прибое напоминает дельфин, резвящийся у её ног. Но она не обычная женщина. Что-то в её фигуре, в чертах лица, в повороте головы на длинной шее выдаёт олимпийское происхождение, опровергая расхожее мнение, будто-бы «в бане (в термах?) все равны».

     Последняя незабываемая картина в галерее Уффици – это вид из окна второго этажа на Понте Веккио – Старый Мост через реку Арно. Каменный мост был построен в ХІ; веке взамен деревянного, стоявшего с Х века на месте ещё более древней переправы этрусков. С Х;І века и по сей день на мосту находятся торговые лавки ювелиров, а над ними тянется построенный в 1565 году Коридор Вазари – переход, соединивший резиденцию Медичи – дворец Питти на левом берегу с Уффици и Палаццо Веккио.

     Пятьсот и семьсот лет тому назад зеленовато – серые воды Арно так же отражали арки этого моста, неспешно, как и сегодня, обтекая его мощные быки, когда под такими же красными черепичными крышами Флоренции жили и творили гениальные художники Итальянского Возрождения, которых с такой удивительной щедростью родила эта земля.