Повесть о любви и дружбе. Часть 6

Часть 6.  Крылов Володька.  1966-1971

В нашем классе была очень красивая девочка, Валя Королева.   У нее были красивые большие серые глаза с поволокой,  я бы их назвал, мягкие и ласковые . Коса, легкие веснушки, яркие, сочные губы и бесподобная улыбка. Валентина была небольшого роста, она была   миниатюрная, но фигура была пропорциональной, ноги точеные и плавные линии во всем. В пятом классе я был тайно в нее влюблен и   очень тщательно скрывал свои чувства. Но страдания были очень сильными, поэтому я завел дневник и в нем изливал свои переживания. На школьные вечера я не ходил, так как  испытывал большой комплекс неполноценности, а по простому, я был очень стеснительный.  Моя стеснительность выражалась во многом, я не мог позволить этого, не делал того , часто краснел и алые щеки меня еще больше выдавали.
В это время у нас жила и училась дочка моей старшей сестры, Татьяна. Однажды она каким-то образом, по простоте, прочла мой дневник и стала меня жалеть и выговаривать. Это был полный крах моей любви, в этот момент я готов был убить Татьяну, я даже ее ударил, это был первый и последний удар по женскому полу.
После того, когда из Москвы приехала Галя, моя любовь к Валентине остыла, но зато загорелись  нешуточные страсти  именно к москвичке Гале.
По моему  несчастному пути  любви к Валентине пошел и мой друг, Вовка Чернов, а так как никто не знал о моей тайной любви к ней, то Володька делился своими переживаниями со мной. Я так его понимал, искренне сочувствовал ему и в чем мог, помогал.
Потом в Валентину влюбился Юра Кизимов и  другие  ребята,  а также  старшеклассники. Когда я смотрю «Доживем до понедельника» , Скородумова (точный типаж нашей Валентины.)  В дальнейшем всех победил старшеклассник Виктор Булатов, с которым у Валентины была любовь с 8 по 10 класс. Эта любовь прошла очень сильные испытания, ее публичность, ее красота  была  вызовом всей деревне, всей школе, но они выстояли, сохранили любовь, но после школы, брак у них не получился.
Любовь этих ребят проходила у меня на глазах, из школы они шли вдвоем,  Виктор нес ее портфель,  они держались за руки и все это  происходило перед моим домом. Потом они заходили  в  молодые тополя, которые густо  росли за нашим бараком и оттуда долго не выходили. А вечером, их  встречи продолжались там же, в тополях.
Моя любовь, Галя,  была для меня недосягаема, я знал, что у нее роман с Володькой Козловым, да и к тому же я был на два класса моложе. Как привязанный хвостик я везде появлялся на глаза Гале, когда она появлялась на пляже, когда она куда-нибудь путешествовала. Мой марш бросок по ее сопровождению на 10 км и потом в одиночестве обратно, был для меня самым счастливым днем. Зимой я ее писал письма, на которые ни разу не получил ответа. Зимнее небо для меня было близким и родным. Я каждый день выходил на улицу и любовался созвездием, которое я посвятил Гале, Это созвездие я придумал сам, оно имеет форму рюмки. И сейчас, я его  невольно ищу на ночном небе.
 Себе я дал зарок не ходить на танцы и вечера в школе, при этом  я считал, что мои страдания  по Галине важнее всего в жизни. Этот зарок давался очень  тяжело, ведь окна спортзала, в котором проходили все вечера, находились в 50 метрах от окон нашего дома.
Тот период жизни наверно был самым важным в моем становлении подростка. Важную роль в моей жизни сыграли книги. Начиная с первого класса, я запоем читал книги, у меня даже правило было, мне подсказала библиотекарь, брал книгу на два дня, чтобы успеть ее прочесть и взять новую. В более старших классах я уже брал по две, три книги, а так как я быстро их прочитывал, то мне приходилось брать самые толстые . Книга «Цемент» и сейчас стоит у меня перед глазами.  В нашей деревне у меня был конкурент по чтению, мой одноклассник Володька Петров, как мне сейчас кажется, читал он быстрее, чем я.  В этом соревновании я перечитал всю доступную литературу в нашей библиотеке. Книги для меня стали частью жизни, я в них жил, сопереживал, фантазировал. Познание себя, открытие себя в книгах, это самое интересное занятие в жизни, в книгах можно делать все, а так как я был очень стеснительным, то книги  давали мне почву быть самым разным, раскованным, красивым, сильным. Отец мне постоянно твердил, нельзя жить по книгам, но я этого не понимал. Намного позже,  я понял, что наш социалистический реализм в литературе  ничего общего не имел с реальной жизнью советского народа.
Мое книжное воспитание о любви имело много фантазий, но в реальной жизни я не мог себе позволить  даже  заговорить с девушкой.
Тем не менее выход моей жизненной энергии нашелся. В нашем классе была самая бойкая девушка Людмила Ладыго. У нее было что то цыганское. Огненные, темные глаза пылали и искрились, и она задирала всех ребят, как только могла. В классе началось целое соревнование , кто кого победит. В результате сложились два лагеря, женский, - во главе Людмилы, и мужской, - во главе со мной.
Война началась в малом и большом, но что самое интересное, Людмила не трогала только меня,  хотя всем доставалось от ее выходок.
Теперь я понимаю, у меня появилась реальная мотивация для        моего самоутверждения. Став во главе оппозиции я вынужден был  общаться, спорить, доказывать всем, и в первую очередь девчонкам, нашу правоту. В чем она была, мне непонятно, но в результате  войн мы подружились втроем  Людмила Ладыго , Володька Крылов и я.
Наступило время перемен, строились дома с отоплением, с водой, с туалетом, с колонкой, с газом из баллонов и отцу дали  новую  двухкомнатную квартиру,  в этом доме получили квартиры еще несколько учителей.
 Новый район, новые друзья, рядом проживал Крылов Володя .
Крыловы жили в большом частном доме, в доме было очень демократично,  эта была семья охотника, рыболова и настоящего работяги, дяди Вити.  Здесь мы сражались в самые различные игры, но больше всего мы состязались  с Володькой в шахматы. Мы с ним были чемпионы школы.   
 Вольно или невольно, но в классе я стал лидером, у меня сложилась крепкая команда сторонников и наступил период самоутверждения, который был разнообразным и мощным.
Я стал усиленно заниматься спортом, стал ходить в секцию тяжелой атлетики, Сашка Полетаев подсунул мне книгу об атлетизме. Целыми днями я оттачивал футбольное мастерство на стене спортзала.  В результате я стал капитаном футбольной команды класса, позже меня взяли во взрослую сборную Мишинского совхоза, я был лучшим защитником.  На районе мы заняли второе место и я получил второй разряд по футболу. Вместе с Володькой Крыловым мы помогали физруку в его оформительских работах спортивных стендов, позже мы взялись за оформление школьного музея. Володя набивал чучела, а я рисовал картины для экспозиции с животными.  Наш музей стал весьма известным во всем районе.
Помимо всего я взял на себя роль редактора, художника классной  стенной газеты, которую я регулярно выпускал к разным событиям.
Игра в хоккей была моей любимой игрой, и в своей среде я был лучшим и по катанию, и по физическим данным, старшеклассникам мало в чем уступал.  В баскетболе я стал капитаном школьной команды, мы ездили на районные соревнования и заняли второе место, я играл защитника, разыгрывающего.
В нашей дружбе с Людмилой, мне приходилось непросто . В Людмилу  был влюблен Сергей Сократов, красивый парень из нашего класса, и она ему благоволила, и это продолжалось довольно - таки долго и даже после школы. Был еще и старшеклассник, имя не помню, и сейчас, у меня перед глазами стоит следующая сцена. Я был дежурным по классу, и в этот момент в класс пришел он, и спросил, где сидит Людмила, я ему показал. Он присел за парту и был таким счастливым, что я его хотел прибить шваброй. При этом он что- то приговаривал, какие-то интимные вещи, в моем понимании тогда. Был еще один поклонник, еще  более старшего класса, он оказывал серьезные знаки внимания в школе и после  нашего окончания школы, о которых мне было известно только косвенно.
 И вот пришла пора комсомола, меня приняли в комсомол  и я стал председателем физкультурного комитета школы. В это же время Людмила Ладыго стала секретарем комсомола школы. Так что мое самоутверждение шло параллельно с укреплением лидерской позиции Людмилы.
Наш треугольник Крылов, Петров, Людмила был классический. Во всех делах мы участвовали втроем, вместе готовились, вместе проводили все свободное время.
 К тому времени Володька стал мне близким другом, но я понимал, что Володьке нравится Людмила. Учитывая старый опыт я никому не доверял свои личные тайны, ни с кем не делился своими переживаниями.   Но все равно нам пришлось друг другу сказать о нашем отношении к Людмиле, и как настоящие друзья, мы приняли решение о том, что пусть она  выбирает сама.  И Людмила выбрала меня, но этот выбор был относительным, она активно общалась с Володькой.
 Это время было для меня серьезным испытанием, я страдал, мучился, начал писать стихи, но как ни странно трагический случай определил наши отношения с Людмилой.
Брат Сергея перезаряжал ружье, вся семья была охотниками, и ружье выстрелило в плечо Володьке. Для всех нас это было страшное событие, мы часами сидели у него в городской больнице и больше всех ему помогала Людмила.  Все обошлось, руку не отрезали, остался огромный шрам и ограниченность в движениях, поэтому он в армию не пошел. От ревности я сходил с ума, а она меня успокаивала и в какой момент,  в наших отношениях с Людмилой  наступил перелом, и  у нас начался   любовный роман, который надо описывать отдельно.
 На одной из встреч выпускников через 20 лет, когда у всех нас троих  были семьи, дети, Володька с ненавистью и злобой встретил меня. Потом он  напился бегал с ружьем  и грозился меня пристрелить. Эту ненависть он носил много лет, передавал ее нашим одноклассникам и они становились на его сторону. Только Володька Чернов,  не соглашался, он говорил,-  Петров же нормальный, во всех отношениях. Он меня спрашивал, почему, но я ему не мог всего рассказать, так как эта трагедия была не только моя. Наверно настало время рассказать об этом, и каким- то образом получить прощение.

Три сердца.

Он и она дружили,
Она другого любила,
Они так дружно жили
Володька, моя Людмила.
А если горе и радость
Внезапно к нему приходили,
Мы снова и снова встречались
И дружбу навек заключили..

Мы вместе весною ходили –
Валька, влюбленный в Людмилу,
Они же, просто дружили
И он все грозил, что покину.
А я весь дрожал в лихорадке,
Боялся остаться вдвоем,
Хотел бежать без оглядки,
Хоть думал – зачем мы втроем.

Скрестил ты сердца Володька!
И стали мы с Людкой счастливы
И тут я открыл, что Вовка
Любил мою Людмилу.
Он нежность свою преподносит,
Ничуть не скрывая любовь,
Меня же от них уносит,
Мне жалко его любовь.

Володька, друг ты мой милый,
Не надо так делать, прошу,
Себя ты погубишь, будь сильной,
Ты ж дружбу теряешь свою.
Она ведь не может так сразу
Двоих полюбить всей душой
Ведь я же люблю, и надо
Хранить тебе дружбу с ней.

Теперь я скажу от сердца,
Прямо и по – мужски,
Беречь как святыню сердце
Для чистой взаимной любви.
Что нас, может быть, расколет,
Должно превратиться в кулак,
Тогда нашу дружбу не тронет,
Ни ревность, ни сплетни, ни враг.