41 - Авраам-авину Бенциона Тавгера

Мне повезло начать свою научную деятельность с совершенно новой животрепещущей тогда проблемы – размерного квантования в металлических пленках. Довелось встретиться и разговаривать с многими хорошими людьми, в частности, я вспоминаю Бенциона Ароновича Тавгера. Мне повезло, что я с ним встречался в жизни, но его влияние на меня неожиданно продлилось и после его смерти. Он умер в 1983 г, я сделал алию в 1992, и тем не менее мы с ним здесь встретились.
По порядку. Беня Тавгер – так его называли сослуживцы – сделал ряд работ о размерном квантовании, это помогло нам наблюдать эффект экспериментально. Я ездил в Горький, где жил и работал Тавгер, мы обсуждали общие проблемы. У него в Горьком была сложная жизнь – это был закрытый горд, а Тавгер был близок еврейской традиции, религии, основал группу борцов за репатриацию в Израиль. А в Горьком даже чтение Торы считалось преступлением – запрещенная литература. Может, еще чего запрещенного захотят? Над Тавгером сгустились тучи, он одно время даже скрывался, но понятно, что это не могло продолжаться долго. Слава Б-гу, в Новосибирске открылся островок свободы – Академгородок, Тавгера приняли на работу в Институт физики полупроводников. Не буду рассказывать более подробно. Теперь, если хочется, можно открыть Википедию, и она расскажет всю биографию человека, только спроси.
В 1969 г. В Академгородке проходил 1 Советско-Японская конференция по физике низких температур. Здесь я опять встретился с Тавгером, побывал в Институте, так что при защите кандидатской диссертации искать оппонирующую организацию не пришлось. Замечу, что спустя 15 лет эта же лаборатория стала оппонирующей организацией уже при защите докторской. (К сожалению, уже без Тавгера (Зихроно ливраха).
В 1972 г Тавгер сделал алию. Он успешно начал научную карьеру в Израиле, но затем, когда ему предложили создать институт, чего он более, чем заслуживал, потребовал, чтобы институт работал в Хевроне – одном из святых для евреев месте. Некий аналог Академгородка в Израиле. Левое правительство с этим не могло согласиться – институт за зеленой чертой? Тавгер одно время жил в помещении при еврейском кладбище, там было удобно заниматься тем, что он тогда делал. Об этом ниже. Зато какую радость он принес советской пропаганде – «Крупный физик из России в Израиле вынужден работать кладбищенским сторожем» - врали они. Почему-то и в Горьком, а в потом и в Новосибирске никто из КГБ и начальства не вспоминал, что имеют дело с действительно крупным физиком, всячески мешали ему жить и работать. Для справедливости замечу, что и в Израиле левое правительство не способствовало его научной работе, а в общественной просто мешало вплоть до попыток заключению в тюрьму. Вот такой он был человек – в борьбе за свои принципы не терпел компромиссов.
Вот тут главное- а что же такого делал в Хевроне Бенцион Тавгер? Прежде всего, он организовал восстановление разрушенного еврейского кладбища в Хевроне, боролся против дальнейшего осквернения и разрушения иудейских святынь после жуткого погрома 1929 г. Главным его врагом в этом было левое правительство и сам министр обороны Шимон Перес. Но они не смогли помешать Тавгеру сделать одно из главных дел своей жизни – восстановлению синагоги «Авраам-авину». После погрома 1929 и ухода евреев из Хеврона она была превращена в скотный двор. С трудом ее обнаружили в грязи. И Тавгер совершил невозможное – он добился расчистки всей этой горы грязи - сам, без денег и помощи властей. Даже наоборот – власти всячески препятствовали работе. Тавгеру (до чего умный человек!) удалось убедить местных арабов, что они совершили святотатство, Б-г не простит! И арабы бесплатно участвовали в расчистке. А "помощь" Переса заключалась в том, что он за это преследовал Тавгера и его сподвижников. Но осудить их не удалось, правительство потерпело поражение.
Синагогу восстановили и реставрировали. Она маленькая, белая, такая уютная и родная, что я всегда с радостью и волнением туда прихожу (очень редко, к сожалению). Жил бы ближе, ходил бы чаще. А район возле синагоги назвали Шхунат Бен Цион в честь Бенциона Тавгера. Его я уже не застал, но с его молодым другом художником Шмуелем Мушником удалось познакомится, поговорить. Я был на нескольких его экскурсиях, в том числе на незабываемой – По стенам Старого Города. Так Бенцион Тавгер оказал влияние на мою жизнь в Израиле даже после своего ухода из жизни...
Тавгер упел написать книгу – «Мой Хеврон», изданную уже после его смерти. А я вспоминаю его, восхищаюсь силой его характера, эти воспоминания называю для себя «Мой Тавгер»

Евгений Бухштаб