Путь к власти Селима II

Александру Аникину

ПУТЬ ВЛАСТИ СЕЛИМА 2

<b>1562 год
..Ирэна  сидела и плакала.
Селим сделал Нурбану своей госпожой, а о Ирэне все забыли. Ирэна получила имя Чичек,
 На деле её звали Ирэной. Бывшая подруга Сесилии отказалась от неё, в одну ночь став госпожой. Сюмбюль -ага, старающийся в последнее время понять, что происходит, поскольку в гневе Баязида против Селима Сюмбюль-ага вообще ничего не понимал - Селим же ведь ничем не обидел брата - Сюмбюль-ага силился что-либо понять, но не мог. Осенью 1562 года братья, между которыми случилась не дружба, а вражда, выступили в сражениях друг против друга. Селим пока побеждал, вызывая этим гнев отца, который упрекал его в излишним потреблении спиртного, считая, что ничего из этого не выйдет. Баязид вместе со своими друзьями, жёнами и Искандером-пашой пока укрылся в лесах Манисы, Селим вместе со своим гаремом прятался в Конье. Нурбану постаралась оттеснить Валерию как могла от ложа любимого, и Валерия, которая делила мужа с подругой, только тихо плакала в своей комнате.

Александру Аникину
Как-то во дворец Коньи приехал Сюмбюль-ага, попытавшийся наладить отношения между братьями во имя Султана Сулеймана

1562 год. Зять. Война Селима и Баязида
18 августа 2020, 12:19
Реклама:
Скрыть

Александру Аникину

Александру Аникину

Александру Аникину
ЗЯТЬ
 
Александру Аникину
 
Сулейман тяжело переживал, и от пережитого он даже слёг.
Соколлу Мехмед Паша задумал сделаться женихом его внучки Исмихан. Экая невидаль! Человек моложе его на 10 лет задумал посвататься к внучке. Но плохо было не это. Плохо было то, что Исмихан была дочкой Селима, а не Баязида, который был любимцем Сулеймана. Сулейман вызвал жениха на разговор.
 
Соколлу, войдя к лежащему на постели Сулейману, самодовольно приосанился. Сулейман попросил Соколлу поправить ему подушки, как и полагалось делать родственнику. И Соколлу, поправив подушки, поэтому жесту понял, что Сулейман даст ему своё согласие.
 
- Понимаешь, что ты решил судьбу Баязида? - Спросил Сулейман гневно. - Без твоей поддержки Баязид погибнет.
 
- Рустем-Паша всё равно его предаст рано или поздно. - Сказал Соколлу голосом опытного в жизни человека. - Рустем-паша измучен своей собственной болезнью - проказой, которая изъела его лицо и своими собственными семейными проблемами. Чтобы удержать жену, он забудет обо всём на свете, а она ему изменит - слишком некрасивым стало лицо
мужа, и слишком ослабло его тело. Я очень люблю Исмихан, и не мыслю без неё жизни.
 
Султан подумал, что перед ним хитрый лис.
 
- В лице Рустема-паши это будет предательство, а ты тут будешь не причём! - Взревел Сулейман.
 
- По семейным обстоятельствам. - Улыбнулся Соколлу. - Безопасность жены и детей важнее.
 
Сулейман устал от разговора. Жених Исмихан не нравился и ему. Но внучка явно умела выбирать: на плечах Соколлу держалась вся Османская армия, и все победы в боях были за ним. Меньше всего Сулейману хотелось говорить с женихом, равным ему по возрасту, о делах постельных когда речь шла о его внучке. А надо бы... но не хотелось.
 
Сулейман позвонил в колокольчик, оставленный ему родными. Вошла его
сестра Хатидже.
 
- Сестра, позови ко мне внучку Исмихан. - Сурово сказал Сулейман, стараясь грозно сдвинуть брови. Но брови изменили ему, получилось просто что он добро насупился. Соколлу отошёл к окну. Хатидже поклонилась, и затем вошла с Исмихан. Исмихан обрадовалась Соколлу, и поняла, что дело решено в их пользу: они поженятся в скором времени.
 
- Это твой жених. - Сказал Сулейман. - Ты рада?
 
Исмихан обняла деда, и вместе с Соколлу, который поцеловал Сулеймана в щёку тоже, на что тот рассмеялся, они вышли из покоев Султана. Соколлу, задыхаясь от страсти, поцеловал довольную Исмихан в губы, и пошёл на свадьбу. Невеста, обрадованная поворотом судьбы, отправилась отдыхать к себе в покои.
 
Селим пил. То, что у его дочери такой жених, ему казалось наказанием за его грехи. Он вспоминал день, когда умерла Наргиз... к Селиму вошёл Рустем- паша, который был свободен от дел, и Селим, даже будучи сильно пьяным ухмыльнулся: проказа сильно изъела лицо Рустема-паши, и он стал совсем уродливым.
 
- Мне кажется, что Айше мне изменила. - Сказал бедный Рустем с порога. Селим ухмыльнулся. Рустем вырвал из рук Селима пиалу, и запустил её в стену.
 
- Сестра-близнец Баязида? - Селим не смог сдержать смеха. Ладно, я с ней поговорю.
- Её с ним познакомил Соколлу Мехмед-паша! - Почти взревел Рустем-паша, на что Селим деловито сверкнул глазами.
 
- Слушай, у тебя во всём виноват мой будущий зять. Это уже слишком. Ваше соперничество скоро станет известно другим государствам в Европе. Вот будет смеху, когда оно дойдёт до Московии. Прекрати хотя бы ты. Кстати, по отношению к тебе Соколлу, как бы он меня не бесил, ведёт более лояльно, что составляет ему даже честь. А ты развёл тут неизвестно
что. Уже и в измене тебе жены виноват Соколлу. Может быть, Айше изменила тебе с ним? Такого ты сказать не можешь, вот и придумал, по сути, напраслину. Хорошо, я с Айше поговорю. Но больше не упоминай про Соколлу. При мне. - Сурово сказал Селим. Он тоже переживал наглое поведение Соколлу Мехмед-паши, возвысившегося за счёт падения
Рустема из-за гадкой проказы, но он ничего не смог изменить. Селиму придётся подчиниться, ибо выбор дочери - святое для отца. Естественно, человека, страдающего проказой Исмихан выбрать не могла, хотя Рустем был гораздо моложе Селима.
 
- Ты ещё и издеваешься? - Громко кричал Рустем, распаляясь так, чтобы все слышали. Ему хотелось дать Селиму в глаз, но он сдержался.
 
- По-моему, это Соколлу издевается надо мной. - Взревел Селим, не выдержав напряжения нервов. - Да будет тебе известно, я тоже против их брака, но моя дочь любит Соколлу, и он не против. Плюс на Соколлу вся наша армия.
 
- Которую ты хочешь применить против Баязида. - Докончил фразу за Селима Рустем, и посмотрел на шехзаде с явной злобой. Рустем развернулся и вышел прочь в гневе. В дверях он столкнулся с Нурбану, которой даже не поклонился. Нурбану была одета в ярко-красное платье элек, расшитое золотыми узорами.
 
- Что это с ним? - Спросила Нурбану Селима.
 
- Наш зять Соколлу явно над ним измывается. - Мрачно улыбнулся Селим. Нурбану положила ему руки на плечи.
 
- Брак твоей дочери - воля Творца. - Твёрдо сказала Нурбану, чтобы вселить в Селима уверенность.
 
- Вот как? - Усмехнулся Селим. В этот день мужчина было особенно ядовит. - А кто-то не хотел принимать Творца вначале.
 
- Творец меня лишил дома, но он подарил мне тебя - лучшего из всех мужей, лучшую дочь и лучшего зятя. - Ответила Нурбану, улыбаясь.
 
- У нас с тобой разный Творец. - Признался, наконец, Селим после стольких лет супружеской жизни с Нурбану.
 
- Мой Творец - это и твой Творец. А твой Творец - это и мой Творец.
- Наконец, признала Нурбану. - Он подарил мне лучшего мужа. Соколлу
будет лучшим мужем для моей Исмихан.
 
- Ты как всегда права, Нурбану. - Селим поцеловал жену в губы, когда она села рядом с ним на диван, и положил руку на её грудь. Над супругами нависла ночь.
 
МОЛИТВА СУЛЕЙМАНА
 
Александру Аникину
 
1559 год. После похорон Хюррем.
Братья выступили на рассвете друг против друга. Шехзаде Селим был страшно недоволен произошедшим. Войска сошлись часов в десять утра. Часть янычар-новобранцев выступили в поддержку Селима. Баязид, не выдержав подобной травмы, пошёл в бой сам. Он храбро сражался против войск брата, но был сильно ранен в левое плечо и унесён с поля боя
верным соратником Искандером. На поле боя пролилось много крови между двумя сторонами. Селим одержал первую победу над братом, который был унесён на носилках с поля боя. Шехзаде Селим вернулся домой. Его ждали его жена Нурбану и двенадцатилетний сын Мурад.

Александру Аникину

 
Мурад доблестно сражался на поле боя вместе с отцом, и даже сумел нанести Шехзаде Баязиду несколько ранений. Нурбану была очень довольна сыном, и горда им. Зато Селим мучался. Между тем шехзаде Баязид, окружённый слугами и любимыми женщинами возлежал на красивом ложе. Его лечили от ран лучшие врачи, но было неясно, поднимется он с постели или нет. С ним была его жена Хуриджихан Султан и его лучший друг Искандер.
 
- Благодарю тебя, Искандер. – Улыбнулся шехзаде. – Когда мне показалось, что земля уходит из под ног и я вот-вот окажусь на небесах, ты пришёл и спас мне жизнь.
Реклама:
Скрыть


 
- Мой меч всегда на службе у вас, шехзаде. – Улыбнулся Искандер. Хуриджихан была рада этому. Хуриджихан приходилась Баязету двоюродной сестрой. Они столько пережили вместе!
Войска стали снова собираться. Султан Сулейман был недоволен поведением братьев, но он уже ничего сделать не смог. Михримах Султан раскололась между двух огней. С одной стороны, она осталась после смерти Хюррем старшей из жён, с другой стороны Михримах чувствовала себя незащищённой, поскольку оба брата сцепились не на шутку.
 
- Брат не может идти войной на брата! – Возмущённо говорил Сулейман
Михримах.
- Баязет защищает свою жизнь. Селим тоже. Я не знаю, кого поддержать. Но я сделаю всё, чтобы сохранить жизнь Баязету. – Михримах гордо покинула покои. Таким образом Сулейман понял, что ему наследует Селим. Тем более, что шехзаде Мурад уже проявлял храбрость в бою, и, возможно, он достойный продолжатель отца. Сулейман молился Аллаху.
 
Он печалился, что всё в мире так жестоко. Почему он должен отдать одного сына в жертву другому? Почему по закону не полагается, чтобы братья жили в миру и согласии? Почему так всё происходит? Больше Хюррем, Сулейман любил сыновей и дочерей. Он постарел на двадцать лет, глядя на кровавую сечу, но остановить её не мог – не в его власти и
не в его законах.
 
По законам выживания кто-то погибнет, а кто-то выпадет из жизни. Навсегда. В схватке двух братьев да победит сильнейший. С такой молитвой Сулейман поднялся, и ушёл заниматься законами.
 
Но Сулейман уже тогда понимал, что в этой неравной борьбе победит Селим.
 

Александру Аникину


Александру Аникину

1562 год.

Держись, Селим!

Сердце Гюльфем бешено колотилось.

Теперь настанет твой черёд править миром, и только не позволяй Махидевран тебя обмануть. Великий Господь! Махидевран пряталась, когда она спала с Повелителем. Какой кошмар! Теперь Махидевран обвиняла её во всех бедах, которые она сама пережила. Махидевран мстила за сына. 

Это всё устроила Махидевран! Махидевран оболгала её, Гюльфем Хатун перед Повелителем за то, что Гюльфем Хатун помогала сейчас Селиму, чтобы тот вступил на трон. Но кто из сыновей Махидевран мог бы получить власть сейчас? Гюльфем Хатун понимала, что ей необходимо довести дело Хюррем до конца. В том, что Хюррем Султан, её лучшая подруга, была отравлена, Гюльфем Хатун знала с самого начала. И сейчас, когда вечерним часом Солнце клонилось к закату, Гюльфем понимала, что должна помочь Селиму вступить на престол. Баязида не было в живых. Он был погублен Сулейманом.

 

 Гюльфем Хатун не плакала. Она, если и просила денег у Повелителя, то только для того, чтобы достроить мечеть. Женщина не знала, что подумать, кто её мог оклеветать? Но Падишах остался непреклонен. После яркой близости, почти потрясающей ночи, что они провели вместе, Гюльфем Хатун стояла на пороге от смерти, и чувствовала её сильное дыхание и холод. Она, конечно, перегнула палку, прося у Повелителя после ночи с ним денег на мечеть. Она перегнула палку, приняв от какой-то наложницы, которая, как она узнала потом была повешена явно кем-то со стороны Махидевран, возмущённой таким действом, но мысли в бредовом излиянии завертелись   в голове Гюльфем. Она была предана Махидевран? Это Махидевран отдала приказ о её казни. За смерть Мустафы. Махидевран думала, что они с Хюррем сговорились погубить Мустафу. Они с Хюррем угробили Ибрагим-пашу, который помогал Мустафе стать Повелителем. О Господь Всемогущий! Сердце Гюльфем Хатун бешено заколотилось.

Она нужна Повелителю! Сердце Гюльфем заколотилось в страстной тревоге в последний раз. Но Гюльфем знала, что смерть уже ждёт её в другом мире. Эта старуха вот-вот   

Покои Сулеймана. Гюльфем Хатун и Сулейман отдыхали. Неожиданно кто-то попытался убить Султана ножом, Султан отмахнулся от убийцы, и ударил Гюльфем Хатун, подумав, что это сделала она сама... но в покоях кто-то явно прятался ещё.

- Стража! - Закричал разгневанный Сулейман, и замахнулся посохом на свою наложницу, которая задрожала всем телом, как человек, которому суждено быть убитой....

Стража вместе с хранителем покоев вбежала быстро и проворно, и хранитель покоев вонзил нож в сердце Гюльфем.

- Прости... - пролепетала та последние свои слова, и бездыханной упала у ног Султана, который с этих пор стал ещё более осмотрительным.


Александру Аникину 

1562 год

Провинция Конья

Стоял Солнечный день. Прекрасные облака красовались на небе, создавая необычный узор жизни. Шехзаде Селим и Аякс Паша, приехавший к нему в Конью тайно, бродили по роскошному саду, который вырастил сын Сулеймана. Аякс Паша  не знал с чего начать разговор.

- Селим, я чувствую себя Ибрагимом, который говорил о том же с Мехмедом. - Аякс Паша, взяв под руку  наследника престола, старался создать обстановку - как будто в саду ничего не происходило. Шехзаде Селим, который уже узнал о смерти своей покровительницы Гюльфем Хатун понял, что в Стамбул ему лучше пока не возвращаться.

- Ты думаешь, Паша, что меня ждёт тоже самое что и Мустафу за никях с Еленой? - Селим поднял брови.

- Только я тебе советую жениться на Чилек Хатун в обход устава отца, и дать согласие  Соколлу мехмед Паше на никях с твоей дочерью Эсмехан. - Аякс Паша выразительно посмотрел на рыжеволосого и зеленоглазого шехзаде Селима, и подумал, что тот пошёл явно в покойную уже Хюррем.

- Но как я могу дать согласие на подобный Никях? - Удивился Селим.

- Если я дам тебе совет, который дал Ибрагим Паша Мехмеду, мы погибнем оба. Также как и Ибрагим и Мехмед. Я советую тебе держаться Соколлу Мехмед Паши. Один он войсками сумеет разбить Ахмеда.

- Но что будет если я не дам согласие на никях дочери с этим военачальником? - Вопрошал Селим, пристально смотря на Аякса пашу, обдумывая каждый свой дальнейший шаг.

- Тебя ждёт тоже, что и Мехмеда, а меня - тоже, что Ибрагима Пашу  и нас ожидает одно и тоже - смерть. - Улыбнулся Аякс Паша. - На деле, отвергнув Елену шехзаде Мехмед сделал неверный шаг. Ибрагим Паша ошибся, когда воздвигал шехзаде Мехмеда на престол. Если бы шехзаде Мехмед заключил никях с Еленой, он бы не погиб.

Селим задумался, и решил на следующий день пригласить Ибрагим Пашу на скромное торжество - его обручение с Чилек Хатун, наложницей, которая была моложе его на 18 лет, но с которой Селим был счастлив в последнее время. На скромной церемонии присутствовали Нурбану Хатун и Эстер  Хатун -  две подружившиеся фаворитки Селима. В тот  же день был заключён никях дочери Селима Эсмехан с Великим Визирем Соколлу Мехмед Пашой, и обе пары отправились каждый в свою  опочивальню. Аякс паша пожалел, что не взял с собой свою возлюбленную Ширин Хатун.

Ему пришлось успокаивать Нурбану, которая понимала, чем сейчас занимается её возлюбленный Селим, и с кем. Чилек Хатун не нравилась ни Нурбану, ни Эстер, но обеим во время торжественного хельвета пришлось  развлекать Аякса пашу разговорами и сладостями, чтобы самой отвлечься. А в других покоях Эсмехан Султан целовала подол одежды своего супруга Соколлу Мехмеда Паши, который был рад заключить свою возлюбленную девушку в объятья. Муж и жена поцеловались, и легли в постель, где Эсмехан Султан потеряла девственность в объятьях своего возлюбленного.

Тихие стоны издавала и другая пара новоиспечённых супругов - Селим и Чилек, это явно не нравилось Эстер, которая всю жизнь отдала на заботу о Селиме.

- Если бы Селим не заключил этот никях, в обход мнения отца, он бы получил судьбу шехзаде Мустафы. - Грозно сдвинул брови Аякс Паша, сидящий на тафте, и вкушавший сладкий щербет. - Мне тоже не нравится охранять сон этих влюблённых, когда я мечтаю уединиться с моей возлюбленной хатун, но понимаете, Сулейман сломил своего сына шехзаде Мустафу, украв у него Елену, и с этих пор начались бедствия шехзаде Мустафы.

- То есть Султан Сулейман забрал Елену себе? - Не поняла Нурбану.

- Да. Это положило начало раздору отца и сына, и шехзаде Мустафа, вместе с охранявшим его Ибрагимом, оказались обвинены в заговоре против Султана, и казнены. - Продолжал, отпивая вкуснейший наваристый чай Аякс Паша.  - Лучше страдайте, пока Ваш дорогой муж наслаждается с другой женщиной, чем тот, сломив голову, пойдёт против отца, который уже погубил шехзаде Мустафу. Если бы Сулейман узнал бы о Чилек Хатун, он бы отнял её у сына. А это бы означало новые распри в Османской Империи... но Селим - это последнее что осталось у Сулеймана.

- Есть ещё Ахмед, которого прочат в правители. - Сказала Нурбану Султан чуть уставшим под влиянием ночи голосом. Ей очень хотелось спать, но женщина не могла спать, пока её супруг развлекался в объятьях другой.
Реклама:
Скрыть



- Пока пусть прочат. - Мудро сказал Аякс Паша. - Селим должен наслаждаться интимной жизнью, если что я его вывезу из Коньи под прикрытием.

- Если что? - В разговор вмешалась не менее сонная Эстер Хатун.

- Если Махидевран не прикажет Селима уничтожить. - Аякс  Паша сдвинул брови, и посмотрел в сторону Нурбану Хатун, которая, вздохнув, сказала:

- Это невыносимо! Так мучиться из-за козней Махидевран всю жизнь.

- Я тебя понимаю, Нурбану Хатун,  - сказал Аякс Паша, - но пока так обстоят дела. Если Селиму будет угрожать опасность, то во имя Хюррем и во имя Гюльфем Хатун, мы с Шерин, вывезем его из Коньи вместе с Вами. А вот Эсме лучше теперь держаться её грозного мужа, поскольку я не вижу иного способа защитить её от шехзаде Ахмеда.

- Да уж, - вздохнула Нурбану, и отошла к окну, чтобы посмотреть в тёмную ночь, которая, углубляясь, представляла собой уже скорей тёмную бездну, чем фиолетово-синюю красоту.  Нурбану открыла окно, чтобы подышать свежем воздухе, и не думать о возлюбленной мужа, которую она же - кто бы мог подумать - спасала от грозного Сулеймана. Это когда муж, старше невесты гораздо лучше молодого жениха. С другой стороны, Нурбану радовалась тому, что её дочка не стала невестой шехзаде Ахмеда, который по слухам, мало чем отличался от Мустафы по опыту в обольщении и бросании женщин, и который вряд ли задержится на престоле. Селим всё-таки был старше. Молодой Ахмед, хоть и был проворнее Селима, но всё-таки он был не к месту порывистым, грубым и даже нагловатым. Второй Баязид, только моложе.

"Интересно как там Эсмехан отвечает на поцелуи её супруга?", - подумала Нурбану, уже поняв, что её ситуация не так плоха, как кажется. Вернувшись на тафту, женщина подала Аяксу Паши гроздь засахаренного зелёного винограда, который тот принял от покорившейся обстоятельствам женщины с удовольствием, и сказала:

- Вы бесконечно правы, дорогой Аякс Паша. На данный момент Мехмед Паша гораздо лучшая партия для Эсмехан, чем этот кровопийца Ахмед. И Вы бесконечно правы на счёт того, что зря  Мустафа не взял в жёны эту крестьянку Елену. Теперь эта женщина пропала в объятьях Сулеймана... среди тысячи других.

Аякс Паша улыбнулся Нурбану, и откушал виноградин с грозди, подумав о Шерин, которая, словно поймав его мысли, чуть вздрогнула возлежа одна на своём ложе, растянувшись в блаженной улыбке.

Сулейман зашёл в покои к Елене Хатун, и женщина, повернувшись, поцеловала Султана в губы, принимая все дары прекрасной Османской ночи, пока была такая возможность.   


1562 год

Александру Аникину

Венеция.

Прекрасным Солнечным днём волшебная и изысканная по красоте 17-летняя девушка София Виньер Баффло прогуливалась под сводами монастыря, в котором она содержалась на воспитании. Стены изысканной конструкции устремлялись в высь, даруя Софии ту благодать, которую мог даровать ей только Господь Бог, или ангелы, её охранявшие. Девушка была прекрасный, и османский солдат, наблюдавший за красавицы со стороны входа - она его не заметила,  - невольно залюбовался её красотой. Молодой Бейли Бей, которому едва исполнилось 19, но который, благодаря своему юному возрасту был глуп и неразумен, наблюдал за Софией со стороны, и невольно доложил о предмете своей страсти начальнику пиратов Барбоссе, который находился в этот раз в Венеции, и тот решил её свезти Султану Сулейману в подарок. Несчастный Бейли Бей, наступив на горло своей не распустившейся любви, не дав ей выхода - своя шкура оказалась дороже сладострастных поцелуев избранницы сердца -  принял приказ Барбоссы проследить за девушкой, и, надкусывая ароматное яблоко, вернулся караулить Софию у входа в сад. Ему надлежало только любоваться её красотой.

Ведь наслаждаться Софией будет сам Султан Сулейман, которому они поставляли всё новых и новых наложниц, но после убийства Ферхатом красавицы Гюльфем - последней женщины, что связывала Сулеймана с миром его вечной, но уже покоящийся в мире ином, возлюбленной - Хюррем, Сулейман последнее время проводил в обществе бывшей наложницы своего сына Мустафы - Елены Хатун, которая в своё время не стала отвергать ласки влиятельного отца своего бывшего возлюбленного, не согласившегося с ней заключить никях, и уже не помышляя ни о каком никяхе, просто наслаждалась жизнью с самым могущественным Властелином Мира. Сулейману готовился очередной подарок- роскошная София Баффло, приёмная дочка венецианского дожа. О происхождении Софии, о реальных её родителей никому не было ничего известно. Поговаривали, что София - реальная дочка венецианского дожа, только родилась она от какой-то крестьянки, которую дож любил за её восхитительную красоту.

София была очень прекрасна. И внезапно появившийся под сводами монастыря курьер с письмом от дожа, приказывающим Софии  немедленно вернуться в Корфу для того, чтобы там обручиться с влиятельным греческим богачом - молодым красавцем лет 28-ми Андросом, но у ног которого была не только Греция, но и, похоже, полмира... если бы его влияние не стал оспаривать даже на этом этапе Османский Султан.

Бели Бей, кусая яблоко, наблюдал за будущей жертвой пиратов, и прижав к стенке выходившего от Софии курьера, выпытал таки, куда же направляется красавица, которую он решился охранять на корабле, пока они будут плыть в Османию для того, чтобы София была представлена самому Сулейману Великолепному. В качестве подарка, разумеется. "Эх, - вздохнул Бели Бей, - ни одна красавица ещё не прошла мимо Султана Сулеймана. Ну по меньшей мере, если Сулейман сейчас счастлив с кем-то ещё, то он отдаст Софию своему красивому внуку Мураду IV". - Так заключил Бели Бей, который решил что он не в силах тягаться  и противостоять красавцу Мураду, который уже стал совершеннолетним, его мать Нурбану Султан уже комплектовала гарем, поскольку одной жены для продолжения славного рода Османов Мураду было явно недостаточно.

София Виньер Баффло, казалось, послала караулившему её осману какой-то странный взгляд, и убежала под своды монастыря - собираться в красивое, как ей показалось путешествие. Но кто её жених? Андроса она не знала, видела только по портрету. Но влюбиться в портрет она не могла никак. Интересно, как это османы влюбляются в женщин по портрету? Андрос был очень красивым молодым человеком с шикарными чёрными волосами и карими глазами, но Софию этот образ не смог притянуть ничем - курьер ей показался милее и симпатичнее, тем что мальчик тот был светленьким, и София  сочла, что ей просто нравятся светлые мальчики. Портрет жениха был отложен, вернее положен обратной стороной, и красавица, вдохнув, стала не хотя собираться в путь-дорогу, которая, казалось, не сулила ей ничего хорошего.

- Нельзя с таким настроением ехать к жениху. - Без стука в комнату к ней вошла её любимая старшая монахиня Магдалена, которая любила её как дочь. Магдалене было около 35 лет, но она не имела детей, и ни разу в жизни не помыслила о близости с мужчиной. Истинная невеста Христа. Таковой София её и считала - возвышенной, духовной и набожной, и от этого расставание  с Магдаленой ей было горше не меньше.

- Где я ещё встречу такую подругу, как Вы? - София обняла хорошую монахиню, и та присела к ней на кровать на дорожку.
Реклама:
Скрыть



Тем временем курьер Флоренцио переживал то, что сболтнул турецкому пирату, куда они плыли. Но Флоренцио думал, что всё обойдётся, и пираты его пощадят если попадут на корабль. В конце концов, какая разница, какому жениху будет доставлена София? Но Флоренцио знал, что Султанам такие подарки достаются не испорченными. А это было главным. Уберечь Софию он захотел изначально, и поэтому подготовился к серьёзному разговору с девушкой, чтобы бежать вместе с ней, не любя её ни капли.

- Ну, я готова. - Красавица София в дорожном наряде казалась Флоренцио ещё более прекрасной, чем раньше, и комок подступил к его горлу, когда он захотел рассказать девушке обстоятельства, которые не должны позволить ей сеть на отплывающий на Корфу корабль, уже готовый и ждущий их в Венецианском порту.

- Мы должны бежать. - Как-то странно и невнятным голосом сказал Софии Флоренцио. Дочь Баффло приложила руку к его голове, и, смеясь, сказала.

- Флори, если ты влюбился в меня, держи свои чувства при себе. Мы едем к Андросу, который ждёт меня, и я должна ему дать своё согласие прожить всю жизнь рядом с ним.

- Ты хоть любишь Андроса? - Засомневался Флоренцио. Магдалина радостно улыбнулась, но скоро тень грусти коснулась её красивой улыбки, - как бы ей хотелось, чтобы женихом Софии был именно Флоренцио. Вот настоящий рыцарь без страха и упрёка, такой же как и Ланселот, сражавшийся за свою любимую королеву Гвеневеру когда-то. Вот были времена!!...

Александру Аникину   

1562 год

Провинция Конья.

Когда радостный, что его отпустили Аякс Паша покинул двор шехзаде    Селима, и направился к заждавшемуся его, и заподозрившего в нём второго Ибрагим Пашу, Сулейману, и только Соколлу Мехмед Паша отговаривал Сулеймана пойти по старой практике - то есть казнить его друга - под прецедентом - у Сулеймана уже итак не осталось верных ему Пашей, на что Сулейман, впечатлённый волшебной ночью с Хеленой Хатун, сдался - да ему и лень было, если честно признаться, разводить козни против Аякса Паши - видимо тоже возраст давал о себе знать. А раньше!! Но что-то в этот раз Сулейман вспомнил Ибрагим Пашу недоброй улыбкой: призраки не прощают. Да и скольких уже не было в живых! Хюррем!! Гюльфем Хатун!! Баязед!! Мустафа!! Джингхагир!! Ибрагим!! Искандер Челеби!! И всё это жизнь. Жизнь, которая превращает друзей в предателей. Тень Ибрагима сохраняла жизнь Аяксу Паше, который и не знал, о чём говорят Сулейман и Соколлу пока он трясётся в дорожной карете по размытым недавним дождём дорогам.

Свадьбы были сыграны, осталось ему навестить свою возлюбленную Шерин, которая и мечтала и не мечтала о встрече с ним сейчас.  И заодно обговорить с Сулейманом про будущее торжества по поводу дня Рождения шехзаде Мурада, сына Селима и Нурбану, который всё-таки был рад в день своего совершеннолетия вырваться к деду ещё хотя бы потому, что будет праздник. Лето было в самом разгаре, и Мурад ждал своего торжественного дня рождения. Однако жёны Селима Нурбану и Эстер были обеспокоены тем, что Махидевран во время их хорошего времяпрепровождения в Коньи явно замышляла что-то недоброе. На Мурада уже раз покушались во время праздника. И Нурбану не захотела повторить это сейчас. Но как же её отпрыск любил шумные праздники!

И всё-таки Нурбану было грустно, что Соколлу Мехмед Паша увёз её дочку к деду в Топ Капы. Они выехали чуть раньше, чем Аякс Паша, и Соколлу уже успел увидеться с Сулейманом, который хоть и бранился, но понял, что браниться не на что - никях был заключён, и Султан только злобно посмотрел на вернувшегося посредника - Аякса Пашу, но отпустил военачальника к его возлюбленной Шерин.

- Скажи спасибо своему дружку, что я тебя не лишил за никях его с моей внучкой головы. - Засмеялся Сулейман. - Вот Ибрагим за заговоры головы лишился. А тебя я так и быть пощажу, поскольку я ещё в трауре по Гюльфем Хатун. Живи пока есть у тебя такая возможность.

Аякс Паша поклонился Султану Сулейману,  и отправился встречать Шерин, которая ждала его у входа во дворец, чтобы с ней прогуляться. Сулейман опять уединился с Соколлу, но на этот раз чтобы обсудить с ним план военных действий будущей военной компании, которая задумывалась этим летом, и грозила перерасти на другие годы. Соколлу Мехмед Паша, лебезя перед Султаном, и как бы извиняясь за Эсмехан, предпочитал сейчас во всём соглашаться с ним. Хотя ему план новой венгерской компании явно не понравился - чем-то запахло от него не добрым. И Соколлу, который был чуть старше Сулеймана, вовсе не так беспечно   относился к Миклошу Зринскому, как Сулейман. Вояка Зринский был, конечно, Донкихотский, но Соколлу боялся, что Сулейман уже постарел - что уж тут таить, что его подобный Дон Кихот быстро свалит и погубит во всех его начинаниях. Соколлу тихо помолился, чтобы с Сулейманом было всё хорошо, и продолжил их разговор.

Александру Аникину

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД СУЛЕЙМАНА
 
Александру Аникину
 
..Султан Сулейман очень переживал смерть любимого сына Баязета. Он прекрасно знал, что приказ его отравить отдал Селим и он не знал, чем усмирить Селима. Сулейман решился отдать приказ – запретить спиртные напитки, чтобы как-то повлиять на сына. В обществе началось недовольство, но Сулейман объяснил своим приближённым, что распитие
спиртных напитков очерствляет сердца, и доводит до братоубийственной войны. Нурбану очень переживала, что её сын Мурад очень полюбил венецианку Софию. Женщина не находила себе места, и ломала руки. Она упустила момент, когда Софию доставили в гарем, но с этим ничего поделать не смогла – София уже носила под сердцем ребёнка любимого
ею сына Мурада. Про доставленную в гарем Анизу она вскоре забыла – пусть ею тешится муж. Но София волновала Нурбану более.
 
- Никаких рабынь пока больше. – Распорядился Селим. Нурбану почувствовала явный укол, потому что у неё забрали надежду отвадить Мурада от Софии. Аниза была очень красивой и чем-то напоминала по внешности Хюррем. Её происхождение Нурбану уточнять не стала– может быть, и русская. Не стала, потому что Селим больно уколол её, забрав
себе. Нурбану была в ярости. Она вызвала сестру Селима, и решилась её
расспросить.
 
- Откуда София оказалась в гареме Мурада? Как это я упустила такой момент? – Распалялась Нурбану.
- Софию Мураду подарила Михримах-султан. Не волнуйтесь, госпожа. Трон скоро будет принадлежать Селиму. И тогда
будет всё хорошо. Михримах-султан уже не сможет вмешиваться в Вашу
жизнь.
- Сейчас меня беспокоит не Михримах-султан. А София-хатун.
- Разве может не опытная молоденькая рабыня встать у Вас на пути?
Раздался стук в дверь.
- Войдите. – Закричала госпожа.
Молодой человек объявил о том, что пришла София-хатун. В розовом красивом платье к госпоже вошла молоденькая девушка – София. Она мило улыбалась, чем больше и больше раздражала Нурбану.
 
- Госпожа, - поклонилась София ей. – Я столько дней жду с нетерпением встречи с Вами. Я родом из Венеции, из знатной семьи…
- Меня не волнует, откуда ты родом. – Отрезала Нурбану. – Меня волнует мой любимый сын Мурад.
 
- Я сделаю его счастливой. – С уверенностью сказала София. - Я в этом не уверена. Если ты не докажешь свою преданность мне, твоего ребёнка будут воспитывать другие, а ты окажешься в водах Босфора. –Закричала Нурбану.
 
- Я думаю, что есть только один способ доказать Вам верность – я сделаю
счастливым шехзаде Мурада. Мы с шехзаде Мурадом любим друг друга. Аудиенция закончилась победой Софии. Нурбану и Селим переезжали в другой дворец - где жил раньше Баязид. Тень Баязида преследовала Селима, и хотя он не был причастен к убийству, он переживал, думая, что отец считает его виноватым в смерти Баязида. Тень Баязида кровавым пятном нависла над отцом и сыном, связав души.
 
- Что ты делаешь, Селим? Ведь повелитель запретил тебе пить! Если ты о себе не думаешь, подумай о детях.
- Ты ничего не понимаешь! – Тихо сказал Селим. – Отец отправил меня сюда специально – думал, что я тоже буду мучиться, как и он. Он отправил меня, чтобы Баязид преследовал меня, и чтобы сводил с ума. Эти кровати, этот диван, эти стены! Да знаешь, он здесь даже был с женщинами.
 
Нурбану усмехнулась.
- Ты ошибаешься. Повелитель не знает, что именно ты отдал приказ
казнить Баязида. Шехзаде Баязид пытался бежать, и его вынуждены были
убить.
- Он всё знает. – Улыбнулся Селим. – Он уверен, что это я отдал приказ
убить Баязида.
 
В странном запахе арабской ночи Султана Сулеймана терзали сомнения. Он решился идти в поход. Ему было страшно – он был не так юн, как раньше и это пугало его. Хотя больше всего Сулейману хотелось, чтобы его уважали. Уважали и чтили. Уважали и боялись. Уважали и помнили его имя. Сулейман почувствовал, что скоро умрёт. Но умереть он хотел в походе, который мог стать последним, но славным для него. Он хотел снова внушить страх своим врагам. И для начала решил напасть на маленькую венгерскую крепость, которой управлял представитель знатного венгерского рода Миклоша Зриньи. Сулейман решился на этот поход, чтобы доказать своим подданным свою силу. Его мучала тень убитого Баязида, и он хотел забыться в походах. Его преследовала его возлюбленная Хюррем, и звала его туда, где они были бы счастливы – в Вечное Царство. Приближённые отговаривали Султана отправляться в поход. Но он был непреклонен, и не переменил решение. Тогда Паша
решился уговорить его дочь, сестру Селима, чтобы она отговорила Сулеймана от рокового похода.
 
- Госпожа, может, Вы уговорите повелителя изменить своё решение? Речь
идёт о его жизни.
- Не думаю, паша. Всем известны отвратительные слухи о повелителе, которые появились в последнее время. Все говорят, что он слаб и немощен.
Но Сулейман всё же отправился в поход, чем удивил всех. Сулейман в своём величие и великолепии отправился в поход против венгров – 13-й поход, последний. - Султан Сулейман всё ещё остаётся большой угрозой для всех государств. Война неизбежна. Сулейман великолепный бросил вызов смерти, и идёт навстречу своим врагам.
Реклама:
Скрыть


 
Сулейман решил осадить небольшую крепость Сигетвар в Венгрии, в 1566 году. Эту крепость оборонял Миклош Зриньи, из банов Хорватии. По-другому, Миклоша ещё называли Николаем Зрински. В 1542 году
Николай Зринский стал коментатором Сигетвара, и занял с 1563 года был назначен главнокомандующим войсками на правом берегу Дуная. Миклош Зринский – происходил из той самой ветви, которая потом будет известна как Зриньи. Крепость Сигетвар была численностью в 800 человек. Султан предлагал Зриньи уговор – он будет владеть Боснией и Иллирией. Но Зриньи только усмехался в ответ – он знал, что единственный господин
его земель – король Фердинанд I. Миклош продолжал оборонять крепость до конца. Но 7 сентября турки всё-таки подожгли Сигетвар. И, когда пламя перекинулось наверх крепости, Зриньи смело ринулся в ряды турок – и был убит тремя пулями. Николаю Зринскому была посвящена опера Зайца «Николай Зринский», впервые поставленная в Загребе в 1876 году.
Сам Сулейман скончался в этом походе – он тихо умер в шатре, когда ожидал, что победа будет за ним. И горе разлилось по любимой стране Сулеймана - его подданные и дети и правнуки рыдали над его смертью. В роковые мгновенья, Сулейману должен был наследовать Селим II.
 
Александру Аникину
 
В 1566 году не стало Сулеймана Великолепного. Его трон занял Селим II. Жизнь пошла немного по-другому, чем при Сулеймане…
..после страшного пожара, в котором русский царь Иван Грозный потерял свою любимую жену Анастасию, на Руси стали происходить странные перемены. Боярин Андрей Курбский, который не был виновен в смерти жены царя, понял, что если не оставит Москву, то быть ему убитым.
 
Андрей долго решался на побег. И один раз, проиграв важную битву с Ливонией, Андрей всё же решился бежать в иноземное государство. Почему случился пожар, для Курбского было загадкой. Лично он боялся, что причиной всему был Адашев, но Адашева обвинять не хотел. Андрей был статей и хорош собой. У него были каштанового цвета волосы, и
Реклама:
Скрыть


красивые, большие, изумрудные глаза, которые пленили ни одну девушку. Поцеловав спящую жену и сына, одной ночью, в Дерпте, Андрей Михайлович, взяв с собой слегка недоразвитого юношу Ваню, который ехал с ним и крестился, и отправился к польскому государю. Этот удар царь принял не менее тяжело, чем смерть жены. В гневе, Ваня,
присланный Курбским уже из Литвы, был убит царским посохом, а Иван задумал, как всем казалось, страшное. На самом деле, Ивана давно беспокоили отношения с Османами. Иван Грозный, уважавший Сулеймана, как равного себе, боялся, что тот двинется с войсками на Москву ещё раз.
 
Необходимо было сильное, проверенное войско. И предатель Курбский его очень огорчил. Царь засомневался в надёжности своих бояр, которые так просто оставляют Родину и бегут в иноземное государство. По мнению Ивана Грозного Сулейман был совершенным правителем, подобным ему. В 1552 году Иван Грозный занял Астрахань. И готовился к вторжению в Крым. Сулейман заявил, что не станет терпеть русских на полуострове, на
что Грозный ответил лёгкой усмешкой – мол, дело времени. Сулейман, однако же, такой же усмешкой, ответил, что удача может и отвернуться от русского царя. Сулейман оказался прав – Иван Грозный готовился к войне с Ливонией, и не стал воевать на два фронта. В 1558 году русские войска под началом воеводы Дмитрия Вышневецкого вышли с походом на
Крымское ханство. Данила Адашев в 1559 году, морской воевода, сделал несколько удачных вылазок под Азовом. В 1560 году пожар в Москве унёс жизнь любимой
царя Анастасии. И Андрей понял, что ему стоит бежать. «Зачем вы разлучили меня с любимой женой моей?» - Вопрошал Иван Васильевич в одном из писем к беглецу-любимцу Андрею Михайловичу. Это будет написано через 18 лет после трагедии. Иван стал задумываться об укреплении регулярного войска, что, видимо, для многих стало ударом. Но
царя больше беспокоило огромное Османское государство, стоявшее за спиной у недостижимого Крыма. Вассалами Сулеймана до похода Ермака и присоединения Сибирского царства, считали себя и эти князья. Царь Иван был не на шутку обеспокоен положением своих дел. Тем более, что верных царю людей не осталось. И фактически Иван взял себе несколько верных человек, в том числе и Малюту Скуратова, Григория Грязного и
Михаила Черкасского , к сестре которого посватался сам царь, Грозный решил устроить опричнину. Ему это решение далось трудно – он побледнел, осунулся, помрачнел, будто из него душу вынули. Иван ещё не знал, что Григорий Грязной и Михаил Темрюкович Черкасский, поссорившись из-за красавицы Марфы, будут убиты в 1571 году. В 1573
году погибнет верный царю Малюта Скуратов и с 1572 года будет новый виток опричнины. А пока, в 1564 году, царь выехал со своей семьёй и близкими друзьями в Александрову слободу, собрав утварь, платья, свои вещи. Для народа отъезд царя стал трагедией. Бояре решились на делегацию и отправились к царю умолять его вернуться. Семь бояр
отправились в Александрову слободу, в шубах соболиных. Иван милостиво согласился их принять. Царь восседал на троне в монашеской рясе, и слегка наклонившись вперёд, вопрошал бояр:
- Зачем пожаловали?
- Батюшка! – Завопили бояре. Один из них упал на колени. Как же мы без Вас, родного?
Иван Грозный привстал, сверкнул чёрными глазами, и усмехнулся коварной улыбкой. В 1565 году была утверждена опричнина. В ближайшее окружение царя вошли Малюта Скуратов, Григорий Грязной и Михаил Темрюкович. В 1566 году войсками царя была занята Астрахань. В 1566 году умер Сулейман и его сын Селим II начал подумывать о походе на
Астрахань, против русского царя.
 
Иван Грозный задумался о будущей войне.


Александру Аникину
Александру Аникину

Стамбул. Турция. 1566 год.
Александру Аникину

На похоронах Сулеймана Хазерт Лери Султан Селим не находил себе места. Ему было жаль отца, но он понимал, что всё проходит – приходит и его пора царствовать. Проходившая мимо него Махидевран Султан едва заметно улыбнулась.
- Ну, что, дождался своего времени, Султан Селим? Пришла твоя пора править. Смотри, не посрами отца.
Султану Селиму показалось, что с ним говорила Хюррем. Он поднёс рукав к лицу, и вытер слёзы.
- Всё было бы иначе, если бы ты был моим сыном. И Сулейман был бы жив. – Вздохнула Махидевран. Теперь слово взял Селим.
- К сожалению, мы все не вечны.  -  Сказал он. – И Султан Сулейман ушёл бы от нас, Слава Творцу, что он пожил так долго.
- На всё воля Аллаха, - вступил в разговор 78-летний Али Паша, влюблённый в бывшую наложницу Сулеймана 36-летнюю Хельгу Хатун, которой Сулейман ни разу даже не воспользовался, – подругу Хюррем, которая плакала, стоя рядом с ним.
- Полно плакать, Хельга Хатун, - нежно улыбнулся ей Али Паша. – Никто не вечен… я тоже…
Хельга Хатун подняла на возлюбленного затуманенные от слёз глаза.
Он ей признательно улыбнулся – она тоже любила его. Как и он её – сильно.
Махидевран, простившись с покойным, пошла своей дорогой. Султан Селим понимал, что как бы ему ни хотелось, но  он должен был принять власть в свои руки, как-то поддержать и армию и флот, чтобы страна не развалилась на части. Он прекрасно понимал, что пришла его эра. Но не знал, что делать с государством и его управлением. Нурбану Султан, верная жена Султана Селима, понимала, что   на плечи её мужа легла непосильная задача и всячески поддерживала его. Али Паша решил ухаживать за Хельгой Хатун, пока ещё есть время – пока его время – не пришло. Но смерть косит и более молодых людей, погибающих на поле боя, тонущих в морях, погибающих по глупости.



Александру Аникину

Али Паша это понимал, и, пожелав в свою очередь Султану Селиму руку, и пожелав ему крепкого здоровья и удачи, отправился прочь, поскольку Хельга Хатун уже упорхнула, чтобы не смущать его величественный покой. Султан Селим остался один. Он немного погрустил по отцу, потом отправился к своей жене Нурбану. Ещё ему предстояла сложная задача – немного остепенить распоясавшегося сына  Мурада, 18-летнего юношу, который уже был объектом для вожделения девушек. Шехзаде Мурад был очень красив. Ему нравились девушки, особенно одна из них, недавно доставленная в гарем – Этна Хатун. Но на это Селим смотрел как строгий отец. Негоже было сыну, при его  Сафиё Хатун так развлекаться. Тем паче, что у них уже был малыш – шехзаде Мехмед, с которым Сафиё Хатун проводила бессонные ночи, качая его на руках, успокаивая, когда он кричал, и давая ему еды. Мехмеду уже исполнилось несколько месяцев – около 3, 5. Султан Сулейман успел дать мальчику имя, и благословил его в его нелёгкий жизненный путь, и – отдал Богу душу.

Александру Аникину

Сесилия Борджиа - 18-летняя представительница роскошного итальянского рода Борджиа плыла на корабле в Константинополь. Ей была необходима защита Султана Селима от бед, приносящих ей несчастья - все члены семьи Борджиа обрушились против неё, после того как оказалось что она - единственная наследница своего отца, и девушка не знала куда бежать. Единственной защитой она нашла Султана Селима, и решила попросить его покровительства. Сесилия была хороша собой. У неё был тонкий подбородок, налитые, спелые сочные губы, которые мог хотеть поцеловать любой мелкий паршивый дворянчик, жаждущий объятий. У седовласых отцов Сесилия не вызывала желания - это был совершенно иной тип, который нравился молодчикам, авантюристам и просто глупцам, желающим поцеловать пухленькие губки. Сесилия не была глупа. Но тем не менее, её считали глупой - поскольку всем своим роскошным видом девушка не подавала ума.
Реклама:
Скрыть



Красавица плыла на роскошном корабле к Султану Селиму и просто умоляла Господа заступиться за неё. В её несчастной судьбе оказалось роковое наследство и единственным местом защиты для Сесилии и был Константинополь - Стамбул, в который как раз въезжал её корабль "Арго". Это утро Султан Селим провёл вместе со своей возлюбленной Супругой Нурбану, которая была довольна тем, что случилось накануне. И, надев роскошный голубой халат, Нурбану подошла к зеркалу, улыбнулась себе довольной улыбкой  - то что у них произошло накануне с мужем видимо доставило ей удовольствия.

Александру Аникину 

А вот Али Паша был недоволен тем, что произошло у него с женой накануне, поскольку он хотел Хельгу вместо жены, и, ворча, встал с постели и надел зелёные тапочки. Он приказал служанке Айре сварить себе кофе, и женщина, тоже ворча - поскольку ей лень вообще было что-то делать, принялась варить для Али-паше этот божественный напиток, который мог хоть как-то скрасить его настроение, поскольку ему затуманил голову образ светловолосой рабыни. Осталось только подумать как привести её в дом, чтобы она не досталась Селиму II.

Но Селиму было всё равно до Хельги - он был доволен хельветом с Нурбану, и кроме того у него было подготовлено ещё пара рабынь, чтобы скрасить свой досуг. С Хельгой Султан Селим общался на равных, но был бы рад если бы у неё нашёлся спутник, достойный её. Он понимал, что Султан Сулейман так и не  воспользовался Хельгой Хатун, хотя у Султана Селима была сейчас другая проблема - бывшая жена Султана Сулеймана - Махидевран.

Александру Аникину

1566 год. Аудиенция. Сесилия одета в шикарное фиолетовое платье, у которого был небольшой вырез в области декольте, и красивые рюши по краям выреза. Но на Сесилии платье казалось более строгим, чем было на самом деле, чем и подкупило Султана Селима - мужчина метнул в Сесилию огненный взгляд. Вовлечённая в игру девушка поймала взгляд Султана, и, медленно улыбнулась, совсем очаровав мужчину. Селим не помнил, с кем у него был последний хельвет после очередной ночи с Нурбану Султан, и, надо отметить, что ночи восхитительной - Нурбану Султан не уставала удивлять Селима как женщина, но в глубине  голубых глаз Селима явно вспыхнуло желание, которое, видимо утаилось от Сесилии.

Александру Аникину   

Вошедший семидесятидевятилетний Али Паша  с разговором о военных действиях, которые застыли, видимо из-за отсутствия в его войсках Султана Селима и Али Паши, помешал Селиму общаться с понравившейся ему прелестницей, и Селим, мечтая о красоте фиолетовой, как платье ночи, нехотя одобрил план Али Паши, которому в свою очередь помечталось о сладкоголосой Хельге. "Хельга!" - с болью в сердце отозвалось у Али Паши, и девушка, словно услышав призыв мужчины, изящно повернула голову к окну в своей комнате - ей лицо согрел Солнечный свет... а лучше бы Али Паша...

Александру Аникину   

1566 год. Московия. Москва

Одетые в чёрные смешные одежды люди бродили по Царству Московскому. Александр, которому исполнилось 12 лет, играл в войну со своими товарищами - Ростиславом и Борисом, которые изображали противников. Игра была на подобии "Царь горы". Опричные войска ходили по городу, и искореняли нечистых. Григорий Грязной, который не так давно делал рейд против Султана Селима, рассекал в чёрной опричной рясе, которая была похожа на монашечью. Этим опричники весьма смешили ребят, и Александр зря засмеялся - расширившийся Скуратов схватил мальчишку за верхний ворот рубашки - остальные пацаны замерли в страхе, и Борис пытался бодаться против рассвирепевшего приятеля Иоанна Грозного. 

- Что? Против друга царя идёшь? - Совсем рассерчал Малюта, и отпустил Александра, хотел было Бориску потащить в темницу, где проучить его плётками как следует - и родители не узнали бы где он, не то что друзья-шалопаи. На это Григорий заливисто рассмеялся.  Этот смех пристыдил Малюту, и спас мальчишек от лютой беды. - Спасибо,  - сказал Саша, - спасибо - вякнул Борис и троица побежала прочь от свирепых опричников.

- Малюта, не там воюешь. - Хихикнул Грязной. - Пошли девок брать.

Малюта показал кулак убегавшим прочь мальчишкам, и, кивнув, сказал:

- Пошли!

Александру Аникину

Ребята затрусили прочь, радостные, что не были похищены Малютой, и не были брошены в котёл огненный, благодаря заступничеству за них Григория Грязного. Когда по возвращении домой Саша с запалом рассказал о происшествии матушке своей, Марии Викторовне, Мария Викторовна сильно разозлилась на Сашу, и от отца Саша получил затрещину. Но больше Мария Викторовна испугалась за своего мужа - Павла Осиповича, который мог быть казнён неизвестно за   что грозным Малютой. Только потому что Малюта, видите ли, прогневался. Но их пронесло: месяц прошёл, и никто не приходил за Павлом Осиповичем, поскольку уже упившийся в стельку, и набравший где-то девок Малюта, уже забыл о происшедшем тогда днём, но вот маленький Саша дрожал - что получит тумаки от отца больше, чем от Малюты тогда целый месяц, боясь выходить на прогулку с друзьями....

Александру Аникину

17-летний сын Селима шехзаде Осман потешался над своим братом - 18-летним Мурадом, который никак не мог отделаться от шибко любившей его ласку наложнице Сафиё. Осман смеялся над братом, и думал, что Сафиё липнет к Мураду только потому, что боится пройтись по покоям Топ Капы. Ещё со времён прабабушки Валиде Хюррем Султан известно, что пройтись по покоям Топ Капы более чем опасно - вдруг какой-нибудь наложнице стукнет в голову, и она занесёт кинжал над головой соперницы. Мурад, хоть - от нечего делать, хотя и смеялся шуткам брата, но был ими глубоко унижен, - но потом, пожевав губами воздух, подумал о том, что Осман прав, хоть и был значительно молод. Сафиё, вероятно ни сколько любила его ласки, сколько боялась выйти из комнаты своего принца. Мурад сильно засмеялся,  и смех его заставил обернуться дворцовых девушек, проходивших мимо с бельём, которое подлежало нести  в стирку. Неожиданно, Мурад заметил в одной из девушек красавицу Идлиль, что по-турецки означало "нежность", которая ему приглянулась, и с которой он хотел бы построить отношения - уж слишком Мураду надоела страстная Сафиё, и ему захотелось нежности и благородства в отношениях. Осман заметил искорку во взгляде Мурада, и Мурад понял, что очередной укол юного шехзаде: с прачкой вряд ли найдёшь благородства. Но поскольку сердце звало Мурада отдохнуть от Сафиё, молодой человек показал юноше Осману кулак, и тот предпочёл ретироваться, чтобы не получить от брата трёпку.

Александру Аникину

Вредный брат шехзаде Мурада - сын наложницы Айше Хатун и Султана Селима - решил поиздеваться над братом, и доложил обо всём Светлейшей Нурбану Султан.  Нурбану Султан, которая не могла терпеть юного сына Айше Хатун, второй фаворитки Султана Селима, с которой его связывала борьба за жизнь и мечта о свободе от обязательств, и которая исполняла обязанности Старшей Калфы в гареме, схватилась за голову - при приближении Османа, которого надо бы заключить в кафес, а не было повода - мальчишка рос смышленым и довольно изворотливым - весь в мать, она чувствовала себя дурно. На деле Нурбану боялась что он пришёл донести на брата очередную гадость. Так и было.
Реклама:
Скрыть



Шехзаде Осман шёл травить Мурада при его же матери,  вернее доставлять Нурбану неприятности.

- Что случилось, Осман? - Вопрошала Нурбану, восседающая на красивом кресле, которое напоминало европейский трон -

Огромная комната Валиде Султан понравилась дерзновенному, часто выступавшему против брата, Осману. Он обратил внимание на огромный, выполненный из красного дерева, резной пол - красивый, впечатляющий, величественный. И вздохнул потому, что ему, скорей, придётся лишиться головы, прежде чем его жена станет Валиде- поэтому он и подтрунивал над красавицей Сафиё, которая тоже его не любила - Осман действовал ей на нервы своими язвами в адрес Мурада. И когда же найдётся та, что полюбит Османа всем сердцем, чтобы сделать из него человека? Об этом юница Сафиё молилась каждый день Богу-Аллаху - поскольку у Сафиё из-за европейского происхождение было два Бога, которые сливались в единый образ отца, и молилась она по Корану, перебирая в своих изящных руках красивейшие чётки из коричневого топаза.

Александру Аникину   

Роскошная мозаика, которую невозможно описать словами, поражала всякого сюда входящего, и Осман всегда диву давался, хотя Валиде Султан привыкла к тому, что этот дерзновенный мальчишка, сын Айше вторгается в её покои без особого приглашения. И Валиде часто ловила себя на мысли о том, что относится к наглому Осману скорей как к собственному сыну, и печалится о нём, как о своём собственном ребёнке, который кем-то обижен или унижен судьбой. Валиде Султан была рада Осману, и даже перестала какое-то время обращать внимание на Айше Калфу, к которой просто относилась как к хранительнице покоев османского гарема. Правда в гареме сейчас было не густо. Селим II уже подумывал о том, чтобы отдать Хельгу Хатун Али Паше, Фирузе пристроили замуж, Гюльнихаль (Мария) была давно замужем, и состояла в переписке с Хельгой - их отношения упрочились после смерти Хюррем, Махидевран подумывала о том, чтобы уехать в Бурсу, Елена Хатун, родившая Сулейману последнего ребёнка - 12-летнего Мустафу, подумывала о том, чтобы выйти замуж за Инлаля -пашу - красивого 36-летнего мужчину, с роскошными голубыми глазами, который на неё засматривался. Эсмехан Султан,  18-летняя дочка Нурбану, уехала во дворец своего мужа - 59-летнего Соколлу Мехмед Паши, и у них уже родился ребёночек. Гюльфем Хатун - бывшая наложница Султана - была мертва за то что подняла руку на Господина...

Александру Аникину

Дворец Топ Капы заметно опустел. Нового гарема не предвиделось. Младшие сыновья Сулеймана были ещё не в том возрасте, чтобы принимать наложниц - среднему из них Мустафе  было 12 лет, а младшему - Али - 10, но Нурбану Султан уже думала подбирать гарем для Мустафы. Но комната Валиде сохраняла своё очарование и величие былых времён - когда здесь было шумно и велась борьба за власть и любовь. Когда здесь была жива Валиде Хюррем Султан. И по истечению времени Нурбану подумала, что её Хюррем назвали не зря - за весёлый нрав. И активную жизненную позицию, ибо имя Хюррем означало "весёлая", и она действительно привнесла во дворец веселье, шум и смех. 

Комната Валиде казалась настолько огромной, что Осман даже (в который раз в свой приход) растерялся. Женщина восседала на огромном кресле, и на её ногах возлежал пушистый белый кот, мягкую шёрстку которого она гладила нежно правой рукой, вызывая у животного весьма эгоистическое мурчание: "ну гладь, гладь меня, я ещё помурчу" будто говорили глаза Борджиа, как его звала Нурабну, придавая ему европейский окрас. Большой белый кот благоволил хозяйке, и, увидев Османа в который раз приподнявшись за все четыре лапы, зашипел, выгнув спинку. Нурбану отрывисто засмеялась, чем привела кота в дикий восторг, и он будто ухмыльнувшись, грозно поглядел на Османа.

Александру Аникину 

Страха не было. Осман гордо посмотрел в глаза Валиде. Валиде почти безропотно посмотрела на юношу, которого тут же решила прогнать, как только скажет очередную гадость про Мурада.

- С чем пожаловал? - Грозно спросила у интригана Валиде Нурбану. - Говори, я тебя слушаю. Что там Мурад?

Доносчик-шехзаде, склонив голову, присел на одно колено, и произнёс:

- Госпожа Валиде! Ваш сын влюбился в прачку Идлиль.

Госпожа Валиде встала с кресла. Кот, недовольный тем, что его потревожили, мяукнул и спрыгнул с колен госпожи, и, фыркнув грозно на Османа ещё раз, сверкнув при этом своими большими голубыми глазами, похожими на драгоценные камни, отошёл в сторону, и блаженно тёр шёрстку спины о ножку высокородного стула, на котором ему только что довелось возлежать, блаженствуя от медленных поглаживаний Валиде Нурбану Султан. Осман усмехнулся, глядя на своего кошачьего противника, и взгляд Османа явно не понравился коту. Он прекратил изгибаться, и, выгнув спинку, сел на пол, медленно опустив на свои белоснежные лапки свою кошачью голову.

Александру Аникину

Валиде Султан встала, и заходила из стороны в сторону, приложив руку к губам, чем привела молодого Османа в восторг - ему удалось ужалить саму Госпожу Валиде Нурбану Султан! Даже, если ему и его жене снесут башку, то есть что вспомнить.

 - Только этого не хватало! - Грозно сказала госпожа Валиде Султан. -    Поди прочь, ты меня расстроил. Будут ещё сплетни про Мурада, приходи. Всегда рада.

Этого Осман никак не мог ожидать, что Госпожа Валиде ждёт его слов о сыне Мураде как глотка воздуха - каждой матери хочется знать каждый шаг своего ребёнка, даже если он находится в постели со своей Госпожой, Осман, чуть ошарашенный произведённым эффектом, и чуть недовольный сложившейся ситуацией, правда чуть признательный Валиде Нурану Султан за то, что его слова ей доставили какую-то радость вместо огорчения - ибо на этой Земле каждому хочется быть услышанным Великими, склонив покорно голову перед Валиде Нурбану Султан, Осман пролепетал:

- Как скажете, госпожа. - И подобно Сюмбюль-аге удалился в смиренной позе. Сердце молодого шехзаде ликовало - ведь юношу   услышала сама госпожа Нурбану Султан! А что ещё нужно человеку для счастья?

Александру Аникину

Госпожа Нурбану Султан не знала что делать. Пока не начался очередной Совет Дивана, на котором должен был присутствовать влюблённый в свою с 1520 года Али Паша, Нурбану пошла к Султану Селиму со своей просьбой - ей хотелось удалить Идлиль из дворца, чтобы она не завоевала сердце её юного сына-шехзаде Мурада. На это Султан Селим, покорно выслушавший Повелительницу Света не пошёл - слишком мелкое занятие высылать простую прачку из дворца, но секрет был в том, что Селим влюбился в Идлиль сам. У Нурбану было лёгкое состояние шока.

- Хорошо, - наконец нашлась Султанша. - Забирай Идлиль. И да не забудь сегодня же оформить переезд Хельги Хатун во дворец к Али Паше, а то она здесь задержалась. - Султан Селим  сверкнул своими зелёными очами: Нурбану Султан ревновала и к Хельге. Но то, что она разрешила Султану оставить Идлиль - хорошо. - Только учти, забирай на свою половину, чтобы шехзаде Мурад её не видел.

Александру Аникину

- Ты же была против Сафиё? - Вдруг удивился Селим.
Реклама:
Скрыть



- Я не считаю никях с простой прачкой чем-то выдающимся. Мы подберём мальчику достойную невесту. Такую как Сесилия Борджиа. Но только не её.

(Тут Султан Селим облегчённо вздохнул - ведь Сесилия тоже входила в ареал его интересов).

- Я подумаю кого. - Успокоила  его Нурбану Султан, поняв, что Селим запал и на Сесилию. - Иди же, тебе пора решать проблему с внешним врагом. А то будем полыхать как Москва периодами.

Жена протянула обе руки к мужу, которые тот поцеловал, и улыбнулась ему пленительной улыбкой. К девочкам Нурбану привыкла, хотя их и не одобряла и от каждой из них у неё болело сердце жены Селима. НО


Александру Аникину

Но теперь Нурбану, Повелительница Света, и искренняя и любящая мать, волновалась за своего сына, шехзаде Мурада. Забудет прачку, увлечётся другой. НО где ей найти похожую на Сесилию Борджиа барышню, с изысканными манерами, воспитанием, чтобы умом и достойными знаниями отвратила Мурада от венецианки Сафиё? На деле Нурбану просто понимала, что такой как Сафиё нет и не будет в жизни её сына - Сафиё была удивительно прекрасна. Нежная, с прекрасными, чуть светлыми волосами, которые со временем потемнеют, с красивыми изумрудными глазами, как у Селима... где шехзаде Мурад найдёт вторую такую?

Тем более, что в их гареме уже никого не осталось. Все разъехались.
И вечером Нурбану Султан наблюдала как под сенью синего звёздного неба Али-паша увозил домой в прекрасной карете Хельгу Хатун - последнюю девицу, что связывала Топ Капу с миром Сулеймана Великого.

Начиналась эра Селима II.

Александру Аникину