Почему молчат камни ч. II. Глава 1. Премьера

После остановки в Ессентуках, электричка пополнилась народом — многие ехали с работы домой, многие — на работу, в Пятигорск: все курортные города так близко друг от друга, что можно жить в одном из них, а работать в другом.
Ессентуки, потом Скачки. Когда появились белые низкие конюшни Ипподрома, Лена стала вглядываться в знакомые места, в которых прошлое казалось повторяющимся и непреходящим. Вот здесь, около белой ротонды, цвели абрикосы и персики, и Виктор долго чинил Остапа, который все же завелся и они поехали в Ессентуки. Сколько лет прошло, а помнится все.

И на Пятигорском вокзале воспоминания не оставили Лену, кружа её на своих волнах, напластовывая один год на другой, громоздясь высокими хребтами дней в глубинах сердца.
Роз, которые в любое время раньше можно было купить на вокзале у благообразных старушек, не было, И Лена купила два букетика фиалок и на такси поехала на Белую Ромашку, к Ларисе, в театр, на премьеру её очередного спектакля.

В фойе Дворца культуры, где размещался ТЮЗ,  Лену встретили пионерки, провожающие в зал зрителей. Спектакль, как они сказали, должен сейчас начаться, был третий звонок.
- Мне бы Ларису Трофимовну, - сказала Лена.
- Она сейчас будет на сцене, сказала одна из девочек. - Пройдёте на сцену? Это вот сюда.
- Она играет в спектакле? - Лена немного удивилась - Лариса по телефону этого не говорила, когда они созванивались.
- Она играет старушку, приезжую…
Лена, не раздеваясь, прошла в темный зал, села около выхода, поставив дорожный портфель на сиденье рядом, и, волнуясь все больше и больше, стала смотреть на сцену. Барабанная установка в левом углу, стол посреди сцены, длинные голубые полосы занавесей, красиво задрапированных от передних кулис к заднику. В пьесе два действующих лица. Значит, Лариса играет старушку — и Лариса вышла шаркающей походкой, загримированная, в своем желтом с коричневыми пятнышками плаще, задумчиво продвигаясь по сцене.

Лена внимательно следила за действием спектакля, вглядываясь в такое знакомое лицо Ларисы, - она бы его узнала и через большее число лет.
Публика тоже внимательно смотрела на сцену. Высокий мальчик, блондин, вел действие нервно, но двигался свободно, и Лена порадовалась, что не перевелись в ТЮЗе таланты. Когда же он пнул ногой чемодан, в котором сразу же образовалась дыра, было понятно, что мальчик очень увлечен ролью, а Ларисе придется покупать новый чемодан — бутафория была, конечно, принесена из её дома. Сидел директор, которого Лена узнала по заочному описанию, и он выделялся и тогда толщиной оплывшей не по возрасту фигуры и одутловатостью лица. Рядом сидели два бородача — явно комиссия, принимающая спектакль. Потом будет обсуждение, и они после него с Ларисой, наконец-то, смогут обо всем поговорить.

В антракте Лена не пошла за кулисы — неизвестно, как Лариса воспримет её появление, - еще разволнуется, расплачется, выйдет из роли. И только когда зрители — преимущественно тюзовцы и их родители — дружно зааплодировали в конце спектакля, вызвав на сцену всех, кто был занят на премьере, - Лена поднялась на сцену, протянула букет сначала мальчику, удивившись его холодным дрожащим рукам, - значит, он волновался, а из зала даже не было заметно, - потом подошла к Ларисе, поцеловала в щеку, сказала «поздравляю» и потянула другой букет фиалок. Глаза Ларисы удивленно-обрадованно расширились — она еще не отошла от спектакля, потом она сказала лихорадочно: Подожди меня в зале.

Скоро Лариса спустилась со сцены уже без грима, худенькая, сияющая, прямая, и сказала своим с хрипотцой голосом:
- Все, кто участвовал в спектакле, кто нам помогал — прошу на сцену! И подошла к Лене. У Ларисы было хорошее настроение, она была уверена в успехе. Бородачи тоже подошли к Ларисе и Лене, перекинулись с Ларисой несколькими фразами, после чего стало понятно, что спектакль им понравился и разгрома не будет.
- Познакомьтесь, - сказала Лариса. - Это моя подруга Лена, приехала с Волги из Чебоксар — и на премьеру.
- Я первый концертмейстер ТЮЗа. Бесплатный, - представилась Лена, она знала, что слово «бесплатный» неотразимо действует на актеров. И они, действительно, изменили выражение лица с отчужденного на доброжелательное, и завязался разговор о ТЮЗе, о Тамаре — его первом режиссере, - её все хорошо помнили и любили, - пошли в ход и литературные анекдоты.