Позови меня в небо

Позови  меня  в небо!
( В. Исаков)
   Сидел  мокрым зайцем под холодным моросящим дождем, накрывший весь мир белёсой  пеленой тумана.  Мелкий  противный озноб  сотрясал тело. Зубы  выстукивали странный и непонятный ритм, больше  напоминающий  чечетку.  И так  увлеклись музыкой, что не замечали моего приказа замолчать. Товарищ коварного озноба,  колотун - подлая  душа, ледяными и влажными до  мурашек по позвонку  костлявыми пальцами сочувственно сдавливал  мне плечо: издевался гаденыш над моей  беспомощностью. Пробовал  греться возле пылающего костра: не  получалось.  Еще бы! Грозное и неуступчивое течение реки Горюн нашего северного Урала, быстрое и беспощадное: на тяжком затяжном перекате  у меня  порвало  були  лодки об острый  подводный камень и вдобавок  слизало с неё языком водоворота рюкзак. Едва выплыл на берег в зеленых финских сапогах: в них воды было  по пуду. А в чёрном вместительном рюкзаке  на сто сорок литров были-с  все  мои теплые  вещи и «сухпай». Надо искать! Пришлось на берегу раздеться и нырять в  стремнину  водоворотов за пропажей, но только  разбил  «костяшки»  кулаков до крови под  водой о камни: рюкзак  не нашел. Вот и остались лишь сирийский тонкий  шерстяной свитерок, футболка с коротким рукавом и брюки с сапогами.  А жить тут надо две недели.  Имущество сохло,  паром,растворяя вечернюю действительность, возле рыжего яркого пламени. А я голой сосиской  вертелся то боками,то спиной  на камнях  берега подле костра. Мечтал хоть на минутку унять этот ненавистный хор двух мальчиков: озноба и колотуна. Добавил сырых веток, пошел едкий дым, но мошки с комарами стало  меньше.  Хорошо ещё не догадался нож - мачете кинуть в  утробу  рюкзака, а повесил  на брючный ремень. Во множестве пустых карманов мокрых брюк выудил  целлофановую упаковку со спичками, запасной комплект крючков и лески.  Повезло!  Вот и сумел  трясущимися руками от холода развести  костер. Нарубил еловых  веток «косарем»  на ложе подле костра. Нарвал травы,укрыться, заменив ей утонувший спальник на пуху. Устал! Ресницы  слипались от всего так внезапно случившегося. Подбросил в костер побольше сушняка: на ночь хватит.  А она, расправив тёмные крылья,  вступила в свои права и тихонько  убаюкивала, укрыв  меня  чернотой  неба.  Смотрел на пламя и через озноб, все еще сидящий рядом,  вспомнил  тот  день. День, когда  меня  пристально рассматривал Леонид Иванович, сидя в скромном  черном  кожаном  кресле  генерального директора  бюро экстремальных  путешествий. Медленно цедил каждое слово.
_ Владимир  Валентинович, ещё раз говорю!  Мы не берем на себя ответственность за жизнь наших клиентов.
_ Наша задача доставить, высадить на необитаемый кусок пустыни, тайги, леса, тундры, острова, ну, нам все равно  куда!  Место высадки Вы укажете сами! И забрать в удобное для Вас время дня или ночи.
_ По окончанию срока Вашего  пребывания прилетим за Вами на место. Если Вас не будет к означенному сроку, прилетим и во второй раз. И в  третий - контрольный через три дня.  Ждем  час (топливо ныне очень дорого) улетаем навсегда!  А Вы останетесь наедине с природой на всю оставшуюся жизнь … Да..с-с-с-с! Таковы  правила!
_ Так  Вы  подпишите бумагу о том, что к нашей фирме не будет претензий?!  Или подумаете, Вам дать время?! Хотите пару суток на обдумывание?!
Всё это он говорил, слишком  внимательно глядя мне в глаза. И потом продолжил монотонным и будничным голосом, словно напевая заезженный  шлягер.
_  И так  Владимир Валентинович,  Вы даете согласие на экстремальную поездку и на условия контракта?!
Я  кивнул головой в знак одобрения. Седой  человек, сидящий  вальяжно в своем кресле напротив, продолжил.
_ В таком  случае необходимо разборчиво ручкой написать фамилию и подписать оный разрешительный документ  на вылет с указанием даты и времени разборчиво. И в кассу! Да, у нас цены кусаются:  а что Вы хотите, желающих проверить себя  достаточно. Правда, замечу, из  общей массы отправленных процентов десять не возвращаются: пропадают.
Ехидно заметил.
_ Подпись нужна для судебных прений с Вашими родственниками!
Я  машинально  буркнул в ответ.
_ Уверяю, что  претензий не будет! У меня  никого  нет в жизни. Была  сестра-сука: втайне  от меня продала  квартиру  умершей  матери. Не пригласила даже на похороны.
Сухощавый человек внимательно посмотрел  ледяным буравящим  переносицу взглядом,прошипел тихо змеей.
_ Ой, не  зарекайтесь сударь! Вот она сука- маята и прибежит в первую очередь за  Вашей  квартиркой, машиной  и счетом в банке:  валютным и  рублевым. Судя  по Вашей обуви, золотой  зажигалке в левом   кулаке (волнуетесь?) и по красивому   платиновому портсигару, что с рубином на крышке,  выглядывающему  из  верхнего кармана.  Квартирка - то  у Вас в  метров двести али чуть меньше?!
-_ Вы, милейший, наивный!? Суками не рождаются,суками становятся! Вот-вот!
Его тонкие губы расплылись в  прямую линию, изображая улыбку. От таких  «добрых» взглядов и усмешек у неподготовленных ребят обычно по позвонку бегают мурашки.Так улыбался мой командир: диверсант от БОГА. Ой, не прост был директор, не прост! Леонид Иванович смеясь вежливо стучал подушечкой холеного указательного пальца по краю мощной черной, как смоль столешницы, видимо,симпатизируя мне.
Через минуту стал серьёзен и слегка подумав, добавил, будто обрезал. Заметил в его глазах  командирский  прищур.
_  От себя уважаемый  Владимир Валентинович, увы, не скроешься даже в самом глухом углу нашей необъятной  Родины…
Да уж! Мудрый человек Леонид Иванович! Вот так я был  заброшен  фирмой  в глухой горный таежный  край. Река своим неугомонным мощным течением  разрезала  горы. Я стоял на берегу, провожая взглядом вертолет. Он, рассекая  лопастями прохладный воздух, скрылся за игольчатым горизонтом гор. И только затих шум машины,понял: остался один на один со всем белым светом,где моя любимая тайга не слышала ни разу в своей вечной жизни человеческой речи. Результат первого  дня озадачил слегка! Остался без еды и без теплых  вещей. В горах особенно по ночам без них слегка тяжко! Это гордая река взяла свой оброк за моё проживание на её берегу.  Жалко рюкзак (вместительный) и в нём  французский  рыбацкий костюм  мембранной ткани, свитер ручной вязки двойной нитки крестьянской шерсти весом в килограмм,  японский спиннинг: подарки  друзей. А, как ужасно хочется затянуться вкусным табаком. Но, увы, придется  поститься и в пище тоже! Еще подкинул  порцию сушняка  прожорливому  костру (сушняк  принес с берега) и  прилёг в теплую от жары костра траву. Брат Озноб задохнулся от вкусноты ярко зелёного  чуда в метр с лишним высоты и ушел восвояси, навсегда. Уснул я внезапно, словно кто- то попросил закрыть глаза и спать,как в том далеком вкусном детстве по просьбе  мамы. " Володечка, закрой глазки и завтра  наступит  быстрее!". Даже приснилось, будто я спал на своем простеньком диванчике в десятиметровой детской комнатке с мебелью: черная этажерка с книгами и старенький ученический стол. Через сон неожиданно почувствовал бархатное прикосновение теплой маминой ладони. Откуда такие реальные ощущения?! Но армейская привычка к анализу и во сне справедливо заметила,что тут никого  нет. И не стал вставать и открывать глаза?!
   Проснулся  рано утром. Дождь прошел, а костер серым пеплом на ветру  жаловался  на голод затухающими малинового цвета углями. Бедняга оголодал! Кинул на расправу большую порцию сушняка, пусть позавтракает. Натянул сухие брюки и босиком побежал к реке умываться, иногда больно ступая на острые камни голыми ступнями. Поздоровался с тайгой, поклонился  батюшке ветру. Солнышко осторожно  выглядывало  из – за противоположной вершины, украшенной белоснежной  шапкой ледника:  интересовалось  мной.  Зардевшись красной полоской стеснения,  спросонья  потянулось лучом и  медленно стало подниматься в небо. Вот так и пошел мой скромный  быт. Рыбачил, ставил  силки на птиц, удалось поймать  огромного  глухаря,  но он  собакин  был изумительно  красив своим   атласно черным  хвостом и  умным  взглядом.  Скрипя сердцем, отпустил  героя. Вот непуганый  край: глухарь стал прилетать ко мне в гости. Ему  нравилась требуха от рыбы под елью. Садился  на колючую ветку и выжидал, когда я  соизволю кинуть ему остатки почти съеденной рыбы вместе с рыбьей головой. Порой от грусти он громко стучал клювом, гордо выгибая шею, созывал  покушать на «халявку» своих пернатых друзей. Вот бы никогда не подумал, что и тут есть серые вороны!  Они тут же  налетали и уносили  свою долю рыбу в укромное  место.  А потом нагло садились на ветки  деревьев рядом с моей стоянкой и пристально, словно в зоопарке, рассматривали меня. Может им нравился запах  жаренных  на углях  хариусов?! Удивительно, но тут на берегу  я спал, как убитый. Засыпал в миг, едва  прикоснувшись к моей лежанке из свежей травы, даже  не вслушивался в тишину гор. Куда пропала   бессонница-так полюбившая меня подружка?! Всё это было странным.  Волчьим чутьем  чувствовал  чужое присутствие, ой, как   чувствовал на себе внимательный  взгляд  с соседней горы, не  звериный, а именно  человеческий: липкий, не суетной. Было ощущение, что я сижу в горах  Афгана, и меня рассматривают через окуляр цейсовской оптики прицела  снайпер. Давно в лейтенантской   юности проходил полный курс  городского, лесного дистанционного воздействия на противника. И уже третий день чувствовал это воздействие на себе. А тут ещё рано поутру  рядом с подстилкой обнаружил  громадное белое перо. Пустил его по ветру, как в доброй сказке  «Морозко», оно не упало, а полетело! Поймал и долго  разглядывал. По охотничьей привычке, глядя на перо, в уме прикинул размер такой  птички: в килограмм пятьдесят с лишним не меньше. В запасе у меня  ещё оставалась немного лески на  катушке. Она была  телесного цвета, незаметна!  Аккуратно сделал маленькую  «сигналку», (боевой опыт не пропьешь!)петелькой накинув на мизинец.  Часа в три среди ночного ветра мизинец потянуло в сторону до боли. Незаметно скинул петлю с пальца и приоткрыл  ресницы, перевернулся к противнику, сладко чмокая  губами: изображал  спящего.  На щеках  почувствовал бархатное участливое прикосновение женской ладони. Волосы у меня на руках встали от испуга, первый раз в жизни жуть взяла в свой плен. Вот всё мог бы понять и принять!  Сопение косолапого у самого уха, вкрадчивые шаги рыси, спокойствие в золотистых глазах серого полярного волка  весом в килограмм семьдесят. Всё это я видел и прошел  через это, но вот увидеть рядом с собой сидящего на яву ангела!  Через чуть приоткрытые ресницы видел, как  красивая девушка с длинными белыми, как наш полярный снег волосами по пояс белой холщовой рубашки, сидела рядом. Она  молчала,  зажав  кулачком  губы.  По ее  щекам  тихонько сползали слёзы. Девушек в жизни я  видел достаточно, но вот с громадными крыльями за плечами впервые. Молниеносным движением руки резко потянул  рукав рубашки на себя, второй прикрыл рот красавицы, перевернул и прижал её к земле. Глядя  в громадные васильковые  глаза,  зашипел  змеей: « Т-с-с-с!». Девушка  удивленно  смотрела  на меня, ни  капельки не  испугавшись. Даже  видел, как она  пробовала скрыть улыбку. Почувствовал! Она лишь  старалась высвободить крылья: видимо было больно. Голова резко потяжелела, и острая боль пронзила затылок, неожиданно для себя ткнулся лицом в черноту облака беспамятства. Очухался от того, что мне  прыснули в лицо водой!  Также как я, за гладильной доской по привычке прыскаю водой на рубашку губами, смешно надувая щеки,  хотя  утюг  самый- самый супер модельный.  Открыл глаза и вновь увидел  крылья и смешливые  глаза девушки.  Девушка улыбалась жемчужной улыбкой широко и так  вкусно и, наивно, что я  невольно улыбнулся в ответ. Не разжимая губ, задала вопрос. А я,оказывается, слышал её! Спрашивала, где мои крылья!? Сочувствовала. Жалела безвременно отпавшую душу. Объяснила, что если у человека ломаются  крылья, независимо от чего, он погибает. Вот её и послал отец заботиться обо мне, приглядывалась и, жалеет  меня. Но по её мнению хорошо выживаю: она только впервые  видит, как можно палкой  ловить рыбу, не выискивать, кружа  над  рекой. И еще  была удивлена, что я почувствовал её присутствие и чуть-чуть умею говорить на их  языке- телепатии. Оказывается, я подаю большие надежды в изучении обычного для людей – птиц искусстве телепатии. Вот  так мы и познакомились! Её звали скромным необычным для нашего слуха  именем. Было хотел  улыбнуться, но вовремя вспомнил, что слово Гамаюн  из истоков старославянского  «гамаюнить», то есть  баюкать!  Время за учебой - беседами, ловлей  рыбы и вечерними  посиделками у костра  проходило быстро и незаметно.  Как- то ко мне в гости на берег прилетал  её отец, закрыв  солнце крыльями. Словно из русских былин  богатырь с синими, как безоблачное летнее небо глазами.За  громадными  плечами  висел мощный лук. Ухоженная борода почти закрывала лиловый шрам на правой щеке. На красном  шерстяном шнурке на мощной, как столб  шее висел клык незнакомого мне животного. И  имя  было ему под стать, Стрибог. Сидели возле костра, молчали. От Гамаюн он знал, что я завтра улетаю в свой мир. Не выдержал молчания  и глядя на  желтые языки пламени, стал рассказывать о своем мире людей без крыльев. О ружьях,странном желании некоторых иметь у себя в доме его крылья с  трофейной охоты. Я  не хвалил  мир, в котором жил и говорил без приукрас. О мечте многих иметь хотя бы килограммы желтого металла и много нарезанной  бумаги, называемой у нас деньгами. Для них количество таких бумаг было мерилом нравственности и крутости. Может, не знаю, для меня  Стриборг решил устроить испытание: вручил на память мешочек. А в нём целую охапку божественной чистоты изумрудов. Руки потянулись к красоте, но отказался! Лишь попросил в знак дружбы перо из его крыла. Свиборг на прощание  поднял меня в небо, аж дух захватило! А потом полого скользнули с высоты резко вниз  и пролетели в нескольких сантиметрах  над бурунами воды. На берегу пожал  мне руку  и,  взмахнув крыльями, улетел в темноту вечера, а я  сел к костру и вспомнил свою квартиру на четырнадцатом  этаже  на Костюшко в Питере. Прощаться со мной  Гамаюн не захотела, не появилась и утром.  Вертолет, надсажено воя мотором, уходил за хребты  гор. Далеко от нас под облаками едва заметной  точкой видел фигурку  большой птицы - девушки  Гамаюн. Внезапно откуда – то поднялся  ветер. Видимо, мир гор не хотел меня отпускать. Он мешал пилотам  смотреть по сторонам: машину бросало из стороны в сторону. Чувствовал кожей, как  моя  небесная птица вытирает слезы в полете.      
   Прилетел в Пулково. С криком радости бросилась моя красивая,словно с обложки журнала, женщина. Демонстративно обвила руками, будто петлями шею, поджав ноги, красиво изображая радость встречи. Но по горной привычке услышал её мысли. Как  ей ужасно хотелось прижаться к небритой  щеке  молодого человека, с которым она провела вчерашнюю ночь. Она ненавидела меня,но любила мои деньги: терпела нашу близость, в молчании сжав зубы(фу,какая  мерзость!). Осторожно, будто гадюку,снял руки с плеч, и настойчиво попросил её не звонить и забыть мой телефон. Ее красивые руки с «длинными» пальцами в бессилии сжались в кулаки и в одно мгновение она превратилась в злую  со сдвинутыми бровями на переносице "классную" даму.Заметил  морщины на лбу от страха за свое будущее.
Все  пошло своим  чередом.
При заключении  договоров  нечаянно "подслушал" мысли представителей чужой фирмы. Попросил юристов ещё раз перепроверить внимательно все листы контрактов. На следующий день генеральный лично жал руку и всё твердил, что не ошибся во мне, и что у меня звериной чутье в делах. И,что отпуск на меня  подействовал благоприятно! В конце  месяца  был удивлен, увидев в пакете внезапно выросшую  в разы зарплату. Время шло. Стал  нелюдимым, по привычке заходил в клубы. Но порой в медленном танце с красивыми -незамужними внезапно в громкой пустоте останавливался: перед глазами видел глаза моей птицы!
   Как – то зашел в ту самую туристическую фирму. Поблагодарил Леонида Ивановича за  отпуск. Уже привычным для меня буравящим взглядом переносицу, неожиданно тихим  шепотом спросил: «Владимир  Валентинович, а я думал Вы останетесь навсегда в горах?!Ничего странного там не заметили?!». Отрицательно мотнул головой в ответ. Иванович  процедил изучающе, глянув  будто в самую душу: « Судя по Вам, прогулка была успешной!».  Ехидно улыбнувшись,громко чтобы все слышали, просил заходить к ним в гости: «Вот просто так!».
Память  не отпускала мысли о моей птице, не хотела уходить. Всё вспоминал наши  молчаливые посиделки  почти до рассвета под боком заботливого пламени костра. Как первое время она боялась за свои перья и  желтого «языка» пламени: видела его впервые в жизни. Улыбнулся, вспомнив, как крылатая подружка поймала свою первую рыбку, та сиротливо болталась одиноким листиком на крючке. Вопль  восторга  потряс тогда горы и реку, спугнув с веток глухаря и ворон.
Жизнь стала однообразной. Был привычным маршрут:  машина, работа,машина спортзал,машина магазин за продуктами, машина и дом. Уставал от мысленной болтовни  клиентов, прохожих. Они мысленно говорили и говорили везде, даже сидя за рулем сами с собой, болтали беспрерывно.
  В то вечер я сидел на уютной лоджии в  мягком удобном кресле. Курил.Дождь, как из ведра, отмывал от надоевшего зноя улицу. Закурил очередную сигарету (пепельница  была полна множеством окурков), глядел в тишину  чернильной темноты  ночи, как услышал звук скребущих  стекло ногтей. Вмиг раскрыл его. На плечи метнулись в бессилии полюбившиеся ладошки Гамаюн. Подхватил мою незабудочку! Её крылья от дождя мокрые и ужасно тяжелые  обвисли на хрупких плечиках пудовыми гирями. У моей малыши был явно жар. Она куклой повисла без сил у меня на руках. Лишь одно слово сорвалось с мягких нежных и вкусных алых уст: « Нашла!».   
Любимая спала, уютно укрывшись сухими белоснежными крыльями: высушил их феном. Перед сном заставил съесть несколько ложек малинного варенья с медом и,всё запить стаканом горячего молока. Яшка - полосатый  наглый до безобразия кот, спал рядом с Гамаюн, мурлыкал собакин от счастья. Укрыв теплым одеялом любимую, сел  на стул рядышком, поправлял  падающее с нее одеяло(она во сне всё норовила раскрыться) и смотрел на свое счастье. Тиски, зажавшие мне  грудь ностальгией  по  горному миру, ослабили свою хватку. Размечтался, глядя  на  сладко спящую крылатую мою КОРОЛЕВУ. На полу валялась холщовая сумка-торба  Гамаюн. Из неё высыпались те самые чистой воды изумруды, только сейчас их было гораздо больше. Не обращал на них внимания. Непрерывно смотрел на мою нежную милую любовь. И ужасно захотелось побаюкать на руках  маленькую дочь, принцессу - ангелочка с белоснежными крыльями. А потом всю жизнь баловать вместе с её мамой всем,всем. Вздохнул глубоко-глубоко и,почему- то вспомнились слова из  песни группы Агата Кристи.
Между прошлым и новым заблудиться так просто,
Между прошлым и новым - непростые вопросы,
Непростые ответы. Я скитался небрежно,
Я искал тебя, где ты? Был мой мир безутешен.

Я ломал его стены, истребляя надежды,
Ополаскивал кровью золотые одежды.
Одиноко и слепо умирал без любимой,
Мне казалось, что небо обо мне позабыло.