Вовка в Триседьмом царстве Глава IV

– Я только наклонилась, чтобы мусор с грядки убрать, – плача чуть ли не навзрыд рассказывала Мальвина. – а оно как налетит! Я прямо в грядку упала, смотрите, всё платье испачкала! Встала, а девочек нету.
– Что налетит? – переспросил Незнайка.
– Ветер, что же ещё?! – злясь на ветер, на испачканное платье и на Незнайку плача ответила Мальвина.
– Это Бармалей, больше некому. – как обычно, сохраняя полное спокойствие сказал Миша.
– А ты что?! – начиная злиться спросил Незнайка.
– Я с ними не ходил, – также спокойно ответил Миша. – я здесь оставался.
– Ну и где их теперь искать?! –  Незнайка то ли чтобы успокоиться, а может быть, чтобы посильнее разозлиться принялся быстро ходить вокруг стола.
– Если Бармалей, то в Африке. – плача сказала Мальвина.
– А если не Бармалей? – спросил Незнайка. – Тогда где?!
– Тогда не знаю. – ответила Мальвина и заплакала ещё сильнее.
– Бармалей это. – как будто был главным специалистом по Бармалею сказал Миша. – Если с ветром, то Бармалей, больше никто так не налетает.
– Пошли. – остановившись рядом с Вовкой сказал Незнайка.
– Куда пошли? – спросил ошарашенный случившимся Вовка.
– В Африку! – крикнул чуть–ли не в ухо Вовке Незнайка.
– Куда–куда?
– В Африку! Глухой, что ли?!

***

– Мы что, пешком пойдём? – спросил Вовка Незнайку, когда они опять продирались сквозь орешник только с другой стороны поляны.
– Ты что, совсем?! – возмутился Незнайка. – Знаешь как до Африки далеко?!
– Знаю. – ответил Вовка, хотя толком не знал как далеко до Африки и вообще, где она находится?
– Мы за год до неё не дойдём! – воскликнул Незнайка. – Тут надо что–нибудь придумать.
– Эх, был бы здесь мой джип, мы бы на нём быстро до Африки доехали. – вздохнул Вовка.
– Нет, тут джип не подойдёт, долго очень. – было видно, Незнайка думал, крепко думал и вдруг прямо закричал. – Придумал!
– Что придумал? – Вовка аж остановился от Незнайкиного крика.
– Надо к Знайке идти, у него воздушный шар есть, на нём полетим.
– Так он же вредный, Знайка твой!
– Ну и что, пусть вредничает, мы его всё равно слушаться не будем! А девчонок надо выручать.
– Надо. – вздохнув согласился Вовка.

***

«Почему девчонки, чуть что, так сразу плакать? Они это специально делают, ну, чтобы мальчишек позлить? А может быть кроме как плакать они больше ничего делать не умеют? Скорее всего не умеют. – продираясь сквозь заросли орешника думал Незнайка».

Вовка насчёт девчоночьего плача ничего не думал, а не думал наверное потому, что в отличии от Незнайки не так уж часто видел, чтобы Маша с Таней, да и другие девчонки, плакали. Специально доводить девчонок до слёз Вовка, в отличии от Незнайки, не догадывался. Как–то даже для самого себя незаметно Вовка вдруг понял, на самом деле Маша и Таня и есть его друзья, ну или подруги, это без разницы. Ведь знакомы они, Вовка даже попытался подсчитать сколько они знакомы, но у него ничего не получилось. Дед, да и мама, говорили, что их троих ещё в колясках в парке катали, просто они не помнят об этом, маленькими были. Теперь же они взрослые, ну почти взрослые, совсем чуть–чуть осталось, и продолжают дружить, хоть частенько ругаются. Вообще–то в основном ругается Вовка, а потому что нечего воспитывать! Ишь ты, воспитатели выискались! Вовку и так мама с папой и с дедом только и делают, что воспитывают. Можно подумать Вовке нравится это самое воспитание. Дома воспитывают–воспитывают, пришёл в парк погулять, и тут воспитывать начинают! Никакой жизни! Нет, Маша, та не очень, а вот Таня, та изо всех сил старается. И как она не может понять, что воспитывать его, Вовку, это же самое бесполезное занятие на свете! А теперь, когда Машу и Таню похитил какой–то там неизвестный и злой Бармалей Вовке вдруг стало без девочек как бы скучно, да и переживать за них начал. Ну да ничего, он не девчонка какая–нибудь там, он обязательно их выручит из беды, тем более Незнайка рядом, а он всё знает, потому что живёт здесь.

Они продолжали продираться сквозь орешник и Вовка всё никак не мог понять, почему с Незнайки шляпа не спадает? Ведь лезет в самую гущу и хоть бы что, шляпа как приклеенная. Заросли орешника стали пореже, а значит шума и треска стало меньше и Вовка  услышал как Незнайка похоже репетировал разговор со Знайкой: «Дай воздушный шар, очень надо! Не дам! Ах не дашь?! Тогда я его сам возьму, ты меня знаешь! Дай шар! Говорю же, очень надо!» Вовка уже хотел было рассмеяться над Незнайкиной тренировкой, да не тут то было, они вышли на совсем крошечную поляну на которой стояла обыкновенная дверь, та самая, которая была в магазине игрушек.

– Мы что в магазин пойдём? – озадаченно спросил Вовка и добавил. – А зачем?
– В какой такой магазин? – обернувшись спросил Незнайка.
– Ну в тот самый из которого мы сюда пришли.
– Не, – рассмеялся Незнайка. – ты точно двоечник, тот самый, из мультфильма.
– Сам ты из мультфильма! – обиделся Вовка.
– Я, да. – Незнайка от гордости аж грудь вперёд выпятил. – Про меня и мультфильмы есть. Много.
– Ну и что?
– Ни что! – теперь начал обижаться Незнайка, но потом передумал. – Понимаешь, – уже совершенно спокойной начал он. – Здесь у нас между разными книжками, ну или сказками, вот такие вот двери есть, это чтобы, ну когда надо тебе из одной сказки или книжки в другую, ты входишь вот в такую дверь и оказываешься в там, где тебе надо.
– Это значит мы тоже как бы в сказке живем?! – Вовка очень удивился дверям, а ещё больше удивился тому, что оказывается и к ним есть такая же дверь, самая настоящая, сказочная.

И тут Вовка сообразил: или Незнайка врёт, или ещё что–нибудь такое. Если верить ему с этими самыми дверями, тогда получается, почему Бармалей прилетел по воздуху, да ещё с ветром, а не зашёл в сказку, или в книжку Мальвины – не важно через дверь? Оно конечно, по воздуху интереснее, но через дверь ведь проще.

– А почему тогда твой Бармалей прилетел по воздуху, а не через дверь? – не иначе пытаясь поймать Незнайку на вранье спросил Вовка.
– Балда!
– Сам ты балда! – насупился Вовка, сжал кулаки и уже был готов отлупить Незнайку за то, что тот обзывается.
– Эх, ничего ты не понимаешь! – махнул рукой Незнайка. – Двери, они есть только между добрыми книжками и сказками, а между добрыми и злыми книжками, и сказками, таких дверей нет. Понимаешь?
– Понимаю. – кивнул головой Вовка и тут  же спросил. – А почему нету?
Незнайка опять хотел было назвать Вовку балдой, но почему–то передумал. Да оно и понятно, не часто вот так как сейчас Незнайку слушали почти раскрыв рот от удивления:
– А потому нету, – Незнайка попытался придать себе учёный вид, который так ему не нравился у Зайки. – потому что если бы они были, представляешь сколько бы всяких разный бармалеев и соловьёв разбойников здесь шастало? А ещё баба–яга есть, страшная такая и очень злая.
Вовка представил, как если бы рядом с Мальвиной жила бы та самая баба–яга про которую ему мама читала сказку и засмеялся.
– Ты чего смеёшься? – удивлённо спросил Незнайка.
– Да так, представил, что рядом с Мальвиной живёт баба–яга, а ты к Золотой рыбке за чудесами вместе с Бармалеем ходишь.

Теперь смеялись оба и чем дальше, тем громче и звонче, потому что Незнайка представил себе, как Мальвина с бабой–ягой собирают клубнику и смородину, и при этом мирно разговаривают. А Вовка представил, как Незнайка с Бармалеем сначала идут к Золотой рыбке за чудесами, а после, голышом, потому что одежда вся мокрая, играют в салочки.

– Ладно. – сквозь смех сказал Незнайка. – Пошли к Знайке за воздушным шаром.
– Пошли. – смеясь согласился Вовка.

***

– Подвал какой–то… – прошептала Таня.

Непонятно каким образом девочки оказались в каком–то тёмном помещении, ну не совсем тёмном, свет откуда–то пробивался, но очень слабо, ничего нельзя как следует рассмотреть. Всё что помнили девочки, так это как Мальвина наклонилась над грядкой для того чтобы убрать мусор, тут всё и началось. Откуда–то налетел сильный ветер, даже сильнее бури, подхватил Машу и Таню, поднял над землёй и куда–то потащил. Оно конечно даже интересно было, особенно интересно было смотреть на то, как вокруг тебя всё бушует, а на тебе ветер даже волосы не шевелит. Может быть Маша с Таней и не испугались бы этого урагана, да вот только хохотал тот ураган очень противно. Хохот был до того громким, что временами заглушал сам ураган и даже в ушах у девочек звенеть всё начинало. Потом, не иначе от этого мерзкого хохота, они потеряли сознание, а когда пришли в себя оказались вот здесь, в непонятном и тёмном помещении.

– Никакой это не подвал. – ответила Маша и добавила. – Подвалы, они другие бывают. В настоящих подвалах вдоль стен полки построены, а на них варенья всякие и огурцы с помидорами в банках стоят. Я у бабушки с дедушкой в деревне видела.
– А может и здесь стоят. – засомневалась Таня. – Темно же.
– Нет, не стоят. В настоящем подвале запах совсем другой.
Вдруг открылась дверь, в проёме появился какой–то человек и противным голосом, почти как во время урагана, сказал:
– Девчонки! Выходи давай!
– Куда выходить? – тихо спросил Таня.
– Как куда?! – удивился незнакомец. – На допрос конечно!

***

– Как же я ненавижу девчонок! – по пещере бегал и кричал маленький толстый человек.
– Прямо как Вовка! – прошептала Таня.
– Да ты что! – в ответ прошептала Маша. – Совсем не похож.
Тем временем толстый коротышка вдоволь набегавшись, а может просто устав бегать, остановился перед девочками и спросил:
– А где Мальвина?
– Дома… – тихо сказала Маша.
– Значит это вы вместо Мальвины мне попались?! – толстый коротышка показал на девочек грязным пальцем. – Из какой вы книжки?
– Не из какой. – вместе ответили Маша и Таня. – Мы без книжки.
– Так вы что, люди?!
– Мы девочки. – собираясь вот–вот расплакаться ответила Таня, потому что ей было очень страшно.

Маша видя такое дело насколько смогла ущипнула Таню, ну чтобы она не вздумала перед этим разбойником плакать, а то что перед ними самый настоящий разбойник Маша не сомневалась.

– Очень хорошо, что вы девочки! – воскликнул коротышка. – Именно вы мне и нужны! – чуть ли не прокричал он и снова забегал по пещере. – Я вас продам! – выкрикнул он.
– Как продам? – на этот раз и Маша готова была готова расплакаться.
– Так продам! – такое впечатление, что этот разбойник не умел спокойно разговаривать, а умел только кричать. – Карабасу–Барабасу продам!
– Ой! – тихо воскликнула Таня и стала оседать на каменный пол. Но Маша, на то и подруга, схватила её за руку, опять ущипнула и тем самым привела подругу в чувство.
– Что ойкаете?! – продолжал кричать толстый коротышка. – Радоваться должны! Будете в его театре выступать, артистками будете!
– Мы не ходит артистками… – тихо сказала более–менее пришедшая в себя Таня. – Мы домой хотим…
– Ишь ты, домой они хотят! Никаких домов, в театр поедете! Уведи их с глаз моих долой! – крикнул коротышка тому человеку, по виду настоящему пирату, который и привёл девочек. – А то уж очень я сегодня злой.

***

Похожий на пирата разбойник открыл ключом дверь, втолкнул Машу и Таню во внутрь и противным, почти как тот ураган голосом, сказал:

– Вот где теперь ваш дом, живите!
– Не толкайтесь пожалуйста. – запротестовала было Маша. – Ведите себя прилично.
– Это что же, танцевать мне что ли с вами?! – рассмеялся, противно так рассмеялся, разбойник и закрыл дверь.
– Маша, я не хочу в театр к Карабасу–Барабасу, не хочу быть артисткой. – захныкала Таня, хотя там, у себя дома, в парке, частенько рассказывала той же Маше о том, как она станет самой известной артисткой.
– Не плачь. – Маша взяла Таню за руки и повела вглубь пещеры, ну чтобы найти место где посветлее.
И тут из полумрака очень похожего на темноту раздался чуть хриплый, но какой–то добрый мужской голос:
– Девочки, вы откуда? Из какой вы книжки?
– Не из какой мы не из книжки. – вздохнув ответила Маша словно сожалея об этом. Как–будто, если бы они с Таней были из какой нибудь книжки или из сказки, всё было бы совсем по другому. – Мы из дома пришли, с Мишей.

Довольно–таки быстро глаза девочек привыкли к полумраку и они увидели сидящего на полу дяденьку в белом халате и в белой же шапочке с красным крестом на ней. Дяденька встали и подошёл ближе к девочкам:

– Так вы люди? – удивлённо спросил он.
– Мы девочки. – с вызовом ответила Таня, которой дяденька в белом халате почему–то не понравился.
– Конечно, конечно же девочки, а как же иначе. – согласился дяденька. – Пойдёмте вон туда, – он указал куда-то в темноту, – там будет удобнее.
– А вы кто? – спросила Маша когда они уселись на охапку каких–то высушенных растений.
– Я, доктор Айболит. – ответил дяденька.
– Настоящий?! – воскликнула Таня, потому что мама читала ей сказу про доктора Айболита.
– Да, настоящий. – хоть и плохо было видно, но девочки увидели, как доктор Айболит кивнул головой. – Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Хорошо чувствуем. – ответила Маша и хотела ещё что–то сказать.
– Плохо! – перебила её Таня. – В подвале каком–то закрыли и толстяк этот маленький, противный такой, кричит постоянно.
– Понятно. – доктор Айболит погладил Таню по голове. Неожиданно для самой себя Таня перестала бояться и вообще успокоилась. – Этот толстый коротышка, разбойник Бармалей.
– Тот самый?! – воскликнула Маша.
– Тот самый. – опять кивнул доктор Айболит. – Маленький, злой и трусливый человечек, потому и разбойник. Вы его не бойтесь, она сам вас боится.
– Он нас обещал Карабасу–Барабасу в театр продать. А мы не хотим, мы домой хотим. Правда, Маша?! – и, словно в подтверждение тому, как им хочется домой, Таня начала пошмыгивать носом. – А мы где?
– В Африке. Успокойся, девочка. – доктор Айболит опять погладил Таню по голове. – Вернётесь вы домой, обязательно вернётесь. – и тут, словно вспомнив о чём то важном спросил. – А как вас, девочки, зовут?
– Маша…
– Таня…
– Великолепно, замечательно! – воскликнул доктор Айболит. – очень рад с вам познакомиться.
– Мы тоже. – вместе ответили Маша и Таня.
– Мы правда в Африке? – преспросила Маша.
– Правда. – кивнул доктор Айболит. – А разве вы не знаете, что я живу в Африке?
– Я знаю. – ответила Таня. – Мне мама про вас книжку читала.

***

Хоть в пещере и не было холодно Маша и Таня уселись около доктора Айболита: Таня слева, а Маша справа и прижались к нему, как будто так было теплее, а может безопаснее, или уютнее – не знаю, у них надо спрашивать. Да и полутьма пещеры вдруг стала не зловещей и пугающей, похожей на этого противного Бармалея, а какой–то таинственной и даже чуть–чуть волшебной.

– А Бармалей, он кто? – спросила Маша.
– Обыкновенный хулиган и дрянной мальчишка. – ответил доктор Айболит и чуть–чуть подумав, добавил. – Раньше был дрянным мальчишкой, а как только о нём написали книжку, так вообще, стал разбойником.
– А разве книжки про людей пишут, не придумывают? – удивилась Маша.
– Все книжки пишут о людях, зачем выдумывать? – еле слышно усмехнулся доктор Айболит и погладил Машу по голове. – Зачем кого–то выдумывать, если есть люди о которых можно и нужно написать книжки?
– И про вас книжку написали? – спросила Таня.
– И про меня.
– А про нас напишут? – набравшись смелости спросила Маша.
– Не знаю, может и напишут. – ответил доктор Айболит. – Знаю только одно, если вы будете хорошими, добрыми девочками, о вас напишут хорошую книгу, а если плохими и злыми, напишут злую книгу.
– Как про Бармалея? – спросила Таня
– Да, как про Бармалея.

Доктор Айболит немного помолчал, как будто бы решая, рассказывать девочкам о Бармалее или не надо, а после, видимо решив что стоит рассказать, начал:

– Бармалей, он здесь, в Африке родился, недалеко отсюда. Его отец был охотником, добывал шкуры диких зверей, а потом продавал их, тем и жили.
– Какой злой. – вздохнула Таня.
– К сожалению, девочки, для того, чтобы жить в мире людей не всегда приходится совершать только добрые поступки. – на этот раз вздохнул доктор Айболит.
– А в книжках? – спросила Маша.
– В книжках всё проще. Какими нас в книжках пропишут, добрыми или злыми, такие поступки мы и совершаем. Ладно, слушайте дальше…
Отец Бармалея мало того, что был охотником, невинных зверей убивал, он ещё был очень грубым человеком. Бывало вернётся с охоты, добычу в угол положит и первым делом сына зовёт. И зовёт не затем, чтобы гостинец какой дать, расспросить как дела, сын всё–таки, по голове погладить, а затем чтобы уши надрать.
– А что?! – воскликнули Маша и Таня.
– А ни за что. Так, на всякий случай. Оно было так потому, что отец был уверен, в его отсутствие маленький Бармалей обязательно не слушался матери и обязательно что–то набедокурил.

Поначалу Бармалей с охотой шёл к отцу, ребёнок всё–таки, думал и правда отец конфет принёс, слово доброе скажет. А потом понял и привык к тому, что кроме тумаков ждать от отца ничего не приходиться, и начал прятаться. А как лучше всего спрятаться? Лучше всего спрятаться – это на время нахождения отца дома сбежать куда нибудь, благо отец подолгу дома не задерживался.

А мать, та в противоположность мужу всё дозволяла и всё прощала Бармалею, любила очень. Вот и получилось, оказался Бармалей как бы между двух огней: доброго, ласкового и согревающего, и злого, готового сжечь дотла. Отсюда и характер такой у Бармалея получился: с одной стороны всего боящийся, а с другой, смелый, потому что всё дозволено и всё прощается.

– Так не бывает. – сказала Таня.
– Увы, Танечка, бывает. – вздохнул доктор Айболит. – Среди людей и не такое бывает.

Пока доктор Айболит рассказывал о Бармалее, что Маша, что Таня ну прямо искрутились на жёсткой подстилке – жёстко и неудобно. И Маша, а она и сама не знала почему, обратила внимание: за всё это время доктор Айболит даже не пошевелился. «Неужели ему удобно? – с сомнением подумала Маша. – Это наверное потому, что он из книжки. – решила она».

– Это уже когда Бармалей подрос его в книжку поместили. – продолжал доктор Айболит.
– Как это поместили? – удивилась Таня. – Разве так бывает?
– Бывает. – девочки скорее догадались, чем увидели, как улыбнулся доктор Айболит. – Сначала книжка об одном обо мне была написана, о том как я лечу людей и зверей, помогаю им, а потом, видимо автор познакомился с Бармалеем и видя какой он хулиган отправил его в мою книжку, дописал, наверное для того, чтобы я перевоспитал его. Конечно, точно я не знаю, давно это было.
– А что, в книжках всегда живут, не так как люди? – удивлённо спросила Маша.
– В некоторых да, а в некоторых герои  живут совсем недолго. – было слышно и чувствовалось, доктор Айболит говорит об этом с каким–то непонятным девочкам сожалением. – Всё зависит от того, читают книжку или забыли о ней. Если книжку читают, её герои продолжают жить. Если же о книжке забыли, её герои тоже живут, но живут тихо и никому незаметно, потому что ждут, когда кто–нибудь возьмёт их книжку и прочитает.

Потом доктор Айболит начал рассказывать о том, как Бармалей, когда появился в книжке, очень обрадовался, начал ещё больше безобразничать и, не иначе как от радости, наелся зелёных яблок. Конечно же доктор Айболит начал его лечить и лечить касторкой, это самое лучшее лекарство когда зелёных яблок объешься, правда очень невкусное. А Бармалей за то, что лекарство очень невкусное, вместо того, чтобы перевоспитываться, начал вести себя ещё хуже и в конце концов превратился в самого настоящего разбойника. Доктор Айболит хотел было рассказать, нет, не пожаловаться, а рассказать от том, как Бармалей подстраивал всякие пакости доктору Айболиту и вообще всем жителям Африки, но взглянув на девочек, замолчал, девочки мирно спали.