Адамово яблоко

29 сентября 1974 год

Моранди Бенитос —американский студент итальянского происхождения — сидел в пустой аудитории и крепко прижимал к груди банку, завёрнутую в чёрный пакет. До начала лекции, которую он ждал два долгих месяца, и ради которой пропустил лабораторную работу в соседнем кабинете, оставалось сорок минут. Он знал, что профессор Лумис приходит минута в минуту — ни на секунду раньше или позже — но всё же надеялся, что остальных студентов задержат преподаватели, и он будет первым, кто покажет летнее задание старому хирургу.
Когда Моранди сообщил родителям, что выбрал медицинский факультет, миссис Бенитос закатила истерику. С криками — не пущу! — женщина закрывала собой выход всякий раз, когда юноша пытался покинуть дом, и неважно куда он собирался — в магазин или на встречу с друзьями.

Мистер Бенитос подошёл к вопросу поступления сына более философски. Вернее, сначала он тоже был недоволен решением Моранди, но, поговорив с друзьями, такими же бизнесменами, каким был он сам, пришёл к выводу, что из медика можно сделать предпринимателя, а предпринимателя из медика — нет.
«В конце концов состоятельной семье не помешает хороший врач», — сказал мужчина и тем самым поставил точку в разногласиях жены и сына.
Учёба давалась Моранди на удивление легко, правда, в течение учебного года он так и не смог найти общий язык с сокурсниками. Они толкали его в коридорах, портили учебники и всем своим видом показывали, что если он не сменит колледж, то превратят его жизнь в ад.

«Это ты там, в своём помойном городке можешь что-то тявкать, а здесь наш город, и мы не дадим испоганить его какой-то грязной итальяшке!».
Моранди плюнул в лицо обидчику, которого звали Дик, на глазах пятнадцати студентов, тот схватил Моранди за халат и порвал рукав — завязалась драка, в которой Бенитос отделался мелкими синяками в то время, как его оппонент попал в больницу со сломанным носом и сотрясением.
«Ещё одна подобная выходка и тебя отчислят,—сказал мистер Бенитос, которого в срочном порядке вызвали из Деренвиля.—Я предупредил».
Моранди не стал говорить отцу, что единственная причина, по которой он находится сейчас в колледже — деньги. Руководство колледжа плевать хотело на драку двух первокурсников, но если отец одного из них обеспеченный и известный человек, пусть и в маленьком городке, то дело приобретает совершенно другой оттенок. Мистер Бенитос выплатил компенсацию и колледжу, и семье побитого парня и пообещал Моранди, что вычтет эту сумму из его карманных денег, но стоило юноше заикнуться, что он в ближайшее время найдёт работу и всё вернёт отцу, как мужчина взял свои слова обратно.
«Лучше учись,—сказал он,—а деньги вернёшь мне, когда откроешь свою первую клинику. Просто представь, сынок: огромная светящаяся вывеска, которая будет видна во всём Деренвиле, и на ней будет написано твоё имя! Клиника мистера Моранди Бенитоса! Никакой работы во время учёбы в колледже и никаких драк. Ты понял?».

Моранди сдержал обещание, данное отцу, и в драки не ввязывался. Он вообще ни во что не ввязывался: не ходил на студенческие вечеринки, не отмечал окончание сессий, а только сидел за книгами, надеясь, что однажды действительно откроет собственную клинику.
Преподавателям нравилась его заинтересованность в медицине, приумноженная на любопытство и неплохие знания, поэтому проблем с оценками у Моранди не было за исключением занятий, который вёл профессор Лумис. Мужчина не умалял способности толкового юноши, но всегда повторял, что он не дотягивает до «отлично».
«Хорошо, мистер Бенитос, очень хорошо. Хорошо, но не отлично. Работайте дальше».
Моранди злился и завидовал тем, кому профессор ставил высокие оценки, искренне не понимая, почему он тоже не заслуживает похвалы. Если Моранди и снились кошмары, то только те, в которых фигурировал Лумис.
Скрипнула дверь, и в аудиторию ввалилась толпа студентов, обсуждающих, как они провели летние каникулы. Был среди них и Дик, с которым Моранди подрался год назад. Заприметив врага (а кто ещё эти «грязные итальяшки»?), он двинулся в сторону Бенитоса: хотел припугнуть его.

«У тебя что, каменная башка, которую не пробить?—протянул один из студентов и схватил Дика за плечо. —Лучше не трогай его. А то в следующий раз его папаша не заплатит твоим родителям, а сразу купит гроб, в котором тебя похоронят».
Моранди посмотрел на Дика.
«Потом поговорим»,—дёрнулся Дик и залаял, изображая бульдога.
Компания переместилась на первые ряды.
—Профессор Лумис!—Моранди подбежал к преподавательскому столу.
Он не заметил маленького старичка в толпе рослых студентов и теперь боялся, что не успеет показать ему проект первым.
—Да?—он поднял глаза.
—Вот,—Моранди протянул ему банку, не вынимая её из пакета,—ваше летнее задание.
—Какое задание?—профессор напрягся.
Моранди побледнел.
—Ваше…летнее…
—Ааа,—засмеялся старик,—я вспомнил! Спасибо, эээ…
—Моранди Бенитос…
Он похлопал юношу по спине.
—Спасибо, Моранди. Садитесь, мы начнём через минуту.

Моранди вернулся на своё место, расстроенный тем, что профессор даже не вспомнил его имя, хотя ещё год называл его одним из своих любимых студентов.
—Что ж, друзья, во-первых, я рад вас всех видеть,—сказал профессор не через минуту, как обещал, а через полчаса,—а, во-вторых, я хочу перед вами извиниться за то, что пропустил целый сентябрь.
—А где вы были, профессор?—крикнула девушка с предпоследнего ряда.
—Поправлял здоровье.—ответил мужчина и подмигнул парням.—Мистер Бенитос напомнил мне про задание, которое я предлагал вам сделать на летних каникулах. Кто-нибудь разгадал мою загадку?
Дик повернулся к Моранди и прошипел.
—Ты покойник, придурок!
Моранди проигнорировал угрозу Дика и поднял руку. Из семнадцати студентов, появившихся на лекции, руки подняли только Моранди и девушка, которая интересовалась затянувшимся отсутствием Лумиса.
—Если честно, я удивлён. Я думал, мы все поправляли здоровье,—мужчина вновь подмигнул компании Дика и они засмеялись,—но среди нас, оказывается, есть те, кто совсем не болеет. Мистер Бенитос, вы позволите вашей будущей коллеге выступить первой?
Моранди ничего не оставалось, как молча кивнуть.

Девушка, чьё имя не могли вспомнить ни Бенитос, ни Лумис, как бабочка облетела весь третий ряд, пока не замерла перед столом преподавателя.
—Напомните вашим друзьям, каким было задание, мисс?
—Вы просили принести «адамово яблоко»,—с придыханием ответила студентка.
—Точно. Яблоко. Что ж, показывайте нам ваше яблоко.
Она достала из пакета нечто похожее на апельсин, только он был сморщенный и в разы больше привычного цитруса.
—Не иначе как сиська твоей мамаши, а, итальяшка? — крикнул Дик.
—Адамово яблоко,— девушка повысила голос, чтобы перекричать шуточки Дика, которыми он сыпал без остановки, и подняла плод повыше,— или маклюра оранжевая, несъедобна, потому что ядовита. Растёт в Техасе.—она посмотрела на Лумиса, слабо представляя, что ещё сказать.
Впрочем, профессор не ждал полноценного доклада.

—Хорошо.—сказал он, когда пауза затянулась.—Очень хорошо! Положите маклюру на мой стол и возвращайтесь на место. Что ж, мистер Бенитос, думаю, смотреть ваше «яблоко» не имеет смысла.
—Но почему, профессор?
—Потому что оно ничем не отличается от этого, кретин.—прошипел Дик.
Профессор кивнул.
—Вам ответили.
—Но оно отличается!—настаивал юноша.
—Разница в размерах…
Моранди, прижав банку к груди, побежал вниз по лестнице к преподавательскому столу.
—Мистер Бенитос!—старик подпрыгнул на месте.—Вы переходите все границы и…
—Адамово яблоко,—Моранди вытащил банку из пакета и поднял её над головой,—или кадык мужской, несъедобен, потому что каннибализм в нашей стране запрещён. Растёт у всех мужчин.
Юноша светился от счастья, будто ему было пять лет, и он получил новый велосипед на Рождество. Однако остальные не разделили его энтузиазм.
—Это же муляж, верно, мой друг?—прищурился профессор Лумис.
—Он настоящий!—возмутился Моранди, предположение преподавателя оскорбило его.—Я хранил кадык в формалине, чтобы он не испортился!
—Ты что, ковырялся в трупе?—скривился Дик.
—Для меня оскорбление — ковыряться в трупе! Я вырезал его у бездомного.
Одна половина студентов смотрела на Бенитоса, вторая на Лумиса.
—Поставьте банку на мой стол, мистер Бенитос.

Моранди охотно выполнил требование профессора.
—Я не уверен, что вырезал его достаточно аккуратно, чтобы…
—Сядьте на место. Немедленно.
Лумис закончил лекцию через семь минут. Ни он, ни студенты не были настроены её продолжать после увиденного, хотя многие, и сам старик в том числе, были уверены, что Моранди Бенитос над ними посмеялся.
—Профессор!— как только мужчина объявил, что все свободны, Моранди подбежал к нему.—Профессор, я справился с заданием?
—Да,—растерялся Лумис.
—Как вы оцениваете мою работу: хорошо, очень хорошо или отлично?
—Я…я не знаю, мистер Бенитос. Я должен хорошенько рассмотреть то, что вы принесли. Я скажу вам оценку на следующей лекции.
—В таком случае я буду с нетерпением её ждать.
*
Моранди сказал правду: он вырезал кадык у мужчины, когда тот был ещё жив. Но его жертвой стал не бездомный, как юноша уверял профессора, а врач стоматологической клиники, который отказал Моранди в летней практике.
Когда полиция нашла изуродованный труп, то решила, что в городе появился сумасшедший «мясник», который получал удовольствие не от результата, а от самого процесса убийства — настолько неаккуратно была сделана работа, и никак не ожидала увидеть в числе подозреваемых Моранди, многие из которых знали его с детства.
Профессор Лумис, рассказавший полиции обо всём, что произошло на его лекции, приезжал в Деренвиль на слушание дела. Благодаря адвокатам, которых нанял мистер Бенитос, юноша отправился не в тюрьму, а в психиатрическую лечебницу. И когда его выводили из зала суда, он смотрел на старика и кричал: «Как вы оценили мою работу, профессор?».
—«Отлично»,—ответил Лумис.—Я поставил вам «отлично», мистер Бенитос.

Моранди Бенитоса признали невменяемым и определили в психиатрическую лечебницу Деренвиля.