В краю нетронутых истин

               

    Непреодолимое  желание  человека  возвращаться к  природе  объясняется сыновней любовью  к матери. Мы  дети  большого стройного мира, наделенные разумом,  превосходящим все остальные  формы жизни на  планете.  А в  семье   всегда  самый умный и сильный становится лидером.  По этому,   на  человеке лежит самая  большая ответственность за   сохранение  дисциплины, установленной  природой.  А  если  мы  нарушаем  заповеди здорового смысла, как это происходит сейчас в политике,  то происходят беды,  затрагивающие  всех и  везде. И  всё – таки  вернемся на землю…
      Если ты  хочешь, можешь, но не делаешь, значит -  ты зря  живешь. Такие истины  вдруг  обнажаются, когда  жизненный перевал  пройден, и время начинает  мелькать все быстрее и быстрее. Старость не щадит ни кого: ни знаменитостей, ни удачливых, ни красоток, ни царей.
     Однажды Новосибирская журналистка, увлекающаяся  альпинизмом – Светлана  Антимонова  сделала  репортаж о  человеке,  который в  восемьдесят четыре года  взошел на семитысячник – Пик Коммунизма – самую высшую точку  СССР.  Ну  и  что?
  -  Да  его  место  на  кладбище…- высказалась  пышная  дама,   зрительница  кинофестиваля путешественников.   - Может быть….
    Многие  не доживают  до  восьмидесяти.  Но  он  ходит  на семитысячники,  куда не  каждый  здоровый  мужик способен  забраться. Он  всю  жизнь  ходил  в  горы  и   он умеет  это делать.  Как  тот  человек,  кто искусно  водит автомобиль или  управляет  мотоциклом.
   Кстати – о мотоциклах.
Усидеть  на  двух  колесах   – это уже  искусство. Оно начинается с велосипеда и  слава богу, если  это желание – погонять на  двухколесном чуде  - сохранится на  всю  жизнь.
     Кто не  падал с  велосипеда,  тот  никогда не поймет,  что такое  езда  на  мотоцикле.
Речь  не  идет  о  тех,  кто  участвует в  мотогонках,  делает умопомрачительные  кульбиты  в  воздухе – это  сродни  цирковому искусству. Речь  пойдет  о мотоциклах,   которые  используют  путешественники, но  не по   асфальтированным дорогам,  а по козьим  тропкам и  по  горным склонам,  где  нет  никаких  дорог.
    Класс  таких  мотоциклов  называется   эндуро.    У  меня  это  слово  вызывает  смешанные  чувства:  Дуро по-русски  -  всем  понятно. Эн?  Наверное,  это  необычные  дураки…   
       А  если серьезно,    поневоле  испытываешь глубокое  уважение к тем,  кто  придумал  этот   мотоцикл. Представьте себе  всадника на  лошади,  пробирающегося сквозь  тайгу и горные  кручи…       Так  вот,  эти  инженеры  придумали  очень  крепкий,  послушный,  маневренный,  «скребучий» аппарат,  на  котором  можно подняться  в  гору  без  дорог.    Очень важно для  туристов, что там,  где  не  пройдет  любая  четырехколесная  техника,  можно  пробраться  на  двух  колесах.
 Вот что  такое  эндуро.
     Теперь  о возрасте.  Я  не  видел ни  одного  мотогонщика, кому    за  шестьдесят  пять лет. И  это  истина.  Время  беспощадно  отнимает  у  нас  физические  возможности. Но  в  душе,  как  всем  нам  известно, мы  вечно  сохраняем  молодость.  А  молодость  и  адреналин  - это  неразделимые  понятия. И  это  опять истина,  которая  помогает  нам  всю  жизнь  не  отставать. Не отставать от  мира,  не  отставать  от  своих  друзей,  не  отставать  даже от  своих  возможностей  фантазировать,  мечтать  и  путешествовать,  наконец.
  А  какие  путешествия  без  адреналина?  С  одной  половины  кровати на  другую?  Да,  здесь  адреналин  не нужен. Но  когда ты  верхом  на  мотоцикле  пробираешься по  лесной тропе или  по  крутому  незнакомому склону, между каменных  обломков,  невидимых  в густой траве,  когда каждое  неверное  движение грозит аварией… Вот где  адреналина  навалом.  Ведрами черпай.
   Я  не  новичок  в  туризме: в  водных  походах по  бурным  рекам  тоже  адреналина  достаточно, но  чтобы  каждую  долю  секунды менялась обстановка – здесь  мотоциклист получает  гораздо  больше чувств  страха. И  процесс часто  оканчивается  не  только  ссадинами, ожогами, ушибами, но  и  переломами во  время  падений, чего  в  воде не  так  часто  случается.
   Когда  же  ты  стремительно  решаешь все  неожиданности  движения  на  мотоцикле  по  «пересеченке» - вот  тогда на душе праздник -  и  это  истина.
    Вот почему старый  альпинист   ходит  на  Пик  Коммунизма и  за  всю  жизнь  он побывал там раз  двадцать. И  ещё  хочется! И  слава  богу, что так  получается.  Каждый  новый день  нам дарует  жизнь  как  возможность  устроить  маленький  праздник  или  превратить  его  в  мучительный  серый  период.  Я – за праздники.
      И друзья  мои  такие  же.  Вот и  отправились  мы  в очередной  свой  поход в  Алтайские  горы  на  Теректинский  хребет,  посмотреть на  самое  большое высокогорное   Тюгурюкское  болото, по  которому  течет речка Тюгурюк. С  алтайского языка  это слово  переводится  как быстротечный, быстрая  река.   Хотя по болоту она  вьется многочисленными  петлями  с небольшими  перекатами и ровными   длинными  омутистыми участками спокойной воды.
  На самом  деле  это высокогорное  болотистое  плато образовалось миллионы  лет  назад,  на  Теректинском  хребте,  в замкнутом  пространстве между его  отрогами  накопилось огромное  озеро,  тридцать пять километров  в длину  и  от пяти  до  пятнадцати  километров  в ширину. За  прошедшие тысячелетия  растения  захватили всю  территорию  озера и возникла  удивительная  плоская  равнина  на  высоте  тысячи пятисот  метров. Вся  она покрыта высокогорными карликовыми  кустарниками березы, ивы, курильского чая и другими травами и  мхами.
   Местность -  прямо  скажу – непроходимая. Даже косули – местные  жители, и  другие звери ходят  по  этому  пространству только  по  своим,  тысячелетиями  натоптанным  тропам.
  Прямо  пройти – невероятно  трудно. Сплошные  кочки, местами высотою  в рост  человека, поросшие  мхом и травами,     сочетаются  с  такими же  ямами, наполненными  водой; и  всё  это  спрятано под  слоем   мелкого и полутораметрового   вязкого кустарника.  Идеальное  место  спрятаться от  врагов.
    Здесь  живут горные  суслики – емуранки с длинным  хвостом – шустрые и  счастливые. Им  легко  прятаться  в таком удобном  месте от  пернатых хищников, соколов,  коршунов, ворон. Да и нет их здесь,  за  все время  путешествия  видели одного  старого коршуна под  перевалом, над  выпасами коров и лошадей,  где на альпийских лугах живет  много мышей.
   Зато говорливых  кедровок  в  окружающей тайге – навалом.  Август  - пора созревания  кедрового  ореха – главного корма  всей  живности  кедровой  тайги.
   Местные  жители  никогда  не  пропускают  это  важное  событие и  всё  население  горных  поселков  стремится  в  тайгу,  за орехом.   Особенно важно  не  пропустить тушкен,    когда  сильный ветер отрывает  поспевшие  шишки  и  тут уж  успевай. Кому  что  достанется. И  белки,  и мыши, емуранки,  бурундуки, медведи,  и  кедровки,  а  главные  конкуренты  у  них  это люди.
   Выезжают  семьями  в  известные  кедрачи и  целый  день  таскают  мешками  шишки  в  лагерь  таежный.  Тяжелая,  но  приятная  работа на  свежем  воздухе  без  асфальта  и  интернета.
  Кстати – о  дорогах  в тайге. Это  для тех,  кто  привык  к Невскому  проспекту и считает  бездорожьем побережье  Финского  залива.
    Кто родился  и  вырос в горах, знает,  что  самый лучший друг – это ноги. Они  вынесут  туда,  где  можно  продвигаться  вперед  и  лишь бы не  сорваться.  На  своих ногах много   не  унесешь,  не уйти далеко с грузом. Простая  истина.
   Однако – лошадь  хороший друг. Но и  лошадь  не  увезет  тонну ореха  на  своей  крепкой  спине.
   Однако – «Уазик»  лучший  друг, но не ходит  по  тропе,  как конь, хотя  по  горам  ездит лучше всех  остальных  вездеходов.  Но опять там,  где  нет  болот и камней громадных.
    Однако  дорогу  строить в  таких  местах  надо.  Там  где  мочажины – места вечно  сырые, болотистые, труднопроходимые  на  любом  виде  передвижения.
    В  таких местах строят мостики из  крепких  стволов  лиственницы -  она  не  гниет  дольше  всех  деревьев. Но бывают  места,  где вода всегда  сочится со  склона  горы  вниз, а  гора  здоровенная,  восемьдесят  километров  в  окружности и по склонам болота.
 В  таких  местах вместо  мостиков  алтайцы  стелят гати  из той же  лиственницы – дорога  из  поперечно  уложенных вплотную  стволов деревьев…   По  ним-то  Уазик проходит. 
О  комфорте вспоминать  нечего. Главное,  чтобы  на  пузо  не  сел и  колеса  не  отломились.  Где  сопрели  бревна,  сучков  накидать можно  и  вперед.
   Вот по  такой  дороге на двухколесном мотоцикле – пик  адреналина.  Если упадешь – то  на  бревна и  еще  мотоцикл сверху.  Тут  уж лучше  не  падать. Или  убегать от  мотоцикла, даже когда совсем невозможно,  все  равно  убегать, в  полете.  Проще  падать  без  бревен  на  кусты – мягче, на  камни – рискованно. В  ямы  ещё  хуже.  Через  стволы деревьев на эндуро  прыгать  можно,  если они  не  подряд, да  с  сучками наружу…
   Но когда на  ровную полянку  выедешь – вот  где  удовольствие,  даже  если  от  уазика  узкая колея  есть – тоже  не  плохо. Только  уметь надо по  ней  ездить – не падать,  когда  валишься – газку  поддать и  дальше, как по  канату.
   Конечно, без падений  не  обходится  ни  у  кого.  Кто  не  падал,  тот  не  умеет  ездить. Избитые ноги,  шишки,  гематомы заставляют  придумывать всякие  щитки и наколенники, каски  и  перчатки.  Они все-таки  защищают  от потенциальных  травм  мотопутешественников.
   Когда  мимо  тебя  проносится  стадо  байкеров по  асфальту  на  навороченных блестящих мотоциклах – поневоле  возникает  улыбка.
    Наш стихийный мотоклуб называется  Алга,  что  в  переводе  с  алтайского языка  означает: вперед.   И когда  у  алтайца спросили, а  как  же назад? Он ответил  просто;             -   Повернулся обратно и  снова  Алга!
     Так вот,  в основе  этого  клуба три  пенсионера:  двоим  по шестьдесят шесть и одному  пятьдесят пять. Все мы  природные  бродяги – путешественники в  хорошем смысле  слова. Люди,  знающие  не  понаслышке  деревенскую жизнь и таежные законы.
 Все остальные ребята помоложе  лет  на  двадцать,  на  сорок и даже  на пятьдесят  пять – внуков  с  собою  берем.  И у  каждого  свой  выбор – это опять  истина. Одни  начинают  и  у них все впервые,  другие  повторяют  и получают от  этого  удовольствие.  Но  в основном  люди  просто  умеют  радоваться,  как восьмидесяти шестилетняя  моя  старая знакомая, замечательная  женщина из  далекого алтайского села, с  родины  Пазырыкской  культуры. Не  смотря на  свой  возраст, она  каждый день  доит корову и ухаживает за  ней, хотя в  этом нет необходимости,  дети рядом и уважают её заслуженную  старейшину  рода.          
  - Если бы моей коровы  не было,  я  бы  давно уже  заболела, а так вот  бегаю  быстрее каждый день…         Конечно же  болят у неё и  руки и  коленки, так же,  как   у  тех,  кто моложе на тридцать лет,  но в  городской  квартире.
   Движение на мотоцикле  тоже продлевает  жизнь, хотя это достаточно экстремальный  способ.  Но какие  чудесные  перевалы можно увидеть,  массивные  вершины
 древних  хребтов и цепи  голубых  гор, исчезающих  в  необъятной дымке за горизонтом.
 И это удивительное  плато, расцвеченное серо-зеленым и  шоколадным  бархатом  карлушки с желтыми  пятнами  полян и окнами  круглых озёрок.   Светло-голубая в отражении неба,   причудливо  петляющая, ровная  лента единственной прозрачной речки Тюгурюк, собирающей воду  со  всей широченной площади горного чуда,  живописного и совсем  не  мрачного  Тюгурюкского болота.   
      И  вот  что  любопытно: болото  горное,  с  мелкими  озёрками и  согрой – так в Сибири  называют   кочковатые  мокрые места, но  ни  одного  комара  и  кусучей мошки  мы  не  видели.  Хотя  в  вечернее  время над речкой  в  косых  лучах  солнца тучами  вьётся  разного  размера  мошкара, что привлекает  мелкую  рыбешку,  жительницу этой реки.
      Живет  в горной речке  хариус.  Благородная  рыбка.  Вода  здесь  холодная,  ключевая,  болотом  совсем  не  пахнет.  Как   и  во всех  горных  реках Алтая воду  можно  смело пить.  На  камнях в  воде растут  мелкие  коричневые водоросли,  характерные  для  быстрых и холодных рек. Под  камнями  живут  ручейники в  своих  круглых  домиках – трубочках, и  мелкие ракушки – в светлых  закрученных  раковинах. Местный  хариус  отличается  черной спинкой,  под  цвет темно коричневых  водорослей. Хотя  на  перекатах, в холодных  струях,  колышутся  большими коврами  светло-зеленые  длинные водоросли с  мелкими  листиками, собранными в  прочные   длинные   метелки.
   В  реке  есть  и плесы  с омутами и ямами, но вода  нигде  не  стоит. Утки  дикие подпускают очень  близко  и  позволяют  понаблюдать за  их  утиной  жизнью.
    Тишина  нарушается только  шорохом  ветра,  да  иногда  свистнет  любопытный  емуранка, или синички  мимолетом. Часто с кромки  тайги, окружающей равнину болота, доносятся  сварливые  крики  кедровок. Чего уж  они  там  делят, одному  лешему известно. В  горах  большая  редкость  встретить  такую огромную  равнину.
      В  вечернее время  хорошо  слышно  «бявкание» косуль. Это  куран – самец  косули сибирской строжится перед соперником.  Иногда издалека  с таежных увалов  донесётся высокий писк марала.  В августе у них  гон  начинается, вот  и переговариваются,  выясняют,  где родня спряталась.
   Вечер распалил диск  солнца докрасна и  укатил  его за  кромку  западного  хребта.
Быстро  темнеет в горах. Морозная  свежесть без предупреждения лихо  и конкретно  объясняет,  что здесь  вам  не  равнина,  и  без теплого  свитера нечего  форсить в футболке.
     Вечерняя заря, израсходовавшая  все свои богатые  пронзительные краски на  глубокий небосвод, медленно гасла.  Темно  синяя ночь по-хозяйски  захватила  пол – неба и редкие  розоватые  облака  на  огромном  пространстве, еще    светлеющего запада,  тонули в кромешной синеве. 
   Яркие большие  звезды,  как в  праздничную  ночь, вдруг  загорелись  по  всему  небосводу.  Пора и  в палатку. Ныряю в  свой  летний  «спальник», с которым уже лет  двадцать не расстаемся и дружим. Он, стиранный-перестиранный и  похудевший  от  времени, грустно  намекает  на  обстоятельства сегодняшнего  вечера: «Однако  мороз будет  ночью?»  Значит,  не  даст мне,  старому  бродяге, летний  спальничек  понежится в  тепле.   И на  самом  деле, в двадцатых  числах августа  в горах уже первые  осенние  заморозки. 
    Собираю  куртки, дождевик,  пустой  рюкзак  набрасываю  на  ноги, и  остальное  расстилаю поверх  спального  мешка.  Вот   так-то  теплее будет. Известная физика.
В палатке  свежо  и  даже очень. Мой спутник – сосед  погрузился  в теплый  спальник  с  головой. И  не  думает вылезать…  И мне не холодно,  спасает  опыт. И это истина.
    Утро  всегда  приносит  радость.  Рассветное  солнце  долго  стояло  за  высокой  восточной  горой и,  над  бесконечным  болотом,  белой  правильной полоской  висел  туман,  убегая на  десятки  километров направо  и  налево.  Иней  покрыл  хрустящую палатку, мотоциклы, и  посеребрил  кустарники  и травы.  В  кружке,  оставленной  у  потухшего  костра, замерзла  вода.
  Вот  вам  и привет  осенний  с  высоты  Теректинского  хребта.  Ещё  немного  дней  и  вместо дождя  здесь пойдет снег,  в этой  свободной и  красивой  горной  стране.

2020-08-24