Земля бога речного устья. Глава 10. Крепость Нэйхо

Глава 10. Крепость Нэйхотуань, походы на восточное побережье

Наверно, господин Шадаб спустил много дурной крови – спалось неплохо, просыпался лишь однажды, но быстро уснул снова. Утром была слабость, но смог даже что-то съесть. После лечебных процедур отпустил Лифен с Шадабом до окончания работы с учёными – предостаточно времени для прогулки. Повезло рабыньке с хозяином, даже разрешил прогулку по столице с уважаемым учёным.  Мягким к старости стал, добрым. Жену свою по головке не гладил, детей не баловал, а эту… Ну, что ж, значит, так духам зачем-то надо. Кто наперёд знает, что из его дел получится?

Учёные с уважаемым господином Долгооном прибыли сразу после завтрака. Приступили.

– Я остановился на том, что отряд в десять тысяч человек приплыл в место Нэйхотуань. Нужно добавить, что тумен* состоял из отрядов, набранных из разных народов великой империи. Основу и прочность войск составляли монгольские тысячи, но их было не большинство. Командование справедливо считало, что земли, ранее принадлежавшие цзилеми, должны отвоёвывать войска, набранные из этого народа, и от их племён набралось четыре отряда разной численности. Был большой отряд чжурчжэньских войск, была тысяча киданей. И специально для земляных работ привезли две тысячи ханьцев. Конечно, в случае военной нужды, ханьцы могли участвовать в боевых действиях, они были обучены. К сожалению, климат в тех местах для хань вовсе неподходящий, они часто болели, а иные даже умерли.

Но начало нашего пребывания на острове было добрым. Во-первых, все кувэй скрылись в лесах и никак себя не проявляли. Сразу по прибытии мы стали строить город: одновременно склады, помещения для войск, дом для коменданта и его свиты и, вместе с тем, саму крепость. С крепостью было несложно, так как основа уже была и вполне приличная. Эта старая крепость была расположена в подходящем месте на правом берегу реки недалеко от устья и огорожена валами длиною в шестнадцать и двадцать чжанов*.

Мы углубили ров, подсыпали и выровняли оплывшие склоны валов, утрамбовали их. Не всё удалось сделать как надо из-за морозов, и большую часть земляных работ пришлось оставить до весны. По гребню вала выставили глухую стену из брёвен. Сделали прочные ворота и построили стрелковые башни.

При таком количестве рабочей силы я чувствовал себя уверенно! Все работы делались быстро. Люди не переутомлялись, были сыты, здоровы и веселы. Вообще, следует отметить, что мы все – и командиры и подчинённые – горели стремлением покорить новые земли и гордились доверием, оказанным нам великим ханом.

Единственное, чего не хватало – лошадей. Поскольку мы издалека плыли в лодках, лошадей перевезти не представлялось возможным. Но начальник Пограничного управления и покорения Востока уважаемый господин Негудай всё предусмотрел. Зимой по льду на подковах с шипами пришёл конный отряд тысячника князя Юэгуна и привели с собой запасных лошадей. Нам сразу стало легче доставлять брёвна по глубокому снегу. Да и вообще, непривычно без лошадей.

С этим отрядом прибыл сотник по имени Чжан Чэн. Сотник этот был ханьцем, но, говорили, сильно отличился в воинской службе, за что и получил Высший ранг сотника. К всеобщему удивлению, он вёз с собой семью – жену и двух мальчиков. Как я ему завидовал! Ведь у меня дома остались жена с дочкой и сыном. Мне разрешали их взять, но я не решился везти их в неизвестные опасные и комариные места, тем более, что жена была беременна. Да… это к делу не относится.

Так вот, этого сотника с его войском отправили зимой, пока болота и реки замёрзли, на восточное побережье, где он должен был выбрать хорошее место для крепости. Я отправил с ним строителя Третьего ранга и часть умелых в строительстве людей. Они перешли с проводниками цзилеми через горы на реку Тымь, после в истоки большой реки Поронай*, по ней дошли на юг до моря и далее по берегу до стойбищ кувэйцев Мошн-котан и Гун-котан. Там показалось им место достойное, и построили в устье реки крепость Могунтан*. Мой подчинённый строитель вернулся оттуда через год с отрядом, доставлявшим в новый город снабжение, и привёз подробный отчёт с чертежами, который впоследствии был отправлен мною в Пограничное управление по привлечению к суду и наказанию мятежников и покорению Востока. Но основные размеры помню. Крепость Могунтан выстроена квадратом, с башнями по углам, длина валов шестнадцать чжанов, а высотой они в шесть чи, и поверх бревенчатая стена с бойницами. Вокруг крепости ров глубиною в пять чи*.

Рассказывали, что сотник этот, командир горнизона Могунтана сумел договориться с местными кувэйцами так, что они не беспокоили и даже позволяли гарнизонным охотиться и ловить рыбу в их родовых угодьях. Жена и дети сотника добрались в то место благополучно и жили там хорошо со своим главою семейства, чему многие, знавшие Чжан Чэна были рады.

Ближе к весне в ту же сторону направили ещё один отряд поменьше прежнего с целью выйти на восточное побережье севернее Могунтана, прямо напротив нашей Нэйхотуани, чтобы там тоже закрепиться, построив крепость. С этим отрядом я отправил также умелого строителя Третьего ранга с двумя толковыми помощниками. Проводник из цзилеми был родом из тех мест и утверждал, что знает все реки и горы, все наземные тропы и водные пути. От этого отряда долго не было вестей, но мы опасались посылать на поиски, поскольку других надёжных проводников из тех мест не было.

Наконец, летом уже, пришли люди кувэй, попросили для важного разговора самого большого начальника. Господин Янъулудай допустил их к себе. Эти кувэйцы сказали, что привезли нашего человека. Оказалось, что они нашли его больным на реке Набиль* к востоку от Нэйхотуани, доставили на лодке, а после на волокуше. Они его везли так далеко потому, что он поклялся, что за то они получат каждый по железному мечу и по боевому луку со стрелами.

Господин Янъулудай потребовал прежде предъявить привезённого человека, и в нём действительно узнали строителя из пропавшего отряда. Он был в плохом состоянии, но смог поведать, что проводник отряда был тяжело ранен самострелом, установленном на их пути, и вскоре умер. Сами они без проводника заблудились. Остановились на какой-то реке, где надеялись поймать рыбу, но не сумели достаточно добыть из-подо льда. Охота тоже не удалась. Лошади у них пали от бескормицы. Жили у костров, питаясь конской мертвечиной, ждали весны, чтобы ловить рыбу, но смогли найти в реке только обилие крупных ракушек, ими в основном и питались. А после вышли на них люди кувэй. Тех, кто пытался отбиваться, перебили из луков и дубинами и забрали всё имущество. Строитель же лежал больной и упросил их отвезти к своим, пообещав выкуп, который они сами и назначили.

Господин Янъулудай объявил тем кувэй, что они преступники и должны быть казнены. Но, поскольку привезли человека, он их прощает. Их наградили железными ножами и сунскими* монетами, которые специально имели для обмена и дарений*.

Строитель же мой умер на третий день, несмотря на старания лекарей.

Но я отвлёкся от Нэйхотуани. Поскольку боевых действий не было, большая часть войск тяготилась бездельем – занять на строительстве всех мы, конечно, не могли. Кроме того, эта масса людей поедала запасы, рассчитанные до следующего каравана, который при сложных условиях плавания не был нам гарантирован. Поэтому главный воевода объединённого отряда, начальник по умиротворению Востока господин Янъулудай приказал большой части военных отрядов вернуться в Нургань. Как только лёд в море растаял, они были отправлены на тех же лодках. Обратно добираться им было труднее против течения Дамура, то есть, Амур Хара-Мурэна. Как я узнал позже, часть войска, высадившись, шла в Нургань берегом.

Как только войска ушли, начались нападения кувэй на наших людей повсюду, где они находились в малом числе. Пришлось оставшиеся войска делить на мелкие отряды для сопровождения рабочих вне города и при других потребностях. Нужно было охранять и саму крепость Нэйхотуань. Даже вблизи крепости кувэйцы дерзили появляться в надежде пустить стрелу из зарослей. Тогда-то и меня ранили. Как я уже говорил, вдоль берега возводилось несколько постов. Там тоже нужна была охрана. Теперь возник недостаток в людях, и это создавало напряжение физическое и постоянное беспокойство за людей и за дело. Главный воевода господин Янъулудай летом послал на лодках с охраной гонца с прошением вновь выслать к нам войска.

Поздней осенью двадцать третьего года Чжиюань* к нам в Нэйхотуань снова приплыл тумен войск с припасами на тысяче лодок. Мы опять могли работать и спать спокойно.

В общем, мы приспособились к тому месту – человек ко всему привыкает. Нужно отметить, что крепость Нэйхотуань расположена в хорошем месте, не зря туземцы за него воевали. Кроме изобилия рыбы в реках, хорошо то, что берег с крепостью закрыт от южного ветра высокой горой, выступающей в море обрывом. На той горе мы поставили пост, чтобы наблюдали за морем и окрестностями и оповещали о появлении возможных врагов или наших, как с моря, так и по суше. Обрыв этот во время шторма и большого прилива не позволяет подойти летом по берегу с южной стороны. С севера подход хорош летом по берегу, а зимой по льду, который становился очень прочно на несколько месяцев и служил прекрасной дорогой. Но бывало, ветрами вздыбливало его на большую высоту, и тут уж не проехать и пешком не перебраться. Зимою мороз крепкий и ветра бывают сильные. Снегу по колено, а в низинах наметает и по брюхо лошади. Это усложняет зимние передвижения. В целом же зима теплее, чем в Нургани, а лето прохладнее, с туманами и дождями, и с комарами, конечно.

Ещё можно записать, что при подходе с моря на судах, у того обрывистого мыса есть примета – три острых скалы в море.

Оло задумался. Вспомнилось, как стоял на горе над городом, прощаясь перед отъездом на юг острова. Желал крепости, им построенной, тысячу лет благополучия и процветания. Надеялся побывать ещё. А как её минуешь, если возвращаться прежним путём…

– Уважаемый господин Тохто Оло, вы, наверное, устали. Хватит на сегодня?

– Да, пожалуй, давайте прекратим. Тем более, я уже всё рассказал про Нэйхотуань. Если вспомню ещё, мы сможем дописать позже?

– Да, конечно. Все записи будут потом редактироваться и переписываться начисто. Доброго вам здоровья и приятного вечера, уважаемый Тохто Оло! Очень познавательный рассказ о подвигах наших войск в дальних восточных пределах империи! Будем ожидать продолжения.

После ухода учёных Оло ещё долго лежал, вспоминая свою жизнь на до сих пор мало кому известном острове Камуй Карапуто. Вон, даже большим учёным из самой Академии государственной истории удивительно то, что рассказываю. Однако, что-то долго гуляют эти Шадаб с Лифен. Надо бы что-нибудь съесть.

– Эй, слуга, как тебя там, Хэдун!

– Я, господин.

– Принеси, что там есть на кухне готового. И чай пусть сделают.


*Тумен – армейское соединение численностью в десять тысяч человек в монгольской армии

*Во времена династии Юань 1 чжан = 10 чи = 3 м 40 см. Крепость имела размеры 55 х 70 м

*Река Поронай – Сын Небесной Реки (Млечного пути) – айнское название

*Могунтан – айнское название. Земляная крепость Могунтан XIII века, располагавшаяся в устье реки Пугачевка, известна как археологический памятник Пугачёвское городище. Полностью разрушена при строительстве японского поселения

*Валы крепости длиной 55 м каждый, высотой 2 м, глубина рва 1,5 м

*Набиль – река На;биль впадает в Охотское море. С нивхского языка переводится как «место крупных зверей»

*Сун – Империя Сун – государство на территории современного Китая, существовавшее с 960 года. Окончательно завоёвана монголами в 1279 году и вошла в состав империи Юань

*Монеты древних китайских государств традиционно делались с квадратными отверстиями в центре. Многие народы Дальнего Востока использовали такие монеты для нашивки на одежду в виде украшений и поэтому имели определённую ценность

* 23-й год Чжиюань – 1286 год

Продолжение: http://proza.ru/2020/08/26/925