Дальше, дальше и дальше. Легенда

    В одной стране жил-был царь. Страна была очень большая, а царь был, наоборот, очень небольшого ума, и поэтому все его за глаза презрительно называли "наш царёк - умом недалёк". Но зато этот царек был - поэт! И беспрестанно, как ребенок, сочинял стихи - обо всем подряд. Говорить стихами ему было почему-то гораздо проще и гораздо приятнее, чем прозой, и эти стишки часто были совершенно бессмысленными. Наивными. Глупыми. Но дело спасалось тем, что ближайшими советниками царя были два очень умных человека - Философ и Палач. Им нужно было поддерживать авторитет царька на высочайшем уровне - чтобы самим как можно дольше удержаться на самом пике власти. И поэтому они постоянно глубокомысленно разгадывали и объясняли смысл всего того, что произносил или писал их царёк. И вот однажды царек посетил театр. Представление показалось ему очень скучным, и он туманно заявил всем придворным:

  - В театре все сплошь - лицедеи!
    Все плетут там интрижную сеть.
    В их речах никакой идеи...
    А звезды должны ГОРЕТЬ!

   Разумеется, вся свита тут же зааплодировала! Все хором отчаянно, словно они тонули, завопили:

  - Гениально! Непревзойденно! Этот стих обязательно войдет в анналы мировой поэзии!!!

  А царек больше не произнес ни слова, презрительно и высокомерно на всех плюнул! И уехал во дворец. Там выпил перед сном свой привычный стакан молока и завалился спать. Но зато ни в коем случае в эту ночь не спали Философ с Палачом! Они немедленно собрали Большой Государственный Совет, и там все министры их огромной страны принялись разгадывать истинный и такой уж слишком сокрытый, такой туманно-тайный смысл стихотворения, которое только что сочинил их царек. Они впустую прозаседали всю ночь, но так и не придумали ничего путного. И лишь когда пропели первые утренние петухи, Философ наконец-то осторожно высказал свое мнение:

  - Я думаю, что наш великий и обожаемый Царь-император хотел сказать нам, что нашему государству на данный момент не хватает двух важнейших вещей. Первое: небо над нашей страной стало тусклым и от этого звезды начали выглядеть померклыми. И царь желает, чтобы дворники всей страны отныне каждый вечер после захода солнца поднимали свои метлы вверх и размахивали ими, тем самым очищая воздух от пыли и протирая звезды от насевшей на них за день гари. А второе: все наши столичные театральные звезды стали уже старыми и жирными! Дряхлыми. Протухшими! - особенно мозгами. Заелись! Считают себя непревзойденными гениями! А на самом деле играют очень и очень плохо. И все пьесы в их театрах наиглупейшие! Поэтому всем этим звездулькам-просвистулькам давно пора снизить зарплату - чтобы они начали понимать реальную жизнь своим голодным желудком, а не переполненной дерьмом задницей!

  И все министры тут же перестали сонно клевать носами и закричали:

   - Да, да! Именно это и хотел сказать наш великий царь! Браво ему! Гениально! Да живи он вечно! - и вновь отчаянно зааплодировали!

   И тут же министр культуры написал приказ, которым отныне зарплату всем самым знаменитым столичным актерам уменьшили ровно в десять раз. Казалось, тем самым всё необходимое на сегодня было сказано и сделано и пора было расходиться. Но тут встал со своего огромного позолоченного кресла Палач и грозно сказал:

   - А ну! Молчать! Всем вам, дуракам, теперь слушать меня! И запоминать, что скажу я! Наш великий царь прямо и откровенно сказал, что "звезды должны ГОРЕТЬ". Гореть!!! Вот они у меня и сгорят! Ко всем чертям! И пепел - по ветру! В назидание! И наставление! Чтобы впредь им самим! И всем другим! И - запрещено! И неповадно было!

   И немедленно он послал по городу страшную черную карету для смертников с решетками внутри. Она за час объездила все дома, в которых жили эти самые театральные звезды. Их всех привезли во двор тюрьмы - там уже торчали вкопанные в землю столбы, а под ними валялись груды дров. Звезд немедленно, ни слова им не говоря и ничего не объясняя, привязали к этим столбам, дрова облили бензином и подожгли. Дрова были свежие, только что привезенные из леса и здесь же, в тюрьме, нарубленные. От них густо и очень приятно пахло смолой! Для усиления запаха к ним добавили еще и десятки возов сосновых веток. И царек, который наблюдал за казнью из окна тюрьмы, радостно завопил - и опять же стихами:

   -  О! Как чудесен здоровый лесной запах
      В глубине тюремной ночной мглы!
      Как романтично сгорать в сосновых лапах
      И в кипенье живой тягучей смолы!

    И вся царькова свита немедленно ему снизу, с тюремной площади, громко и не щадя своих ладоней, зааплодировала! А царек раскланивался им сверху, как актер со сцены. И сверху же стал плевать на них - в открытую! Ничего и никого не стыдясь! И все стоявшие внизу подданные счастливо ему кричали:

   - О! Это - роса!  Божья роса падает на нас с его императорских уст!!!



    Несколько месяцев спустя Великий Царек-императрик посетил более подходящее для его ума заведение - цирк. И там он хохотал не столько над клоунами и ручным медведями, сколько над собравшимися зрителями. Он окончательно убедился, что его народ непроходимо и беспробудно глуп! Что это тупое быдло готово беспричинно и прямо таки по-лошадиному ржать над любым пустяком, который кричали ему с арены откровенно придуряющиеся артисты. И тогда царек тут же сочинил очередной свой шедевр:

   -  Слово "церковь" возникло в глубокую старь.
      Но вовсе не от слова "цезарь-царь".
      Церковь - это от слова "цирк".
      Люди не паства, а - тупое стадо!
      Им всем, кроме сена и пастухов-шутов,
      Как безмозглым баранам, ничего не надо!

   И вновь после таких загадочных царьковых слов всю ночь заседал Большой Государственный Совет. И вновь никто из смертельно напуганных министров не сказал ничего путного. Правда Философ попытался было пролепетать нечто уж совершенно несвязное:

   - Наш великий царь, - начал он дрожащим голосом, - своими непревзойденными по глубине стихами отметил, что народу скучно по три часа стоять в церкви и беспрестанно креститься. И царь, и его народ хотят, чтобы молиться стало интереснее. Веселее! Чтобы священники не боялись разбавлять свои бесконечные прокимены, гимны и алилуйи веселыми баснями и анекдотами. Пусть народ хохочет - точно так же, как сегодня в цирке над клоунами!

   - Да! Да! Именно это и подразумевал наш грандиозный по уму царь! - тут же согласились с Философом все министры. И все опять бурно зааплодировали!

   Но вновь торжественно встал со своего похожего на трон кресла Палач и тихо с усмешкой заявил всем:

   - Нет! Всё совсем не так! А ну! Всем молчать! И слушать только меня! Наш царь своим стихом приказал нам всем отныне думать, что попы - это клоуны, а церкви - это цирк! А значит, он приказал нам немедленно закрыть все церкви! А попов отправить куда подальше - в самые дальние от городов деревни! Пасти овец! А кто из них с этим будет не согласен, тех - сжечь! Безжалостно! Ко всем чертям! И пепел - по ветру! В назидание! И наставление! Чтобы впредь им самим! И всем другим! И - запрещено! И неповадно было!

    И все министры, конечно же, немедленно согласились с Палачом и единогласно все подтвердили, что царек в своем тайном послании всем своим подданным подразумевал именно ЭТО! Так в государстве в один момент исчезли абсолютно все церкви, а священники были превращены в оборванных и грязных, но зато самых натуральных пастырей - скотских: бараньих, овечьих и коровьих пастухов. А тех из них, кто был с мнением Палача не согласен, тех безоговорочно сожгли! А царь с высоты своей самой главной в дворце башни вновь весело смотрел, как вокруг на улицах столицы сгорают на сотнях костров тысячи священников, и вновь сочинял:

   - Как жарко горят свиньи-попы!
     Жирные бывшие предводители толпы!
     Как вкусно пахнет их деликатесное мясо,
     Которое они вскормили в себе
     Под своей вечно не стиранной грязной
     И вонючей рясой!

   И никто из министров опять не выступил в защиту теперь уже священников - потому что каждый из этих продажных и трусливых чиновников боялся за свою собственную жизнь... И всем им было глубоко плевать на жизни других - совершенно чужих им людей!

   А неугомонный царек устал безвылазно сидеть в своем роскошном дворце и как-то весной отправился путешествовать - осматривать свои бесконечные земли. И вскоре он заметил, как много в его государстве кладбищ! И что в них установлены очень дорогие памятники! И что почти все они из редких сортов гранита и мрамора! А еще - что на кладбищах в изобилии растут очень ценные породы деревьев и цветов, какие не встретишь даже в царских садах.

   - Что это значит?! - возмущенно завопил царек.

   - Что вы имеете в виду, ваше величество? - спросил его Философ.

   - Я имею в виду то, что вы мне постоянно докладываете, будто мой народ живет крайне бедно. Почти в нищете! А тем временем я своими глазами вижу, что народ - наоборот - крайне богат! И не жалеет никаких денег на прекрасные мраморные скульптуры и заграничные южные дорогущие деревья и цветы! И всё это не для себя, не для живых, а для каких-то бессмысленных мертвых - вдалеке от своих домов. То есть огромные деньги народом фактически выброшены в никуда! Ни на что! На пользу Никому. Этого безобразия я больше не потерплю! Хочу, чтобы свои лишние деньги народ отдавал мне, а не покойникам!

   И он тут же сочинил:
 
  - Цветы наивысшего сорта
    Отданы каким-то мертвым...
    Там, где должны быть пастбища,
    Раскинулись бесполезные кладбища...
    Там, где должны бродить овечки,
    Лежат бесполезные останки человечьи...
    Землею владеют какие-то варвары!
    Нищает мое государство...
    И летит в тартарары...

   И вновь после этих бессмысленных царьковых слов всю ночь заседал Большой Государственный Совет. И вновь никто не сказал ничего внятного... И тогда уже под утро снова встал Палач и приказал всем:

   - А ну! Всем молчать! И думать как я! Царь повелел сравнять все кладбища с землей! Все памятники расколоть на мелкие камни! И замостить ими дороги как обычными булыжниками. А освободившиеся земли отдать под пастбища. Всё так и будет! А кто из народа хоть пикнет, того!!!... Безжалостно! В назидание! И наставление! Чтобы впредь всем другим - неповадно! И на века!!!

   И вновь весь Госсовет вскочил, как ужаленный, зааплодировал и закричал в единую глотку:

   - Браво нашему гениальному царю! Слава великому палачу! Вы - спасители Отечества!

   И уже на другой день все кладбища во всем государстве были мгновенно уничтожены и на их месте паслись царевы скотинские стада... И народ вновь покорно помалкивал, терпел и платил всё новые и новые десятикратно повышенные налоги. А царек был счастлив и не уставал благодарить Бога за то, что тот сделал его царем в такой покорной, глупой и вечно молчащей стране! И сочинил про это новый стишок:
   - Есть всякие другие страны,
     Где повсюду растут бананы и ананасы.
     Но нет другого государства, как ни странно,
     Где жили бы людишки такой покорной и тупой расы!
      Я их гноблю год за годом без передышки!
      А они все равно меня любят - эти позорные людишки!..
       Да! Я - изверг! Я - окаянный!
       Но что же еще с этими людишками делать,
       Если все они - безмозглые ОБЕЗЬЯНЫ?!

   И правление этого безумного царька и диктатура его Палача продолжались многие десятилетия! Пока царек наконец-то не умер. И лишь после этого народ начал постепенно понимать, в каком ужасе он жил... И народ начал роптать!.. Да было уже слишком поздно... Все разрушенные прекрасные памятники так и остались лежать в земле как простые булыжники... А все сожженные люди не оставили после себя даже могил - потому что нечего было хоронить... Все они были превращены в пепел и он был развеян по ветру...

   Но зато потом столетние старики ностальгически вспоминали эти времена со счастливой, блаженной улыбкой на устах и назвали его прекрасным! Потому что тогда был во всем порядок и страх перед царьком и его Палачом! Потому что страх - это как масло внутри железного механизма: без него государство сразу же начинает скрипеть, ржаветь и быстро ломается!

   Так доказывал столетний личный опыт этих стариков. А когда люди слишком много о своей жизни задумываются и протестуют - вот тут-то и приходит конец спокойствию и мирному развитию их страны. И тогда на смену жалкой демократии приходит новый царь и новый Палач. И они кидают роптунов на рельсы! "Поезд" государства давит их, рельсы от крови и человеческого жира становятся скользкими, трение почти исчезает, и тогда локомотив государства легко и быстро мчится всё дальше, дальше и дальше!..