Если бы не ты!

 ПРЕДИСЛОВИЕ
Ленится ветер на исходе дня,
Меж звёзд луна висит на небосводе,
Тепло вокруг, но холодно мне, вроде,
Из-за того, что рядом нет тебя!
По венам кровь не гонит, как бывало,
Лекарство на спирту и стынут жилы,
И мёрзнет тело, чувства ж не остыли,
Лишь боль потери крепче мучать стала!
Твоё лицо, волос роскошных пряди,
 Мне в этом небе чудятся опять,
Как тяжело, как тяжко сознавать,
Что никогда тебя не будет рядом!
ПЕРВАЯ ГЛАВА
Я падаю вниз. Лечу с немыслимой скоростью в чёрную, страшную бездну, пытаясь руками за что-то ухватиться, но всё тщетно. Они отказываются меня слушать, и от чувства неминуемой гибели ужасно щемит сердце. Даже когда открываю глаза, и до меня доходит, что это всего лишь сон, боль в сердце не унимается. Стеклянным, пустым и невидящим взором устремляюсь  в потолок, понимая, что заснуть больше не получится. Но и подниматься нет никакого желания. Однако, тупая боль в груди заставляет меня всё же это сделать. Тогда я осторожно, чтобы не потревожить жену, стягиваю с себя одеяло и поднимаюсь. Прикрыв за собой дверь в спальню, выхожу на кухню и сразу же включаю свет. Первым делом, открыв форточку, дрожащей рукою закуриваю лежащий в пепельнице окурок. И только потом начинаю вспоминать вчерашний день. Хотя, в общем-то, и вспоминать особо нечего. С утра вышел в центр, где встретился с такими же, как и сам, безработными алкашами. Сообразили  по сто грамм, затем ещё по сто, потом ещё. К вечеру домой уже возвращался неуверенной походкой. Но и на этом не остановился. У подъезда случайно встретил соседа с бутылкой водки в кармане, которого, естественно, пригласил домой. Слава богу, что жена с сыном ходила к тёще. А не то бы всё закончилось довольно быстро, но плачевно. Осилили с ним на двоих всего лишь четверть.
- «Значит, больше половины должно остаться!»
Мелькнуло в голове. И точно, в полке над раковиной стояла бутылка с недопитой водкой. Недолго думая, я налил полстакана и залпом опрокинул, занюхав тыльной стороной ладони.
- Ну и долго так будет продолжаться?
Услышал за спиной я голос жены.
- Прости, дорогая! Ты ведь не хочешь, чтоб любимый твой скончался в расцвете лет? Нет?
Глядя в лицо супруги, спросил я и, не дождавшись ответа, продолжил:
- А это может случиться в любой момент, если только я не похмелюсь. Снятся какие-то кошмары, да и сердце жмёт,  не в мочь.
- Ты на время смотрел, прежде чем пить?
Присаживаясь на табурет у кухонного стола, опять спросила она. Заглянув в прихожую, я с ужасом увидел на часах два часа ночи.
- Ты, по-моему, любимый, уже перепутал день с ночью. И вообще, нам стоит серьёзно поговорить о нашем будущем. Так как я тебя днём последнее время трезвым не вижу, сейчас самое подходящее время для этого.
Спокойным голосом произнесла жена.  Почесав голову, я заглянул снова в шкафчик, но уже за сигаретами, лежащими там. Вытащив пачку, снова закурил и уселся рядом на табурет, показав тем самым, что готов к разговору.
- Ну, так как мы дальше будем жить? Ты не ответил мне.
Повторила она свой вопрос и, кашлянув, видимо, от дыма, добавила:
- Я с таким положением дел не готова мириться. Мало того, что ты каждый день пьёшь, ты ещё толком и не работаешь. Нельзя же назвать работой твои временные калымы? Что это за работа? Тому что-то подвёз, от того что-то увёз. Ты знаешь, я никогда не вмешивалась в твои дела, но сейчас не то время. Пойми, на дворе 2002 год. В данный момент на одних калымах не проживёшь и далеко не уедешь. Надо заняться чем-то серьёзным, хотя бы для того, чтобы прокормить свою семью. Ты ведь неглупый мужик у меня. И сам понимаешь, что выпивка — не выход из положения. Она лишь усугубляет нашу общую проблему. А проблема у нас одна — как жить дальше?
Вернулась она к тому, с чего и начала разговор. То, что необходимо было срочно что-то предпринимать, я и сам прекрасно знал. Но никак не думал, что жена поднимет этот вопрос в такой неподходящий момент.
- «А когда он будет подходящий?»
Подумал я про себя, но вслух ответил:
- Светик! Ты меня знаешь, как никто другой. Дай мне на раздумье ещё два дня. Мне нужно, во-первых, выйти из запоя, а во-вторых, немного пошевелить мозгами.
Жена, тяжело вздохнув, поднялась с табуретки, налила в кружку холодной воды из чайника, выпила и, уходя, сказала;
- Давай не затягивай с этим вопросом. И долго не сиди с открытой форточкой, простудишься. А вообще, закругляйся. Пойдём спать!
С этими словами она вышла из кухни, оставив меня одного. Посидев ещё минуты три, я было потянулся опять за водкой, но остановился.
- «Тихо! Тихо! Витёк, не пыли. Ты же только что пообещал завязать с этим делом, а тянешься за стаканом»
Вспылил я сам на себя, хотя внутри что-то сильно подмывало нарушить данное обещание. Чтобы сдержаться, я зажёг газ, поставил на него чайник и в который раз за ночь закурил. Мысли скопом лезли в нетрезвую голову, но мне всё-таки удавалось их более-менее сортировать по значимости. В том, что бросить пить являлось первоочередной задачей, не было никакого сомнения. Всё остальное не могло решиться без этого.
- «Надо же, как повернулась жизнь!
Думал я, наливая чай.
- Шальные девяностые пролетели в один миг. Для кого-то они были бедствием, а кому-то принесли немалое состояние. Ума бы по больше в те годы. Ведь столько денег заработал на водке! В одной области купил, в другой продал, а разница в кармане. Главное, как говорил Остап Бендер, не вступать в конфликт с законом. А профукал всё в один миг. Что сейчас осталось? Старая «девятка»? Ладно, главное — не паниковать. Выберемся, бывало труднее. Хотя, если честно, труднее, наверно, не было».
Цедя из кружки горячий чай, я перебирал в уме всевозможные варианты для заработка. Устроиться, опять на завод? Какой смысл, когда оттуда все бегут? Мало жены, получающей за свою работу гроши? Нет, это не выход из положения. А что остаётся? Ехать в Москву на заработки? Как сосед? И здесь меня осенило: - «А что сосед? Плохо живёт? Во-первых, хочешь, не хочешь, а с бухлом придётся завязать, иначе финал будет где-нибудь в канаве, а во-вторых, постоянный заработок. Всё, дай бог до завтра дожить! Зайду к Коле, узнаю по поводу работы». Остановившись на этих мыслях, я встал из-за стола, сполоснул кружку и пошёл спать. К этому времени водка немного успокоила щемящую боль в сердце, и я, поворочавшись, минут десять, заснул. Ночь показалась длинной, но всё-таки прошла. Проснулся я от запаха жареной картошки доносившегося с кухни. Не раздумывая, встал с постели и направился туда. У плиты, ворочая картошку, стояла жена.
- Чего не на работе?
Входя на кухню, хмуро пробурчал я.
- Ты или ещё не проснулся, или от водки с ума спрыгнул, забыв дни недели. Сегодня же суббота.
Ответила мне Светлана.
- А где ребёнок?
- Ну что, он дома будет сидеть? Время одиннадцатый час. Позавтракал и убежал к друзьям. Пошёл и ты умываться да к столу.
Я зашёл в ванную, почистил зубы, умылся, выбрился и вернулся на кухню.
- Ну вот! Теперь на человека стал похож!
Улыбаясь, заявила жена.
- А кем был?
Присаживаясь за стол, недоумевая, переспросил я.
- У Дарвина из кого получился человек? Вот в твоём лице и повторяется эволюция.
- Значит, для науки я ещё не потерянный экземпляр?
Светлана поставила на стол тарелку с картошкой и, засмеявшись, добавила:
- Нет, нет, не переживай! Ни для науки, ни для меня с сыном ты не потерян, так что ешь спокойно. Медленно пережёвывая жареный картофель, я смотрел на жену, не зная, как она отнесётся к моей новой затее по поводу Москвы. Ночью, не раз просыпаясь от преследовавших меня кошмаров, я с трудом боролся с желанием похмелиться. Но зато было время подумать о работе. И сейчас решил поделиться с ней окончательно созревшими соображениями.
- У тебя деньги есть?
- Какие деньги?
Сразу изменившись в лице, спросила Света.
- Да нет, не на водку. Это добро стоит в шкафчике. Мне нужны деньги на бензин до Москвы.
Успокоил я её.
- Ты что-то придумал?
- А что тут думать? Поеду в столицу устраиваться на работу, сначала один, а потом тебя заберу с сыном. Оставаться здесь нет ни смысла, ни перспективы. Одно занятие — водку пить. Так что надо, дорогая, чаще двигать бёдрами. Проще говоря, рисковать.
Жена походила по кухне, обдумывая сказанное мной, после чего вышла в прихожую и вернулась уже с кошельком в руках. Вытащив из него несколько купюр, она положила их на стол, проговорив:
- Знаешь, я думаю, что в этом ты прав. У нас в городе закрываются предприятия, одно за другим. А те, что ещё работают, не хотят людям платить заработанное. Так что мы с тобой не много потеряем, если попытаемся устроиться в столице. Даже если и ничего не получится. Когда ты решил ехать?
Я не спеша доел картошку, выпил чай и ответил:
- Не буду откладывать всё в долгий ящик. Сегодня день отхожу от водки, а завтра с утра двину.
- Ну что ж, так тому и быть!
Закончила разговор Светлана. Весь день, отключив стационарный и мобильный телефон, я бродил по квартире из угла в угол, опасаясь выйти на улицу и встретить там знакомых. Это неминуемо привело бы к выпивке. Жена, понимая моё состояние, ушла с сыном к тёще и вернулась только поздно вечером. Меня то бросало в пот, то било ознобом. Руки дрожали так, что страшно было брать в руки кружку. К тому же я снова самоотверженно боролся с желанием достать с полки бутылку водки и похмелиться. Наконец, организм мало-мальски стал приходить в себя. И к возвращению супруги я выглядел уже не таким разбитым, хотя и чувствовал слабость во всём теле. Поэтому, отказавшись от ужина, завалился на диван и первый раз за последнее время уснул без опаски увидеть во сне кошмары. На следующее  утро мой внешний вид, в самом деле, походил на человеческий, если не считать ужасных мешков под глазами. Посмотрев на себя в зеркало, я довольно гукнул и закричал с прихожей;
- Света! Собери всё необходимое! Твой муж ожил и готов к достижению безумных целей. Но, на крик вместо жены явился десятилетний сын и, глядя на меня снизу вверх, спросил:
- Папуль, а ты привезёшь мне что-нибудь из Москвы?
- Конечно, сынок! О чём речь!
Ответил я, не объясняя ему, что в кармане лежат деньги всего лишь на бензин, да и то только в одну сторону. Следом из комнаты со спортивной сумкой в руках вышла Светлана. Несмотря на то, что за окном был июль месяц, я натянул осеннюю куртку. Потом, по обычаю, присел на дорожку и поцеловал жену и сына. А выходя из квартиры, услышал за спиной родной голос:
- В добрый путь!
- «Да уж, с богом!»
Подумал я про себя.  «Девятка», чихнув для приличия после долгого застоя, всё-таки завелась. Перебросив вещи с сидения в багажник, я, посигналил на весь двор. После чего, махнув рукой провожавшим меня в окне жене с сыном не спеша двинулся в направлении столицы.
ВТОРАЯ ГЛАВА
 По дороге я долго раздумывал, куда мне сначала направиться. Можно было поехать к знакомым, предварительно позвонив. Но, набрав номер, услышал неутешительный женский голос:
- «Для разговора по этому номеру у вас не хватает средств».
- И не только их у меня не хватает.
Раздражённо сказал я сам себе и добавил:
- но и мозгов.
Ничего не оставалось делать, как подъехать к ближайшему газетному киоску и купить газету «Работа и зарплата». Так и поступил. Просматривая газету, наткнулся на приемлемое в моей ситуации объявление: «Требуются водители с личным легковым транспортом для работы в радио такси. Зарплата  ежедневная». «Ну что ж, давай попробуем!» — решил я и расстался с последними деньгами, положив их на телефонный счёт. Через некоторое время, дозвонившись и записав адрес фирмы, я сразу отправился по назначению. Она располагалась среди гаражей в каком-то захудалом сервисе по ремонту автомобилей. По всей территории валялись ржавые и искорёженные кузова различных автомашин. В душе возникло мрачное сомнение по поводу правильности такого решения. Но отступать не хотелось, да и некуда было. Поэтому я, закрыв «девятку», смело шагнул навстречу неизвестности. Пройдя внутрь помещения, я отыскал лестницу и поднялся на второй этаж, где располагался офис фирмы. В сравнении с внешней территорией он положительно отличался. В коридоре было довольно чисто, а зайдя в диспетчерскую, я увидел просторную ухоженную комнату с диваном, огромным шкафом и таким же столом у стены. На подоконнике в декоративных горшках стояли разнообразные цветы. А за стационарной рацией и телефоном сидела молодая девушка приятной внешности. Опасения мои сразу же улеглись.
- Здравствуйте!
Как можно доброжелательней с порога произнёс я.
- Я вам звонил по поводу работы. Меня зовут Виктор.
- Добрый день!
Милым голосом ответила диспетчер.
- Шефа пока нет. Он просил вас подождать. Присаживайтесь, я сейчас поставлю чайник. Хотите чаю?
- Не откажусь, в общем-то.
Застеснявшись, промямлил я.
Девушка встала из-за стола, подошла к тумбочке, стоявшей в углу комнаты, и включила электрический чайник. В этот момент из рации со скрежетом донёсся голос:
- База, я «третий». Свободен. Стою у «Светлячка».
Тут же вернувшись, она схватила микрофон и, нажав кнопку, произнесла;
- «Третий», улица Маяковского, 17, второй подъезд, как понял?
- Понял тебя, Маяковского, 17, второй. Еду!
Пропищала рация в ответ и снова, но уже другим голосом, спросила;
- База, это «восьмой», я тоже свободен. А мне есть что?
- Где вы находитесь?
- На кругу, у института.
- Пока нет, ждите!
Ответила диспетчер и, положив микрофон, обратилась уже ко мне;
- Да вы не ждите, пока я налью вам. Наливайте себе сами. Откройте тумбочку, там печенье лежит. Не стесняйтесь, у нас так принято. Каждый день все сбрасываются на сахар, чай, печенье. Поэтому всё, что там лежит, общее. Это сейчас затишье, а утром и вечером у нас аврал. В туалет некогда сбегать.
В доказательство её слов раздался звонок. Девушка спокойно сняла трубку и вежливо проговорила:
- Алло! Здравствуйте, да, это такси «Три пятёрочки». Повторите, пожалуйста, куда подъехать? Во сколько? Это ваш телефон? А куда направляетесь? Так вы не одна? С кем? С каким Тимошей? Это кто? Собака? Ой, вы знаете, у нас на перевозке с животными работает всего лишь одна машина. Но она сейчас занята. Если вас устроит на три часа? Хорошо! Записываю, улица Заречная, дом номер три, первый подъезд. Ждите!
Не успела она положить трубку, как снова затрещала рация:
- База, это «восьмой». Ну что там, пусто?
- Да пусто, пусто, пока.
Повышая голос, ответила диспетчер.
- Ну, тогда можно я на обед съезжу домой?
- Хорошо! Только ненадолго. Если что, я позвоню на сотовый.
- Ок!
Донеслось из рации, и она на некоторое время замолчала.
- Вот так мы и живём!
Посмотрев на меня, сказала девушка.
- А как вас зовут?
Спросил я.
- Наташа!
- Ну, вот и славно! Красивое имя, как и его хозяйка. А то хочу спросить, но как к вам обратиться, не знаю.
Сымпровизировал я знакомство флиртом. Но дальнейшего разговора не получилось. Открылась дверь, и на пороге появился парень, чуть старше меня годами. Наталья сразу же сделала рабочий вид, и я понял, что это тот самый шеф, о котором она предупреждала. Я машинально поднялся с дивана и поздоровался. Он внимательно посмотрел на меня и, подав руку, проговорил:
- Антон! А тебя как?
- Виктор!
Ответил я на рукопожатие.
-Давно ждёшь меня?
- Нет!
- Откуда будешь?
Снова спросил, он, присаживаясь на диван.
- Из Брянска!
Пробурчал я, сев рядом.
- Значит, брянский волк? Ну, почти земляк мой.
- А вы откуда родом?
Удивлённо поинтересовался я.
- Со Смоленска мои родители. Лимитчики бывшие. Так что мы оба не местные. Давно приехал?
- Часов в десять утра. Хочу устроиться на работу к вам.
Перешёл я сразу к делу.  Но Антон последовать моему примеру не торопился:
- А где остановился жить?
- Пока в машине!
Выдавил из себя я.
- Понятно! А Москву хорошо знаешь?
- Не могу сказать что хорошо, но по карте ориентируюсь неплохо.
Ответил я честно.
- Во дворе твоя «девятка» стоит?
Засыпал он меня вопросами.
- Да!
- Значит так, земляк,
подытожил Антон,
- во-первых, переходи на «ты»! У меня не автоколонна, и я не министр транспорта. А во-вторых, надо помогать друг другу. Конечно, не безвозмездно. Пойдём, покажу, где ты остановишься, пока не подыщешь себе комнату, и проинструктирую по поводу новой работы.
А потом, повернувшись к девушке, добавил:
- Наташ? «Седьмой» сдавал рацию?
- Да! Она в шифоньере лежит.
- Отдашь Виктору.
Мы вышли из диспетчерской, спустились на первый этаж, прошли через мастерскую и остановились у обшарпанной двери, в углу здания. Порывшись в карманах брюк, Антон вытащил ключ, сунул в замочную скважину и, повернув, открыл дверь. Тесная комнатушка больше походила на каморку или курилку, чем на комнату. В воздухе висел тяжёлый, удушливый запах сигарет и спиртного. Из мебели у стены стоял диван, застланный старым зелёным пледом, а возле маленького зарешёченного окна находилась тумбочка. На ней был небольшой телевизор марки «Юность».
- Ну как тебе временное пристанище?
Нарушил молчание Антон.
 - Умывальник и туалет в мастерской, там будет сторож. Я ему скажу о тебе. Так что пользуйся смело. Правда, во дворе ночью собаки бегают, будь осторожнее, не выходи без надобности. Или подружись с ними. Что приуныл? Естественно, не вилла на Мальдивских островах, но перекантоваться можно.
- Да не, всё нормально. Лучше всё-таки, чем в машине. Тем более что собираюсь работать, а не отдыхать.
Попытался оправдаться я, за свою кислую  физиономию.
- Ну вот, это уже совсем другой базар, хотя отдыхать тоже нужно. Помнишь, как в пословице говорится — «От работы кони дохнут».
Хлопнул меня по плечу новоявленный шеф.
- Ну, мы же не лошади! Так что, не сдохну!
Продекларировал я, улыбаясь. На что тот уже вполне серьёзно спросил:
- Когда собираешься приступить к работе?
- Чем раньше, тем лучше! Время, которое у меня есть, — это деньги, которых у меня нет!
Ответил я, так же фривольно.
- Тогда садись и слушай! Ты, пацан нормальный. Поэтому инструктаж будет короткий, но ясный. Рацию я тебе отдаю в аренду за полтинник в день. Комната ещё полтинник. Двадцать пять процентов от заказов мои. Если согласен? То в путь!
В знак согласия я кивнул головой. Антон, вытащил из кармана пачку сигарет «Винстон» и, предложив мне, закурил. Немного помолчав, он снова внимательно посмотрел на меня и, выпустив изо рта очередную порцию дыма, произнёс;
- Ты смотри, Витёк, во время работы могут возникнуть всякие непредвиденные ситуации, клиенты бывают разные, так что сразу звони.
Из внутреннего кармана лёгкой куртки он достал кожаное портмоне и, вынув из него визитку, протянул мне:
- Беспокоить разрешаю в любое время. Кстати, у тебя хоть деньги с дороги остались?
Я не успел сказать и слова, как он всё понял и достал оттуда же пятьдесят рублей.
- Бери, бери, потом отдашь. По всем непонятным вопросам обращайся к Наташке, она у меня зам. Тебе повезло, что сегодня именно её смена. Хотя и другие девчата объяснили бы. Но Натали более общительна. Только смотри, у неё муж ревнивый и работает здесь. У него позывной «третий». Ну а твой будет «седьмой». Держи ключ от квартиры, где будешь хранить деньги, закрывай хибару и пошли наверх.
Антон вышел из комнаты, а следом за ним, закрыв дверь, последовал и я. По дороге в офис у шефа зазвонил телефон. Он отстал, а потом и вовсе крикнул, чтобы шёл без него:
- Ну, всё, пока! У меня кое-какие дела, Так что до вечера.
Вернувшись в диспетчерскую, я застал там Наталью и светловолосого парня атлетического телосложения, который сидел на диване рядом с ней и пил чай.
- А вот наш новенький, знакомьтесь, ребята.
Улыбаясь, проговорила Наташа. Я протянул руку и сказал;
- Витя!
Он дружелюбно пожал её, ответив;
- Иван! Рад знакомству. Я муж этой беспокойной женщины. Если хочешь, Вить, введу тебя в курс дела, потому что шефа нашего в первую очередь интересует финансовая сторона медали. И только потом всё остальное.
- Я уже это заметил!
Открылся я, поделившись с новыми знакомыми своими первыми впечатлениями.
- Вижу, что шеф мужик нормальный. Хотя, скорее всего, как и любой другой начальник, у подчинённых вместо головы доллар видит.
Наташа с Иваном при этих словах дружно засмеялись, а я продолжил;
- Но всё равно, думаю, сработаемся. Потому что и я вместо его головы кассу вижу.
Наталья поднялась с дивана и в знак расположения налила мне кружку чая. В этот момент зазвонил телефон, и девушка, оставив нас одних, подбежала к нему, схватив трубку:
- Алло! Такси «Три пятёрочки»! Да! Конечно! Записываю адрес. Ждите!
Проговорила Наташа, записывая что-то себе в тетрадь. Потом, положив трубку, она повернулась к нам и, обратившись к супругу, сказала;
- Вань! Достань в шифоньере рацию с антенной и помоги Виктору поставить да и настроить это хозяйство. Всё, ребята, перерыв прошёл, я начинаю работать. Так что адью!
Мы поняли, что нам пора на выход. Мой новый приятель достал из шкафа рацию, работающую от прикуривателя, антенну и, махнув мне рукой, заявил;
- Пошли! Она нас выгоняет, не зная, что кто-то мечтает провести время с такими мужчинами, как мы!
- Да уж! Значит, в этом мире не я одна дура!
Парировала Наталья высказывание супруга, и тут же раздался новый телефонный звонок. Она опять подняла трубку, а мы, засмеявшись, вышли. Во дворе, открыв «девятку», я попытался установить рацию. Иван, закурив, наблюдал за мной со стороны. Наконец ему порядком надоело смотреть на мои мучения, и он взялся за дело сам, выгнав меня из салона. Через некоторое время рация была установлена.
 - База! База! Это «третий»! Как слышишь? Приём!
Лениво промычал мастер в микрофон.
- «Третий», я база! Слышу тебя хорошо! Ты от «седьмого»?
Донеслось из динамиков.
- Да! А что случилось?
- Заберите заказ!
Я достал из бардачка ручку с записной книжкой и приготовился писать.
- Вы готовы записывать?
Прохрипела нам рация:
- Диктуй!
Отозвался Иван.
- Зелёная, 27. Второй подъезд. Девушка поедет в Одинцово. Как понял?
- Принято!
Подтвердил мой приятель и, взглянув на меня, произнёс;
- Отличный заказ, забирай. Давай карту, я покажу, где это. Кстати, ты понял хоть, как пользоваться рацией? Когда клавишу на микрофоне нажал, тогда и говори. Отжал — слушай. Вот это громкость. - Разберусь, не глупый.
Перебил я его.
- Ты лучше скажи, как цену назначать?
- Очень просто!
Вылезая из машины, ответил Иван.
- У нас такса. По району — полтинник. Одинцово — двести. Но тоже смотря куда. В разные районы, по-разному. Вообще-то диспетчер отдаёт заказ и говорит цену, но иногда действуй по обстановке. Запиши мой телефон. Если что-то неясно, звони. Да, и по рации старайся меньше базарить, особенно про калымы. Это когда «от бордюра» берёшь. У нас стукачей, здесь, море. А двадцать пять процентов на дороге не валяются. Ладно, рисуй телефон да езжай.
Я записал продиктованный мне номер телефона и, закурив, завёл двигатель.
- Вань? Тысяч двадцать в месяц срубить можно?
Поинтересовался я у ещё стоявшего рядом товарища.
- Можно и больше!
Улыбнувшись, ответил тот и добавил;
- Не писай! Всё будет нормально! Голым и голодным не останешься!
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Добравшись до улицы Зелёной, я долго плутал между домами. На номере 23 она заканчивалась и начиналась заново с номера 31. Остальные дома словно исчезли. Проходившие мимо люди в недоумении покачивали головами, не зная, как мне помочь. Наконец, переборов стыд, я позвонил Наталье;
- Наташ? Я не могу найти двадцать седьмой дом.
- А где ты стоишь?
Спросила она меня.
- У тридцать первого.
- Поликлинику видишь перед собой?
Я выглянул из окна «девятки» и увидел сбоку здание с серой табличкой. На ней красовалась надпись «Поликлиника №54»
- Да! прокричал я в телефон:
- За ней стройка, а за стройкой стоят отдельно три дома. Это и есть продолжение улицы Зелёной.
Объяснила Наташа.
- Спасибо!
Извиняющимся голосом промычал я.
- Не за что! Постарайся не блуждать больше. А если заблудился, сразу звони. Клиент тебя уже заждался, Сусанин.
Звонко смеясь, проговорила она в телефон. Подъехав к двадцать седьмому дому, я увидел брюнетку, одиноко стоявшую у подъезда. Рядом на лавочке лежала спортивная сумка. Посему было видно, что девушка ждёт такси. Увидев мою «девятку», она взяла в руки сумку и пошла мне навстречу.
- Девушка! Извините, ради бога! Еле вас нашёл.
Затараторил я, остановившись возле неё.
- То-то я смотрю, долго так. Вы что, здесь раньше не бывали?
Ответила она без злости, садясь в автомобиль.
- Да я вообще только устроился на работу. Так что, не обессудьте!
Извинялся я.
- Ладно уж, поехали. Знаете, куда ехать?
- В Одинцово?
 - Ну, не совсем в Одинцово.
- А куда?
Не понял я.
- Едем в Барвиху, но через Одинцово. Пятьсот устроит?
Объяснив, спросила брюнетка. От названной цены у меня перехватило дыхание.
- Конечно, конечно!
Быстро согласился я, включил скорость, и мы поехали. Погода стояла замечательная, солнечная и безветренная. День близился к концу и так как мы ехали на запад, солнце светило нам прямо в лобовое стекло. В «девятке» было невыносимо душно. Не помогало даже то, что все окна в ней были приоткрыты. Но на ходу это ощущалось ещё не так сильно. А вот в пробке!!! В неё мы попали на выезде из Москвы. Стоять на одном месте в такую жару оказалось настоящей каторгой. Но делать нечего, и я, истекая потом, чтобы не скучать, включил «Радио Шансон».
- Вы любите шансон?
Нарушила молчание девушка.
- Не то чтобы люблю, скорее чаще слушаю.
Ответил я, истекая потом.
- А мне больше нравится »Русское радио». Там такие шкотные ведущие. Взять хотя бы того же Фоменко с его приколами!
- В таком случае, давайте найдём эту волну.
Согласился я с её доводами и тут же переключил приёмник на »Русское радио».
- Спасибо! Не часто встречаешь таких услужливых таксистов.
Поблагодарила брюнетка меня.
- Просто не умею грубить девушкам.
Ответил я на благодарность и тут же добавил;
- Вас как зовут? Может быть, познакомимся?
- Я не против. Катя!
Улыбнувшись, отозвалась спутница.
- А меня Виктор! Вы, наверно, сразу поняли, что я не москвич?
Екатерина в такт музыке молча кивнула головой и я продолжил;
- Вот что мне не нравится в Москве, так это пробки. Можно ко всему привыкнуть, но только не к ним.
- В этом, я с вами, абсолютно, согласна. Вы давно уже здесь живёте?
- Я же вам говорил, что первый день.
Ответил я Кате и вздохнул с облегчением, потому что мы наконец-то выехали из пробки.
- А я почти семь лет.
Продолжила разговор девушка.
- Вы тоже не местная?
Удивился я.
- Конечно же, нет! Я с Белгорода. Здесь закончила медицинский и вышла замуж.
- Работаете, наверно, в больнице?
- Опять не угадали. Работаю горничной у частников.
- С медицинским образованием?
- А какой толк в нём сейчас, если в больницах мелочь платят? Не спеши, пожалуйста, нам здесь направо.
Вдруг резко закончила разговор брюнетка. Мы въехали во двор многоэтажки, и Катя, сказав «на минутку», забежала в подъезд. Действительно, не прошло и пяти минут, как она выбежала из подъезда, запрыгнула в машину, и мы поехали на выезд с Одинцово в направлении Барвихи. Крутя по незнакомой лесистой дороге, мы весело о чём-то беседовали и вскоре были на месте. У шлагбаума Екатерина вышла, заплатив мне обещанные пятьсот рублей и записав мой телефон;
- Давай я тебе, когда надо, буду звонить. И ты левак будешь иметь, и я мне проще с одним человеком ездить.
Сказала на прощание она. Я, естественно, был не против. На подъезде к Москве заработала рация;
- «Седьмой», ты меня слышишь? «Седьмой», ты где?
- Да здесь, здесь!
Прокричал я хрипло в ответ.
- А почему не отвечаешь?
Скрипела рация голосом Натальи.
- В пробке застрял! Пока выехал...
Нашёлся я.
- Где находишься?
- По Рублёвке въехал в Москву.
- Записывай адрес!
- Диктуй!
- Улица Ивана Франко, сервис-центр. Поедешь в  Олимпийскую деревню.
- Понял тебя, база. Еду!
Ответил я, останавливаясь и записывая адрес. После этого, отыскав в бардачке карту, я нашёл нужную мне улицу, соображая, как лучше до неё добраться. И уловил один немаловажный момент в своей новой работе. Диспетчер, прежде чем дать заказ, вначале интересовался местонахождением позывного. Кто находился ближе к заказу, тому она и отдавала его. В первый день работы я, на колесил по столице столько километров, что к полуночи у меня закружилась голова. Приехав на базу и поднявшись в диспетчерскую к Наташе, я без сил упал на диван. Она вычла двадцать пять процентов и показала мой график. Отдав деньги и прикинув, сколько осталось, я немало удивился. То, что лежало у меня в кармане, приятно грело ляжку, и потому, завалившись в свою конуру, несмотря на поздний час, я набрал номер телефона жены, чтобы похвастаться ей дневной выручкой:
- Алло! Что случилось?
Сонным голосом произнесла Светлана.
- Дорогая, ты уже спала?
Прошептал я в телефон.
- Нет! Я музицировала!
С иронией в голосе пропела супруга.
- Ну не обижайся! Я просто хотел  похвалиться  первым заработком.
- Ну и сколько?
Оживилась Света. Я назвал ей сумму и услышал в ответ польстившее моё самолюбие;
- «Молодец!»
 ЧЕТВЁРТАЯ ГЛАВА
За месяц работы таксистом я, естественно, перезнакомился со своими коллегами и диспетчерами фирмы. Узнал, что немаловажно, объезды постоянных заторов и начал постепенно привыкать к суматошной жизни на колёсах. Свободного времени почти не оставалось. Да оно мне было пока ни к чему. Иногда я заматывался до такой степени, что забывал позвонить родным. Но радовало то, что деньги получал каждый день, а значит, мог постоянно помогать семье, отправляя их по почте. Немалую долю приносили левые заказы, от которых, не надо было отстёгивать двадцать пять процентов фирме. Здесь мне очень пригодилось знакомство с Екатериной. Она через день в одно и то же время ездила в Барвиху и возвращалась оттуда поздно ночью. Постепенно отношения с ней переросли в дружеские, от коих, как говорят, шаг до близких. Но не всё выглядело так гладко. Однажды с утра я как обычно заступил на смену и ждал заказа от диспетчера. В этот раз это была немолодая женщина, которую мы называли Васильевной. Небо было затянуто тучами, и моросил мелкий дождь. Откинув спинку сидения, я слушал музыку. Вдруг захрипела рация, и голос Васильевны произнёс;
- «Седьмой», ты где?
- На базе!
Ответил я.
- Прими заказ!
- Слушаю тебя внимательно!
- Сколковское шоссе, 75. Третий подъезд.
- Записал и поехал.
Весело пропел я.
- Счастливо!
Проскрипела рация в ответ, и я, выехав со двора, направился по данному адресу. У подъезда меня уже ждали трое парней. Несмотря на ранний час, было заметно, что они изрядно поддали. Мне было абсолютно без разницы, хотя в сердце что-то кольнуло, намекая определённо на неприятности. Сев в машину, один из них бесцеремонно открыл бутылку пива и закурил. Другой, усевшись рядом со мной на пассажирское сидение, без спроса открыл окно и невежливо процедил сквозь редкие зубы;
- Погоняй, ямщик, на Промышленную, в Одинцово. Да поторопись, нам некогда!
Я хотел возмутиться, но промолчал, чтобы не нагнетать напряжённую обстановку. Но как оказалось, конфликта было не избежать. Не успели мы выехать на МКАД, как наглость парней стала зашкаливать. Сидевший рядом со мной Вован, так называли его друзья, разулся и положил ноги на панель. Салон тут же наполнился вонью потных ног:
- Убери и обуйся!
Не выдержав хамства, предложил я ему.
- Ты, кажется, чем-то недоволен?
Промямлил он мне в ответ, и сидевшие позади него товарищи, сразу замолчали. Я сбавил скорость, притормаживая у обочины, и, когда «девятка» остановилась, вышел из неё:
- Во-Во! Лучше проветрись, пока мы пиво пьём!
Услышал я тот же наглый голос. Однако проветриваться я и не собирался. Скорее всего, они даже не думали, что я могу смело ответить на их грубость. Подойдя к пассажирской двери, я резко открыл её и, схватив левой рукой наглеца за шиворот, выдернул его из салона, при этом правой сильно ударил в нос. Он, перелетев через железное ограждение, кубарем покатился вниз. Тем временем с заднего сидения автомобиля выскочили его приятели. Завязалась драка. Удары сыпались на меня со всех сторон. Но я стойко их отражал. Увидев происходящее на дороге, некоторые водители затормозили и, выскочив из машин, стали нас разнимать. А узнав, в чём дело, многие тут же перешли на мою сторону, и потасовка возобновилась с новой силой, но теперь преимущество было на моей стороне. Давно я не испытывал в себе такой ярости. Вцепившись одному из хулиганов в шею, я задушил бы его напрочь, если бы не вовремя подоспевшие коллеги, которые с большим трудом оторвали мои руки от него. Недавние герои, трусливо оглядываясь, поспешили ретироваться. Перепрыгнув ограждения, они так рьяно рванули прочь, что забыли свои вещи, оставленные в моей машине. Водители, помогавшие мне, заметив это, обратно вернулись в свои автомобили, посоветовав при этом то же самое сделать и мне. Никому не хотелось объясняться с милицией. Ведь на дороге в это время возникла нешуточная пробка. И стражи порядка, узнав об инциденте, должны были вот-вот явиться. Прислушавшись к их советам, я поспешил убраться со злосчастного места, напоследок выкинув из «девятки» куртку и небольшую сумку невежливых пассажиров. Приехав на базу, я долго отмывался от грязи, рассказывая произошедший со мной случай Антону, которого, естественно, вызвала Васильевна. Выслушав мою историю, шеф написал приказ. В нём, говорилось;
- «После того как водитель примет заказ и приедет на место, ему необходимо убедиться в отсутствии подозрительных людей либо пьяной, а также шумной компании. При наличии таковых он вправе отказаться от данного заказа. Это не будет считаться нарушением трудовой дисциплины».
ПЯТАЯ ГЛАВА
А время неумолимо бежало вперёд. Наступила осень, а вместе с ней и мрачная дождливая погода. Два раза в выходные я ездил домой, отвёз наконец-то обещанный подарок сыну и пообщался с женой, что мне добавило сил и оптимизма, потому что, вернувшись, вновь окунулся с головой в работу. Но бывали и простои. Тогда в ожидании заказа я брал в руки газету и искал подходящую квартиру для семьи, а иногда просто слушал музыку. В такие минуты меня всё чаще посещали мысли о Екатерине. Странно, но чем больше я её видел, тем сильнее мне хотелось с ней остаться подольше, поговорить, не важно, о чём, лишь бы видеть её лицо. Вскоре я перестал брать от неё деньги и просто наслаждался присутствием этой брюнетки, очень похожей на цыганку, вполне сознавая, что наше знакомство постепенно перерастает в привязанность, но ничего не мог с собой поделать. Мне казалось, что то же самое творится в её душе. Не раз я замечал, как, оставаясь со мной наедине, она медлила выходить из машины. В конце концов, случилось то, что рано или поздно должно было произойти. В один из сумрачных осенних дней в телефоне замурлыкала музыка, и высветился номер Кати. Я нажал кнопку и произнёс;
- Алло! Я тебя слушаю! — Ты можешь разговаривать?
Спросила она.
- Да! Конечно! Ты что? Сегодня опять работаешь? Мне подъехать? Кажется, ты зачастила с работой?
В надежде услышать что-то приятное вопросом на вопрос ответил я. И оказался прав.
- Да нет! Просто мне стало невыносимо грустно, и я решила позвонить тебе.
Тихо проговорила Екатерина.
- А у тебя как дела?
- По правде сказать, и у меня на душе творится чёрт знает что!
- Значит, нам нужно встретиться!
Подвела она итог.
- Где?
Решительно поинтересовался я.
- Приезжай ко мне домой. Я встречу тебя у подъезда.
 - А как же муж?
- Его нет!
- Хорошо! Что-нибудь взять?
Согласился я, даже не спросив, где супруг.
- Не надо, всё есть! Я жду!
Раздался голос в трубке, и связь оборвалась.
- База, это «седьмой»!
Вызвал я по рации диспетчера.
- Что случилось? «Седьмой»?
На моё счастье, в этот день работала Наталья, у которой долго отпрашиваться не пришлось. За время работы в фирме она меня стала уважать. И потому, сославшись на головную боль, ещё не начав рабочий день, я его закончил. Через некоторое время я уже находился у подъезда, где меня с нетерпением ожидала брюнетка. Поставив «девятку» во дворе, мы на лифте поднялись на восьмой этаж и зашли в двухкомнатную квартиру. Ничего особенного в ней не было. Обычная московская квартира с недорогой стенкой, японским телевизором и российским диваном в зале, двуспальной кроватью с шифоньером в комнате и гарнитуром на кухне. Я прошёл в зал, включил телевизор, а хозяйка отправилась на кухню готовить чай. Немного погодя она крикнула оттуда;
- А может, винца? У меня для такого случая есть! Ты же, наверно, отпросился?
Я поднялся и вышел к ней. На столе уже стоял салат, и лежала нарезанная колбаса. Всё говорило о том, что к моему приезду готовились заранее.
- А зачем ты спрашиваешь? Если всё решено за меня?
- Мало ли? Вдруг, откажешься?
Почему-то, краснея, ответила она.
- Не дождёшься!
Улыбнулся я в ответ и сел за стол. Повозившись ещё не много у плиты, Катя вытащила из духовки сковороду с тушёной картошкой и цыплёнком. После этого, достав из холодильника бутылку красного вина, она, взглянув на меня, сказала;
- Ну вот, кажись, и всё!
Но, оглядев себя, сразу добавила;
- Хотя нет! Я сейчас!
И тут же убежала в комнату. Через некоторое время хозяйка вернулась, и я в удивлении даже приоткрыл рот. На ней было ярко-красное вечернее платье с тонкими ажурными бретельками. Её чёрные как смоль волосы были заколоты на висках золотистой заколкой. Но больше всего меня, конечно же, поразили её груди, которые наполовину были видны из-под платья.
- Что-то не так?
Увидев выражение моего лица, спросила она.
- Да нет, всё в полном порядке! Просто восхищён твоей красотой!
Признался я.
- Значит, покорить тебя не так уж и трудно? Скорее всего, моя цель достигнута?
Улыбаясь, заявила Катя.
- Ну, если именно об этом думала ты, приглашая меня к себе в дом, то можно считать, что тебе это удалось!
- Ну и славненько! Значит, наливай!
Я открыл бутылку вина, наполнил бокалы, поставленные передо мной, и произнёс тост;
- Давай выпьем за то, чтобы ничто и никогда не омрачило нашего отношения друг к другу. А значит, как бы долго не продлились они, нужно дать слово, помнить об этом только хорошее! После этого я залпом выпил. Моему примеру последовала и хозяйка.
- Я не знала, что ты умеешь говорить так красиво!
Закусывая, произнесла она.
- Ты многого обо мне не знаешь!
Посмотрев ей в глаза, ответил я.
- Например?
- На пример то, что я женат!
- Почему же?
Кладя вилку на стол, проговорила она.
- Это видно хотя бы по тому, что у тебя на правой руке кольцо!
Я улыбнулся, посмотрев себе на руку.
- А ещё почему?
- А во-вторых, ты не такой наглый и самоуверенный, как безусые пацаны. И не спешишь затащить меня в кровать, хотя на это у тебя есть все основания.
- Какие?
Громко засмеявшись, переспросил я.
- Я сама пригласила тебя в гости. И, как ты правильно уже понял, готовилась к этому событию.
- Это предложение?
- Витя! Ты же умный мужчина! Не к лицу тебе смеяться над женщиной! Не говоря больше ни слова.
Я встал из-за стола, подошёл к ней и, взяв за руку, поднял со стула. В ответ она обняла меня за плечи, подставив свои губы для поцелуя. Мои руки медленно заскользили по платью, обнажая стройные женские ноги.
- Подожди! Не здесь! Пойдём со мной!
Прервав поцелуй, предложила Катя и, взяв меня за руку, повела в комнату. Почти весь день мы провели в кровати, лишь изредка поднимаясь покурить да попить чаю. Сколько дикой энергии было в этой черноволосой женщине! Мне казалось, что она знает все мои потаённые желания. Её руки, губы, все части тела настолько искусно играли со мной, открывая во мне сверхъестественные, ранее невостребованные мужские возможности, что только к вечеру, полностью обессиленные, мы наконец-то задремали.
- Ёлки-палки!
Услышал сквозь сон я голос Екатерины,
- Витя! Поднимайся!
Но, замычав, я лишь перевернулся на другой бок. И тогда она меня толкнула, повысив голос;
- Витенька! Вставай! Сейчас муж придёт!
Этот возглас, как и предполагалось, произвёл на меня отрезвляющее действие.
- Как муж?
Моментально открыв глаза, вскрикнул я.
- Ты, наверно, забыл, что я тоже замужем? Сергей должен вот-вот вернуться с работы. Так что пора нам, дорогой, разбегаться.
Уже не так громко, но всё же настойчиво объясняла брюнетка. Окончательно проснувшись, я вскочил с кровати и в спешном порядке стал одеваться. Потом, поцеловав на прощание гостеприимную хозяйку дома, накинул куртку и поспешил на выход.
- Ты позвонишь мне? Или, как сегодня, мне это сделать самой?
Услышал за спиной я её голос.
- Позвони ты! Так будет лучше!
Ответил я, закрывая за собой дверь, хотя знал уже наверняка, что позвоню первым. Но сейчас было не до раздумий. Встреча с ревнивым мужем никак не входила в мои планы. И я торопился побыстрее убраться с чужой территории. Только запрыгнув в «девятку» и запустив двигатель, я наконец-то с облегчением вздохнул, сказав сам себе, улыбаясь;
- Да! Такие мероприятия до инфаркта могут довести! Это вам не мелочь по карманам тырить!
ШЕСТАЯ ГЛАВА
В начале ноября Антон решил приобрести офисные автомобили и пригласил на них работать водителями всех желающих. Таковых оказалось не много, но всё-таки нашлись. Я же отказался, посчитав для себя лучшим оставить всё, как было. Через неделю купленные авто заработали, и это сразу отразилось на наших заказах. Потому как, самые выгодные,  предоставлялись машинам, принадлежащим фирме. В связи с этим участились простои, и нам всё чаще приходилось брать пассажиров «от бордюра». В один из ноябрьских дней, мотаясь по городу, я остановился, увидев поднятую руку. Моими пассажирами оказались два парня славянской внешности. Им срочно нужно было попасть на строительный рынок на Профсоюзной. Услышав цену, они без колебаний, что бросилось мне в глаза, согласились. Даже когда я попросил деньги заранее, никто из них не возразил. Отдав мне сто рублей, они запрыгнули в «девятку», и мы двинулись в путь.
- Откуда будешь, земляк?\
Спросил меня рыжий парень, севший рядом со мной.
- С Брянска!
Ответил я.
- А вы?
- Тоже не местные!
Как-то расплывчато объяснил он своё место жительство и снова поинтересовался;
- Как работа?
- Как всегда!
Так же уклончиво ответил я. После этого между нами надолго воцарилось молчание, которое уже при подъезде к рынку вновь нарушил рыжий;
- Притормози здесь, а то мочевой пузырь лопнет.
Попросил он, и я, ничего не подозревая, остановился. Тут же мой попутчик резко вытащил нож, приставив его к моей шее, и потребовал деньги. А его приятель, находившийся сзади, схватил меня за руки. Я понял, что попал в западню. Усугублялось положение ещё и тем, что я был пристёгнут ремнём безопасности.
- Тихо, братан, не кипишись! Отдашь бабло, отпустим без порезов!
Шептал на ухо мне грабитель, державший руки. Глядя ошалело на нож, я суматошно искал выход из создавшегося положения, но ничего лучше, как отдать деньги, в голову не шло.
- Да вы чё, братва? Нужны бабки, так заберите! Они в боковом кармане. Зачем дырявить зря? Процедил сквозь зубы я. Рыжий свободной рукой залез ко мне в карман и вытащил оттуда всё содержимое. Не открыв паспорт, он бросил его вместе с водительским удостоверением себе под ноги, забрав лишь ту наличность, которая была в портмоне. Потом, обшарив остальные карманы, нашёл сотовый телефон. После этого, помедлив, обратился к другу, сидевшему на заднем сидении;
- Двигаем отсюда! Он пустой!
И снова, посмотрев на меня, добавил;
- Слушай меня внимательно, водила! Я не шучу, как ты понимаешь! Если брыкнёшся, зарежу на х…..! Ты всё понял?
Я утвердительно закивал головой. Первым вышел из «девятки» сидевший сзади, вторым, заглушив машину и вытащив ключ зажигания, Рыжий. Я увидел лишь то, что вышедший первым остановил проезжавшую мимо машину, поэтому сидевший рядом со мной медлил с выходом. Как только она остановилась, он тут же запрыгнул в другой автомобиль. Я никогда не считал себя трусом, но шок, овладевший мной, долго после этого не давал мне пошевелить конечностями. Всё, что сделал я полезного в данной ситуации, так это, повернувшись, запомнил номер «четвёрки», на которой они уехали. Меняя во рту одну за другой сигареты, я подсчитал убытки. Они оказались не таким уж большими. Жулики забрали четыреста рублей деньгами и старый сотовый телефон. Деньги, лежащие в паспорте, они не нашли, видимо, торопились. Взвесив все «за» и «против», я снова не стал обращаться в милицию, но на этот раз она нашла меня сама. Человека, к которому подсели грабители после меня, они всё-таки порезали, ему повезло меньше, хотя он и остался жив. Он видел, откуда они вышли, и запомнил номер моей машины. В этот же день меня на посту ДПС остановили, и приехавшим следователям я долго объяснял, какой я баран, что сразу не заявил о нападении. Но поверили мне, естественно, не сразу. Сначала доставили в РОВД и только на следующие сутки, после новых объяснений и показаний, отпустили. Зато после этого я, наконец осознал две немаловажные истины; Первая: «Не зря люди говорят, что жадность фраера погубит». Вторая: «Не всегда стоит подражать Зое Космодемьянской».
СЕДЬМАЯ ГЛАВА
 Между тем отношения с Екатериной, подобно трясине, засасывали меня всё глубже и глубже. Я всё реже и реже звонил домой, не говоря уже о том, чтобы туда ездить. А звонки от Светланы ужасно меня раздражали, и та, чувствуя это, тоже перестала звонить. Мне казалось, что само провидение привело меня сюда лишь для того, чтобы свести с брюнеткой. Работа, друзья и даже семья отодвинулись на задний план. Я не просто был ей увлечён, я ей заболел. Её образ следовал за мной повсюду неотступно. Беседуя с друзьями и коллегами по работе, я частенько заговаривался, потому что все мысли были только о ней. Но позвонить первым и назначить встречу я не мог. Она категорически запретила мне это делать, боясь, как мне казалось, того, что о наших отношениях узнает муж. Увидев на телефоне её номер, я радовался как ребёнок, а по ночам стал писать стихи:
- В чём твой секрет, не понимаю,
- Капризна ты, нет просто слов,
- А я души в тебе не чаю!
- Ну, разве это не любовь?
- В общении с женщинами строго,
- Я никогда не вёл себя,
- И пусть их было очень много,
- Я выбрал именно тебя!
- К твоим ногам себя бросаю,
- Без торга сердце отдаю,
- И, как соломинку, ломаю
- Из-за тебя я жизнь свою!
- Знать, где-то, решена не мною
- Уже давно моя стезя,
- И встречи избежать с тобою
- Мне было попросту нельзя!
Но Катя, словно ни чего не замечала. Наши встречи были такими же редкими, как и в начале нашего знакомства. И однажды, не выдержав, на очередном свидании я завёл на эту тему разговор. Произошёл он в середине декабря. Было довольно холодно, хотя снег ещё не выпал. Екатерина позвонила и попросила встретить её после работы. Я, конечно же, обрадовался и, бросив всё, помчался на встречу. Долго простояв у въезда в элитный посёлок, я наконец-то увидел в свете фонарей её силуэт. Хотя она и была в лёгком осеннем пальто, однако, несмотря на это, всё же не торопясь вышла с территории и, заметив «девятку», направилась в мою сторону.
- Собачий холод!
Садясь в машину, съёжившись, заговорила она.
- Да, не май месяц!
Откровенно любуясь её видом, ответил я и спросил;
- Куда ехать?
- Домой!
Не глядя мне в лицо, произнесла Катя.
- Что? Сергея нет дома?
- Почему?
- Что «почему»?
Переспросил я.
- Почему он не должен быть дома?
- Ну, разве ты не хочешь побыть со мной?
- Знаешь, Витя, у меня сегодня был трудный день. Так что отвези меня домой!
Еле слышно проговорила она.
- Катюш!
Не трогаясь с места, заговорил я;
- Неужели ты не видишь, как я жду каждый раз новой встречи с тобой? Я стал бредить тобой! Кроме тебя, мне никто не нужен!
- Вот это меня и пугает!
Перебила она меня и добавила;
- У тебя есть семья! У тебя есть сын! Вот о ком ты должен думать!
- Хочешь, я разведусь? Хочешь, мы поженимся с тобой? А сыну буду помогать!
Повышая голос, спрашивал я брюнетку.
- С чего ты выдумал, что я собираюсь разводиться? Я люблю своего мужа!
Посмотрев мне в глаза, ударила она словами.
- А как же я? Как же наши встречи? Нежные слова, которые ты мне шептала в постели?
Твердил я, предчувствуя её ответ.
- Витенька! Я ни грамма не врала, говоря тебе, что ты нежный, добрый, красивый. Но я и не давала тебе повода думать, что когда-нибудь мы будем вместе!
- Значит, мной ты разнообразила свою жизнь?
С горечью в голосе поинтересовался я.
- Нет! Ни в коем случае! Ты мне нравился и нравишься, на самом деле, только поэтому я была с тобой. Хотя, если быть совсем откровенной, не только. Но сейчас я не могу говорить об этом. Не хочу и не могу! Когда-нибудь ты всё узнаешь, поймёшь и простишь меня. А сейчас отвези меня домой, если можно! Я заплачу!
Уже совсем тихо, опустив голову, произнесла она. Я завёл двигатель, и, больше не сказав ни слова, направил «девятку «в сторону Москвы. Ехали мы не быстро и всю дорогу до её подъезда молчали, думая каждый о своём. До конца не веря в произошедшее, я сгорал от обиды и унижения, но гордость не позволяла сказать об этом. У дома Екатерины я остановился, и она впервые за всю дорогу промолвила;
- Виктор! Не звони мне больше и не ищи со мной встречи. Помнишь первое наше свидание? Ты тост произнёс очень красивый? Так вот, давай помнить только хорошее!
С этими словами она поцеловала меня в щёку и вышла из машины. Я долго стоял у её подъезда, до конца ещё не веря в случившееся. Мне казалось, что она вот-вот выйдет из него, скажет, что это шутка, поцелует, и всё останется по-прежнему. Но прошло пять, десять, пятнадцать минут, а она не выходила. И тогда я понял, что это правда и Катя ушла по-настоящему.
ВОСЬМАЯ ГЛАВА
 Внутренне совершенно опустошённый, я просто не знал, что мне делать, куда ехать? Работа, как сама жизнь, казалась бессмысленной. И тогда в голову пришла идеальная мысль — вернуться домой. Никого не предупредив, никому не сказав и слова о своём решении, я выехал из Москвы и направился в сторону Брянска. Но не успел проехать и ста километров, как спустило одно колесо. Немедленно поменяв его на запаску, я двинулся дальше. После этого километров через пятьдесят заглох двигатель. Как будто сам Бог не хотел моего возвращения домой. И всё- таки, назло всему, к утру я достиг цели. Поднявшись на пятый этаж и тихо открыв дверь, я вошёл в квартиру и включил свет. В прихожей, на массивной, деревянной вешалке висела чужая мужская кожаная куртка. А из комнаты, с дикими от ужаса глазами и взъерошенными волосами, показалась Светлана.
- Это ты? Без звонка?
Просипела она, и я понял всё сразу. Но, к моему великому удивлению, в этот момент никакой злости внутри себя не почувствовал. Лишь опять появилась та непонятная горечь обиды за себя, и к ней добавилась боль разочарования в близком человеке.
- Ты не одна?
Хрипло спросил я жену и, не услышав ответа, грубо оттолкнул её в сторону, заходя в спальню. На кровати, прикрывшись одеялом, сидел незнакомый мужчина. Увидев меня, он вскочил и молча прижался к стене. А я вдруг вспомнил почему-то себя в гостях у Кати.
- Виктор? Не делай глупостей!
Послышался сзади меня глухой, совсем незнакомый голос супруги.
- Ты ведь тоже мне изменял? Там? В Москве?
- Может быть! Поэтому ты привела его домой?
Обернувшись, ответил я и вернулся в прихожую.
- Прости меня, это единственный раз!
- И последний! Для нашей совместной жизни!
- Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя!
- А он? Зачем тебе он тогда?
Абсолютно без злости спрашивал я. Но жена, отлично понимая нелепость и безысходность данной ситуации, всё равно пыталась хотя бы чем-то оправдаться.
- Я сделала это назло тебе! Прости меня! Я хотела тебе отомстить!
- Не переживай, тебе это удалось!
Произнёс я, накинул куртку и вышел, вот так в одно мгновение потеряв вторую, ещё более дорогую мне женщину, коей всей душой я верил и которую, не зная сам того, любил. В то утро я не винил за это ни себя, ни её. Моим сердцем овладело полное безразличие и сознание одиночества. Хотя всё, что случилось, больше походило на вымысел или какой-то глупый сон. Но это была правда. Заехав к матери и, конечно же, не сказав ей об этом, я объяснил своё появление очередной командировкой. А потом, немного поговорив с ней на совершенно посторонние темы, покушав и попрощавшись, я отправился снова в Москву, понимая, что дома теперь оставаться для меня тоже не было смысла. Да и желания. Единственно, что угнетало меня, это мысль о сыне. Но даже и она после этого никоим образом не могла повлиять на моё окончательное решение.
- В Москву! В Москву!
Молотом стучало в моей голове и гнало прочь. Подальше от измены и предательства.
- Забыть там про всех и про всё! Начать новую жизнь!
Думал я, уезжая всё дальше и дальше. А за окном «девятки» шёл то ли снег, то ли дождь. Казалось, что сама погода оплакивает мою прошедшую жизнь. Быть может, как в этом зимнем, сером небе, в ней тоже больше не будет светлых радостных дней. А может быть, и не так? Как знать, как знать?  Глядя на дорогу, философствовал я. Может быть, это всего лишь начало новой жизни? По мере удаления от дома усталость от пережитого стресса чувствовалась всё сильнее, но я не останавливался. Решив, во что бы то, не стало, без остановок добраться до Москвы, я всё жал и жал на педаль газа. Наверно, потому при подъезде к столице у меня сомкнулись веки. В ту же минуту «девятка» пересекла разделительную полосу, и «КамАЗ», двигавшийся навстречу, я увидел в самый последний момент. В голове невольно мелькнула мысль:
- «Жаль! Так мало пожил!»
Перед глазами возникло лицо матери, и невольно вырвались слова;
- «Ма-ма!»
После этого легковушка с грохотом коснулась грузовика, и я, почувствовав тупой удар в голову, сразу же погрузился во мрак. А искорёженная машина вылетела на обочину и, кувыркаясь, полетела в кювет.
ДЕВЯТАЯ ГЛАВА
Всюду, куда не глянь, цветёт черёмуха. Бесконечный белый простор. Я люблю это время года, когда всё оживает. Мне нравится запах, от которого кружится голова. Вот так же цветёт она там, где я родился, по берегам знакомой мне с детства реки. Странно, но это и есть то самое место. А вот и я, только совсем ещё пацан. Бегу из школы домой. Как обычно, по натоптанной тропе. Я хочу вдоволь налюбоваться белым покрывалом, сотканным из цветов черёмухи. Я заранее знаю, что сейчас присяду на берегу. Вот там, у ключа, моё излюбленное место. Здесь я, уединившись, наблюдаю за мерным течением реки. Мне в этом месте очень хорошо. Здесь мне никто не мешает, ведь я люблю тишину. Но вдруг налетает сильный ветер, и с неба сыпется град. Он похож на яблоки, или нет, скорее на картошку. Я стараюсь увернуться. Откуда во мне такая прыть? Мне это почти удаётся. Быть может потому, что делаю это не в первый раз. Но вот всё-таки одна попадает в меня, потом другая, следом третья, четвёртая. И теперь, как ни стараюсь, я уже не могу от них укрыться нигде. От этих ударов сильно болит голова, руки, ноги. Я вижу, как мне больно, но не знаю, как себе помочь, и тогда пытаюсь громко крикнуть, позвать на помощь:
- Мама! Мама!
- Я здесь, сыночек!
Слышу я откуда-то сверху нежный голос матери, и боль, словно испугавшись её, снова отступает. А я в который раз проваливаюсь в пустоту, чтобы через некоторое время вернуться и увидеть то же самое. «Как же болит голова! Во рту пересохло! Ёлки-палки, я ведь давал себе слово бросить пить, и вот опять где-то набрался! Но где? Не помню! Где же я был вчера?» Я напрягаю память, но, как ни стараюсь, ничего не приходит в голову.
- «Надо открыть глаза и сходить на кухню хотя бы напиться, иначе умру от жажды!»
Думаю я про себя, но глаза, руки, ноги меня не слушаются.  Да что же это за напасть, в самом деле? Набрав воздуха в лёгкие, я громко кричу, хотя слышу лишь свой тонкий писк;
- Воды!
В ответ на это, раздаётся знакомый голос. Не с небес, а здесь, сбоку, совсем рядом:
- Витенька! Родненький мой! Наконец-то! Доктор! Доктор! Скорее доктора, он очнулся!
ДЕСЯТАЯ ГЛАВА
— Ну, молодой человек, откройте же глаза!
Услышал я перед собой ласковый женский голос и каким-то внутренним чувством сообразил, что это обращаются ко мне. Тут же моих губ коснулись округлые края кружки, и я жадно стал ловить губами тёплую воду. Потом, изо всех сил напряг веки, и они медленно, как будто тяжёлые железные ворота, поползли вверх, открывая мне заново этот мир. Глаза непривычно резанул дневной свет. А голос всё так же ласково продолжал меня подбадривать;
- Смелее! Смелее! Не стесняйся, здесь все свои!
Через минуту, освоившись, я наконец-то увидел перед собой говорившую. Это было незнакомое, но очень доброе лицо пожилой женщины с очками, в серебряной оправе на переносице и глубокими морщинами у рта. А подняв взгляд выше, заметил, что на ней белая докторская шапочка.
- Где я?
Вырывалось у меня.
- В санатории!
Улыбаясь, пошутила женщина, и, глядя на неё, я постарался улыбнуться в ответ.
- Ну вот! Настоящий мужик! Вернулся с того света и улыбается!
Продолжила доктор, хотя я абсолютно не понял, о чём идёт речь. Но когда из-за её спины показалось плачущее лицо матери, я наконец осознал, что нахожусь в больнице.
- Мам? Что случилось? Как я здесь оказался?
Попытался я сразу же всё выяснить, но врач тут же перебил её словами;
- Всё! Всё! Никаких объяснений! Пусть попытается вспомнить сам! Так будет лучше!
И, выталкивая маму из палаты, продолжала;
- А вы, сударыня, тоже отдохните пока в коридоре. У вас ещё хватит времени для разговоров. Слёзы ему видеть ни к чему сейчас.
Доктор вместе с матерью осторожно вышли из палаты, закрыв за собою дверь, оставляя меня, как и прежде, в полном одиночестве. Но на этот раз всё ясно и чётко. Тёмно-зелёные стены, белый потолок, одеяло, капельница. Нет, это уже не сон.
- Как же я здесь очутился?
Задал я сам себе тот же вопрос, и память, словно по команде, начала возвращаться. Вначале всплыл неприятный разговор с Катей и особенно последние её слова «Не звони мне больше!», а за ним сердце обожгла измена жены.
- Да, Витёк! Во, ты попал!
Прошептал я в пустую комнату и сразу же повторил сам себе;
- А как ты хотел? Всё закономерно! Пока, ты кувыркался с чужой женой, кто-то спал с твоей! Слава богу, мать жива! А то один, наверное, без присмотра завернул бы здесь лапы! Кстати, нужно хотя бы узнать, где я на самом деле? В Москве или в Брянске?
В памяти возникает смутная картина случившегося — скользкая дорога и встречный «КамАЗ». Я попытался приподняться, но острая боль в спине заставила меня вернуться в исходное положение. Тогда повторил попытку, осматривая себя уже по частям. Попробовал поднять правую руку. С большим трудом, но мне всё-таки удалось это сделать, и я увидел перед собой свою ладонь. Сердце наполнилось радостью, которая, правда, оказалась преждевременной, так как дальнейшее самостоятельное обследование ничего хорошего не принесло. Левая рука, шея и обе ноги были в гипсе.
- Ё-моё! Вот это я прокатился! Как же мать теперь со мной справится?
Промычал я, и слёзы самовольно покатились из глаз. А тупое сознание беспомощности придавило сердце тяжёлым гнётом. Мать словно стояла за дверью, потому что тут же появилась:
- Сыночек? Ты что? Что с тобой? Родненький мой!
Приговаривая, она села на стул, взяв в ладони мою единственную незабинтованную руку.
- Радоваться надо, что Бог дал жизнь тебе заново! А ты плачешь!
- Нет, мам! Всё нормально! Это я так, от дурости!
Попытался успокоить я её. Но мать не проведёшь. У неё сердце особое, которому совсем не нужны слова. Потому она, посмотрев на меня, добавила;
- Я часа четыре назад сменила Свету. Она не отходит от тебя ни днём, ни ночью. Мы с Галиной Сергеевной еле убедили её отдохнуть пойти. Совсем девчонка на нет сошла. Похудела так, что остались кожа да кости. Сейчас прибежит, так ты поругайся на неё, чтобы поела. А то мне придётся в скором времени за обоими ухаживать. Тьфу, тьфу!
За плевалась мать, перекрестившись.
- А Светка здесь, что ли?
Обрадовавшись, спросил я.
- А где ж ей быть, как не с мужем?
Не поняв моей радости, ответила мать.
- Когда она придёт?
- Да сейчас прилетит! Я ей уже позвонила, что ты пришёл в себя! Ох, сыночек, сыночек! Порвал ты сердечко материнское своим положением.
Запричитала опять мать, сменив тему. Но я, нахмурившись, не дал ей развить её, вернув разговор в нужное мне русло;
- Я вообще долго здесь? И где я?
Натужно кашлянув, просипел я. Мама, смахнув ладонью слезу, посмотрела мне в глаза и стала объяснять;
- Да уж, сынок, вторая неделька пошла, как мы здесь. Ты, тогда уезжал, а сердце моё ведь чувствовало, что с тобой неладное творится. Не обычный ты был, спокойный какой-то. Никогда тебя таким не видела. И точно. Вечером прибегает Светка, белая, как полотно. Ты, говорит, не нервничай, Витя попал в аварию. Иди, говорит, с внуком сиди, а я поехала к нему в Москву. А как не нервничать? Я так и ахнула! И ведь не рассказывает, в каком ты состоянии. Но разве меня обманешь? Я мальчика к тёще твоей отправила, а сама с ней сюда! Она вначале не хотела меня брать, но я погрозилась пешком уйти. Только тогда она сдалась. Так мы и приехали. Сразу сюда, к тебе. А нас не пускают. Ты ведь в коме. Но ухаживать надо. Так что разрешили дежурить возле тебя по очереди. Светочка договорилась с своей подружкой насчёт жилья, чтобы и нам отдохнуть было где. Спать уезжаем к ней. Живёт она, правда, далековато от больницы. Но зато бесплатно. Мать чуть помедлила, а потом добавила;
- Знаешь, сыночек, мне Светлана поведала, что произошло у вас. Так вот что я хочу сказать тебе на это. Не зря в народе говорят «Семь раз отмерь, один отрежь»! Не спеши кромсать свою судьбу по живому! Видишь, как повернулось? Неизвестно, кому сейчас тяжелее, тебе или ей? Поверь своей матери, она будет теперь себя за это казнить всю жизнь. Надо понять и простить её. Ты ведь и сам не безгрешен, чтобы проклинать другого!
 Мать замолчала, а я, прикрыв глаза, лежал и думал;
- Что грешен я, в этом она права! А что до остального? Время покажет! Не буду больше принимать скоропалительных решений! Впереди разговор с женой, где всё станет ясно.
Мама тяжело вздохнула и прошептала: — Устал ты уже? Отдохни, я в коридоре посижу!  Поднявшись, она вышла, а я, не сказав ничего, погрузился в дремоту.
ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА
 Проснулся я оттого, что кто-то держал меня за руку и тихо плакал. Медленно открыв глаза, я увидел рядом с собой жену. Щёки её впали, а под глазами, скорее всего от систематического недосыпания, проявились тёмные круги. На голове был повязан платок, из-под которого одинокой прядью выскочила чёлка.
- Света!
Как-то неестественно глухо промямлил я, но она не дала договорить, тут же перебив меня и воскликнув;
- Тихо! Тихо! Тебе нельзя сейчас напрягаться. Лежи молча, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Разреши сначала мне выговориться?
И, всхлипнув, продолжила;
- Я знаю, что я сволочь неверная, дура и так далее. Знаешь, ты прав! Вот подниму тебя на ноги — и разбежимся, а до тех пор прогоняй, не прогоняй, никуда я отсюда не уйду! Можешь мне не верить, но я столько за это время передумала! Наверно, всю нашу жизнь перебрала по минутам. Мало я доверяла тебе. Мало показывала свою любовь. Да и от тебя видела её не много. В этом, скорее всего, основная причина случившегося. Но виновата, конечно, только я. Я женщина. Я не принесла в семью нужного тепла и уюта, хотя хотела этого всем сердцем, потому что, как ни странно это звучит, любила и люблю одного лишь тебя!
Не сдержавшись, Светлана снова заплакала. Я открыл рот, чтобы ответить ей, но она продолжила;
- Знаешь, чего больше всего я боялась всегда?
На миг замолчав, она прошептала;
- Остаться одной. Почувствовать себя ненужной. Мне ведь твои друзья рассказали о твоём романе. Поделились, так сказать, секретом. А мне, дуре, надо было вернуть тебя, а не делать назло. Получилось то, что есть. Я, сделала хуже не тебе, а всем. Прежде всего себе. А если бы ты не выжил, моя жизнь оказалась бы сплошным мучением. Прости меня, Витя, прости!
И жена, целуя мою руку, опять заплакала.
- Ты, наконец, дашь мне сказать?
Выдавил я из себя в ответ. Она в знак согласия кивнула головой.
- Сейчас не самое подходящее время искать виновных. Хотя, что их искать? Это мы с тобой! Ты меня любишь?
Неожиданно спросил я Светлану. И она, не задумываясь, ответила;
- Да! Очень!
- Так зачем нам с тобой будоражить прошлое? Забыть мы его не сумеем, конечно! Так давай хотя бы постараемся реже вспоминать о нём. У нас сын. Ему нужна мать, нужен отец. Я его очень люблю! Я искренне люблю тебя! Если бы не ты, я бы умер! Так зачем плакать? Давай жить!
Глядя ей в глаза, говорил я и увидел, как в ответ они засверкали благодарностью. Света приподнялась и с необыкновенной нежностью поцеловала меня в губы. Этим было всё сказано! Жизнь продолжалась, и если Господь давал нам её, надо было принимать её со всеми минусами и плюсами. Такой, какая она есть!