Такая короткая долгая жизнь гл 11

                ТРЕТИЙ   

      Осенью родился Андрюша. Красивый мальчик, похожий на папу шестикилограмовый богатырь.На крестины Володя позвал Олю.Увидев ребенка, она содрогнулась: на неё смотрели взрослые, холодные, жестокие глаза. И это в три месяца!!! Попыталась себя успокоить: "Это, видимо, моя предвзятость". Но чувство ужаса не покидало, при виде Андрюши по спине пробегал холодок.

      А дальше начался ужас. Володя привел Петю к "маме Оле", со слезами стал жаловаться:

    - Олюшка, родная, помоги! Андрюша растет как-то неправильно.Ночи напролет плачет, уже скоро год, а он даже еще не сидит. Наверное, скоро пить начну от безысходности.

      Но тут в разговор вмешался Петя.

    - Папа, я тоже скоро по ночам так же, как Андрюша начну орать. Он же и днем так же ревет.Ты когда на работе, мамка Валька (он ее иначе не называл) курит много. У меня голова от этого болит. А он маленький еще. Ему же, наверное, еще хуже, чем мне.

      К трем годам Андрюша пошел. Огромный красивый здоровяк не разговаривал.  Если что-то его не устраивало,он орал низким, утробным, зычным голосом, швырял всё, что попадалось под руку. Петя стал чаще сбегать к маме Оле. Она его мыла, кормила, читала детские книжки. А Владимир Федорович нередко приходил к
Оле со всем своим "табором" обычно с одной и той же просьбой: "Покорми".

      Как-то Нина, соседка Ольги Антоновны, по общежитию, возмутилась:

    - Как он может! Как у него совести хватает?! Изменить жене, нарожать с любовницей детей, а потом еще таскать к ней весь этот хвост на кормёжку. Как в столовую. Как Вы это терпите? Гнать их надо взашей!

      На что Ольга Антоновна ответила:

    - Ты, Ниночка, наверное, меня не поймешь. Но когда любишь человека по-настоящему, то любишь всё, что с ним связано.Для меня это ЕГО дети. И мне их жалко. Конечно, мне больно. Больно за себя. Больно за Володю, Владимира Федоровича,, что он из щеголя, эстета, превратился в опустившегося неряху. Ладно, на работе хоть энтузиазма не потерял.

      Чего-чего только о нем не порассказывали Оле. Так-то одной из коллег он настраивал пианино. коллега посадила Владимира Федоровича за стол. Он с удовольствием уплетал жареную картошку, а потом с горькой ироничной усмешкой сказал:

    - Знаете, Виктория Степановна, а я сегодня ел свиные уши. Валька сварила для собак. А мне так запах понравился, что я соблазнился. И знаете, это вкусно.

      Оля, услышав это, содрогнулась: "Фууу! Она же всё это явно не мыла.Эх, Володя, Володя! Надо же так опуститься!"

      Однажды Оля уютно устроилась с Петей на скамейке у общежития,чтобы почитать "Волшебника изумрудного города". Им было так хорошо! Но идиллию неожиданно прервал Володя. Он, с трудом переводя дыхание, рассказал:

    - Оля, у нас беда.Андрюша чуть не убил соседского ребенка. Лялька лежала в коляске. Он зашел к ним во двор и ударил ее кирпичом.Хорошо еще основной удар пришелся  по подушке. Девочке только ручку слегка задело. А кода у него стали отнимать кирпич, он стал орать дурниной и махать рукой так, как будто бьёт кого-то. Это же страшно. А какие у него стали тогда глаза:злые, холодные, как у взрослого преступника. Сейчас ему сделали укол и он уснул.Девочку я свозил в больницу. Слава богу, ничего страшного. Ужааас! Как теперь дальше жить?

      Через неделю поступила подобная жалоба от других соседей.Почему-то агрессивно он реагировал на младенцев в коляске. Соседи вызвали милицию.Неприятностей было много, но в конце концов врачи вынесли свой вердикт: ребенок болен, агрессивен и социально опасен.Так Андрюша оказался в специнтернате. Владимир Федорович очень переживал, что его дитя при живых родителях живет в интернате, часто ездил туда. Но Андрюша сначала никак не реагировал на него, а потом стал бросаться с кулаками. Врачи запретили частые встречи, потому что после них ребенок долго не приходил в норму.

     А Оля думала об одном:

    - Как же хорошо, что опасного малыша изолировали. Ведь он мог и Петю сделать калекой.