К 75-ти летию Великой Победы! Зееловские высоты

 В полях за Вислой сонной
 Лежат в земле сырой
 Сережка с Малой Бронной
 И Витька с Моховой.
                Евгений Винокуров

   События жизни имеют странные свойства. Некоторые из них, особенно хорошие, запоминаются, некоторые мы вспоминаем спустя много лет, а некоторые при всём своём желании вспомнить не возможно. Но бывает период в жизни, когда каждый день оставляет в тебе след, словно на белом снегу прокладывая дорожку, которую не может замести ни один ветер.
   Война наша с немцами подходила к концу. Политработники уже сообщили нам, что в Ялте был подписан документ о скором разгроме гитлеровской Германии и последующем долгожданном мире. Сложно сказать, насколько это было для нас важным, ведь мы все понимали, что именно нам предстоит взять Берлин, до которого было каких-то шестьдесят километров. Но эти километры ещё нужно было пройти.
   Я общался со многими солдатами и офицерами нашего полка, в то время я уже был связистом при штабе, где мне пришлось затем заканчивать военную службу. Перевели меня туда сразу после ранения в последнем бою, как солдата, вдоволь наползавшегося на передовой. Наш командир дивизиона, человек железной воли и мягкой души, решил, что нам, с моей Любой, уже хватит ходить в первых рядах и сконцентрировал меня и её возле своего штаба. Мы не возражали, хотя понимали всю подноготную данного приказа, поэтому старались всё свободное время быть вместе со своими боевыми друзьями и всё же подальше от начальства.
   Нам предстояло самое непростое дело нашей жизни – с плацдарма развить наступление на Зееловские высоты, прорвать оборону противника и, двигаясь вдаль реки Шпрее, войти и взять город Берлин. Сами высоты были небольшими – не долее 60 метров в высоту, но это была естественная преграда и главный опорный пункт немцев в Германии.
   Надо ли говорить, что мы все испытывали тогда? Это было полное противоречие, как одновременное желание выжить в этом последнем, для всех нас, бою, так и не посрамить нашу честь воинов гвардейцев Чуйкова - так мы все любили нашего главного командира, что его авторитет для солдата был абсолютным!
   Мы стояли, накапливали силы и ждали приказа об окончательном наступлении.
А наступление грозило быть просто грандиозным. Мне казалось, что к нам согнали всю артиллерию страны. Такой концентрации артиллерийских орудий я никогда не видел и даже не представлял, что такое возможно! От сорокопятки (пушки диам. 45мм) до калибра резерва Ставки ВГК гаубицы Б-4, в 203мм, и все орудия разных мастей, типов и назначений. По три-четыри боекомплекта снарядов на орудие -громадное количество и все типы снарядов, укомплектование расчётов, причём бойцами, имеющими опыт городских боёв и штурмов крепостей. Артиллерийские снайперы и радиосвязь на всех уровнях управления, плюс дополнительные лошади и техника доставки. Отдельные артиллерийские штурмовые группы с усиленными расчётами орудий, оснащённые стальными нагрудниками. Всё это очень впечатляло и настраивало на серьёзную драку.
   И драка началась.
   Ранним утром, 15 апреля, пошёл огненный вал артиллерийской подготовки, который длился более трёх часов, затем по распоряжению Жукова, были зажжены зенитные прожекторные установки на автомобилях и все войска перешли к наступлению.
На передовых позициях пошёл встречный, немецкий огонь, земля гудела от разрывов, стоял гул от моторов и рвущихся снарядов, поднялась пыль, освещённая сотнями прожекторов! Не дай вам Бог, испытать то, что довелось испытать нам.
    Прямо рядом со мной упала окровавленная, оторванная часть руки девушки, видимо одной из расчёта зенитчиц у прожекторов. По этим прожекторам била вражеская артиллерия и почти все они были уничтожены в самые первые минуты боя. Обслуживали их молоденькие девчонки, с которыми ещё совсем недавно, каких-то пару дней назад, общались наши артиллеристы. И вот, всё, что от одной из них осталось, так эта оторванная рука. Такие юные, молоденькие пальчики, словно держащие ребёнка, застыли теперь навсегда! Ужасно больно. Прощайте, девчонки, мы за вас отомстим!
    Я находился на КП и видел бой. Это был трудный и сильный бой, в котором смешались вместе дым, пыль, лязг металла, свист пуль, визг снарядов, взлетающие вверх куски земли, тела, башни танков, а вокруг нескончаемый вой с неба и нескончаемый грохот канонады! Я не мог себе представить, как может уцелеть человек в этом аду? Казалось, нет места, чтобы куда-то спрятаться от этого вездесущего ада!?
    Не смотря на начальную, сильную артподготовку и дальнейший артналёт, немцы сопротивлялись отчаянно!  Впрочем, а как ещё можно защищать свою землю? И они, и мы понимали, что это наш последний бой.
    Надо признаться, что все восточные немцы, это наши же западные славяне – лужицкие сербы, полабы и поморяне, только попавшие насильно под католическую церковь и, со временем, онемеченные варварскими, германскими племенами. Ну, а как дерутся славяне, это все прекрасно знают, а тот, кто их столкнул и продолжает сталкивать между собой, имеет очень серьёзный, коварный ум и полное отсутствие совести. И все местности востока Германии являются исконно славянскими землями, и названия кругом славянские, тот же Берлин это славянские «БЕР» и «ЛИН» - медведь и шерсть, то есть медвежья берлога. Эльба это Лаба, Одер это Одра, Померания это Поморье, а Пруссия это та же Россия. Славяне народ свободолюбивый, может от этого всю историю воюют меж собой, чтобы не зависеть друг от друга. Бей - своих, чтобы чужие боялись!
    А им бы цель единую – они бы весь мир сделали правдой!
А бой продолжался до вечера. Успехов не было. Хоть и захватили передовые траншеи, а дальше продвинуться не смогли. Ничего не помогало, даже когда Жуков дал в поддержку танки первой гвардейской танковой армии Катукова, успехи были минимальными.
    И вот тут пригодились штурмовые артиллерийские отряды. Именно идею использовать штурмовые отряды с артиллерией ночью, нашему командиру подсказал я. Уж такое меня зло взяло, что люди гибнут и всё зря! Ну сколько их можно на вражеские пулемёты бросать? По привычке, спросил командира про разведку, тот не возражал, знал, что на рожон лезть не буду. Снарядился, и ночью нырк в темноту и «мышкой», осторожно перебрался на передний край, а затем и на нейтральную полосу. Не буду описывать того, чего я насмотрелся. Это война. Одно скажу, что обнаружить меня противнику не удалось, везде лежали трупы наших солдат и я пробирался меж ними, так что даже освещение ракетами немцам не помогло. К своему сожалению я ничего не нанюхал, но обратил внимание на пулемётные точки немцев – они почти все были в бетонных бункерах – дзотах. Нанеся их на бумагу, я без приключений вернулся на КП только к утру и вырубился. Поскольку докладывать было нечего, так как все эти дзоты были обнаружены и ранее, я явился на доклад уже днём и сходу предложил использовать сегодня ночью штурмовые отряды с сорокопятками, чтобы погасить все пулемётные точки. Идея была дерзка и проста: ночью, в темноте, выкатить орудия на нейтралку, полностью сняв с орудий щиты и прицелы, орудия замаскировать под кучу из тел, затаиться и спровоцировать противника на огонь, после чего, наводить с дистанции прямого выстрела фугасы на точку огоня пулемётов прямо через дуло сорокопятки, а затем вести огонь, что называется, до последнего солдата. Идея командиру понравилась и он поручил начальнику штаба её обустроить как надо, чтобы учесть все мелочи, а мне приказал ему в этом помочь.
    До самой ночи мы расставляли всё и всех по местам. По плану, в бой шли наши лучшие бойцы, в том числе Филя и Ванюшка, для них задача попасть не стояла, задача была выжить после того. Тонкость была в том, что орудия выкатить, даже ночью, незаметно, очень трудно. Решили так: выводим сначала центр, затем фланги, ну а потом все разом – наудачу. При этом, центральное и фланговые орудия должны к этому времени уже иметь наготове прямо выстрел в дзот. 
    Проблема была в том, что наша операция не имела продолжения. Мы действовали в рамках своей компетенции, и привлекать, например, ту же пехоту не имели ни малейшей возможности.  После докладов наверх, нашу идею одобрили, но о поддержке никто и ничего не решил. Получалось, что даже если мы уничтожим все пулемёты, то на следующий час немцы могут там установить новые! При таком раскладе, командиру пришлось отложить нашу операцию на сутки. Как мне сказал командир: «Лучше бы ты ничего не предлагал…», ведь он понимал, что успех операции это минимум «Суворов» или «Красное Знамя» на грудь.
    Но, все равно, наши затеи с ночной атакой не пропали зря. Уже позже, при прорыве третьей, самой сложной, линии укреплений Зееловских высот, мы таки использовали этот метод уничтожения дзотов! Правда, это было также  ночью, но при полноценной атаке штурмовыми отрядами дивизии на вражеские укрепления с нашей артиллерией. Орудия двигались вперёд, прямо с рядами штурмовиков и при их непосредственной поддержке! . Конечно же, мы прорвали оборону, но какой ценой! Идти на пулемёты, даже ночью, это верная смерть. Столько наших бойцов осталось на этой высоте! Если бы не выбили все огневые точки, а мы их действительно выбили, как я и предлагал – прямой наводкой из сорокопятки и целясь через ствол, чтобы уж наверняка, то жертв было намного больше! Из восемнадцати орудий осталось только три, но главное потеряли людей, и все они были артиллерийскими снайперами, созванные со всех фронтов для самого главного боя войны – взятие Берлина.
    Прорвав оборону под городом Зеелов, мы сделали немцам ещё одни Сталинград, окружив войска девятой немецкой армии - более двухсот тысяч человек, не дав им отойти на защиту Берлина. Эта операция полностью показала гений Жукова, который по существу подарил Берлин всем фронтам Красной Армии. Благодаря общему плану, Берлин был полностью окружён, и взятие его была делом нескольких дней.
    Только представьте, что творилось в душе каждого солдата, офицера и генерала!
Мы не просто шли на Берлин, мы шли брать Берлин! Чтобы раз и навсегда поставить точку в этой страшной войне!

Аудиокнига https://www.youtube.com/watch?v=lYZYR-OpD0o