Заря над городом. 6 Две правды

«Человек рождён свободным»… Значит ли оно, что ВОТ ЭТА жизнь, та, что вокруг Кати- искусственная, не настоящая? Ведь можно оказывается и по-другому... Говорить, всё что в голову взбредёт- и тебя поймут. Не сдерживать ни счастливого хохота, ни неловких слов. Плакать- и исцеляться от боли..

А ещё можно с кем-то крепко подружиться! Вот это и есть самое чудесное. Снова и снова вспоминался их последний разговор…

                …

-Соскучилась?
-Как по родному брату. Ты знаешь, ведь я никогда ни с кем на свете не была… в Свободе! Понимаешь, о чём я говорю?
-Не дурачилась, не говорила так запросто, совсем не следила за собой.. Так?
-Ага! С моей семьёй этого нельзя. А больше у меня..
-..совсем никого нет? - Парень посерьёзнел, пытаясь представить это себе. - И вот так- всю жизнь?...
-С тех пор, как меня прогнали с кухни.
-Уу, Катька-сладкоежка,
Меня не объешь-ка!
Варенье воровала? Угадал?
-Неет. Я до двенадцати лет дружила с поварятами. Там было две девочки- Тася и Таня и мальчишка, Ганс. Мы вместе сочиняли песенки, а когда поварихи не было, я даже помогала им. Да, не смотри на меня так! Я знаю, как варят суп, как пирог пекут, я с ними вместе лепила пельмени… Об этом к счастью сёстры так и не узнали. Лакей застал меня, когда я спорила с Гансом, кто сильнее- мальчишки или девчонки. Он хотел тут же прогнать Ганса: мол, оскорбил её сиятельство. Но я сказала, что Ганс тут ни при чём, и вообще это я с ними первая заговорила. Об этом услышал отец, после чего был жуткий скандал, и меня на месяц заперли на замок. Больше я к ним не ходила- я знала, что их высекут, если ещё раз увидят, что мы болтаем, а могут даже уволить.
-Тяжело тебе?- Юноша обнял её за плечи и заглянул в глаза: серьёзно и пристально, без прежней улыбки.-Ты наверное сильно скучаешь… да?
-Скучала. Даже плакала тихонько, когда меня никто не видел. Мама говорила: нельзя позволять сердцу так прикипать к людям. Тем более – к людям случайным, с которыми так или иначе нам не по пути. Ну а что я могу поделать?.. Видимо, такая уж уродилась. Как говорит Манедшела, «порченая». Дурной породы. Я знаю, что и по тебе буду потом тосковать. А привязалась. Иначе не могу. Не властна я над собой!
-Чушня какая, Катька! Видал я тех, кто «не привязывается».. Не болит у них, не щемит нигде, тут ты права… Да только стоит ли того?... Пожрать, поспать да накопить- единственный, извиняй, смысл .. Ни сердечного тепла, ни искры жизни… Не люди они, а ледышки! Тебе такой никогда не стать!
-Я и говорю…
- Постой, а почему они тебя называют «порченой»? Такое- о родном человеке… Куда мать-то смотрит?
-Мама, она…

Вспомнив сухую, нервно сжимающую её пальцы в предсмертной судороге руку, девушка дрогнула, ощутив неожиданно-острый спазм. И вдруг… Будто открылся какой- то клапан! Брызнуло, точно фонтан. Не обида за одинокое детство, не тоска по сердечной ласке, даже не мать... Всё вместе!

-… Она любила меня, но не могла выразить …Потому что нельзя… Меня… исправлять было надо… Мамы больше нет. Месяц назад похоронили.

Не остановить, не сдержать, не закрыться! Господи, какой позор… При...

Он шагнул к ней, отвёл от лица дрожащие руки, резко прижал к себе.

-Больно тебе? Очень?
-Больно,- призналась она между всхлипами,- Но уже не очень... Ты забрал самую сильную боль.
- И никому не могла рассказать?..- Тихий, родной голос коснулся точно самого дна души. Голос-он всё понимал! И стыд, и желание исповедаться, и эти слёзы...
-Кому же?-Катя прямо, горько посмотрела ему в глаза.- Я одна на свете.

Он засмеялся непонятным смехом, от которого- странное дело!- сделалось ещё легче! Был этот смех будто обещание чего-то радостного, ещё не знакомого:

-Не одна ты. Вокруг много хороших людей, Катюшка, протяни руку- и тебе помогут, позови – и выйдут навстречу! Во дворце за высокими стенами ты не видишь их – простых и искренних, но стоит выйти в большой мир, как к тебе потянутся родные сердца. Я знаю многих, кто потерял матерей, и сам осиротел совсем ребёнком. Оглянись- и увидишь тех, чьи судьбы похожи на твою! Вместе, помогая друг другу, можем мы победить тоску, чтобы миновало прошлое, чтобы сердце вновь открылось для радости, для любви…

И Катя, слушая уверенный стук сердца юноши, верила этим удивительным словам. Да, верила! Не потому, чтобы усомнилась в том, что прежде говорили отец, сёстры.. Нет. Здесь была другая правда.

-Скажи- ка,- голос уже обретал прежнюю, насмешливую интонацию, -Ты по мне тосковать зачем собралась? Я-то весь тут  и никуда не денусь. Каждый день видимся.
-Дак... это ж пока ты не женился. Женишься на принцессе, остепенишься, станешь глава семьи. Ну где тебе будет к разным девчонкам через заборы лазить?
-Постой, ты откуда всю эту муру взяла? «Женишься, остепенишься, глава семьи»…
-А как же ты… Постой, ты же любишь принцессу?
-Люблю. Только с чего ты решила, что женившись на ней, я отрекусь от мира и позабуду всех остальных девчонок?
-Ты…- Катя поперхнулась, уставилась на него и вдруг прыснула, засмеялась, схватившись за коленки:
-Ну герой! Ну ты даёшь, ей-Богу! Неужели так и не забудешь?!
-А зачем? Если сердце велико, оно открыто для каждого.. и для каждой!
 
Стелла- гордая кокетка, что калины красной ветка,
Соня-милая дурнушка, выйдет встретить на опушку,
Зара-Цыганка, стрекоза, пышут пламенем глаза,
Лена, Оля и Марица – три красавицы-сестрицы.
Каравай-каравай, какую хочешь выбирай!
Я люблю вас, девы, всех,
Но одну – сильнее всех!
 
А если серьёзно,- он потянул Катю за ухо и нахмурился:- Учти: я друзей не предаю. По мне скучать не придётся. Разве что- до следующей встречи!
                …

Нет, видно не одна она «такой уродилась»! Где-то там, в вольном мире много их: нелепых и неприкаянных.. Но родных. Тех, что поймут Катькины странные порывы, не станут корить и переделывать.. Тех, что примут не осуждая, потому что сами живут с открытым сердцем. Что с того, что светские лица называют их «сбродом», «низшим сословием»? Ведь это прежде всего ЛЮДИ! Петька прав. Права Красноярде. Нужно отбросить наносное- и станешь свободным, увидишь впереди свет!

Катя думала об этом снова и снова, даже сейчас, наблюдая, как сёстры наряжаются для королевского приёма. Она вовсе не чувствовала себя подобно Золушке. Напротив! Одна на целый вечер- может ли быть удача больше?!

«Стук-постук, стучит карета.
Сообщаю по секрету:
Сёстры собрались на бал,
А меня король не звал!
Вот умора! Ну и пусть.
Я ведь даже не стремлюсь!
Я с тобой хочу остаться
На репейниках сражаться.
Приходи к пяти вглубь сада!
Секундантов нам не надо.»

Это послание, нацарапанное на куске коры, она ещё вчера отнесла к забору, в условленное место. Утром записка пропала, и юная разбойница пребывала в уверенности: противник её непременно объявится!

...

–Не сидит..

Манедшела смотрелась в зеркало, придирчиво расправляя на груди складки шёлкового платья. 

- Я люблю, чтобы наряд был сшит на меня, точно по фигуре, а перекраивать старьё, хмм… Могла бы раскошелиться в этот раз на портного, не обеднели бы мы.
-Ну дорогая, у тебя и запросы!-Брильянтела, подкрашивая веки у трюмо, еле сдерживала раздражение. –Мы ведь решили заказать серьги с самоцветами, а на них и на новое платье тратиться – не покроет месячный доход с полей.
-«Мы решили»… Кто это «мы»? Я с самого начала говорила, что женщину выделяют из толпы вовсе не побрякушки, достаточно удачно подобранного гардероба. Вообще,… - Мани высокомерно подняла брови,-Почему ты должна облачиться во всё новое, а не я? Строишь из себя хозяйку дома, старшую наследницу? Между прочим, мамашины капиталы завещаны нам обеим.

Брильянтела насмешливо улыбнулась. Этой сухой и расчётливой дурочке в голову не приходило, что в мире существуют цели поважнее, чем выгодно выставить себя в глазах соседей. Что ж с неё взять, она чуть не с детства всё только и калькулирует, чуждая романтике и прочим человеческим радостям.

-Я еду на свидание,-пояснила старшая сестра, не вдаваясь в подробности.-свидание, которое, вполне возможно, закончится моей помолвкой. Когда подобный момент настанет для тебя, можешь смело требовать от меня новое платье любой цены и покроя.

Катя ёрзала на диване. До вечера - целых полдня! Она не представляла, как убить время, что сделать, чтобы приблизить желанный час. А кроме того точило подозрение: не придумают ли в последнюю минуту средства задержать её дома?

-Сесиль,- Манедшела требовательно возвысила голос,-причеши меня! И имей в виду, что если хоть один волосок будет торчать, я прикажу тебя выпороть!

Горничная, испуганно выронив щипцы для завивки кудрей, с трясущимися руками подступила к хозяйке…

Манедшела удовлетворённо вздохнула.

И правильно, этих людишек нужно держать в строгости, а то получится как с Зойкой-кухаркой… Что она ответила Брильянтеле, когда та велела пирожные подать с кремом-брюле, а не с кокосовым? «Я ж не знала, ваша милость, что вы к вечеру каприз перемените, и другого крема не приготовила. Я не Красноярде, чтоб в сердцах людских читать!» Это в ум не вмещается – чтобы девка так говорила со своей госпожой! Да ещё – «ваша милость» вместо «ваше сиятельство» - тут уж попахивает оскорблением рода!

И чего они все, как только начинают дерзить, поминают эту свою ярде? Только и слышишь это басурманское имя, за каждым углом «жу-жу-жу…» Ерунда это всё конечно, серьёзными беспорядками кончиться не может. Мало ли сочиняет чернь глупых сказок чуть ли не с начала времён? И всё же она, Манедшела, на месте короля жёстко пресекла бы эти толки, вздёрнув для острастки парочку босоногих проповедников- чтобы другим не повадно было рассуждать… Они рождены чтобы работать, а не философствовать, чёрт возьми! Может, намекнуть сегодня на это его величеству?

-Карету графиням!

Поднявшись каждая из своего кресла, обе они неторопливо двинулись к выходу. Брильянтела поддерживала тяжёлый бархатный подол. В дверях она обернулась.

«Сейчас согласно классике жанра она просто обязана сказать: «К нашему приходу выковыряешь из золы всю чечевицу!»», смешливо подумала Катя и удивилась самой себе: надо же, какие приходят мысли в голову!

-Чего это ты ухмыляешься?- С подозрением осведомилась сестра( а и правда, чего? Вот уж не думала, что за месяц знакомства с Петей сделается такой насмешницей!) Между прочим, утренний твой урок не окончен. К нашему возвращению изволь дочитать Канта. Завтра до завтрака перескажешь его мне.

Ну, это не так уж страшно! Читает она быстро, а времени до утра будет навалом. И теперь ещё три часа… Можно не переживать!

Стук копыт и понукания лошади медленно затихли вдали, звякнул засов отворяемых ворот замка. Уехали...

Часы ползли медленно, точно застревая, двигалась по циферблату стрелка. Пятнадцать минут… Половина пятого… Без четверти пять!

Не в силах больше усидеть на месте, Катя вскочила, заперла книжку в шкаф и отправилась в сад, туда, где у забора должен был появиться Петя. Набрав в подол побольше репейника, она присела за кустами, отделявшими полянку от огорода и, притаившись, принялась выжидать. Но время шло, и ничего не происходило.
Бабочки садились ей на макушку, принимая за кочку..

-Она живая?!
-Уснула наверное…
-А может, охотится на нас?..

 Лучи солнца пронизывали ветки, становясь багровыми, и от кустов веяло прохладой. В саду никого не было, и спускавшаяся тьма говорила о ночи, уже готовой ступить на смену вечеру. Где же он?..