Рыжик. глава пятая

                ***
Что же, дорогой мой читатель, мы с тобой познакомились с лошадьми данного конного двора, и выяснили, что красивым скакунам в загоне данного отделения особо не радуются. Здесь требуются крепкие на ногах, да и в теле, рабочие лошадки, им отдаётся предпочтение. Такие лошади нужны были не только в этом колхозе, но и везде, где требовалась тягловая сила. В те послевоенные  времена  машин и тракторов было очень мало, и основные тяжелые работы выполнялись на лошадях.  Они таскали сенокосилки, грабли, бороны, на них перевозились все сыпучие грузы и доставлялись на животноводческие фермы корма. В леспромхозах перевозили лес.
Теперь настала пора, поближе познакомится с людьми, которые проводят почти, что всё своё время с этими животными: подвозят корма, кормят и поят их, принимают роды и делают всё остальное, что положено колхозным конюхам делать на своём рабочем месте, за сто пятьдесят *трудодней в год.
Сергей Петрович Пирожков, а попросту, как его звали все на деревне – Серёга, с молодых лет был, как говорят на селе – забулдыга. Приворовывал по мелкому: зерно, комбикорм и вообще всё  то, что плохо лежит. Сбывал краденое одиноким бабёнкам и старикам за самогон, а затем, подвыпив, тащился в местный клуб, пел матерные частушки, плясал, приставал к деревенским девкам, но не дебоширил, и в драку никогда не ввязывался. Девки  его всерьёз не принимали и дружбу с ним не водили. Так и остался бы он бобылём, но, вдруг, приглянулся одной простушке, поговаривали, что у неё не все дома. А она, возьми, да и выйди за него замуж.
Но, что самое интересное, та простушка была родной сестрой жене председателя колхоза. Так тоже бывает, в одной семье одна сестра, очень умная, а другая дура, но не совсем.
И вот, чтобы свояк Серёга зря не болтался по деревне, на виду у всех, председатель отправил его на конный двор, с одним условием: новый конюх не должен валяться пьяным в конюшне. И Серёга строго выполнял наказ: он никогда не падал от принятой дозы спиртного, но принимал эту дозу ежедневно. Лошадей он, конечно, не любил, но за несколько лет конюшения привык к ним и смирился со своей участью. К тому же знал, что выгнать с данного трудового фронта, в обход председательского указания, его никто не мог, даже бригадир Михаил Алексеевич.
Аким Фролович Бычков, а по-простому,  - Аким, в отличие от Серёги спиртного не принимал вообще. Однако обращения по имени отчеству не заслужил тоже. В деревне, чтобы заслужить такое обращение, надо быть исключительным человеком и в работе, и в поведении, и в семье. Аким же смолоду, работая скотником на ферме, напивался до такого состояния, что мог по нескольку часов валяться пьяным в навозной жиже. Ввиду своей нелюдимости и угрюмого состояния, напивался один, и друзей – собутыльников не имел.
*трудодень – условная единица оплаты труда – отработанный день. В то время в колхозах производилась натуральная оплата труда. Правление  колхоза определяло, сколько килограммов  натурального продукта дать на один трудодень, например зерна, а общее собрание колхозников, утверждало это решение
        По этому, его не любили даже местные горькие пьяницы. И он отвечал тем же  всем и людям, и животным. Любил подраться, и не одна стычка в деревне без него не обходилась. Дрался как зверь, глаза, как у быка, наливались кровью, он кидался в самую гущу дерущихся, боли не чувствовал. А вот если кто попадал в это время в его крепкие руки или под его удар, опомниться не мог долго.
Но однажды произошел невероятный случай, который категорически изменил отношение Акима к спиртным напиткам и особенно к животным.
В посёлке Шигарском у Бычкова жил родной брат Гаврила. И вот однажды, подвыпив, Аким решил навестить родственника. От села, где он жил, до посёлка, по просёлочной дороге, было вёрст тридцать. Ни у кого, не спросив разрешения, Аким запряг в кошевку  Соловуху, кобылу лет восьми от роду, на ферме взял дежурный тулуп. / Был такой, его скотники надевали в пургу./  И морозным январским днём двинулся в Шигарку.
Дома осталась его жена, тоже недалёкая забитая бабёнка, как она пошла за пьяницу замуж, трудно сказать. Да и он женился во хмелю, ни о какой взаимной любви речи быть не могло. Поэтому Аким двинулся в путь не заезжая домой.
До посёлка Бычков добрался благополучно. Погуляли дней пять, братец тоже выпить был не промах. На шестой день, нахлеставшись  до безумия, упав бревном в кошевку, он двинулся домой.
В этот день разыгралась страшная буря, мело, света божьего видно не было. Как уж Соловуха определяла дорогу – известно только ей одной. Где-то на полпути, заехав на очередной сугроб, сани перевернулись. Аким как был завёрнут в тулуп в виде снопа, так и остался лежать в сугробе. Сколько времени прошло, он не может вспомнить и по сю пору. Но, толи хмель стал выходить, толи от холода, он очнулся. Огляделся и хмель из головы вылетел сразу, волосы стали дыбом. Буран – ничего не видно и вот он, раб божий, стоит по пояс в сугробе. Куда идти – определить не возможно. Сидеть тоже нельзя – замёрзнуть можно. И Аким, как дед мороз, стал пробивать наметённые сугробы. Бился, бился, выбился из сил, сел в сугроб и заплакал. Дрянь - жизнь его была, а помирать не охота. Просидел с полчаса, а может и больше, кто знает, вдруг, из пурги,   в трёх шагах, выскакивает лошадиная голова.
   - Соловуха, - задохнулся от радости Аким, обнял лошадиную морду и начал целовать её в губы.
      Как лошадь догадалась о том, что седок выпал? Толи по тому, что сани легче стали, толи вожжи под полозья попали – трудно определить. Да и не это главное.  Удивительно то, как эта животина догадалась повернуть назад, и найти дорогу к потерянному человеку?
Целые сутки пробивались они вдвоём через метель, протрезвевший Аким, то садился в сани, то шёл пешком, помогая тем самым кобылице, но к обеду следующего дня вышли к родному конному двору.
На второй день Бычков с раннего утра пошёл к председателю, упал в ноги, просил прощения за содеянное, и умолял поставить его конюхом на отделение. В конце – концов, председатель согласился, да и много ли найдётся добровольцев  работать за сто пятьдесят трудодней в год  на отшибе, среди лошадей.
С тех пор Аким наотрез отказался от спиртного, притих, в драки не ввязывался и вообще старался с людьми лишний раз не контактировать.  Соловуху любил до безумия. Единственное существо, за которое  он был готов кинутся в огонь и в воду. Постепенно любовь к одному животному распространилась и на остальных. Поэтому Аким почти никогда и не уходил домой, постоянно жил в «конюховке».
Через год Соловуха принесла рыжего жеребёнка, кобылку. Аким назвал её Рыжуха. А по прошествии нескольких лет, когда уже  Соловуха постарела, вот эта самая Рыжуха  нагуляла на стороне и принесла Рыжика, которого он полюбил сразу, как родное дитя.