Дети Небесного острова. том 2. глава 35

"Венец"

Герольд ещё раз провёл по неуёмному сгустку духа элеметаля солнечного света, нетерпеливо пульсировавшего, заметно выглядывая из своего древнего наскучившего хранилища-сундука, в коем он был надёжно заперт, судя по всему, с самого своего пребывания на инородном острове, строптиво и неудержимо ожидая своего часа. Затем правитель резко потряс головой, будто стараясь не подпустить к себе какие-то колкие мысли и обернулся к команде Небесного острова, покладистой теснящийся гурьбой стоявших в нескольких шагах от него.
 Сам наместник солнца на острове блистал и искрился не хуже дневной звезды, но его прекрасные глубокие глаза в этот момент словно покрылись ледяным инеем, что предало его внешности особую, немного пугающую и непривычную грозность. Лёгким взмахом руки, он дал им понять, что с него хватит мольбы и прочих разъяснений. Он узнал об этом напряжённом шатком деле практически всё, что ему было необходимо и теперь повелительно подзывал недоумённых ребят к себе.
- подойдите ближе, - сказал он сконцентрировано – думаю, вам будет понятнее мой рассказ, если я покажу вам его события более наглядно.
Когда Эми, крепко и неразрывно взяв Рину за руку, подалась к нему, чтобы наконец-то самой подойти к далёкому толпу Небесного острова, путь к которому был чрезвычайно загадочен и тернист, пилоты немедля двинулись за ней. Марго старалась идти размерено и аккуратно, не бросая конкретного взгляда ни на что, что окружало их вокруг, в этой оранжерее, Дарен же был суетлив и неловок, его глаза с опасением сверкали, часто перебегая с одной стороны на другую, его передёргивало от каждого шороха, слышного в подземном спрятанном помещении, из-за чего второй пилот без колебаний решила ободрительно обхватить его ладонь.
Последним цепочку замыкал Александр, помня о своём аристократическом положении, ему оставалось лишь гордо, с чувством собственного достоинства вышагивать сзади них, хотя в команде Небесного острова он и выделялся на целую голову. Но мыслями своими он был где-то в вышине, чувствуя, что ему совершенно чужд этот ничтожный столп, о котором он и слышал-то, разве что, в ветхих сказаниях Небесного острова, дошедших из глубины неисчислимых длинных веков. Он бы отдал всё, чтобы защитить свою дорогую семью, предстать и поклониться в пояс матери-правительницы, и стоять за честь острова до последней капли крови.
Он хорошо запомнил, как в той самой Битве у облачного щита, переменившую расстановку сил между двумя конфликтными сторонами и подорвавшую самонадеянность станции. Он уважал любовь матери и подлинно мечтал, когда-нибудь сделать для неё что-то подобное, как в тот момент, когда в него едва не попали лучом из лазерной пушки, и безмерно заботливая и мягкосердечная матушка, выступавшая в ней в должности главнокомандующей небесного войска из сплочённой государственной армии и самоотверженных добровольцев, не пощадила себя, и самозабвенно закрыла собой сына. Безжалостные дирижабли палили по их самому уязвимому месту – полю боя, мягким податливым облакам, развеивая их под ногами у солдат и заставляя их падать, исчезая без вести в пробитой выстрелом облачной дыре.  Госпожа Анн тоже упала, и её участь оказалась бы одной из самых трагических, если бы в жестокую борьбу не вмешалась команда сопротивления.
«Да и этот странный сон… - подумал про себя распорядитель подозрительно, с отвращением представив себе всё то, что он увидел, лежа в оранжерее в беспамятстве – он точно не предвещает ничего хорошего!..»
Снова обступив господина Герольда, экипаж ощутил на себе его многозначительный взгляд, словно тот всё ещё был в сомнении. Посмотрев на них долгим пронзительным взором, он в который раз обратился к своей горящей ауре, и, вздохнув, вырвал оттуда несколько пучков света. Команда глядела на его движения с неотрывным непониманием и потрясением, только Эми выглядела в их коллективе наиболее расслабленной, ведь она уже видела несколько таких любопытнейших трюков, что Герольд мог свободно применять к пылающим лучикам, пускай она ясно чувствовала всё то напряжение, холодной волной пронёсшиеся по оранжерее, словно вихрь – от него, как ей даже померещилось, слегка покачнулись цветочные ряды…
Несколько лучей легко уместились на его ладони, обёрнутой белой перчаткой с изящным обрамлением из кружева у основания. Такие плоские, но сияющие, они резко выпрямились, приняв вид объёмных изображений бледно-золотистого оттенка.
Первым, что смогли различить друзья, оказалась широкая бугристая пещера, сложенная из нескольких хмурых и грозных скал, с многочисленными сколами и неровными выступами. Среди них виднелась расщелина, не слишком большая, но достаточная для того, чтобы в неё при желании мог зайти человек. В ней скрывалась зияющая темнота, предваряющая вход. Не успели они и поражённо ахнуть, восхитившись невероятным талантом правителя к взаимодействию с солнечным светом, как в пещеру снизошли пять маленьких огоньков ярких огонька, бьющих непостижимой энергией, и Герольд начал своё повествование:
- пять священных столпов Небесного острова, есть пять неотделимых явлений, которые питают его сущность и даруют ему самые неугасимые, красноречивое и стойкое свойство, что нельзя полностью сломить, истоптать, или вовсе искоренить – всегда останется след. Неброское, слабое напоминание, за которым всегда будет таиться неописуемая сила, самое дорогое и неведомое чудо, какое никогда не будет целиком досягаемым для человеческого ума, но при это будет известно и дано любому – жизнь. Именно священные элеметали, знаменующие собою эти самые явления и являющиеся ключом к их полному беспредельному управлению, служащие посредниками между ними и людьми, некогда избрали это бесславное, безжизненное место (а в то время, когда Небесного острова не существовало, его прародительницей была сухая, неказистая плита, собранная из гладких одиноких пустошей) и вознесли его высоко над землёй. Туман, сбитый из тучных, рыхлых, свалявшихся друг с другом белых облачков, стал ему морем. Элеметали воссоздали на этой земле мир, которому было далеко от страхов, проблем и забот. Мир, где владычествовала лишь одна природа, не полагаясь ни на что иное. А закончив его воплощение, выбрали себе пристанище в виде одной из окрестных пещер, где их силы смогли добиться стабильности и упокоиться на многие годы…
Затем, перед заворожёнными друзьями, чутко слушавшими захватывающее предание Герольда, вытянулся второй лучик света. Подскочив на ладони правителя Солнечного острова в маленьком послушном поклоне, будто бы он был наделён разумом, он тут же материализовался в новую призрачную, словно посыпанную золотом, иллюстрацию, расположившись рядом с предыдущей.
Он предстал перед ними в образе незатейливого плота, относительно просто, но небрежно выструганного, видимо, из чешуйчатой коры пальм, в избытке растущих на Острове солнечного света. Команда Небесного света увидела гребущих на нём людей, вероятно, простолюдинов, в старых коротеньких туниках с безнадёжно рваными краями, и угнетенно опущенными головами. Они явно находились в смятении, подцепляя пушистые сгустки облаков длинной палкой, чуть разветвлённой на конце, они отталкивались от них и проплывали дальше.
Был среди них и один уважаемый господин – высокий мужчина средних лет, пользовавшийся среди них безоговорочным почётом. Его одежды были длиннее чем у всех остальных людей в группе первопроходцев, а все приказы выполнялись безукоризненно – скорее всего, он являлся главой, а возможно и инициатором всего этого необыкновенного путешествия. Он вглядывался вдаль, прикрыв рукой маленькие глаза, задёрнутые поволокой растерянности, вызванной их неизвестным будущем и смешанной с целеустремлённостью, будто в надежде высмотреть что-то, потом приоткрыл рот, и обернулся к своим подчинённым, что-то раскатисто выкрикнув.
Сёстры, пилоты и распорядитель не могли услышать, о чём именно он с таким жаром оповещал своих соратников, но после этого примитивное судёнышко разом всполошилось, и люди, до этого пассивно гребшие по облакам, смотря в никуда пустыми и унылыми глазами, вдруг отбросили свои палки в сторону и закружились по плоту, насколько им позволял это его небольшой размер, заливисто смеясь, отчего плавательный транспорт пошёл по Морю Туманов ходуном.
Герольд же, тепло посмотрев на этот обрывок из прошлого, продолжил:
 - в то время, пока Небесный остров только зарождался и крепчал, на Острове солнечного света уже давно процветала цивилизация, поселения на нём разрастались из одного солнечного цикла в другому. Вскоре, солнечные жители открыли для себя умение, доступное лишь небесному народу – ходьбу по облакам, и почувствовали нестерпимую жажду к знаниям и видениям. Они осознали, что ландшафты родного острова были ими исследованы и обжиты до последней песчинки в самых труднопроходимых пустынях, и теперь их необузданный дух требовал от них большего. Они захотели разведать, является ли Остров солнечного света единственным во всём бескрайнем небесном мире, или же существуют и другие воздушные земли, и снарядили первую за всю историю острова полномасштабную экспедицию по поиску иных территорий. Спустя пару недель, когда они практически отчаялись и разочаровались в своём поспешном выборе, они наткнулись на другой, совершенно безлюдный остров, где всё способствовало комфортной небоязливой жизни человека. Немного позже, когда началось массовое освоение и обустройство границ Небесного острова, они отыскали и пещеру, где в долгом непробудном сне скрывались пять великих элеметалей, выяснили про их исключительные способности и поведали о них, раскрыв их потенциал в записях, сделанных на нескольких свитках. В этих свитках, они нарекли себя народом с Первого неба и завещали их потомкам, кои придут им на смену…
- так, получается, что те иероглифы, которыми были сделаны записи на древних свитках в описание к каждому элеметалю, действительно принадлежали к письменности Острова солнечного света? А почитаемый нами народ с Первого неба точно относились к нему?.. – прервала его Рина, чьи глаза немедленно расширились от восторга.
- да, теперь всё стало понятным!.. – восхищённо протянул Дарен – именно поэтому, мы отыскали в туннелях надписи, сделанные на этом языке – он изначально принадлежал Солнечному острову!
Герольд кивнул им, готовясь возобновить освещение дальнейших событий. Третий лучик прыгнул на его ладони, выстроившись следом за прочими. Очень скоро он обратился в следующую зарисовку, а, если быть поточнее, в портрет.
Это было воссоздание образа какого-то роскошного аристократа, доподлинного монарха, а когда экипаж осторожно взглянул на него, то каждый из его членов понял, что где-то видел этого высокомерного гордеца, самодовольно вскинувшего голову и длинный вздёрнутый нос. Он был худого, даже костлявого телосложения, разодетый в широкую мантию, с тянущимися понизу полами. В правой руке он важно держал длинную тёмную трость с шарообразным наконечником, а голову с редкими короткими волосами украшала сравнительно маленькая корона с острыми зубцами, усыпанную крупными драгоценными камнями. Лицо у представленного правителя было с длинным острым подбородком и хитрыми своенравными глазами. В целом оно казалось хмурым, самодовольным и властным.
Эми, неожиданно для самой себя, самой первой догадалась о том, где видела портрет данного правителя – несомненно, в непростых коридорах дворца госпожи Анн, что больше похожи на замысловатый лабиринт!.. всему народу Небесного острова, было отлично известно, что в убранстве своего дворца, госпожа предпочитала обращаться к летописи своего государства, а потому в изобилии вывешивала на стены разнообразные картины, изображающие либо значимых господ-монархов, сумевших навсегда вписать свои имена в собрание истории Небесного острова, либо широкие, масштабные полотна, до мельчайших деталей реконструирующих самые эпичные и неизгладимые из памяти народа битвы минувших веков, устилала полы пышными коврами прошедший эпох, ставила на видные места много различных антиквариатов, которых ей всегда доставало, как среди мебели, так и других интересных предметов, ныне исполняющих исключительно декоративную функцию.
И вот, в воспоминаниях семнадцатилетней девочки воссоздался такой портрет. Правитель на нём чинно вышагивал под сгущающимися тучами, плотно затянувшими небосвод (что было само по себе неестественно для Небесного острова, и случалось крайне редко, как своеобразный призыв облачного щита). Но он не содрогался, зрея это недоброе явление, и с игравшим в его серо-голубых глазах своенравием, пристально и угрюмо всматривался вперёд, когда усилившийся переменчивый ветер предупреждающе расправил его длинную пурпурную мантию – даже её подол не мог соприкоснуться с землёй от его неумолимого напора…
Картина была выполнена в печально-грозных тёмных тонах и окантована широкой и величественной тёмно-коричневой рамой из дорогого дерева и с золотыми орнаментами, в виде неделимой, извилистой золотистой линии, похожей на сомкнутые промеж собой цепи. Также Эми молниеносно вспомнила, что внизу, под этой самой рамой, красовалась чёрная, как уголь табличка, края которой были выделены серебряными контурами. На ней была вычерчена надпись, вычерченная мелким, тонким и еле различимым канцелярским почерком: «господин Леопольд Поплатившийся, сто третий, свергнутый правитель Небесного острова».
Когда Эми в растерянности обернулась на друзей и сестру, она мгновенно догадалась, что они тоже узнали в нём этого монарха с несчастной предрешённой участью, о коем на Небесном острове не слишком жаловали распространяться, но если и говорили, то упоминали его лишь как «ослепшего от собственного титула господина, при котором Небесный остров пережил свой самый существенный упадок. Вопреки тому, что с времён его властвования на Небесном острове, прошло уже много веков, неприязнь к нему у жителей только нарастала.
Герольд же уныло помотал головой.
- солнечный народ с того времени разделился, - поведал он – некоторые решили не оставлять свой давно устоявшийся быт и землю, другие же, одержимые азартом и приключенческим духом, посильнее раскрыли паруса и отправились навстречу чему-то абсолютно незнакомому и будоражащему. Но, с успехом освоив и облюбовав новый остров, они не позабыли о своей главной, ни с чем не сравнимой родине и на протяжении многих столетий активно поддерживали с ними торговлю и общение – сперва предприимчивые торговцы и послы перебирались с острова на остров при помощи плотов и кораблей, затем научились строить летательные шары для воздушного перемещения. Это достигло того пика, когда на престол Небесного острова взошёл противоречивый Леопольд, сменив собой простосердечного и добропорядочного господина Аримфа, что был большим другом и надёжной опорой для Острова солнечного света и одинаково славился на двух островах. Леопольд был очень властолюбив, его гордость без смиренья преодолевала все возможные пределы, становясь настоящей гордыней, он пёкся только о том, как сохранить накопленное могущество и удержать достигнутые бразды… для этих целей он не преминул воспользоваться и элеметалём солнечного света, ведь, как правитель, он был превосходно наслышан и о самом древнем и мощном элеметале, и о скалистой пещере, где великие столпы нашли свой покой. Однажды, на рассвете, он приказал вынести неконтролируемый всесильный элеметаль из пещеры и, заточив его в хрустальный короб, воздвиг рядом со своим троном на великолепной высокой подставке. Теперь, когда ему нужна была какая-либо выгода, получить которую можно было лишь через Остров солнечного света, он прямо говорил послам и купцам, что если не получит от «родственного островка» желаемого, он, с помощью древнейшего из всех элеметалей, развяжет кровопролитную войну…
- войну? С помощью элеметаля?! – выпятила плечи Рина, в её вспыхнувших зелёных глазах отобразилось искреннее недоумение и едва сдерживаемая ярость.
- именно так, - безжалостно и серьёзно подтвердил певец солнечного света – и поначалу, этими угрозами он действительно добивался всего того, что хотел, но вскоре наш остров отказался быть у Небесного в подчинении и упрекнул Леопольда, напомнив, что два острова в облаках произрастают из одного корня и им не престало выходить на тропу беспощадных боёв. Леопольд, получив такой ответ, весь запылал от гнева и непокорности соседнего острова. И он бы начал с ним войну, если бы не одно обстоятельство – простой люд уже давно был недоволен своим эгоистичным правителем, глухим к их просьбам и молениям. Они задумали сместить его с трона, что было удачно свершено. Леопольд попал под их необратимую опалу и попал в темницу, где и прожил остаток своих дней.
Повелитель Острова солнечного света замолк, и тогда в его руке встрепенулся последний солнечный лучик. Он выстроился за предшествующими и показал команде сопротивления Небесного острова другого, спокойного и миролюбивого монарха, который с огромной жалостливостью протягивал двум смутным фигурам, скорее всего, послам, какой-то сверкающий огонёк.
Гости, прибывшие преклониться перед ним, смотрели на него с видимым недоверием и предвзятостью, однако, растерянно помешкав, приняли его маленький дар. После этого они с отсутствующими, даже холодными лицами совершили ещё один учтиво-прощальный поклон и удалились из его приёмной и, как тут же стало понятно, вслед за этим покинули и сам Небесный остров. Навсегда…
У экипажа в бессилии перехватило дыхание, когда все они с внутренней болью и нестерпимыми душевными стенаниями прочувствовали, как сильные тугие ленты, красиво запечатлённые на рисунке в зале витражей во дворце Анн, тесно соединявшие безграничными узами два окрестных острова в небесах, превратились в тонкую, еле заметную ниточку, которая в одно мгновенье оборвалась с пронзительным шумом, который стремительно затих в синеве. Больше не было той прекрасной дружбы, построенной на незыблемом фундаменте безоговорочного доверия и взаимного притяжения.
 Теперь острова, в не таком далёком прошлом бывшие совсем родными, откололись друг от друга, сейчас они существуют лишь порознь. Этот разлад, раскол был настолько глубок, что оказался почти неисправимым, гораздо глубже, чем смела предположить храбрая команда Небесного острова.
- итак, на совете высокопоставленных чиновников и знати, занимавшей важнейшие государственные посты, было принято решение поставить во главе Небесного острова господина Рудольфа, что прославился в народе с эпитетом Исцеливший, - подытожил Герольд – он отменил многие из бездумных эгоистичных законов, созданных своим властолюбивым циничным предшественником и быстро реабилитировал державу. Подданными он был любим горячо – в частности за то, что не возвышал себя от народа, не отделялся от него и не мог представить себя отдельно. Единственное, что он не смог сделать – вернуть порушенные предыдущим правителем отношения между островами – через силу пришедшие к нему на аудиенцию солнечные посланцы были непреклонны, словно они разочаровались не на одного свергнутого правителя, а на весь Небесный остров. Господин Рудольф был очень опечален этим, но понимал, что сделанного не воротишь, а потому посмел просить их лишь об одном: чтобы впредь таких угроз не повторилось, и элеметаль солнечного света не попал в плохие руки, просто увезти его с собой. После некоторых колебаний, послы согласились, забрали священный столп и уехали с Небесного острова восвояси. Оставшиеся четверо он отпустил из своих владений сам, наказав им самим найти себе новую обитель. Элеметали, внемля его велению, выбрали места, что были неотъемлемо связаны с их духами и наделили четырёх могучих животных, там обитавших, особыми способностями, чтобы им было легче стеречь их покой. Отдел посольства на Небесном острове был безвременно закрыт и солнечные островитяне туда больше не возвращались, остановив производство кораблей и воздушных шаров.
Герольд с тяжким сдавленным выдохом опустил плечи и сомкнул потупившиеся глаза, давая понять, что возвращение к самому началу этой размолвки было окончено. Все те иллюстрации, что он так тщательно создавал в подтверждение своим словам, в ту же секунду рассыпались на тысячи золотых пылинок и вновь слились с его великолепной сияющей аурой.
После этого повисло неудобное молчание – ни друзья, ни правитель не могли решить с чего начать дальнейший разговор и просто стояли друг против друга, бессильно пытаясь найти нужные слова, и выглядя очень потерянными.
Прошло около трёх минут, когда певец солнечного света внезапно оживился, будто очнувшись ото сна, и снова подался к заветному сундуку. Дрожащими, но точными движениями рук, он вытащил из скважин четырёх замков, защищавших великий древний элеметаль, крошечные ключики, которые, в его руках немедленно обернулись обратно, во вместилища четырёх сильных столпов. Он кратко взглянул на них, будто всё ещё терзаемый жгучими сомнениями, затем простым взмахом поманил к себе Эми.
Биение сердца семнадцатилетней девочки тотчас участилось, ей стало казаться, что оно вот-вот взметнётся к горлу, в котором сию секунду встал большой комок, что она была не в силах проглотить. Весь её взор был устремлён исключительно к милостивому повелителю. Лишь бы он проявил снисхождение!.. не успела она сделать и пары неловких шагов, как Герольд сам порывисто прошёл к ней и, взяв её трясущуюся ладонь, с торопливым жаром вложил туда элеметали, зажав её пальцы в кулак.
- я не волен отбирать у вас то, что всегда и везде по справедливости считалось вашим, - громогласно объявил он – и уж тем более, я не могу отказать в помощи тем, кто в ней так нуждается. Мне не повернуть то, что было предначертано много веков назад.
  Лица Эми, Рины, Дарена и Александра озарились самой честной и самой настоящей улыбкой. Марго до сих пор старалась сохранять равнодушный и пассивный облик, но даже и в её зорких суженных глазах промелькнуло нечто светлое и лучистое, похожее на… радость. Они мгновенно метнулись к Эми, ещё не осознавшей их долгожданной победы, обступив её и начав поздравлять, выкрикивая бодрые возгласы. А как расцвела от этих поздравлений семнадцатилетняя девочка, бывшая сегодня именинницей! Для неё это был поистине самый чудный, самый ценный подарок!..
Юная девочка была несказанно рада за старшую сестру, вскоре по всем туннелям протяжным вихрем разлетелся её звонкий детский смех, но когда она украдкой взглянула в мутные глаза Герольда, ещё не отошедшего от поглотивших его мыслей, малышка вдруг осеклась и умолкла, так же невольно погрузившись в размышления.
Смотря на то, как Дарен схватил Эми и Марго за руки, и стал мечтательно кружиться с ними по оранжерее, ловко огибая садовые принадлежности, она решилась подойти к правителю Острова солнечного света и задать такой вопрос, которым едва ли задались остальные члены, но какой невероятно сильно её взволновал.
- скажите, - промолвила она аккуратно – а что значит «предначертано» ?..
Певец взглянул на неё с неким смущением и неуверенностью, вероятно, совсем не ожидав от пятилетней Рины такой наблюдательности и прямоты и либо не нашёлся с ответом, либо просто поторопился его проигнорировать.  Он рефлекторно попятился, переведя блеск голубых глаз на сундук с уже давно трепещущим от тягостного ожидания элеметалём, и, немедленно воодушевившись, с усилием поднял его на руки, поспешив привлечь внимание команды.
Рина, так и не дождавшись ответа, непонимающе поджала губы и нахмурилась.
- итак, - торжественно протянул Герольд, желая успокоить экипаж, распалённый жарким чувством близившейся победы – я имею честь преподнести вам, дорогие посланники Небесного острова, великий элеметаль солнечного света, единственный и древнейший в роде священных столпов Небесного острова, несущих небесному миру равновесие и благополучие. Вы показали себя людьми достойными, честными и преданными, не побоявшись пройти весь этот нелёгкий тернистый путь от начала и до конца, и я безмерно рад вручить вам этот могущественнейший артефакт!..
На его призыв своевременно откликнулась вся команда. Все почли за честь вновь узреть могучий первичный элеметаль, трепеща от его непомерной мощи и сияния, но более всех прикоснуться к нему была счастлива Эми, не участвовавшая в его туннельных поисках, но принёсшая другой, немаловажный вклад, который, возможно, был с какой-то точки зрения дороже и полезнее для всего успеха их длительного задания, что, наконец, было с честью исполнено.
- я полагаю, что вам предстоит сделать дальше, вы и без того знаете, - Эми робко отпрянула, приподняв плечи, совершенно случайно уловив на себе ласковый взор Герольда – запечатать дух элеметаля в его вместилище.
Рина решительно встряхнула длинными рыжими волосами.
- да, но ведь для этого нужно воссоединить дух элеметаля с его хранителем, а мы, пройдя через подземелья, абсолютно не сталкивались ни с кем и ни с чем, помимо странных зеркал, - напомнила она – получается, солнечный элеметаль никто не оберегает?..
- верно, - без колебаний поддержал её порывистый Дарен – здесь, в туннелях, мы не повстречали ни одного животного, всё наше путешествие по ходам прошло без единой капли агрессии и борьбы. Да, дорога к элеметалю была сложна и запутанна, как ничто иное, но никто даже не попытался отвадить нас от этих мест и дать отпор. Как же мы запечатаем дух элеметаля?.. – он с вызовом посмотрел на Марго и Рину, но те были в полном замешательстве и не смогли ничего придумать.
Певец солнечного света внезапно повернулся к ним, по его пронзительным голубым глазам можно было догадаться, что он едва сдерживал приступ хохота, что грозился накрыть его необратимой волной.
- вы в самом деле ни о чём не догадались? – искорки веселья и неприкрытого недоумения заплясали у него в глазах – обязанности хранителя элеметаля были возложены на правящих господ Острова солнечного света. Хранитель этого столпа – я, меня начали готовить к этому тяжёлому бремени ещё задолго до того, как стали прививать навыки ведения государственных дел. За все эти годы у нас с духом элеметаля крепла ментальная связь. Оттого я и примчался сюда, что почувствовал, что рядом с ним творится что-то неясное.
Вся команда и их непоколебимый телохранитель так и оцепенела, узнав эту правду. Конечно, по столь стремительному и неожиданному появлению господина Герольда в оранжерее, было бы разумно сразу предположить, что он является главной опекой и охраной для драгоценного элеметаля. Главный пилот и малышка призрачно переглянулись между собой, а затем чуть заметно улыбнулись, чувствуя совестливость из-за своей поспешности.
Правитель солнечного острова тем временем опустил веки и покорно приподнял кудряво-золотистую чёлку, устилавшую его лоб, открыв для команды большой узор, похожий на родимое пятно в виде схематично нарисованного солнечного круга, напоминающего собой симпатичный завиток, с отходящими от него лучиками. Рина, Дарен, Марго и Александр так и ахнули, опознав в этом изображении до боли знакомый рисунок, что они отыскали на каменном выступе-механизме, отворившем им тропы к боковым веткам туннеля.
- Эми, я бы хотел, чтобы это совершила ты, - признался правитель и дружеским нетерпеливым тоном подбодрил её – смелее.
У семнадцатилетней девочки в который раз задрожали ладони, она вновь ощутила на себе этот тяжкий, непростой груз ответственности, зажавший её в своих тисках с новой силой, и она не представляла, хватит ли ей внутренней силы, чтобы сделать то, о чём он её попросил. Но отказываться было недопустимо.
Она в лёгком смущении через плечо оглянулась на друзей, стоявших немногим позади, словно желая сыскать в их сосредоточенных лицах хоть щепоть поддержки. И она нашла там её, в прекрасном, тёплом и любимом веснушчатом личике. Рыжеволосая сестрёнка не скрывала своего нетерпения, ожидание того, как закончится несчётно длинная часть их пути, и начнётся другая, та, о которой они пока не знают совершенно ничего. Может, он окажется ещё опаснее и труднее, ноша, давящая им на плечи, станет просто непосильной…
 А может, всё сложится иным образом: искорка веры, воспылавшая в их сердцах, разрастётся в большой костёр, медленно, но верно переросший в необхватный огонь долга и справедливости. Его гибкие языки, словно острые клинки истинного правосудия, неизбежно вопьются в тучные платформы неуязвимой, как они полагали, станции, со всей мощью обрушив на неё волю Небесного острова, что уже давно была им предрешена.
Как бы то ни было, центром, непобедимым ключом этой воли определённо являлся солнечный элеметаль. Эми не смогла не улыбнуться, почувствовав, что пилоты, распорядитель и малышка в своих мыслях желают ей удачи и стремятся направить её. Но начать семнадцатилетняя девочка осмелилась лишь тогда, когда Рина одобрительно кивнула ей и, тихим полушёпотом, дала ей своё главное ободрение:
- вперёд. Мы так долго к этому шли, что даже и не верится. Но ты, ты Эми, со своим неповторимым, чутким складом души, за всё это время сумела достичь того, что нам остаётся только воображать. Под этой слабой, застенчивой девочкой, прячется по-настоящему сильная личность. Под стать солнечному элеметалю.
Эми со стеснительной признательностью блеснула глазами цвета жёлтого янтаря и доверительно протянула младшей сестре вместилища четырёх основных элеметалей, который та с неустанной инициативой приняла. После этого она нагнулась к распахнутому сундуку, что мирно держал в руках несколько отстранённый Герольд, подавая ей.
Видя, как оттуда густыми волнами сочится свет, пронизывая всё прилегающее пространство, она сощурила взгляд и с опаской, одним рывком опустила туда руки, боясь обжечься, но… не ощутила ничего, кроме приятного, щекочущего пальцы тепла. Поняв, что ничего страшного нет, девочка позволила себе распахнуть глаза пошире и сформировать из блистающего вещества аккуратный комок. Это у неё получилось с огромной натяжкой, ведь пластичная и податливая масса, как говорилось ранее, по своему составу была очень нестабильна, и хоть обладала лепными свойствами, но примеряла заданную форму всего на пару секунд, постоянно расплываясь, как полужидкое тесто, из-за своей собственной неравномерности.
Освободив массу из многовекового заточения, она взглянула на Герольда, абсолютно спокойно, без доли посторонних страхов, ожидавшего её действий. Семнадцатилетняя девочка не растерялась и, пускай очень страшилась необдуманной ошибки, быстро поняла, что делать – придав духу элеметаля солнечного света вид шарика и добившись от него самой незначительной устойчивости, приложила его ко лбу певца, в самый центр отметины-солнца. Едва священный столп соприкоснулся с ней, как её тёмные наводящие контуры осветились беловатым светом, и неукротимая сгусток объял его голову, сомкнувшись на ней в кольцо…
Когда Герольд открыл глаза, он улыбнулся милой Эми, искренне позабавившись её удивлённому взору, смотревшему на него почти в упор. Он вздохнул, поставил опустевший сундук наземь и с небольшой грустью расставания снял со своей головы чудесный сверкающий венец, будто бы сделанный из мелких золотых остреньких листочков, а концы его грозно, воинственно и гордо были направлены наверх, что отдалённо напоминало купол его дворца-шатра.
Осмотрев его с весьма равнодушным лицом, он, не мешкая, передал его Эми. Та оглядела его округлёнными глазами, явно не веря в долгожданное достижение.
- это и есть вместилище элеметаля солнечного света?.. – обратилась она к нему.
- золотой венец, - с яркой гордостью отозвался тот – он всегда на стороне справедливости и всеми своими силами её вершит. Тот, в руках кого он окажется, совершил правильный выбор касательно своей судьбы.
- Эми, у нас вышло!.. – задыхаясь от успеха, так взволновавшего её, к ней бросилась сестрёнка, и, зажав край подола её малиново-клетчатой юбки, принялась утирать слёзы, проступившие на её глазах. Они сияли верой и ликованием – ещё совсем чуть-чуть и Небесный остров выстоит, отстояв свою независимость!
Старшая сестра, тронутая её реакцией, запрятала вместилище солнечного элеметаля в складки юбки,  опустилась к ней, встав на колени, и крепко обняла, пригладив торчащие растрёпанные прядки её свободных рыжих волос.
- мы сделали это все вместе, - едва слышно проговорила она немного растерянно.
- теперь нам ничто не мешает объединить пять элеметалей и загадать желание! - воодушевился Дарен, подбегая к девочкам. За ним, важно и бодро проследовала Марго.
- и чем скорее, тем лучше, - сухо добавил Александр, поспевая за ними. Похоже его что-то тревожило, наверное, его недавний кошмар, привидевшийся, пока он был в забытьи под усыпляющими переносящими чарами золотого цветка.
Герольд встал на цыпочки и раздвинул руками камни, окантовывавшие отверстие в земле, располагавшиеся точно над ним, и солнечные лучи, скудно проникавшие туда по одному, загорелись с новой силой.
- самое время выбираться отсюда, - сказал он – меня, как правителя этой земли, могут хватиться в любой момент. А если, по каким-либо причинам, Женьберт и Авариус вовремя не застанут меня, они все скорейшие дни будут читать мне нравоучения всю неделю… - он печально запрокинул голову к небу – пусть я их повелитель, но они до сих пор предпочитают видеть во мне только легкомысленного юного престолонаследника.
- они заботятся о тебе, - мягко ответила Эми, пройдя мимо него и, вытянувшись во весь рост, смогла пролезть в дыру, сделавшуюся достаточно широкой.
Потом очередь дошла до Рины. Дарен догадался с тяжестью аккуратно поднять малышку на руки и подтянуть её наверх, где её ласково приняла старшая сестра, затем выбрался сам. Далее была Марго, а сразу за ней – Александр, воткнувший в твёрдую землю туннельных сводов свой меч и сумевший ловко использовать его вроде шеста.
Заключительным был Герольд, который долго оттягивал свой выход, нервно о чём-то задумавшись. Вероятно, он не хотел быть замеченным никем из простонародья и очень беспокоился по этому поводу.
- я использую пыльцу для перемещения, - всё-таки выкрикнул он им из глубины – только не забудьте снова прикрыть дыру камнями, чтобы она не бросалась в глаза. Но не загораживайте его полностью – иначе лучи солнца не дойдут до моих цветов.
- хорошо! – послушно откликнулась команда с поверхности и, заворожённо пронаблюдав за тем, как он формирует из собственной ауры пыльцевой шар, роняет его и исчезает в блеске сотни тысяч крупинок, торопливо обложили оранжерею близлежащими камнями.
- итак, мы почти у цели!.. – проговорил Дарен, отряхнув ладони от приставшего песка и оглядевшись – странно, что туннель начинался под самим дворцом, а в итоге вывел нас на открытую местность.
- думаю, так поступили специально, для удобного ведения оранжереи, - высказала предположение малышка, попутно указывая на дворец, низкие ворота которого развернулись совсем напротив.
И команда тихим, прогулочным шагом побрела к ним, оставляя на крупнозернистом грязноватом песке широкие рельефные следы от туфлей, ботинок и сапог.
В разговорах друг с другом и попытках добраться до остальных загвоздок, оставшихся без освещения правителя Острова солнечного света, они и не заметили, как на мгновение солнечный диск закрыла статная, мрачная и грузная угольно-серая тень, похожая на увесистую тучу, но тут же скрылась из виду, оставив после себя лишь тонкий едкий запах…