Альма Матер. Студент

Альма Матер. Студент.

   Строительство общежития для студентов Тираспольского музыкального училища было на завершающей стадии и туда нас обещали поселить не раньше, чем через год, так что нам, приезжим студентам, предстояло пожить пока на частных квартирах. На втором курсе училища учился мой земляк и хороший товарищ Степа Тельпис, который уже жил на квартире, рядом с училищем, вместе с Андреем Стратевым, баянистом второкурсником из села Кирютня, Тараклийского района (с 1991 года переименовано в Кортен) и двумя старшекурсниками Димой Ивановым и Ваней Стояновым из села Огородное, Болградского района, Одесской области. Дима с Ваней накануне переехали жить на другую квартиру и две их койки освободились. Степа предложил мне пожить вместе с ним и Андреем. Сразу, по приезду в Тирасполь в последних числах августа, Стёпа познакомил меня с хозяевами комнаты дядей Борей и тетей Фаней. Тетя Фаня объяснила условия съема, сказав что надо вести себя тихо, друзей и девочек не водить, не пить, не шуметь и что дверь закрывается на ночь ровно в двадцать два ноль-ноль и после обозначенного времени в дом попасть будет невозможно. Два окна нашей комнаты выходили на улицу и, скажу наперёд, это правило мы нарушали не раз, перелезая через форточку. Через три дня к нам подселился ещё и Лёня Наймиллер, мой однокурсник, светлый, высокий, пухленький и неуклюжий немец из Днестровска, поселка на берегу Днестра, у самой южной границы Молдовы. До начала занятий у нас было два свободных дня, в течение которых Степа и Андрей познакомили меня со всеми болгарами, которые учились в училище, а также водили по знаковым местам города и окрестности.
   Первое сентября был днем знакомств с хоро-дирижерской группой первокурсников, классным руководителем, куратором группы и с преподавателями по специальности. В фойе училища висело расписание занятий и, переписав его, я направился в аудиторию, где проводился классный час нашей группы. В классе сидело всего две однокурсницы. В одной из них я узнал длинноволосую девочку, которая сдавала вступительный экзамен по специальности вместе со мной. Поздоровавшись с ними, я уселся за последний стол у окна. Аудитория очень быстро наполнилась одногруппниками и шумом. Вошла невысокая женщина, с окрашенными в чёрный цвет, короткими волосами. Все уселись на свои места и затихли.
   - Зравствуйте! - обратилась к нам женщина. - Меня зовут Жданова Наталья Борисовна. Я ваш классный руководитель. Иногда будем встречаться в этой аудитории и обсуждать вопросы касающиеся жизни группы, возникающих проблем, проведения различных мероприятий, бытовых вопросов и вообще вашей студенческой жизни. Давайте знакомиться.  Я буду зачитывать фамилии, а вы, кого я назову, встаёте и говорите откуда вы.
Ребят было немного и я всех сразу запомнил. Володя Пономарёв, похожий на Владимира Высоцкого,и Лёня Магид из Тирасполя, Лёня Наймиллер из Днестровска и Илья Деордиев из Паркан, пригородного болгарского села. В нашей группе оказалисьь ещё и вокалисты Толик Розенберг из Белгорода-Днестровского, Коля Немцев из Бендер и Витя Марцевой из Новых Анен. Из одногрупниц запомнил только девочку с длинными волосами, Люду Белан из Бендер. Затем Наталья Борисовна распросила каждого кто как устроился. Рассказав нам подробно об училище, наших преподавателях, училищной библиотеке, ближайших столовых и о городской музыкальной фонотеке, она отпустила нас знакомиться со своими преподавателями по специальности.
    Я поднялся на четвёртый этаж и постучался в обитую черным дерматином дверь с табличкой "41".
   - Войдите, - раздался мужской голос.
Я приоткрыл дверь и просунул голову.
   - Заходи.
Я зашёл в класс и прикрыл за собой дверь. Мне представилось небольшое помещение, в котором к стенке напротив двери прислонилось блестящее коричневое пианино. Над ним висел в большой золотистой рамочке чёрно-белый портрет незнакомого мне дирижёра с длинными растрёпанными волосами и с  дирижёрской палочкой. Слева от пианино стоял письменный стол и несколько стульев. На противоположной стенке висело большое зеркало, а под ним стояла обитая тёмно-бордовым дерматином невысокая длинная кушетка. Возле окна, облокотившись на подоконник, стоял мужчина средних лет с пышной с проседью шевелюрой, похожим на портрет в рамочке.
   - Проходи ближе. Садись, - произнёс мужчина низким бархатным голосом и указал рукой на стул перед пианино. Я поздоровался и сел.
   - Меня зовут  Машталярчук Александр Федорович. Я твой преподаватель по специальности. А ты, стало быть, Митриев Николай Васильевич? То есть Коля?
Я молча кивнул.
Затем, сделав небольшую паузу,Александр Фёдорович сказал:
   - Сыграй что-нибудь.
Я молча уставился на клавиши.
   - Ну что ты скромничаешь? - сказал Александр Фёдорович.
   - А я ничего не умею, - ответил я почти шёпотом.
   - Сыграй, хотя бы, гамму до мажор, - сказал преподаватель, как мне показалось, несколько недовольно. - Где находится нота до клавиатуре ты знаешь?
Я молча пожал плечами.
   - А как же ты, дорогой, собираешься заниматься, если даже нот не знаешь?
Александр Федорович подошёл к пианино и положил большой палец правой руки на клавишу.
   - Вот смотри, эта клавиша  до первой октавы, играется большим пальцем правой руки, который в нотах обозначается цифрой один. Вот это нота ре, играется указательным пальцем, обозначается цифрой два, дальше нота ми, средним или третьим пальцем. Затем подкладывешь большой, первый палец под средний и играешь поочерёдно остальными пальцами - первым фа, вторым соль, третьим ля, четвёртым си и пятым, мезинцем до второй октавы. Вот видишь - две чёрные клавиши? Слева от них звук до, а вот три чёрных клавиши, - слева от них звук фа. Запомнил?
Я кивнул.
   - Теперь сыграй.
Я сыграл одну октаву.
   -Теперь точно так же сыграй вторую октаву, только когда сыграешь звук си, подкладываешь под безымянный палец большой и затем так же играешь третью и четвёртую октавы. Звуки до и фа играешь большим пальцем.
Я медленно и коряво сыграл все четыре октавы.
   - А теперь сыграй то же самое, только левой рукой, начиная с до малой октавы. Играешь всё зеркально: - пятый, четвертый, третий, второй, первый, затем поворачиваешь кисть и играешь ноту ля третьим пальцем, си вторым и до первым. Чтобы сыграть дальше, необходимо четвертый палец занести над первым и сыграть им ноту ре, ну и так далее.
Я медленно сыграл гамму в две октавы.
- Теперь повтори поочерёдно правой рукой, затем левой.
Я повторил.
 - К следующему уроку ты должен уверенно играть гамму отдельными руками в четыре октавы.
Александр Федорович отошел на шаг и внимательно посмотрел на меня в упор.
   - А ноты читать умеешь?
   - Нет, - ответил я, не отрывая взгляд от клавиш.
   - В принципе, не трудно было догадаться.
Александр Фёдорович открыл какой-то учебник с нотами.
   - Вот смотри, - ткнул он пальцем в учебник, - это нота до первой октавы, пишется на первой добавочной линии под нотным станом. Что такое нотный стан ты, надеюсь, знаешь?
   - Знаю, - ответил я, - я знаю где пишутся ноты, длительности и что такое скрипичный ключ.
   - Ну, слава Богу, хоть что-то ты знаешь.
Затем преподаватель объяснил мне что такое тон и полутон, какие бывают лады, как строятся мажорный и минорный лад, что такое тоника, субдоминанта и доминанта.
    - Ну а что такое размер ты знаешь?
Я молча пожал плечами
Александр Федорович объяснил мне какие бывают размеры, как они обозначаются и как их надо дирижировать. Он нарисовал мне в нотную тетрадь, которую я принёс с собой, схемы дирижирования размеров 2/4 (две четверти), 3/4 и 4/4. Объяснил что такое ритм и как он записывается, что такое тактовая черта и как она разделяет ноты по размеру. Все свои объяснения он тщательно записал в мою нотную тетрадь с подробными пояснениями. Затем Александр Федорович открыл толстый оранжевый сборник с нотами и поставил его передо мной.
   - Это четырёхголосный хор "Соловушко" Петра Ильича Чайковского в размере 2/4. Нам предстоит разучить все четыре партии и научиться дирижировать произведение с воображаемым хором. Тональность произведения си минор, это означает что возле скрипичного ключа два диеза. Я тебе объяснял что такое минорный лад и какое расстояние должно быть между звуками. Повтори, как строится минорный лад.
Александр Фёдорович посмотрел на меня.
   - Тон, тон, полутон, тон, тон, тон, полутон, ответил я бойко.
   - Так, правильно. Теперь построй минорный лад от ноты си малой октавы.
Я сыграл гамму одним пальцем.
   - Сыграй ещё одну октаву. Только всеми пальцами, как я тебя учил.
Я сыграл, медленно, высчитывая расстояние между нотами и какими пальцами следует играть.
   - Теперь попробуем сыграть отдельно каждую партию хора.
Нота за нотой я сыграл партию сопрано, альтов и теноров считая длительности раз-и, два-и.
   - Теперь посмотри на самую нижнюю строчку. Это партия басов. Видишь в самом начале строки этот крючок? Он называется басовый ключ. Ноты в нём пишутся на других линиях.
И Александр Фёдорович нарисовал мне в тетради расположение нот в басовом ключе. Нота за нотой мы разобрали басовую партию.
   - Теперь уступи мне место, я тебе сыграю всё произведение, чтобы ты услышал как звучит хор в целом.
Александр Фёдорович сыграл пьесу четыре раза, пропев отдельно каждую партию. Я заметил что партии сопрано и альтов он играл правой рукой, а теноров и басов левой. Затем Александр Фёдорович встал и, глядя мне в глаза, сказал:
   - К следующему занятию выучишь отдельными руками гаммы до мажор, ля минор и си минор. А так же хор "Соловушко" отдельно каждую партию. Помимо этого, каждую партию нужно спеть и продирижировать. Всё понял?
   - Понял, - ответил я коротко.
   - Чтобы позаниматься, - сказал преподаватель, нужно к шести часам утра быть в училище и попросить у вахтёрши ключ от свободного класса. Во всех кабинетах есть пианино, так что, пожалуйста, приезжай пораньше. Опоздаешь, можешь остаться без класса. Всё понял?
   - Я живу рядом с училищем, сказал я, - так что мне не надо добираться.
   - Ну, тогда, тем более, не опаздывай. Ну, ступай. На сегодня всё. Забрав сборник с нотами и тетрадь, я попрощался и вышел в коридор. Постоял несколько минут у окна, переводя дух.
   - Да, нелегко будет тебе, Колюня, но ты обязательно справишься - пронеслось в голове и я спустился вниз в фойе.
Перед тем как выйти на улицу, я подошёл к вахтёрше и спросил когда утром открывается училище. Она ответила, что ровно в шесть и, чтобы занять свободный класс, необходимо приходить до шести часов утра, иначе можно не успеть, желающих заниматься всегда больше, чем аудиторий с инструментамами. Наутро, к шести часам, я уже стоял перед ещё закрытыми дверьми, но, тем не менее, первым не был. Я получил ключ от класса на четвёртом этаже. Поднявшись в класс, закрылся изнутри, чтобы никто не беспокоил и открыл крышку пианино. Поймал себя на мысли, что просто страстно хочу научиться играть на этом инструменте, играть не хуже, чем мои однокурсники, которые поступили на базе музыкальной школы и что мне предстояло преодолеть эту пропасть за короткое время. Я впервые оказался один на один с инструментом и испытывал большое волнение. Коснулся большим пальцем ноты до первой октавы, посчитал раз-и, два-и, три-и, четыре-и. Прислушался как затихает звук.    До начала занятий у меня было полтора часа и надо было успеть всё выучить. К восьми тридцати я уже успел выучить всё, что мне задал Александр Фёдорович отдельными руками. И совсем не много и не страшно, как показалось вчера. Я уже не боялся следующего урока, наоборот с нетерпением его ждал. Оставалось минут пятнадцать, решил попробовать играть гамму двумя руками. Быстро, конечно сразу не получилось, хотя отдельными руками уже играл в, довольно таки, приличном темпе. Сперва сыграл медленно, чтобы получалось ровно и без ошибок. В первый раз всё равно получилось плохо, даже целыми нотами. Но на четвертый-пятый раз я смог сыграть уже четвертными. Это меня настолько воодушевило, что хотелось заниматься ещё и ещё. Но часы неумолимо приближались к времени "Икс" и мне пришлось отнести вахтёрше ключ.
   На сегодня предстояло сходить ещё на пару по музыкальной литературе, в одиннадцатую аудиторию на первом этаже, в левом крыле, на восемь тридцать и на урок вокала, который должен был состояться аж в четырнадцать тридцать, в пятьдесят третьем классе, на четвертом этаже. Завтракать я не успевал, поэтому отправился на музыкальную литературу голодным. Думал, что занятие продлится два часа, но мы только познакомились с преподавательницей Валентиной Владимировной и после изложения вступления к предмету, преподавательница нас отпустила, дав задание и объяснив какой учебник взять в библиотеке. После занятия вся группа дружно отправилась в библиотеку, которая располагалась на первом этаже в самом конце правого крыла, дверь в которую находилась справа от лестницы. На двери висела табличка "Музыкальная библиотека. Библиотекарь Мельник Любовь Ильинична". Пока девочки получали учебники, мы с Володей Пономаревым, Илюшей Диордиевым, Лёней Магидом и вокалистом Витей Марцевым, стояли у дверей и разговаривали, ожидая своей очереди. Из разговора выяснилось что ребята уже отслужили армию и рассказывали кто где и в каких войсках служил и на каких инструментах играет. Из всех нас пятерых музыкальную школу закончил только Володя Пономарёв. Он сказал что умеет играть на пианино, аккордеоне, гитаре, скрипке и флейте.
   - Ничего себе, - подумал я, - вот это подготовка, вот это старт и его мне надо будет догнать всего за несколько месяцев.
Меня успокоило то, что остальные ребята были без подротовки и ни на чём не умели играть. Так что я буду выглядеть не хуже них. После библиотеки мы отправился завтракать.
   Меня ни на секунду не покидали слова Володи о своей подготовке и на скольких инструментах он играет. Я не мог дождаться возвращения в училище, чтобы попросить у вахтёрши ключ. На моё счастье, были свободные классы и я взял ключ от пятьдесят третьего кабинета, в котором в половине третьего должен был состояться мой первый урок по вокалу. До занятия у меня было почти три часа и я надеялся хорошо позаниматься. С жадностью приступил к закреплению утренних занятий. К началу урока я уже играл наизусть двумя руками "Соловушко", безошибочно играл, пел, дирижировал все четыре партии хора и играл двумя руками в среднем темпе гаммы до мажор, ля минор и си минор. Я был очень доволен собой и дал себе клятву и дальше не лениться, вставать каждое утро и заниматься, заниматься, заниматься, чтобы догнать Володю Пономарёва. Ровно в половине третьего открылась дверь и вошла невысокая красивая молодая женщина с длинными распущенными волосами.
   - Здравствуйте, - поздоровалась она. Это кто у нас?
   - Митриев, - ответил я и встал рядом со стулом.
   - Хорошо, - сказала она, усаживаясь за пианино. - Меня зовут Валентина Васильевна. Сегодня узнаем твой диапазон, выберем первое произведение, соответствующее твоему диапазону и разучим упражнения, которые тебе следует петь ежедневно. Подойди поближе к пианино и повторяй следом за мной звуки на "ла".
Затем она сыграла пять звуков подряд вверх и вниз, которые я повторил, затем ещё пять на полтона выше и так, пока мы не дошли до ноты соль второй октавы. Соль я спел уже с трудом и голос сорвался на "петушок".
   - Ладно, - сказала Валентина Васильевна, - достаточно. У тебя второй тенор. Сейчас подберём тебе произведение, которое будем разучивать.
Она перебрала стопку со сборниками, выбрала тоненькую книжечку и открыла её.
   - Вот, пожалуй, этот романс тебе подойдёт. "Жаворонок". Пётр Ильич Чайковский.
   - О, - подумал я, - мне на Чайковского везёт.
Я раньше уже слышал этот романс не один раз, потому спеть его сразу со сборника было не сложно.
   - Ты не переживай, что у тебя тихий голос, - сказала мне в конце занятия Валентина Васильевна. Вон у Неждановой, Шульженко и Утёсова были тихие голоса, а как они великолепно звучали.
   - Да я и не переживаю вовсе, - ответил я. На то есть микрофоны с усилителями.
Валентина Васильевна улыбнулась, протянула мне сборник и попрощалась.
   В пятницу к половине шестого утра, вместе с Андреем и Стёпой были первыми среди желающих позаниматься перед занятиями. Придя в свой класс, я продолжил заучивать произведение по специальности и гаммы. За несколько дней занятий уже играл уверенно всё произведение наизусть двумя руками, выучил отдельно каждую партию, дирижировал мнимым хором. Сыграв и продирижировав "Соловушко" несколько раз, уверенный в том, что выучил всё идеально, стал учить романс, который мне задали по вокалу. Мелодию я знал и до этого, потому задачей было выучить наизусть только текст. Впереди была ещё целая неделя до следующего урока, так что времени для работы с текстом и отработкой подачи каждого звука у меня было более чем достаточно. Пропев несколько раз упражнения на слоги "ми-мэ-ма-мо-му " и "ми- и- и-ма-а-а", принялся за отработку гамм до мажор, ля минор и си минор на пианино. Я их ещё за предыдущие занятия выучил играть двумя руками, но продолжал отрабатывать до тех пор, пока не научился играть в быстром темпе. Довольный собой, закрыл класс, сдал вахтерше ключ и отправился завтракать в столовую.
    Занятие по специальности началось в десять тридцать. В классе Александр Фёдорович был один. Он сидел на стуле возле пианино. Я поздоровался.
   - Садись, - сказал Александр Фёдорович и указал мне на соседний с ним стул.
Я достал из недавно приобретенного черного портфеля типа "дипломат" сборник с нотами, открыл нужную страницу с хором "Соловушко" и стал ждать.
   - Ну что, учил? - спросил меня преподаватель.
Александр Фёдорович придвинул ближе ко мне свой стул и внимательно уставился в ноты. Я сыграл сначала партитуру хора "Соловушко" без пения. Наступила пауза. Александр Фёдорович посмотрел на меня внимательно.
   - Хорошо, - сказал он, и показал на ноты, - встань, спой и продирижируй отдельно каждый голос.
После того как я выполнил задание, он попросил продирижировать всю партитуру. Александр Федорович встал и подошёл к окну.
   - Вообще-то я задал выучить играть, петь и дирижировать отдельно каждый голос. Но то, что ты выучил всю партитуру, очень хорошо. Хотя на разучивание произведения дается четыре месяца, ты с этой работой справился за три дня. Ну что ж, отлично. Значит удастся освоить больше материала, чем планировалось вначале. А что с гаммами?
Я проиграл все три выученные гаммы в четыре октавы двумя руками в быстром темпе. Алексаднр Фёдорович снова удивлённо на меня азглянул.
   - Ты что, за один месяц захотел догнать всех, у кого за плечами музыкальная школа?
Александр Федорович широко улыбнулся и похлопал меня по плечу.
   - Ну что ж, очень хорошо. По правде я поначалу даже немного расстроился, не знал как с тобой заниматься и что тебе задавать. Но теперь вижу что зря переживал. Продолжай в том же духе и ни в коем разе не думай расслабляться. Сегодня я тебе задам новое произведение, более сложный четырёхголосный хор, но предупреждаю, выучить к следующему уроку необходимо только отдельные голоса. Первое произведение продолжай прорабатывать отдельно каждый голос, дирижируй всю партитуру, работай отдельно над замечаниями на которые я тебе указал. Новое произведение выучишь отдельными руками, продирижируешь только отдельные партии. Ну иди, занимайся. Продолжай в таком темпе и скоро будешь не хуже остальных. Окрылённый такими словами, я буквально вылетел из класса счастливый и полный намерения заниматься ещё усердней.
   Я изначально настроился на то, что мне будет тяжело учиться не имея музыкальной подготовки, но опасения мои оказались напрасными. За полгода я догнал всю группу, а по некоторым дисциплинам выглядел, даже, лучше других. Первый свой экзамен по специальности я сдал на четыре бала, хотя Александр Фёдорович и успокоил меня, что никому из первокурсников отличную оценку за экзамен никогда ещё не ставили. По всем остальным предметам у меня в зачётке были пятёрки. Во втором полугодии, в связи с тем что Александр Фёдорович тяжело заболел, меня перевели к Александре Михайловне Чеботарь, руководителю училищного хора. Александра Михайловна была преподавателем несравненно строже, чем Александр Федорович, но у неё была такая невероятная харизма, что многие студенты считали за счастье учиться в её классе. Она занималась со мной всё второе полугодие и сумела меня так подготовить, что я получил единственную пятерку на курсе по специальности. Первый курс я закончил по всем предметам на отлично.
   Директором нашего училища был Стойко Дмитрий Васильевич. Хороший дядька, добрый, но очень не любил чтобы у мальчиков были длинные волосы. Однажды мы с ним столкнулись на лестнице. Я учтиво поздоровался, а Дмитрий Васильевич остановился и, развернувшись в полоборота, говорит мне, прищурившись:
   - Митриев, а чего это у вас такие длинные волосы?
   - Дмитрий Васильевич, - ответил я, - сейчас так модно.
   - Ничего не знаю, чтобы немедленно постриглись.
Я, конечно же, не постригся, а стал Дмитрия Васильевича всячески избегать. Завидев директора издали, разворачивался и прятался где только мог. Однажды я его заметил поднимающимся по лестнице к себе в кабинет, развернулся и забежал в мужской туалет на четвёртом этаже. Дмитрий Васильевич погнался было за мной, но видя что я закрылся в кабинке туалета, развернулся и ушёл к себе.
    Но однажды он, всё-таки, меня, поймал. Было это в конце второго курса. Мы стояли с однокурсницами Людой Белан, Таней Требушковой, Таней Торгашёвой и Мирой Базик возле колонны в фойе училища и о чём-то разговаривали. К нам незаметно подошёл Дмитрий Васильевич.
   - Здравствуйте, девочки, - поздоровался он с девочками, не обращая на меня никакого внимания. - Как ваши дела? Как сессия?
Все дружно поздоровались. Я, зная нетерпимость директора к моим длинным волосам, насторожился.
    - Можно я посмотрю ваши зачётки? - продолжил директор.
Все достали свои зачетки и протянули директору. Дмитрий Васильевич, по очереди, взял у девочек книжки и стал внимательно их изучать.
   - О, одни пятёрки! Молодец! - похвалил он спева Люду Белан. Затем, посмотрев следующую зачётку, снова воскликнул:
   - О, и у вас круглые пятёрки! Похвально!
Затем он, таким образом, восхитился и похвалил остальных девочек-отличниц. Дошла очередь до меня. Я без слов протянул открытую зачётку.
   - А вам, товарищ Митриев, не будет стыдно перед девочками? - сказал он ехидно и прищурился.
Я молча смотрел на его реакцию. Дмитрий Васильевич посмотрел мои оценки, округлил удивлённо глаза, затем молча отдал мне зачётку, развернулся и, не попрощавшись, ушел прочь. В моей зачётке так же стояли одни отличные оценки. Больше, до самого окончания мной училища, Дмитрий Васильевич меня не трогал. На выпускном экзамене по специальности Дмитрий Васильевич характеризовал меня председателю комиссии композитору КиОсэ из Кишинёва как одного из самых сильных студентов на курсе. А на выпускном вечере мы с ним, обнявшись, полвечера пили на брудершафт коньяк и он, уже весёлый, долго рассказывал моему преподавателю по специальности Мельнику Ивану Васильевичу, как он поначалу думал что я разгильдяй и как я затем стал одним из его любимых студентов.
   Второй курс был знаменателен моим знакомством и дружбой с Валерой Гаина, талантливейшим человеком, оказавшим наибольшее влияние на всю мою дальнейшую музыкальную жизнь. Более подробно о своём студенческом друге я расскажу в рассказе "Валера" а сейчас лишь ограничусь словами благодарности судьбе за то, что она устраивала мне встречи с невероятными людьми.   
   Учился со мной в группе Володя Пономарёв, человек талантливый, но с крайне неуживчивым характером. По причине своеобразной тяжёлой натуры, у него совершенно не было друзей. На первом курсе мы с ним не были близки, общались изредка по вопросам занятий или учебников, помогали друг другу нотами или пластинками. Володя часто садился в перерывах между занятиями за пианино и играл джазовые пьесы, импровизировал, знал много известных песен. Я всё время, пока он играл, стоял возле него и жадно смотрел на его руки, запоминая каждое движение. Затем тайком по утрам, занимаясь в классе, пытался на слух, по памяти, повторять его игру. Как-то, в конце первого курса в перерыве между занятиями я сел за пианино и стал играть "Шербургские зонтики". Сыграл не только тему, но и привычную Володину импровизацию. Вбегает в класс Володя, куривший до этого с ребятами в коридоре.
   - Чувак, ты где разучил "Зонтики"? Кто тебе показал импровизацию?
   - Ты и научил, - ответил я. - Смотрел как ты играешь и запомнил.  С этого момента отношение Володи ко мне сильно изменилось. Он стал неизменно садиться со мной на занятиях за один стол, иногда мы вместе ходили обедать. Пару раз Володя приглашал меня в кино. Узнав что я подружился с Валерой Гаина, о котором знало уже всё училище, о наших с ним занятиях на гитаре, Володя в конце октября пригласил меня в выходной день к себе домой. Дома он меня познакомил со своей женой Зиной, с родителями и предложил поиграть на пианино. Затем принёс флейту и скрипку. Он попросил меня саккомпанировать ему популярную тогда песню "Александрина" из репертуара  ВИА "Песняры". Я с удовольствием согласился. Потом Володя разучил со мной одну из вокальных партий песни. Володя попросил меня повторить аккомпанимент, но уже на гитаре. Я без труда сыграл партию гитары с листочка, на котором он написал аккорды. Володя отложил скрипку и посмотрел на меня:
   - Я недавно устроился в Парканский Дом культуры руководителем эстрадного ансамбля. Ты не хотел бы пойти ко мне в ансамбль вокалистом и гитаристом?
Я опешил от такого предложения.
   - Конечно же хочу, - выпалил я, - я давно мечтаю играть в группе. Володя протянул мне руку.
   - Ну всё, считай что ты уже в ансамбле. В среду к шести вечера приезжай в Парканы к Дому культуры на репетицию, познакомлю тебя с ребятами, послушаешь репертуар, запишешь свои вокальные и гитарные партии.
   Только спустя годы до меня дошло почему выбор Володи пал именно на меня. С хорошими голосами и с навыками игры на гитаре были и другие ребята. Правда мало кто с ним бы связался из за его жуткого характера. Володя знал что у меня покладистый, мягкий характер, что я хорошо к нему отношусь, видя в нём положительные черты и то что он талантлив. Но самое главное - он меня жалел.
   В то время я жил очень бедно. Весь первый курс прожил на одну стипендию в тридцать рублей, пятнадцать из которых уходило на оплату квартиры и только пятнадцать оставалось на питание. Однажды, за то, что я пропустил концерт камерного хора, руководитель коллектива Лисёнкова Людмила Яковлевна написала на меня докладную в дирекцию училища. Меня на месяц лишили стипендии и мне пришлось из за этого растянуть последний рубль на пять дней, до получения зарплаты за игру на танцах. Иногда за целый день я мог позволить себе купить одну лишь плацинду с картошкой или творогом у старенького дяди Миши, торговавшего ими рядом с кафе "Чудесница" или брал в столовой двойную порцию гречки за двенадцать копеек и восемь кусочков хлеба по одной копейке. Бывало, я покупал в овощном магазине картошку по восемь копеек за килограмм и отваривал ее в мундире или жарил, если оказывалось подсолнечное масло или просто покупал половинку серого хлеба за восемь копеек и ел с солью, которой у меня в тумбочке всегда было вдосталь. В иные дни я перекусывал в пирожковой рядом с училищем, за углом, где покупал пирожки с повидлом по четыре копейки и чай за две копейки. Я мог прожить день, потратив лишь десять-двадцать копеек.
   Володя знал про эти мои хитрости и иногда, под видом репетиций, приглашал меня к себе домой, чтобы накормить горячим обедом. Не буду описывать наши репетиции и игру на танцах, напишу лишь, что я проработал с Володей весь второй и третий курсы, до моего призыва в армию. Помимо танцев и концертов, Володя стал приглашать меня в ансамбль на свадьбы и другие корпоративы. Сперва просто, чтобы я мог хорошо поесть, а затем стал платить по двадцать пять рублей за мероприятие. Шестьдесят рублей я получал за танцы, тридцать рублей стипендия и иногда перепадало по двадцать пять рублей за халтуру. В общем, благодаря Володе, я почти два курса прожил безбедно. Стал хорошо питаться и покупать себе приличную одежду. Рассмешу вас: - я помню все свои покупки.
   Меня забрали в армию одиннадцатого мая, незадолго до окончания третьего курса. За четыре дня мне удалось сдать четыре экзамена и семь зачётов. Почти все преподаватели не стали меня гонять по материалу, выставлял четвёрки автоматом, чтобы я, придя на четвёртый курс, смог сразу получать стипендию. Единственный экзамен который я сдавал - музыкальная литература. Этот предмет я все годы исправно посещал и тщательно к нему готовился. Очень пригодился Валерин проигрыватель. На нём я много слушал пластинок с произведениями, которые мы проходили по музыкальной литературе. Преподаватель Валентина Владимировна, зная что я хорошо учился по её предмету, не захотела ставить мне в зачётку четверку, оставила стопку учебников на столе, дала полчаса на подготовку, а сама куда-то ушла. Через полчаса я отчеканил без запинки все вопросы, сходу ответил на музыкальную викторину (назвать по слуху темы из музыкальных произведений) и выставила мне пятёрку. Пятёрки мне так же поставили по вокалу, аккордеону и философии.
   Отдельно расскажу как я сдавал зачёт по английскому языку. Все годы этот предмет у нас вела Светлана Владимировна, обаятельная преподавательница в очках. Английский я ещё со времён школы знал неплохо. Но на третьем курсе, из-за совпадения расписания по английскому и началом танцев в доме культуры в Парканах, я постоянно пропускал занятия. Светлана Владимировна зная, что все годы имел в зачётке отличные оценки по её предмету, задала мне десять текстов, которые мы учили во втором полугодии, читать и затем пересказать наизусть. Накануне зачёта я выучил наизусть только первые абзацы всех текстов. Начал читать в быстром темпе первый текст. Светлана Владимировна остановила меня после первого абзаца и сказала:    
   - Хорошо. Достаточно. Теперь перескажи.
Я выпалил без остановки весь абзац.
- Отлично. Достаточно. Переходи ко второму тексту.
Так я прочитал и пересказал первые абзацы всех десяти текстов.
    - Когда ты успел всё выучить? - спросила меня преподавательница.
Я пожал гордо плечами. Зная, что Светлана Владимировна любила песни Битлс я спросил:
    - Светлана Владимировна, хотите я вам спою какую-нибудь песню Битлс? 
   - О, ну конечно же хочу.
Я спел ей "Ол май лавин" и не дожидаясь её реакции, спел ещё "Кэнт бай ми лав", подражая Полу Маккартни.
   - Колюня, у тебя такое произношение! - удивилась Светлана Владимировна. - Нет, ну ты понимаешь что я не могу тебе поставить пятёрку. Девочки ходили на все занятия и тебе, который пропустил все занятия, как я поставлю пятёрку? Нет, не могу.
   - Светлана Владимировна, мне, для того, чтобы получать стипендию, достаточно и четвёрки, - сказал я улыбаясь.
   - Но ты вполне мог бы иметь пятёрку, если бы ходил на занятия. У тебя произношение отличное, тексты все знаешь наизусть. Ты английский знаешь даже лучше многих девочек. Ну, давай зачётку...    
   (Два года проведённые мной в армии я описал в отдельном цикле рассказов "Аты-баты". Здесь я перейду сразу на четвёртый курс).
   Новые преподаватели, новые однокурсники, новые друзья. Всё нужно было начинать, почти что, с нуля. На первом классном часе был приятно удивлён. Нашим куратором группы оказался мой земляк Антон Фёдорович Кованжи, о котором я упоминал в рассказе "Поиск своего пути". Антон Фёдорович познакомил меня с однокурсниками, сказав что у нас в группе несколько студентов из Одесской области, в часности Таня Буза из Арциза, Таня Усаченко из Белгород-Днестровского и Ира Лобынцева из Одессы, с которыми я впоследствии тесно подружился. Антон Фёдорович сообщил мне, что по специальности у меня будет Мельник Иван Васильевич, с которым мне предстояло познакомиться сразу же после классного часа. После нашего собрания Антон Фёдорович подозвал меня и сказал что он с семьёй живёт в нашем общежитии на пятом этаже и пригласил к себе в гости. Случай побывать у Антона Фёдоровича в гостях представился уже через несколько недель. Приехал к нему с семьёй Иван Михайлович Карайван, одноклассник и друг детства Антона Фёдоровича, мой бывший школьный учитель физкультуры.
    Четвёртый курс ничем особенным не запомнился, расскажу лишь о нескольких ярких моментах.   
    В нашей группе было только трое ребят:  я, Яша Флом из Тирасполя и Витя Тимофеев из Днестровска.
   Был канун восьмого марта, суббота. Мы с Яшей и Витей решили поздравить девочек из нашей группы с наступающим праздником. В тот вечер Яша работал в ресторане "Днестр", где играл гитаристом в ансамбле, Витя уехал на выходные со своей женой Зиной к родителям. Ребята оставили мне деньги, извинившись за то, что вынуждены меня бросить одного в такой момент. Я купил на свой вкус подарки, цветы, шоколад, пирожные, конфеты и два ящика шампанского. В в нашей группе было двадцать две девочки. Я всех по очереди поздравил, со всеми выпил на бродершафт и тут попросила слово Инна Литвинова (фамилию и имя пришлось изменить).
   - Колюня, хоть сегодня и положено поздравлять девочек, я хочу выпить за тебя. Вот девочки не дадут соврать, - тут она обвела весь класс рукой, - выражу общее мнение. Мы не один раз о тебе говорили. Так вот, любая из нас посчитала бы за честь выйти за тебя замуж.
Девочки в знак согласия зааплодировали. Инна сделала паузу, затем продолжила:
  - Ты такой классный. Если бы не твой рост, я первая бы тобой занялась.
Она обняла меня и крепко поцеловала в губы.
   - Инна, так ты же замужем, - сказал я.
   - Колюня, я тебя умоляю, муж не стена, - засмеялась она и вновь меня поцеловала.
Ради такого тоста пришлось ещё раз сбегать за шампанским, а потом ещё.
   Жизнь распорядилась так, что ни на ком из девочек своей группы я не женился. Все, кто мне нравился, были выше меня ростом, а Инна, самая красивая девочка, не только в группе, а и на курсе, в которую я был тайно влюблён, мало того что была на полголовы выше меня, так ещё и была замужем. После училища я ни с кем, кроме Тани Буза и Тани Усаченко, больше не виделся. Как-то в Одноклассниках меня нашла Инна Литвинова, но так совпало, что как раз накануне умерла моя мама и я не смог ей ответить, а спустя несколько недель, когда захотел её найти, то никак и не смог вспомнить её фамилию по мужу.
    Вначале четвёртого курса, в одну из суббот, я поехал в соседнее с Тирасполем село Кицканы. После непродолжительных разговоров с директором Дома культуры открыл кружок эстрадных инструментов и учил целый год детей на ритм-соло гитаре, на бас-гитаре, на барабанах, и на клавишных. Из пятнадцати учеников, по их просьбе, организовал три эстрадно-инструментальных ансамбля. Некоторых, наиболее ярких своих учеников я помню до сих пор. Работа в Кицканском Доме культуры позволила мне безбедно закончить училище и навсегда забыть о полуголодных днях первого курса...         
   Благодаря обучению в музыкальном училище я приобрёл хорошее классическое музыкальное образование и получил четыре специальности, записанные в дипломе: дирижёр-руководитель хора, преподаватель музыкальной школы по сольфеджио, музыкальной литературе и теории музыки, преподаватель музыкальной школы по общему фортепьяно и учитель музыки в общеобразовательной школе. А вот благодаря дружбе с Валерой Гаина я стал неплохим гитаристом. Благодаря дружбе и совместной работе с Володей Пономарёвым я стал клавишником. Впоследствии я руководил несколькими эстрадными коллективами, с которыми играл в ресторанах, домах культуры и на корпоративах. Благодаря совместной работе в Каушанах с одним из лучших кларнетистов-тараготистов Молдовы Васей Дэноем, полюбил молдавскую народную музыку. А благодаря игре с эстрадным ансамблем села Делены во главе с одним из лучших баянистов-народников Бессарабии и долгие годы бессменным директором Дома культуры, Павлом Павловичем Чербаджи, полюбил болгарскую народную музыку. 
    Как видите, с учителями музыки мне в моей жизни везло. Как и вообще везло на талантливых и хороших людей...