Купеческая династия Башкировых

   Свинцовые пломбы во всех своих проявлениях – начиная от вислых печатей русского средневековья и заканчивая торговыми, железнодорожными и почтовыми оттисками нового времени – неоднократно становились «героями» краеведческих публикаций. Сразу же и без утайки пломба отвечает на три вопроса кряду: когда, кем и для чего она была изготовлена. Совокупность данных ответов даёт возможность отследить товарные поставки в дореволюционный Клин.

                Секреты речного берега
   Берег Сестры между Чайковским и Ленинградским мостами сейчас благоустроен: убраны многолетние мусорные завалы, проложены велосипедная и пешеходная дорожки, установлены стильные лавочки и фонари. Но в конце 80-х это было, пожалуй, самое злачное место в старой части города. Под сенью липовой аллеи собирались обладатели раскладных стаканчиков, воблы и запотевших пакетов с разливным пивом – последнее, будучи щедро разбавленным «беленькой», быстро превращало поклонников Бахуса в клиентов расположенного неподалёку вытрезвителя.
   Тут же, на речном берегу, обретались и мальчишки-прогульщики, основной страстью которых была рыбалка, а также предшествующая ей «червялка»: прибрежный грунт так и кишел представителями семейства Lumbricidae. Но юные рыбаки выкапывали не только червей. Время от времени в земле попадались увесистые свинцовые кругляши, покрытые серовато-белыми окислами – старинные пломбы. Ничего удивительного здесь нет: в позапрошлом веке за постройками Почтового двора располагался один из трёх городских торгов, весь сор с которого – в том числе и пломбы – тут же, неподалёку, и выбрасывался. После прочтения надписей на свинцовых оттисках, «злачное» место перекочевало в разряд «хлебных». Но расскажем обо всём по порядку.

                Из крепостных – в миллионщики
   Большинство находок (порядка 45 штук) составляют пломбы поволжских мукомолов Башкировых. Причём, самые старые из этих пломб – «нижегородские». Их сохранилось всего 8. Лицевую сторону данных оттисков занимает надпись: «Торговый Домъ Ем. Башкировъ съ Сми въ Нижн. Новгор. *». На обратной стороне гордо раскинул крылья двуглавый орёл – знак поставщика Двора Его Императорского Величества; по кругу начертано: «Всеросс. худож. пром. выст. 1882 г.» – символ заслуженной награды.
   Основателем знаменитой купеческой династии был портной Емельян сын Григорьев – дворовый человек генеральши В.Н. Лишевой из села Копнино Нижегородского уезда. Выкупившись на волю вместе с семьёй в 1847 г. [1], Емельян тут же забросил прежнее ремесло, предпочтя ему торговлю: вначале – сеном на базаре, а чуть погодя занялся речными грузоперевозками. Дела у него шли недурно, и в 1861 г. он приобрёл приличный домик на окраине Нижнего Новгорода.
   В 1870 г. Емельян Башкиров записался в купцы 1-й гильдии. Год спустя было открыто торгово-мукомольное предприятие – «Торговый домъ Ем. Башкирова съ сыновьями». Новоиспечённой фирме принадлежала паровая мельница в Благовещенской слободе, а также несколько лавок – в том числе, в Москве и Петербурге. Ещё через два года нижегородские мукомолы стали поставщиками «главного булочника» России И.М. Филиппова. Это был заслуженный успех: мука башкировского помола считалась лучшей, её охотно покупали во всех концах империи. В 1877 г. чистый капитал предприятия составил 1172956 руб. – так бывший крепостной стал «миллионщиком» [2].

                Шестиэтажная мельница и собственный флот
   Наиболее частой разновидностью торговых оттисков Башкировых являются «самарские» пломбы: они известны в количестве 18 экз. Данные оттиски полностью идентичны «нижегородским», за исключением места производства: «Торговый Домъ Ем. Башкировъ съ Сми * въ Самаръ *».
   К строительству Самарской паровой мельницы – одной из крупнейших в Поволжье – Башкировы приступили в 1888 г. Купеческая мошна была неиссякаема: мельничный комплекс балансовой стоимостью 800 тыс. руб. вступил в строй всего лишь пару лет спустя [2]. Поистине, это был настоящий мукомольный гигант, занимавший почти целый городской квартал: главное строение устремилось вверх на шесть этажей; рядом с ним располагались машинное отделение, а также хозяйственные и торгово-складские корпуса. По соседству был выстроен жилой дом для рабочих.
Башкировы не поскупились на техническое оснащение своего нового детища: лучшее на то время мельничное оборудование было закуплено у товарищества «А. Эрлангеръ и Ко».
   Работая в три смены, самарские мукомолы ежегодно давали 6 млн. пудов размола, поставляя на рынок 10 сортов пшеничной муки и 6 – ржаной. Как следствие, постоянно ширилась сеть складов и лавок. В скором времени Башкировы наладили торговые связи с Европой, обзаведясь конторами в Гамбурге, Любеке и Берлине.
   Немалые средства Торговый дом вкладывал в развитие речных перевозок. Башкировы имели собственный грузовой флот, который насчитывал 34 баржи, 3 буксирных парохода: «Минин», «Нижегородец» и «Великая княгиня Мария», а также паровой баркас «Мукосей». Для ремонта этой флотилии был даже выстроен док.

                Продолжатели купеческого дела
   Емельян Башкиров удалился от дел в 1886 г. [2] Кстати, он так и не выучился грамоте – бумаги за него подписывал поверенный. Мукомольная империя перешла к его сыновьям: Николаю, Якову и Матвею. Около четырех лет братья Башкировы совместно управляли Торговым домом, приумножив и без того громадное состояние.
   В 1891 г. (по другим данным – в 1887 г. [3]) Емельян Григорьевич отошёл в лучший мир. К этому времени чистый капитал Торгового дома «в движимом и недвижимом имуществе, товарах, кассе и долгах» составлял 9518389 руб. и 5 коп. [2]. Братья Башкировы по старшинству разделили наследство: Николаю достался мельничный комплекс в Самаре, Якову – в Нижнем Новгороде, Матвею – часть грузовой флотилии.
   Сыновья оказались достойными продолжателями купеческого дела, по-прежнему снабжая Клин первосортной мукой. Особенно преуспел в этом Яков: свинцовых оттисков, различающихся написанием его имени и места производства – «Яковъ Емель. * Башкировъ * Н. Новгородъ», либо «Яковъ Башкировъ Н. Новгор.» – известно 11, причём оттиски эти разных размеров: малого, среднего и большого.
   Скорее всего, такая градация по величине была необходима для опечатывания товарных партий разного объёма. Или же так отличали мешки с мукой грубого и тонкого помола? В любом случае, чувствуется купеческая хватка и основательный подход к делу. Недаром Яков Емельянович заявлял, что с него списан Маякин, хитроумный персонаж романа Горького "Фома Гордеев".
   Матвей чуть поотстал от брата: торговых пломб с надписью «Матвей Емельяновичъ Башкировъ въ Нижн. Новгор.» сохранилось лишь 6. А вот свинцовых кругляшей с именем старшего из сыновей Башкирова – Николая – в Клину пока что не найдено. Возможно, братья разделили не только наследство, но и места сбыта.
   Вплоть до революции работали башкировские мельницы, продолжая поставлять муку в наш город. Однако поволжские мукомолы не были единственными на этом поприще: у них имелись серьёзные конкуренты. «Хлебное» место раскрыло ещё одну тайну вековой давности: кто же из местных торговцев «насвинячил» свинцовыми пломбами на речном берегу? Впрочем, эта история заслуживает отдельного рассказа.

   продолжение следует

   Примечание: сокращённая версия статьи опубликована в газете «Серп и Молот» от 17 сентября 2019 г., с. 9.

                Список источников:
1. Макаров И. А. Нижний Новгород. Имена из архивных папок 1221—1917 гг. — Нижний Новгород: НОВО, 201. — 256 с.— С.135.
2. Колябин В. Два поколения мукомолов Башкировых. Нижегородский предприниматель №97/2
3. Энциклопедия Нижнего Новгорода: Башкировы hhp//nnov.ec/Башкировы