Деревня Малюткино часть 2

          Вечером баба Тася позвала внучку:
          - Машуня! Бери чистое бельё и пошли в баню.
          - Мыться вениками? – спросила Маша.
          - Сначала щёлоком-мылом, а потом веником, - засмеялась бабушка.
          - Идите быстрее, пока жар не сильный, - посоветовал дедушка, - а после вас мы с Мишей пойдём. Ох, и побьём друг друга веничками! Твой папа весь год будет вспоминать эту баньку!
          Баня стояла за огородом на берегу небольшого ручья, из которого брали воду для полива. Маша шла с бабушкой мимо грядок с морковкой, свёклой, клубникой и представляла, как папа и дедушка будут бегать по бане и сражаться на вениках.
          - Бабушка, зачем папа с дедушкой будут драться вениками? - спросила Маша, раздеваясь в предбаннике.
          - Не драться, а париться. И мы с тобой попаримся. Вот и посмотришь, как это делается. Сначала тебя помою, а потом уж сама помоюсь и попарюсь, - говорила бабушка, расплетая внучке косы.
          Бабушка была в длинной белой рубахе с распущенными длинными волосами. 
          - Ты прямо как русалка, - сказала Маша.
          Они вошли в баню. Баба Тася взяла большой таз,  налила в него ковшом  холодной и горячей воды, потрогала рукой и добавила из баночки какой-то отвар. В бане сразу запахло полынью, крапивой, липовым цветом и ещё чем-то знакомым и далёким.
          - Летом запахло, - сказала Маша.
          - Точно, летом. Это отвар на травах, чтобы волосы густые росли, чтобы щёчки румяные были, чтобы кожа нежная была, как летнее утро. Садись, я тебя мыть этой водой буду.
          Маша села на лавку, а бабушка взяла специальную рукавичку для мытья, окунула её в рядом стоящий маленький тазик и стала мыть Машу.
          - Бабушка, а где же мыло?
          - Это и есть мыло, называется  щёлок. Мы его делаем сами. Когда дрова прогорают в печке, мы собираем золу и заливаем водой. Вода настаивается и получается щёлок. Им можно мыться, стирать бельё. Он безвреден для нашего тела. А волосы становятся длинными да блестящими.
          Бабушка мыла Машу и  пела:

                Что стоишь, качаясь,
                Тонкая рябина,
                Головой склоняясь
                До самого тына.

          Когда она спела всю песню, сказала:
          - Теперь, можно и попариться.
          Бабушка зачерпнула ковшом из кастрюльки воды и плеснула на камни в большой сковородке. Вода обиженно зашипела, запыхтела, превратилась в пар и заполнила собой всю баню. Запахло чабрецом.
          - Как вкусно пахнет, - сказала Маша.
          - А теперь ложись на другую лавку, я тебя попарю веничком, - сказала бабушка и вытащила из тазика мокрый берёзовый веник с настоящими листочками. Она легонько прошлась вдоль маленького тела девочки, постепенно веник набирал силу и всё быстрее летал над Машей,  легонько поколачивая её.
          Наконец банное волшебство было окончено, бабушка окатила Машу чистой водой, закрутила чалмой на голове полотенце  и сказала:
          - Беги в предбанник,  там, на столе банка с квасом стоит, попей его, оденься и беги в дом. А я  попарюсь.
          Маша выскочила в предбанник. Здесь было прохладнее и легко дышалось. Она взяла обеими руками банку, что стояла на столе, и стала пить. Она пила и не могла напиться, такой вкусный был квас. Наконец девочка напилась, села на лавку и стала одеваться. Она уже оделась, как со скамейки упала мочалка, которая лежала рядом с ней. Маша подняла её и положила на место. Но только она положила мочалку, как с другого края лавки упало мыло.
          - Что же вы распАдались? – удивилась девочка.
          И только она это произнесла, как с потолка упал сухой берёзовый веник.
          - Бабушка! – закричала Маша. – А здесь всё падает!
          - Наверное, домовой балуется. Не бойся, - засмеялась баба Тася.
          - Домовой? – удивилась Маша. – Разве они бывают всамделишно?
          - Бывают, - сказал кто-то за спиной. – Только я не домовой, я -  банник.
          Маша оглянулась, но никого не увидела.
          - Вы где?
          - На потолке! Глаза-то подними.
          Маша посмотрела вверх. Под потолком на полке, где стояли разные баночки с настоями и настойками, сидел маленький человечек с растрёпанными волосами. Он сидел, закинув ногу на ногу, и рассматривал Машу.
          - Вы домовой? – спросила Маша.
          - Банник я, - поморщился человечек. – Банник, а не домовой! Не надо нас путать. Банник в бане живёт, а домовой в доме.
          - А зачем вы в бане живёте?
          - Как зачем? – удивился человечек.  – Я здесь живу, работаю, за порядком смотрю. Это мои владения. Я здесь хозяин.
          - А я думала, что хозяин здесь дедушка Гоша.
          - Неправильно думала! Дедушка мне не указ! Дедушка сам по себе, а я сам по себе.
          - Значит, вы с дедушкой одинаковые по себе?
          - Глупая девочка попалась, - пробурчал банник. – Ты откуда такая глупая приехала?
          - Из города, но я не глупая, я уже читать умею.
          - Читать умеет! Что-то я тебя никогда в бане не видел. Не моешься что ли? Грязная ходишь?
          - Я не грязная. У нас дома ванна есть и душ тоже.
          - А тазы у вас есть?
          - Тазов нет.
          - А шайки?
          - И шаек нет.
          - Значит, точно, грязная ходишь!
          - А что такое шайка? Шайка разбойников?
          - Совсем от грязи поглупела, - вздохнул банник. – Ты в чём стираешь?
          - Я не стираю, у нас машина есть.
          - Она ещё и в грязной одежде ходит, - пригорюнился человечек. – И про шайку ничего не знает. Ну, хоть банник-то у вас есть? Хотя о чём я спрашиваю! Был бы банник, – чистая бы ходила! Бедная ты, несчастная! Как тебя зовут, бедняжка?
          - Машей. А вас как?
          - Меня Мухлей зовут.
          - Очень приятно.
          - Ты надолго к нам, Маша?
          - Мы с папой на месяц приехали в отпуск. Он сейчас мыться придёт.
          - Значит, папа тоже грязный! Да-а, работёнки мне сегодня прибавится! Тихо! – банник к чему-то прислушался. – На работу мне пора.
          - А как вы работаете? – полюбопытствовала Маша.
          - Вот сейчас баба Тася захочет  пару поддать, а ей нельзя, потому как у неё сердце больное. А я сейчас камни остужу, парок разгоню по бане, с ней ничего плохого и не случится. Воду с пола, где она пойдёт, сдую, бабушка и не поскользнётся. Вот такая моя работа.
          Маша слушала банника, раскрыв рот.
          - И с бабушкой ничего не случится? –  спросила она.
          - Ничего не случится, -  заверил Мухля. – Я бабушку люблю – добрая она, а поёт как! – заслушаешься. Век бы её из бани не отпускал, всё мыл бы, да слушал! Прямо банный соловей! Ну, всё, я побежал на работу! Увидимся ещё!
          - Ага! – сказала Маша.
          - Да иди ты скорее в дом! – вдруг рассердился банник. – Мне работать надо, а она стоит как вкопанная!
          Банник завыл как в печи ветер, и Машу из бани, словно на крыльях вынесло.

          (продолжение следует)