Ноннин комод

 - Ну, ты посмотри, что возьмёшь ,... тете Шуре я отложила там на диване в маминой комнате.

Вот уже и сорок дней прошли, как Нонна от нас ушла.  А все кажется,что слышу ее шаркающие шаги, голос её все чудится. И дом этот так и будет называться "Ноннин". И долго ещё буду себя поправлять: " К Нонне схожу, то есть к Емельяновым."

Кто-то  предсказал моей боевой тётушке, что она сто лет проживёт.
14 месяцев не дотянула.
Если бы не этот перелом тазовых костей, то запросто бы. Ведь у кровати на деревянный пол даже не упала, а вроде как присела. Перелом в двух местах. А каково ей лежать?!
Она жизнь любила...
 - Вот я, Людка, ночью, когда уснуть не могу, то молитву читаю - читаю, а потом песни в голову лезут. Ведь это грех, наверное?


Сижу, перебираю Ноннины вещи и вспоминаю, как ругала меня, когда старьё её выбрасывала.
Столько нижнего белья с бирками, а она всё пыталась заставить меня заплатки  на дырявые панталоны  поставить. Принесешь ей новые, а она старые отдавать не хочет. Всякий раз со скандалом.
Зато теперь вот сестричке её отнесу целую стопку. 
Шура любит подарки от Нонны. Как с детства началось: если это от Нонны, то обязательно красиво.
И кофту эту тоже помню... Наказала как-то  новую купить. Выбрала ей нарядную, своего любимого сиреневого цвета. Принесла, примерила — хорошо! Освежает.
Проходит недели две, она мне её назад возвращает.
 - У неё карманов нет!
 - Так ты мне только про пуговицы говорила. Чтобы не на молнии. А про карманы — ничего.
 - Сама могла бы догадаться!
 - Так её теперь назад не возьмут.
 - А ты себе оставь – на память! – и так  в глаза мне своим одним зрячим небесно голубым и заглядывает.  –  А мне Нинка вот какую купила! – с гордостью показывает сливовую, с карманами.
И всегда так: закажет и мне, и двум своим снохам, а потом конкурс устраивает.
Два раза только и видела в той сливовой.  Всё берегла. В 98 лет!
 
Теперь вот передам твоей, Нонна, сестричке. На память. Только память у неё совсем некудышная стала. С тобой меня путать начала... И всё домой просится, чтобы её свозили. На родину - в Троицкий Урай. Отец в последний раз там десять лет назад был. Так от их села ни одного дома не осталось. Новое всё, незнакомое. Коттеджи кругом. Богато живут, но родиной не пахнет.
А это что?... Неужели?... Не может быть!

 - Тань, а этот платок где взяла?
 - Всё там же, в комоде. На самом дне лежал. Удивилась ещё: мама платки не носила. Какой ни принесёшь — всё «старушечий»! А этот совсем уж мрачный...
 - Это бабушкин платок. Бабушки Дуни. Я его узнала. Представляешь, ей было столько же, как мне сейчас — 67.  И её считали старухой... А Нонна в 98 себя старухой не считала... Можно я его возьму?
 - Вообще выбросить хотела, он весь молью побит.
 - Да... На тёмно синем фоне эти дырочки, как звёзды на небе... Космос. Возьму. Маме покажу — узнает ли?

PS.  Мама платок своей мамы узнала сразу.



На фото: мама сидит между родителей (дед Семён и бабушка Евдокия), Нонна стоит рядом с братом Анатолием, который захватил с собой друга Виктора. Бабушка в том самом платке.