На Северный полюс, туда и обратно. Часть 5

         На русских островах имени австрийского императора


                Помнится,  поговаривали,  что у Австрии есть колонии,
                – проронил  Швейк, -  где-то  на  севере.  Какая-то   
                там Земля императора Франца-Иосифа.
                Ярослав Гашек

     27 июля мы проснулись довольно поздно, сказались полуночные "перегонялки" с белым медведем, но всё-таки неожиданно успели на завтрак, а ведь боялись, что опоздаем.

     Море оказалось спокойным-спокойным и  практически свободным ото льдов, с которыми мы расстались, вероятно, глубокой ночью. Не могу сказать на горизонте, так как мы приблизились уже достаточно близко, но сквозь туманную кисею, мы увидели землю, не привычные льды, а настоящую землю, точнее скалы, пусть частично и покрытые льдом, но это были настоящие скалы.

     Стало ясно, что всё - о Северном Полюсе надо временно позабыть, поскольку мы приближаемся к самым северным российским островам, носящим по исторической иронии имя австрийского императора. Да именно так, императора страны, не имеющей никакого отношения к морю, и тем более к Северному Ледовитому океану, но вот сподобились, совсем не мореходы, а открыли и по праву первооткрывателей дали те чудные для русского уха названия, которые напечатаны на всех картах мира. Справедливости ради надо заметить, что островов в этом архипелаге очень много, поэтому и открывателей впоследствии было тоже много – и норвежцы, и англичане, и голландцы, и шотландцы, да и другие представители великих морских держав, кроме россиян. Вот так и получилось, что русские острова носят в основном имена не очень  известных в мире людей, всяческих князей, да баронов, графов, да маркизов, к тому же исключительно иностранных государств.

     А история, не освоения, а именно открытия островов архипелага Земля Франца-Иосифа, состоящего из 192-х отдельных кусочков земли в океане такова.

     Еще в XVIII веке М.В.Ломоносов на основе изучения движения льдов в Северном Ледовитом океане предположил, а в 1865 году офицер русского флота Н.И.Шиллинг аргументировал нахождение к востоку от Шпицбергена большой земли. Буквально сразу после этого, но, не располагая, разумеется, указанной информацией, шкипер норвежского китобойного судна Ронбек в погоне за китами сильно отклонился, более чем на 300 миль от обычного района промысла. Чистое ото льда спокойное море позволило судну уйти так далеко на восток. Вот во время этого плавания капитан и увидел на горизонте большой остров. Ронбек назвал открытую им землю "Землей Ронбека", о чем и сделал запись в судовой журнал. Однако эту запись увидели только через много лет в архиве, поскольку по какой-то, одному ему известной, причине Ронбек никого не оповестил о сделанном им великом географическом открытии.

     В те же годы представитель одного из знатнейших аристократических родов России, в будущем теоретик анархизма, а в то время секретарь Русского Географического общества молодой князь Петр Кропоткин, воодушевленный статьей Шиллинга, обратился в указанное общество с предложением об организации экспедиции для обнаружения неведомой земли. Однако, чиновники, главенствующие в этой организации, сочли доводы князя не убедительными и отказали ему.

     А вот в совершенно не морской державе – Австро-Венгерской империи, к этим доводам прислушались и организовали полярную экспедицию, правда глобальная цель ставилась несколько другая – попытка найти Северо-Западный проход к восточным странам, позднее такой проход назовут Северным морским путем. Австрийцы снарядили для экспедиции парусно-паровую шхуну, названную в честь Вильгельма фон Тегетхоффа, мало того, что единственного адмирала в империи, так ещё и разгромившего значительно превосходящий итальянский флот в войне 1864 года. Экспедиция достигла Баренцева моря летом 1872 года, но вскоре их корабль был зажат тяжёлыми льдами и начал дрейфовать. Дрейф продолжался более года, шел 375 день ледового плена, и вот как впоследствии описал этот момент Юлиус Пайер, возглавлявший эту экспедицию: "Около полудня мы стояли, облокотившись о борт корабля, бесцельно глядели в туман, который то тут, то там начинало разрывать. Внезапно на северо-западе туман рассеялся совсем, и мы увидели очертания скал. А через несколько минут перед нашими глазами во всём блеске развернулась панорама горной страны, сверкавшей ледниками. В первое время мы стояли, точно парализованные, и не верили в реальность открывшегося…". Так была открыта "Земля Кайзера Франца-Иосифа", такой подарок любимому императору сделали австрийские моряки.  "Открытие её, — писал Ю. Пайер, — было наградой кучке незадачливых моряков за силу их надежды и выдержку в период тяжёлых испытаний. Нам подарил её каприз пленившей нас льдины".

     В том году австрийским морякам удалось открыть, описать и нанести на карту ещё несколько островов: самый первый, на который они ступили, был назван "Землей Вильчека" в честь Ганса Вильчека, венского аристократа, ассигновавшего на экспедицию особенно большую сумму. Затем последовало открытие острова Галля, а следом на карту были нанесены новые острова — Сальм, Райнера, Карла-Александра…

     Ну и, наконец,  самый северный остров архипелага был назван именем сына императора, кронпринца Рудольфа. Все эти острова располагались по обе стороны широкого пролива, который Пайер назвал Австрийским каналом.

     В последующие годы многие полярные исследователи из десятка государств пытались найти таинственный Северо-Западный проход, но никому это не удалось сделать, зато взамен они открывали всё новые и новые острова в архипелаге Земля Франца-Иосифа, называя их на иноземный манер.

     В августе 1901 года по Северному Ледовитому океану совершал свой испытательный поход первый русский ледокол "Ермак" с российской экспедицией под руководством адмирала Макарова, 9 августа он подошёл к мысу Флора острова Нордбрук, где Макаров и установил русский флаг. Окончательную точку с владением островов поставил в 1914 году, в начале первой мировой войны, капитан 1 ранга Ислямов на шхуне "Герта", который по собственной инициативе поднял на острове Гукера российский национальный флаг и объявил архипелаг принадлежащим России. Это событие было отражено в средствах массовой информации, но ни одна страна это  заявление о праве собственности на острова не оспорила.

     Казалось, время великих географических открытий давно осталось в прошлом, но вот совсем недавно все мировые информационные агентства передали сенсационную новость: появился 193 остров – 12 сентября этого года ученые из России обследовали с помощью вертолета остров Нордбрук, и обнаружили, что в его теле образовался маленький пролив, отделивший от массива маленький островок, не получивший ещё до момента написания этого материала, название.

     Как же наша страна распоряжалась этими северными территориями? Ну, естественно, там были размещены погранвойска для защиты островов от иностранного вторжения, кроме того, в 50-е годы XX века на Земле Франца-Иосифа были созданы "точки" Радиотехнических войск СССР. Они располагались на острове Греэм-Белл, где была также отдельная авиакомендатура, обслуживавшая ледовый аэродром, и на острове Земля Александры. Эти "точки" были самыми северными войсковыми частями Советского Союза, но помимо основных задач, связанных с обороноспособностью страны, они были включены в общую систему наблюдения за движением судов по Северному Морскому пути. "Точки" были ликвидированы в начале 90-х годов, когда правительство, возглавляемое Егором Гайдаром, ошиблось в своих оценках и объявило, что дальнейшее развитие Северного Морского пути не целесообразно. В последние годы началось возобновление движения караванов судов по кратчайшему пути с востока на запад. Если в 2010 году два первых иностранных судна, ведомых нашими ледоколами, без проблем проследовали Северным Морским путем, то в 2011 году таких судов было уже 86, правда, для справки – через Суэцкий канал кораблей различных государств за этот же период прошло более 18 тысяч.

     Что ещё рассказать об историческом прошлом Земли Франца-Иосифа? Имеется такая любопытная для всех покорителей Северного Полюса информация. Десятки экспедиций использовали эти острова в качестве стартовой площадки для достижения заветной цели, считая, что раз эта земля ближе всего к полюсу, то пройти от неё легче. Но это оказалось не так. Среди многих путешественников, дошедших до Северного полюса за все годы его покорения, нет никого, кто бы добился этого, стартуя с Земли Франца-Иосифа.

     Ну, это всё история, политика, экономика. Нас же интересуют острова как острова, их флора и фауна, их природная красота. Некоторые ученые считают, что Земля Франца-Иосифа или, как её обычно для простоты с подачи И.Д.Папанина называют ЗФИ, является продолжением Уральского хребта. Известно, что на приполярном Урале все горы имеют снежные шапки,  вот, и почти все острова Земли Франца-Иосифа также покрыты шапками, только ледяными, ну, конечно, они же ещё дальше на севере расположены.  Геометрически правильная форма этих ледяных шапок делает их похожими на аккуратно разложенные сегментики луны, почему иногда эту землю называют "лунным архипелагом". А писатель И.С.Соколов-Микитов написал так: "Было похоже, что серебряное широкое облако спустилось на лед и застыло…"
 
     Восемьдесят шесть процентов суши на ЗФИ занято ледниками. Нигде на нашей планете, кроме Антарктиды, нет территории, настолько занятой льдом. Даже Гренландия в процентном отношении меньше оледенела. Правда, пространство, на котором разместились более трехсот ледниковых куполов Земли Франца-Иосифа, совсем не велико — 16 тысяч квадратных километров, хотя оно вполне соизмеримо, например, с площадью государства Израиль.

     Вот к таким островам мы и приближались, и, если по пути к Полюсу, мы прошли их ходом, только издали посмотрев в их сторону, то, следуя в обратную сторону, задача была другая. В нашей программе было выделено почти три полных дня на знакомство с тремя островами, по мнению организаторов, самыми любопытными.

     Вот что было предложено нам для посещения на ЗФИ: подход к скале Рубини и высадка в бухте Тихая на острове Гукера, затем высадка на острове Чампа, и, наконец, вертолётная высадка на столовую гору на мысе Тегетхоффа.

     Итак, возвращаемся к тому моменту, когда мы увидели впереди по курсу ледокола настоящие скалы. Мы вошли в огромную бухту, на поверхности воды плавали айсберги, в небе летали, а на воде сидели многие тысячи птиц, их неумолчный гомон заглушал все посторонние звуки. Чтобы расслышать, что тебе говорят, надо было максимально приблизиться друг к другу, да ещё и повысить голос. 

     Атомоход медленно, как бы подкрадываясь, приближался к отвесной скале, испещренной причудливыми полосами. Это была знаменитая скала Рубини, названная так в честь популярного итальянского тенора первой половины XIX столетия, который, обладая уникальным голосом, был способен брать очень высокие ноты. Может быть, именно высота скалы напомнила оперным меломанам имя великого певца прошлого века для её названия?

     Об этой скале написано очень и очень много, как только её не представляли себе мореходы и туристы после первого свидания. Увидев её издали, мне, например,  показалось, что она похожа на какой-то старинный комод, искусно украшенный по лицевой стороне каменной резьбой, а вблизи, когда она закрыла весь горизонт, а туман местами скрыл её от наших взоров, мне представилось, что это тяжелый театральный занавес, ниспадающий прямо в неподвижные морские воды..

     "50 лет Победы" подходил всё ближе и ближе, оказалось, что скала не только вертикально взметывается в вышину, но таким же образом устремляется и вниз в царство того бога, чьё имя присвоили себе люди, назвав им компанию, организовавшую наш круиз. Глубина у самой скалы оказалась такой, что с палубы атомохода можно было, нет, конечно, не дотронуться до каменной стены, но уж рассмотреть её без всяческой дополнительной техники, своими глазами, увидеть все её особенности и изгибы было вполне возможно. Судно подходит максимально близко к скале, можно различить разные по цвету породы – и светло-коричневые, и бурые, но в основном всё, конечно, окрашено в обычные серые тона.

     Отдельные её места напоминали гигантский орган, только трубы в нём располагались иногда, как и положено, вертикально и параллельно, а иногда начинали налезать одна на другую, затем перекрещивались, ложились горизонтально, чтобы через небольшое расстояние опять встать вертикально, их регистры менялись хаотически, а количество самих труб в одном регистре никакому подсчёту не было подвластно. Но такое впечатление создалось, если смотреть на середину скалы, а бросишь взгляд чуть ниже к кромке воды и, как будто очутишься на каком-то гигантском складе металлических шестигранных ключей, любого размера. Интересно, где находятся те винты с внутренним шестигранником, к которым подходят эти ключи, и что случится с миром, если эти винты ослабить, а затем и вовсе отвинтить, не тогда ли произойдет конец света?

     Учёные и специалисты называют этот хаос базальтовыми трубами, вероятнее всего при остывании магмы создались уникальные условия для кристаллизации базальта и роста возникающих кристаллов, ведь только видимая, поверхностная часть их достигает в длину нескольких метров, остальное находится в глубине скалы.

     Но как бы они не образовались и в каком бы порядке не располагались, и как бы мы не изощрялись их называть, птицы нашли этим трубам самое подходящее применение. Птичий базар на скале Рубини относится к числу самых больших подобных сообществ, ну если не в мире, то уж на русском севере точно, и вот тот шум, который они, эти птички, производят, сравним опять же с гигантским оркестром, в котором музыканты  начинают настройку тысяч инструментов и смычковых и духовых одновременно. Перепись населения, проживающего в этом общежитии, проводится регулярно, и количество его жителей стабильно находится на отметке более сорока тысяч взрослых особей, при этом  все они разговаривают одновременно, да ещё на повышенных тонах. Представили себе? Это, конечно, очень трудно, лучше самому увидеть и услышать, но, если такой возможности не представилось, то можно и попытаться представить это самому. И вот всё это многоголосое множество вьется вокруг скалы, одновременно в воздухе находится не сто и не тысяча птиц, а десяток их тысяч, часть сидит на воде, часть плавает в поисках пищи в её глубинах, но большинство, как прилепились к узеньким граням базальтовых труб.

     Не знаю, возможно, тогда у меня, что-то случилось с носом, а может, лёгкий ветерок помог, и унёс его в сторону, но отвратительного, тяжёлого, почти удушающего запаха, который описывают многие авторы заметок, побывавшие в предельной близости к скале, я не почувствовал. Так, легкое амбре, сравнимое с тем, которое вы ощущаете, зайдя в деревенский бабушкин курятник, это да, но удушающий… - не знаю.      
               
     Теперь о жителях. Во всех справочниках об этом птичьем базаре перечислены основные породы – это люрики, толстоголовые кайры,  глупыши и моёвки. Самой большой оказалась колония толстоклювых кайр, их почти двадцать тысяч. Эти элегантные птицы, похожие на маленьких летающих пингвинов, громко крича, сидели на своих местах или плавали в океане. В воздухе и на воде в основном суетились люрики, самые маленькие из многочисленного семейства чистиковых, всего 20 сантиметров в длину с размахом крыльев 35 сантиметров, и моёвки – внешне похожие на всем нам известных речных чаек.

     В основном птицы селились однородовыми колониями, хотя в некоторых местах среди кайр вдруг могли оказаться моёвки, а в общежитие люриков затесаться некоторое количество представителей глупышей.

     Огромная глыба льда каким-то чудом висела на одном из наиболее пологих склонов скалы, и неиссякающий ручеек торопился слиться с морской водой, срываясь в море маленьким водопадиком.   

     Но как бы судно медленно не двигалось, скала закончилась, она ведь не бесконечна, и наш корабль вышел из-под неё на открытую воду. Прошло ещё немного времени, и мы остановились почти в центре бухты.

     А затем, нам предложили прогуляться на "зодиаках" по бухте Тихой, названной так по легенде самим Георгием Седовым. Известный полярный исследователь провел на её берегу почти полгода, в ожидании подходящих условий для попытки совершить главное в своей жизни путешествие – на Северный Полюс, которое оказалось неудачным и последним для него.

     Все выстроились в длинную очередь на нижней палубе в ожидании, пока "зодиаки" будут опущены на воду. Наконец, появилась и лодка с нашим умельцем на все руки – Дмитрием, и мы, русские туристы, разместились на её упругих бортах. "Зодиак" сразу же устремился к скале, безуспешно пытаясь догнать тех, кто оказался впереди. Но вот мы подплыли совсем вплотную к скале, лодка ведь не ледокол, осадки не имеет вовсе, и может подобраться куда угодно. Дима это сделал, чтобы мы смогли пофотографироваться,  в буквальном смысле опираясь спинами на скалу Рубини.

     Птицы с гомоном носились над нами, мы боялись произвести какой-нибудь шум, чтобы не спугнуть остальных, с любопытством наблюдая, как стремительно летящий люрик, вдруг резко тормозил в воздухе, и, вытянув свои лапы, умудрялся каким-то неведомым образом уцепиться за малюсенький выступ, который был его родным домом.

     К нашему удовлетворению, птицы летающие, плавающие и сидящие на скале никакого внимания на нас не обращали. То ли они привыкли к таким регулярным наездам, то ли вообще нас не заметили, уж слишком мы большими оказались, на их врагов не похожими, поэтому обошлось без неприятностей, заключающихся в "бомбардировке" наших голов продуктами жизнедеятельности этих божьих созданий.

     А их основные враги примостились попарно немного в стороне – огромные белые птицы вертели своими шеями, оглядывая весь базар в поисках зазевавшихся родителей, оставивших без присмотра яйца или своих дорогих чад, которые и служили пищей для этих разбойников - бургомистров, разорителей птичьих гнезд. Конечно, основное население давало им отпор, но бургомистры жили и, судя по внешнему виду, не так уж и плохо, значит, корма для них вполне хватало.

     Обход скалы закончился, и мы пошли на другой берег бухты к бело-голубым изломам льда, сползающего в море, бросив последний взгляд на удивительную скалу.

     Зрелище было удивительным, с одной стороны жалко, что пасмурная погода не давала нам возможности увидеть эту красоту во всем её блеске, а с другой это позволило нам сберечь собственные глаза, не защищённые затемнёнными стёклами солнцезащитных очков.

     Гигантским полукругом бухту ограждала невысокая гряда близко расположенных друг к другу островков, покрытых льдом или снегом. Проявлялись и скальные участки, которые и давали возможность понять, что эти выступы в море являются островами, а не айсбергами, вставшими на вечный прикол.

     Полого поднимающиеся ледники превращались, в конце концов, в те самые ледяные полукруглые шапки, о которых я уже упоминал. Самая большая из таких шапок была названа кем-то, влюбленным в творчество замечательного литовского художника, поэта и композитора, куполом Микалоюса Чюрлёниса, спешу сообщить, что я тоже очень люблю этого универсального творческого человека.

     Интересная информация, по крайней мере, мне она показалась любопытной: средняя толщина ледников на ЗФИ составляет 180 метров, общий объем замерзшей воды достигает более 2 миллиардов тонн чистейшей питьевой воды, поболее чем в Байкале, однако. Вот сколько законсервированной воды лежит на островах Земли Франца Иосифа. Иссякнут все месторождения нефти и газа, воду будем продавать.

     Лодка медленно скользила вдоль наиболее характерного обрыва, виден был свежий излом на ледяной стене, возможно, один из айсбергов, находящихся в бухте, совсем недавно оторвался от  ледника и пустился в свободное плавание, чтобы через некоторое время раствориться в океанской воде.

     А вот, в соответствии с пословицей "Вода дырочку найдет", прямо их ледяной стены хлещет мощная струя воды, но это не труба прохудилась, что часто случается в нашем коммунальном хозяйстве с его нерадивыми работниками, нет, это последствие бурного таяния льда там, наверху. Обильно натаявшая вода нашла микроскопическую трещинку в ледяной крепостной стене, и рванула на волю, знаете, впечатляющее зрелище, когда поближе подплываешь, даже с таким шумом как будто это полноводный водопад, да, собственно говоря, он таковым и является.

     Полюбовавшись таким не часто встречаемым природным явлением, как прохудившаяся ледяная стена, мы направились дальше. Круг почти замкнулся, когда мы достигли приличного такого мыса, слегка возвышающегося над водой. На его берегу расположились аккуратненькие деревянные строения, явно жилого предназначения.

     Что же было на этом берегу, и чем знаменита бухта Тихая? Надеюсь, что это известно большинству читателей, но очень хочется ещё раз напомнить всю историю  самому себе.

     Сам остров открыт был весьма обыденно. В 1879 году к ЗФИ прибыл голландский исследовательский корабль "Виллем Баренц", задачей которого было проведение гидрологических работ в Баренцевом море. Обнаружив неизвестный до того времени остров, командир корабля Де Брюйне назвал его в честь известного английского ботаника и полярного исследователя Джозефа Гукера, который между прочим был, членом-корреспондентом ещё той, старой, дореволюционной Российской Академии наук, так что почти нашего ученого.

     Прошло почти 35 лет, и в сентябре 1913 года у берегов этого острова в незамерзающей бухте остановилась на зимовку экспедиция Георгия Седова на парусно-паровой шхуне "Святой великомученик Фока", таково было полное название этого корабля.  Тихим ясным днём 19 сентября 1913 года Георгий Седов и назвал бухту "Тихой".

     К 1926 году сложилась уникальная ситуация – официально архипелаг Земля Франца-Иосифа ни одному государству не принадлежал, заявление капитана Ислямова от 1914 года, конечно, всерьез никем не могло быть воспринято. Но вот правительство Канады объявило, что все острова, находящиеся близ канадских берегов, являются частью канадской территории. После этого, чтобы защитить приоритет Советского государства и обезопасить северные границы страны, 15 апреля 1926 года постановлением Советского правительства Земля Франца-Иосифа была объявлена территорией СССР.

     В 1929 году "красный" академик Отто Юльевич Шмидт получил предложение от советского правительства возглавить экспедицию в Арктику. Цель экспедиции — достигнуть Земли Франца-Иосифа, доставить туда зимовщиков и организовать самую северную научную станцию. Шмидт был назначен одновременно начальником экспедиции и правительственным комиссаром архипелага Земли Франца-Иосифа, а также других островов, которые могла открыть экспедиция в границах СССР.

      30 августа Шмидт укрепил на мачте советский флаг, изготовленный из железа, и сказал на митинге: "В силу данных мне полномочий объявляю Землю Франца-Иосифа территорией СССР". С этого же дня начала работу полярная станция "Бухта Тихая", проработавшая до 1957 года. Станцию под руководством Ивана Дмитриевича Папанина, организовали на мысе Седова, под крестом, поставленным самим Седовым.

      В те же годы в районе бухты Тихая была построена самая северная на то время (80°20' северной широты) железная дорога, соединявшая ангары полярной станции "Бухта Тихая" с побережьем. Она использовалась предположительно для транспортировки гидросамолетов из моря в ангары.

      С 1929 года и до настоящего времени архипелаг Земля Франца-Иосифа административно входит в состав Архангельской области.

      В 1937 году на месте станции в бухте Тихая была построена арктическая обсерватория. Её первым руководителем стал все тот же Иван Дмитриевич Папанин, возглавивший через год первую в мире дрейфующую станцию "Северный полюс".

      Закрыли станцию летом 1957 г. в связи с "нерепрезентативностью метеорологических наблюдений" и перевели её на остров Хейса, лежащий ста километрами северо-восточнее.

      До недавнего времени все арктические территории России были закрыты для свободного посещения, и лишь после 1990 года их открыли для российских и иностранных туристов.

      Но возвращаемся к тому моменту, когда наш "зодиак" приблизился к берегу. Вначале мы услышали звуки топора, а затем увидели и человека, колющего дрова. Оказалось, что на берегу работает экспедиция из Архангельска, четверо ребят, сотрудников заповедника, приехали на тройку месяцев с целью подготовки территории Федерального заказника "Земля Франца-Иосифа" к капитальной уборке.

      Когда-то, не так уж и давно, в апреле 2010 года тогда ещё премьер-министр России В.В.Путин посетил ЗФИ. Там его поразило огромное количество мусора, в основном в виде ржавых бочек, не только пустых из-под горючего, но и немереное количество заполненных  этими самыми горюче-смазочными… Так вот, тогда Путин заявил, что "гигантскую помойку в Арктике необходимо ликвидировать в ближайшее время…"

      Невероятно, но это время, кажется, наступило. Авангард мы встретили в бухте Тихой, а когда наше путешествие завершалось, Путин уже как "президент страны в ходе рабочей поездки в Архангельскую область пообщался с участниками предстоящей экологической экспедиции на архипелаг Земля Франца-Иосифа. Встреча прошла в порту Архангельска на причале, у которого пришвартованы суда экспедиции. Главной целью экспедиции является очистка островов архипелага от мусора, который накапливался там с 30-х по 90-е годы. В начале августа из Архангельска на остров Земля Александры выйдут теплоход "Поларис" с основным составом экспедиции (90 человек) и сухогруз "Технолог Конюхов" с производственным оборудованием и техникой. Предполагается, что на островах будут развернуты цеха по очистке и прессованию бочек из-под топлива, переработке металлолома, утилизации других отходов. Отходы будут накапливаться на специально оборудованных площадках и в сентябре-октябре вывозиться на большую землю. Работы продлятся до конца октября, а в следующем году будут продолжены на островах Греэм-Белл, Хейса и Рудольфа. Планируется, что будет ликвидировано около 8 тысяч тонн отходов, в том числе 70 тысяч бочек и около 3 тысяч тонн горюче-смазочных материалов. Стоимость работ оценивается в 637 миллионов рублей". Такую вот информацию я позаимствовал из новостного портала "Око планеты" от 30 июля 2012 года. Дай Бог, чтобы всё произошло именно так, и чтобы запланированная операция попутно не превратилась бы в безвозвратное уничтожение исторических объектов, случайно принятых за мусор, как это происходило на Курильских островах, во время нашего путешествия по востоку страны.

      К нашему удивлению четвёрка архангелогородцев оказалась с небольшим "довеском" - добровольной помощницей из Германии. Некая научная фрау, совершив круизное туристическое путешествие в 2011 году с посещением ЗФИ, настолько влюбилась в арктические просторы, что через год добилась долгосрочной российской визы, разрешения на посещение Заполярья, нашла возможность и попутчиков, и вот она уже на острове Гукера в бухте Тихая. Дама доставила, конечно, некоторые неудобства мужскому коллективу, заняв большую комнату и оставив их четверых в небольшом закутке, типа "пенал", но зато облагородила мужскую компанию. К сожалению ребят, фрау-мадам должна была покинуть острова уже к середине августа.   
 
      У входа нас встретила табличка, призванная охранять эту заповедную территорию от вандализма, при виде которой невольно замедляешь шаг и начинаешь внимательней смотреть себе под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь реликвию давних времен. Казалось бы, формальная табличка, но ведь действует.

      Времени для ознакомления с бывшей отечественной научной базой было у нас достаточно, поэтому мы особенно и не спешили. Прежде всего, мы направились к кресту, установленному в память Георгия Седова во время его вынужденного нахождения в бухте.
         
      Однако путь наш занял довольно таки много времени, по дороге мы непрерывно останавливались, чтобы поближе рассмотреть цветы, настоящие цветы, которые умудряются распуститься в такой северной дали. Ведь там температура редко поднимается выше 5°С, правда и солнце не заходит в течение нескольких месяцев, так что времени для фотосинтеза растениям, по-видимому, хватает. Надо заметить, что цветы росли повсеместно, везде, где только было некое подобие земли.

      Мы подошли к восьмиконечному православному деревянному кресту, установленному в 1929 году на том самом месте, где Георгием Седовым был построен астрономический пункт. Последнее, я имею в виду строительство астрономического пункта, очень и очень примечательно. Речь идёт о том, что, несмотря на тяготы, постигшие экспедицию, голод и цингу, Седов и его команда вели плановые регулярные научные исследования и дневники, доставленные впоследствии на Родину. 

      Неподалеку находится могила одного из участников той самой экспедиции – машиниста "Святого Фоки" Зандерса, скончавшегося 12 марта 1914 года.

      Это оказались не единственные кресты, установленные на берегу бухты. Немного в стороне стоял ещё один крест с двумя табличками, одна была укреплена на кресте и оповещала, что он установлен в 1990 году женской полярной экспедицией "Метелица" в память экспедиции Седова. Вторая, снятая откуда-то, чему свидетельствуют отверстия под крепёж, гласила, что именно с этого места 2(15) февраля 1914 года стартовал к Северному Полюсу выдающийся русский полярный исследователь Георгий Яковлевич Седов. Табличка также была доставлена на остров экспедицией "Метелица", не понятно только, где же она была первоначально установлена.

      Далее мы приступили к осмотру самого посёлка, да, да, именно посёлка – с десяток деревянных домиков, внешне находившихся в довольно-таки приличном состоянии. Учитывая, что самые первые здания были построены более восьмидесяти лет назад, полвека из которых они были практически необитаемыми, их внешний вид был более или менее приличным, конечно, дерево сильно изменило свой цвет, оно стало не просто серым, как в средней полосе России, а каким-то скорее поседевшим, и от старости и от очень суровых климатических условий. Правда, пригодным для жилья был только один дом, около которого мы и увидели кучу наколотых дров и человека с топором, продолжающего делать их запасы для обогрева на период ожидаемых в ближайшее время холодов.  Остальные дома стояли, какие с обвалившейся крышей, какие без окон и дверей, у каких внутри развалились все печи, некоторые превратились в вечный ледник. Лучшей иллюстрацией сказанному является один из домов, к дверному косяку которого приколочена доска с такой замечательной надписью, нацарапанной на ней: "Двери на зиму заколачивай. Медведь в доме жил!". Весь юмор заключается в том, что двери-то как раз и нет, заколачивать нечего.   

      Но стены стоят, фундаменты надежные, а на одном имеется даже автограф самого Ивана Дмитриевича Папанина. Есть предположение, что великий полярник самолично эту надпись вывел в далеком 1929 году. Интересно, что этой надписи на бетонном фундаменте более 80 лет, а она сохранилась в хорошем состоянии,  плита раскололась, но интересно, что с вами случилось бы, упади на вас подобная конструкция, так что раньше цемент был другой или просто технологии лучше соблюдались?

      Сам Папанин это написал или нет, этого уже никто не узнает, но то, что это памятник всемирной истории и достояние всего человечества неоспоримо.

      Помимо жилых домов, в которых на станции  в былые годы постоянно проживало до шестидесяти человек, и даже было три гражданина СССР, у которых в паспорте стояло такое экзотическое место рождения – остров Гукера Земля Франца-Иосифа, там имелись и многочисленные хозяйственные и производственные постройки. Пройти от одного здания до другого можно безо всякого труда по хорошо сохранившимся деревянным тротуарам, вот и мы по ним прогулялись.

      Жилая зона закончилась и началась производственная. Очевидно, что расстояние между ними должно быть минимальное, в зимние морозы, пургу и метели здесь особо-то не побродишь, поэтому сразу за крайним домом находился гараж, в котором до сих пор стоит трактор, а второй навсегда застыл рядышком. Вот так и получилась, что один трактор спрятался под крышей, а товарища не пустил к себе на постой, вот он и стоит прямо под северным небом.

      Далее стоит полуразрушенное здание, возможно, там находилась метеостанция, а может быть какая-нибудь лаборатория для проведения научных исследований.

      Для приведения в порядок этой территории надо затратить огромное количество усилий. Четверых человек явно не хватит, будем надеяться, что на остров Гукера будет направлен массированный десант, который, уберёт весь мусор и, прежде всего бочки деревянные и металлические, разберёт кирпичные завалы, и найдёт правильное место для тех остатков металлических конструкций, которые разбросаны по всей обитаемой территории.

      Почти в самой середине посёлка стоит авиационный ангар с прохудившейся крышей. Снег, проникающий через неё вовнутрь, за многие годы превратился в монолитный лед, а ведь легенда гласит, что в этом ангаре, замурованный в вечную мерзлоту, которая образовалась за прошедшую полусотню лет, стоит вполне исправный самолет того легендарного времени. А рядышком нашлась и полянка с зелёной травкой.

      Мы вволю набродились между зданиями различной конфигурации и предназначения, и отправились просто походить по твёрдой, такой надёжной и неподвижной земле. Последние то дни у нас под ногами только и были корабельные палубы, да ещё гигантская льдина в районе Полюса, но и та куда-то потихоньку мигрировала. Всё это были не очень надёжные поверхности, те четыре километра океанской воды, которые отделяли нас от дна морского, не позволяли о себе забыть. И вот, наконец, настоящая земля, долгожданная и абсолютно неподвижная. Медведей, которые бродили где-то поблизости, можно было не бояться, их к нам не допустили бы, бдительная охрана стояла на дальних подступах.

      Мы отправились в сторону близлежащих гор, около которых уже виднелись яркие красные пятнышки, это некоторые из наших попутчиков решили подняться как можно повыше, чтобы сфотографировать замечательную панораму. Вокруг везде на островах нахлобучены ледяные шапки, здесь же, на удивление, лишь небольшие снежники.

      Мыс, на удивление, оказался практически горизонтальным, натаявшая вода стояла неподвижно, образовав большое болото, через которое и пришлось перебираться, внимательно глядя под ноги. Воды было не так и много, бояться, что засосет трясина…, ну это даже смешно, какая там может быть трясина, а вот приземлиться на пятую точку можно было вполне, поэтому лучше уж быть осмотрительными.

      Может, те железные трубы, по которым непрерывно бежала вода - своеобразная мелиоративная система для осушения этого болота, а не водопровод?

      Мы добрались совсем близко к горам, оказалось, что склон все-таки потихоньку поднимался вверх и оттуда открылся хороший обзор бухты.

      Горы потихоньку разрушаются, природа свое дело знает хорошо, каменные осыпи спускаются вниз на равнину. Дальше мы не пошли, что толку лазать между камней, пошли вдоль горы в сторону виднеющегося неподалеку охранника.

      Вот в этом месте, когда мы начали спуск, не спуск, но движение к берегу, мы и наткнулись на полностью разрушенные здания, от которых остались лишь кирпичные колонны. Что-то они нам напомнили, ну, разумеется, это же почти античные руины, если не Парфенон, то уж храм какого-нибудь древнего божества. Если их удастся сохранить в таком виде, то через столетия, они станут настоящим памятником мужеству советских людей, покорителей Севера. Только сначала надо весь мусор оттуда убрать и консервацию остатков построек провести.

      Повсеместно растут цветы, мхи и лишайники, встречаются всё новые и новые виды, мимо некоторых невозможно пройти, чтобы их не запечатлеть на снимках. Цветы растут и среди строительного мусора и среди огромных валунов, везде, где они находят себе кусочек почвы. Но больше всего меня поразили лишайники, примощающиеся в самых казалось бы неподходящих местах – на огромных валунах, где они кажутся маленькими кусочками сгоревшей бумаги.

      А вот, если бы мы не видели ранее во время наших перемещений возле камчатских вулканов красного снега, мы бы удивились тоже. Но мы это уже проходили и поэтому просто констатировали факт – здесь тоже существует такая форма жизни, такие микроорганизмы, которые не просто могут, а по-настоящему живут на поверхности снега.

      Но вот мы подошли к береговой черте и направились в сторону виднеющихся вдали "зодиаков", вокруг которых уже началось оживление, народ собирался отправиться на ледокол. Перед нами лежала абсолютно неподвижная вода, даже намека на прибойную волну нет, не зря Георгий Седов дал бухте такое название.

      А вот медведи там, несомненно, живут. По дороге мы увидели неоспоримые этому доказательства: и продукты медвежьей жизнедеятельности, и останки маленького медвежонка на самом берегу моря.

      Экскурсия по бухте Тихой закончилась, наш корабль "поднял пары", если так можно назвать те процессы, которые происходят в его атомном сердце, и направился в сторону удивительного острова Чампа, а нас ждал обед, а потом терпеливое , но не долгое ожидание, ведь ориентировочное время прибытия к цели было уже через пару часов.

      А итог, который мы вынесли, или скорее вывезли из посещения бухты Тихой, таков: вот если бы решили провести голосование на тему нужен ли нам Полярный Музей и где его организовать, то наше мнение, что лучшего места, чем этот берег, не найти. Мы всем,  чем можно - за!!!

                2012 год