Пять мифов о Джоне Ленноне

Данный материал будет опубликован нынешней осенью в свежем номере журнала Уральского Битлз-клуба «ЭПЛОКО». От души благодарю Александра Воронкова за сотрудничество (начиная с 2017 года) и представляю – эксклюзивно для Прозы и аудитории друзей в Facebook – свою статью до выхода в печатном варианте.

Размышлять над выбором юбилейной темы долго не пришлось…


***


Пять мифов о Джоне Ленноне


Life is what happens to you while you're busy making other plans
(Жизнь – это то, что происходит с тобой, пока ты занят иными планами)

– JONH LENNON


Мифология – неизбежный атрибут крупного художника. Слишком сильно искушение, в зависимости от субъективного восприятия, исказить реальную личность. В отношении Джона Леннона этот закон можно умножать надвое. Я же попробую относительно объективно разобраться в периоде его добровольного затвора (1975-1979), предшествовавшего последнему прижизненному альбому Double Fantasy (1980). Каждый «нулевой год» в жизни Джона традиционно переплетается с множеством крупных событий: распад The Beatles, личный юбилей, фундаментальные альбомы Plastic Ono Band и Double Fantasy; наконец, годовщина ухода в декабре 1980-го.


Миф Первый: Джон удалился в затвор на почве внутреннего опустошения (размолвка с Йоко и т.н. «Потерянный уик-энд») и неизбежного поэтому творческого бессилия: он сам именовал пластинку Walls and Bridges (1974) «произведением крепкого ремесленника». Таким образом, почти 5 лет он безмолвствовал, ничего не создавая: занимался с сыном Шоном, не подписывал никаких контрактов, научился готовить завтраки и печь хлеб, исчезнув из поля зрения.


Я никогда в это не верил. Нет, не в формальное исчезновение из масс-медиа, а в «период молчания». После воспоминаний близких людей, в самом деле, выяснилось, что никакого «молчания» не было.

Песни он сочинял регулярно. Free as a Bird & Real Love – из того периода мнимой тишины. Другое дело, что не рвался в студию. (Я, к слову, никогда не мог понять вот это таинство: Just like starting over или Woman в черновых демо-записях так себе, и не всегда ясна даже основная тема. А затем Джон начинает над ними работать, и они звучат просто шикарно).

Но музыка – далеко не всё. Он написал роман из каламбуров «Небесные прописи звучащим глаголом» (примерно 150 страниц). Сделал сотни рисунков. Сочинял звуковые коллажи. Много читал. И всё это – без «отрыва от производства» по присмотру за сыном Шоном.

Вот такое «молчание». Многие внешне деятельные люди не создадут треть подобного за всю жизнь. Потому что творчество – оно не о благоприятных обстоятельствах, времени и деньгах. А только о невозможности не сказать нечто от избытка души.

Пускай даже, «в стол». В конце концов, у О.Генри была единственная претензия к тюрьме, безотносительно перспектив публикаций. Ему выдали мало листочков и слишком короткий карандаш.


Миф Второй: В период молчания Джон окончательно порвал с прошлым, отказавшись не только от вращения в суетном колесе музыкальной индустрии, но и от The Beatles.


Напротив, невзирая на отсутствие внешних контактов с друзьями, стал внутренне ближе к ним. Период тотального крушения всех и вся связан для Леннона с ранними 70-ми – распад группы, в том числе, из-за юридических разногласий, пик влюблённости в Йоко Йоно, публичная конфронтация с Полом Маккартни, жестокие и безжалостные оценки, усугублённые даром слова Джона, «открытие Америки» и увлечение левым радикализмом.

Вот что вспоминает о сессиях 1980 года в интервью Кену Шарпу продюсер альбома Double Fantasy Джек Дуглас:

Джон никогда не уходил сразу после сессий – он всегда оставался в аппаратной и выкуривал немного травки. У него была старая трубка для опиума – её сделали, наверное, лет 500 назад. Он спрашивал меня: «Мы уже закончили на сегодня?», потому что он ничего такого себе не позволял во время записи. И я отвечал: «Да, Джон, на сегодня всё».

И он тогда разваливался в кресле, задирал ноги на пульт, набивал трубку, закуривал и начинал говорить, вспоминать разные вещи; мы слушали радио, и если передавали какую-нибудь битловскую песню, он начинал о ней рассказывать.

И одно было совершенно очевидно: от всего, что он говорил, создавалось чёткое ощущение, что он любил тех ребят больше всех на свете. Он, знаешь ли, страшно злился на Джорджа, потому что вышла его книга, и в ней совершенно не упоминался Джон. Ну, вроде, «как он может написать книгу о своей жизни, не упомянув обо мне?! Я ведь самый главный»…

Он любил их. И он любил группу. И, знаешь, для него это была ЕГО группа. То есть, если судить по тому, как он говорил об этом...

По свидетельствам того же Дугласа, регулярно общавшегося с Ленноном в последние месяцы жизни, Джон ворчал с перфекционизмом крупного художника, что почти все песни The Beatles были записаны «не так, как следовало бы» и строил грандиозные планы: включить в сет-лист европейского тура 1981 года (включая Ливерпуль и Гамбург!) She loves you и I wanna hold your hand, придав им настоящее звучание.

Как видите, ни о каком «вычёркивании» или «забвении» речи нет.


Миф Третий: Джон совершенно не вписывался в музыкальный мейнстрим наступивших 80-х: в частности, Боб Уоффинден в книге «The Beatles Apart» отмечал, что вещи с Double Fantasy в исполнении Йоко с элементами new wave звучат куда свежее песен Леннона. И высокие тиражи пластинки – плоды отсутствия Леннона в течение почти пяти лет: поклонники соскучились, изголодались и были готовы приобрести любой материал.


Джон, в самом деле, не был уверен в собственных творческих способностях – при том, что наотрез отказывался следовать и танцевальному мейнстриму, что тот же Пол сотворил (точнее, натворил) на альбоме McCartney II, ставшим одной из его крупнейших неудач. Джек Дуглас с изумлением вспоминает, как после всех сомнений (приступать к записи, или нет?) Джон показал ему на гитаре «одну вещицу», которая, «если не совсем уж хлам», может войти в свежий диск.

Это была (Just Like) Starting Over. Джек с изумлением спросил Джона, много ли у него таких «вещиц». Здесь важно дополнить, что в первый месяц работы в студии Леннон и вовсе отсутствовал, а материал будущей пластинки Дуглас показал музыкантам группы The Cheap Trick. Они вопрошали: отличные вещи, но кто их будет исполнять, Джек?

Время расставило всё по своим местам, привычно-безжалостно и объективно. 40 лет спустя после релиза Double Fantasy номера Йоко вспомнят лишь заядлые меломаны. А к «не современным» песням Джона, начиная с колокольчика в (Just Like) Starting Over можно привести фрагмент Льюиса Кэррола:

– А что это за звуки, вот там? - спросила Алиса, кивнув на весьма укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада.

– А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский Кот.

– И… И что же они там делают? – поинтересовалась девочка, неминуемо краснея.

– Как и положено, – Кот зевнул. – Случаются...


Миф Четвёртый: В интервью 1980 года и на самом альбоме Джон предал идеалы левого движения, превратившись из художника в обывателя-буржуа с мещанскими ценностями.


Вообще-то (для тех, кто способен не только слушать, но и услышать!) ответ содержится в открывающей сторону B пластинки Watching the Wheels. Полагаю, сверх этой песни можно ничего не произносить и, тем более, не оправдываться. Watching the Wheels для меня есть не мещанство или «предательство идеалов», а мудрость Экклезиаста, отображённая языком рок-музыки.

Переизбрание Ричарда Никсона Джон воспринял как личное поражение, ещё не ведая тогда о грядущем Уотергейте. А к 1975-му разочаровался и в лидерах левых радикалов, когда его сподвижник Джеффри Рубин вписался в истеблишмент и к 1980-му получил сладкую административную должность. Леннон, при всей диалектичной сложности собственной личности, никогда не мыслил о протесте, как способе обратить на себя внимание государства, чтобы со временем пристроиться к его бюрократическому аппарату и повысить уровень жизни.

То, что окрестили «предательством», на деле явилось пересмотром личных ценностей и шагом к обретению подлинного зрения вне извечной конкуренции флагов и политических платформ. Скажу более: Джон 1980 года – и музыкально, и личностно – для меня ближе всего к замыслу о полноте художника, способного прочувствовать саму суть. Как тут не вспомнить мудрость о том, что едва ты начинаешь по-настоящему понимать суть вещей, тебя забирают из этого мира.


Миф Пятый: Джон и Пол так и не простили друг друга по-настоящему.


Разумеется, это не так, даже с учётом свойства человеческой памяти к идеализации былого. Хорошо известно об их контактах, начиная со встречи в Лос-Анджелесе весной 1974 года с первыми шагами ко взаимному примирению. После трёхчасового сета в студии с привычным пониманием с полуслова, будто бы и не минуло 4 года, Джон назвал решение о роспуске группы «поспешным». Из всех иных свидетельств логично будет обратиться к фрагменту интервью самого Джона Дэвиду Шеффу в сентябре 1980 года:

– Не будем говорить о тех миллионах, которые вам предложили за «воссоединительный концерт». Но вот несколько лет назад продюсер Лорн Майклз сделал вам щедрое предложение: 3200 долларов за совместное выступление на шоу «В субботу вечером». Как вы к этому отнеслись?

– Да, помню, было такое. Мы с Полом смотрели это шоу по ТВ. Он гостил тогда у нас в Дакоте. И мы, действительно, чуть не поехали туда ради хохмы. Чуть не сели в такси даже. Но, в конце концов, мы не поехали – устали чертовски.

– Как случилось, что вы вместе с Полом смотрели телевизор?

– Было такое время, когда Пол заладил приходить к нам с гитарой. Сначала я его впускал, а потом не выдержал и сказал: В следующий раз звони по телефону перед тем, как прийти. Сейчас не 1956-й год и не стоит приходить вот так, внезапно. Он, конечно, обиделся, хотя я очень вежливо это сказал. Я просто имел в виду, что когда ты весь день возишься с ребенком, а тут кто-то падает, как снег на голову...

В общем, возвращаясь к тому вечеру, он пришёл с Линдой, и мы стали смотреть шоу. Глядели, глядели, а потом у нас возникла мысль: «А что, если взять и нагрянуть туда, а? То-то будет смеху!». Но мы не поехали.

– И это был последний раз, когда вы виделись с Полом?

– Да. И мне чертовски жаль, что так получилось: я совсем не хотел его обидеть…

Очень точно написал об этом в интернете битловед под ником Elicaster:

«Я всегда думал, что их встреч было больше, чем то предполагают люди. Помните, что всё это происходило в те дни, когда не было телефонов с камерами, интернета, текстовых сообщений, твиттера и т.д. Я уверен, что в архиве Линды должны быть фотографии Джона и Пола и после распада группы. И та фотка 1974 года, сделанная Мэй Пэнг, не может быть их последней совместной фотографией!».


PS: 1980-й для Джона – год вне календарно-земных измерений. Я снова и снова вспоминаю историю, поведанную Полом Маккартни в 1995 году, в разгар работы над проектом «Антология»:

В аэропорту нас досматривал таможенник и ехидно спросил: Вы что, возрождаете Beatles? Без Джона это не группа!

– Ничего ты не понял – ответил я ему – Джон участвует в нашей группе!

Как раз в те дни они записывали Free as a Bird & Real Love, созданные Джоном в период внешнего молчания. Мне и сейчас чувствуется, что в этих песнях рухнули все земные атрибуты пространства – контекст, среда, язык, принадлежность, не говоря уж о выдумываемой от скуки бытия моде.

Ведь год и юбилей – всего лишь цифры в помощь сознанию. Когда то, что стоит за ними волнует и вызывает эмпатию в любую эпоху, это и есть одно из немногих свидетельств подлинности искусства.


На фото: Джон с сыном Шоном, Дакота, Нью-Йорк, 1980 год.