Первый день в армии

Давно хотел попробовать написать армейские воспоминания. Ничего особо интересного и героического со мной не случалось, но время это было замечательное.



16 декабря 2010 года.

Вот и наступил этот день. Сегодня вечером мы будем в армии. И я тоже буду в армии.

Время – около восьми утра. Поезд «Сосногорск-Москва» приближается к Москве. Просыпаюсь. Знакомый стук колес. И первая мысль – я в армии.

Хотя нет. Это еще не армия. Это только поезд. Это еще гражданка, хотя формально мы уже солдаты, приказ зачитан, «Прощание славянки» отгремело.

Лежу на верхней полке. Мысли разные… Я в армии… Уже сегодня вечером будем мы в части. Что-то будет? Вообще, куда мы едем? В военкомате, на призывной комиссии, сказали, что в Подмосковье, в космические войска. В распределительном пункте же наши покупатели сказали, что из команды 10 человек поедут служить сразу в часть, в Щелково, а другие 10 сначала поедут в учебку, осваивать воинские специальности, и только после этого будут служить в той же части в Щелково.

Списки уже составлены. Я еду в учебку, в Рязань.

Нда. Еще до призывной комиссии просил направить на флот. На призывной объявили – Подмосковье, космические войска. Теперь вот – Рязань. Что там, в Рязани? Я слышал только про Рязанское десантное. Ну не туда же направят. Попасть в десант, конечно, круто, но… В ВДВ отбор особый, о направлении туда говорят задолго, а не прямо перед посадкой в поезд. Хотя… Отправить могут куда угодно, кого угодно, и вопреки всему. Ладно, посмотрим… Хотя вряд ли в десант. Не может так повезти.

…А пока еще утро, Москва через час. Можно чай попить. Вечером, наверно, попить чай станет недоступной роскошью.

Выпили чаю. Позавтракали. Скоро выходить, а еды еще много осталось. Куда ее девать? В часть взять? А вдруг там не поймут, ладно выбросят, а вдруг потребуют сожрать все вперемешку с зубной пастой? Ну на фиг. Сложили всю жратву в два пакета, оставили на столе. Я из всего своего запаса забрал пару плиток шоколада, ну и горсть конфет в вещмешке на дне осталась. Остальное оставил в вагоне.

А ведь зря все бросили. Мешки, как потом выяснилось, особо никто и не досматривал. Да и особых требований к хранению вещмешков там, куда мы попали, по сути, не было. По факту было так, что вещмешки со всем содержимым на день прибытия так и пролежали в каптерке, никем не обшмонаные.

Вот и Москва. Подъезжаем к перрону.

Всегда мне нравился момент прибытия в Москву, особенно на поезде. Москва нарастает постепенно, сначала Подмосковье со своими пейзажами, со своими русско-сказочными названиями, так не похожими на наши родные коми названия станций, рек и населенных пунктов… Потом уже явно город появляется, издалека Останкинская телебашня видна. Ну а потом и сам Ярославский вокзал, московская суета. Какое-то ощущение торжественности, новизны от такого прибытия. Все такое новое. Приятное ощущение.

Но сейчас ощущения другие, хотя до новизны рукой подать. Только новизна эта несколько другая, поэтому и ощущения совсем другие, тревожно как-то.

И погода под стать такому настроению. Хмурое, серое небо. Холодно.

Вышла наша команда из поезда. Построились, как умели, на вокзал пошли. Со стороны, конечно, сразу видно, что новобранцы. Форма новенькая во всех смыслах – во-первых, необмятая, во-вторых, да нашего призыва такую никто не носил – пикселька. Пикселька, которая с погонами на груди и на плече. Форма на многих сидит пока нескладно, шапки надеты криво, у некоторых еще без кокард. А главное – лица. Новобранцев видно сразу, и в первую очередь – по глазам и по лицам.

Майор из сопровождающих в военную комендатуру вокзала пошел. Видимо, положено отмечаться.

Стоим в зале ожидания. Никто внимания на нас не обращает. Где-то вдалеке еще толпа новобранцев стоит. Рядом офицер в морской форме. Странно как-то. Солдаты в зеленой пиксельке, офицер явно моряк. А я всегда думал, что будущих матросов сразу в морскую форму одевают. Хотя какая нам разница, кто там стоит, кого там одевают и куда везут, мы-то куда едем? Домой же надо позвонить и сказать, а то кто знает, может, телефоны уже сегодня вечером придется сдать.

Наконец, майор вернулся, присел к подполковнику, начали они в каких-то бумагах копаться, что-то сверять… Наконец подполковник объявил:

- Так! Слушайте сюда… Со мной в часть едут…

И опять перечислил фамилии тех, кто едет сразу в часть. Моей фамилии в этом списке не было.

- Электричка в Щелково через 25 минут. Те, кто едут сразу в часть, построиться! Не так, а по три. Фронтом на меня… Да не так, повернись ты! Быстрее! Все, шагом марш!

И вот наши товарищи поехали в часть. Часа через два-три три они уже будут в армии. А мы, видимо, чуть позже.

Нас, оставшихся, майор повел на Казанский вокзал. Пришли, поднялись в один из залов ожидания.

Один из нас, призывников, Максим Зелимханов, наиболее взрослый во всех смыслах, решается узнать, что же дальше…

- Товарищ майор, разрешите обратиться?

- Да, конечно.

- Вы не скажете, а что мы? Мы куда едем?

- В Рязань, в учебку.

- А куда именно, что за часть? На кого учиться?

- Да я сам не знаю. Новая учебка в Рязани. Вы туда едете первыми. Нам самим еще ничего не сказали, там все на месте узнаем.

Становится еще интереснее.

- Ладно, идите туда, в зал, размещайтесь на свободные места. Электричка на Рязань в 16-30. Если кому курить или в буфет, отпрашивайтесь, по одному не ходите.

Майор уселся и задумался о чем-то своем. А мы о своем.

Время еще только одиннадцать. Поезд в полпятого. В дороге только до Рязани часа три. Там еще сколько-то… Видимо, в части будем к ночи. Интересно, какая она, эта первая ночь в армии?..

Ну что же, ждем…

- Товарищ майор, можно покурить?

- Не можно, а разрешите. С кем пойдешь?

- Один, я только.

- Одному нельзя. Найди с кем пойдешь. Я вас отведу.

Собрались курильщики. Пошли с майором курить. Вышли на улицу, к табличке «Место для курения». Закурили. Майор тоже.

- Товарищ майор, разрешите в буфет?

- Давайте, сами, по трое. Если патруль, скажите номер команды и что я разрешил.

А в буфете на московском вокзале не особо и дешево. Да и деньги тоже не у всех есть. Были среди нас такие, кто, видимо, решил, что в армии деньги не нужны. А бесплатных столовых для солдат на вокзалах не предусмотрено.

Судя по всему, поедим только завтра. Интересно, а завтра как поедим? Что поедим? Рассказывают же про мясо пятидесятилетней давности, которым кормят солдат.

Блин, зря в поезде все оставили.

Хотя стоп. Есть же еще сухпайки. Кстати, очень даже вкусные, как я вчера убедился еще в поезде. И не только я. Денис Чугунов из нашей команды даже обронил, мол, вот бы и в армии каждый день такими сухпайками кормили…

Ладно, сухпаек хорошо, но надо бы еще в буфет сходить.

В буфете сэндвичи, ход-доги, маффины какие-то продаются. Кругом люди. «Гражданские», – неожиданно подумал я, и вдруг четко ощутил пропасть между мной и ними. Солдатом и гражданскими.

Купил сэндвич с хот-догом, чай. Разделил с Сергеем Оботуровым, молчаливым земляком. Первый раз его увидел на призывном пункте. До этого не знал и не догадывался о его существовании. А теперь Серега – мой сослуживец. Интересно судьба сводит людей.

Тревожно, и есть не особо хочется. А чаю взял еще три стаканчика, кто знает, как там в армии, может я чай теперь только через год увижу.

Вернулись в зал ожидания. Наша команда все так же. Кто подкемарил, кто просто сидит, ничего не делает. Майор же совершенно отстранился от нас, смотрит в свой телефон. А вот уже среди нашей команды компания образовалась. Сидят четверо, еще вчера не знавшие друг друга, и увлеченно о чем-то беседуют. Уже и улыбки появились.

Рядом какая-то группа военных. Пятеро. Вроде срочники, но уже не призывники. Рядовых трое, ефрейтор и младший сержант.

И тут вдруг ефрейтор из той группы бывалых вояк случайно услышал (либо же вслушивался, ждал повода придраться), что кто-то в нашей компании произнес слова «Краповый берет».

Развернулся резко он к нашему воинству. Лицо не особо интеллигентное. Пытается изобразить надменно-презрительную усмешку:

- Какой краповый берет? Тебе до берета… Че ты вообще себе возомнил, про берет тут рассуждаешь?

Повисла пауза.

Поворачивается наш Дима Воеводин.

- А ты кто? Ты чего встрял? Тебе что до того, что тут кто-то сказал про берет?

Ефрейтор, видимо, не ожидал подобного от какого-то салаги.

- А ты кто? Да ты!

- Тебе какое дело, кто я? Я тебя трогал? Хрен ли ты первый прикопался? Ты кто вообще, чтобы взять и так просто прикопаться? Ну сказал тут кто-то про берет, тебе-то какое дело? Ты кто такой, что бы тебе кто-то что-то пояснял? Претензии свои сможешь обосновать?

Ефрейтору возразить было нечего. Нечем было обосновывать претензии. Никто из его сослуживцев не стал вмешиваться. Да и виду у Димы бравый, мощный, в глазах – только уверенность, ни капли страха или смущения.

Пришлось ефрейтору заткнуться и отвернуться.

Да уж, неприятно, наверно, с таким, как этот ефрейтор служить.

А Димон впоследствии стал одним из лучших командиров отделения. Во всех смыслах.

Время шло.

Рядом присел какой-то паренек в военной форме. Во флоре. Рядовой.

- Что, пацаны, в армию?

- Да! А ты?

- А я вот с армии. Дембельнулся.

И смотрит на нас. А взгляд… Не знаю, как и объяснить. Шальной какой-то.

- Да, пацаны, попали вы… Не завидую вам.

- А что так?

- Ну как... Вы даже представить себе не можете, куда вы сейчас попадете.

И смотрит на нас своими шальными, точнее, ошалевшими глазами. С сожалением каким-то, что ли. Это, конечно, бодрит.

- А что там, в армии?

- Там…

И начал тот паренек рассказывать. Про дедов. Про сушилку. Про то, как можно в лазарете отсиживаться, но лучше так не делать, потому что негоже себя каличем выставлять. Про то, сколько раз и как он сам лично огребал, ибо являлся раздолбаем. Про смертельные случаи в его роте.

Не знаю, выдумал ли он про последнее, про смертельные случаи. Надеюсь, что выдумал.

- Ну а как ты сейчас? Теперь, когда все закончилось? Наверно, таким свободным себя чувствуешь?

Он наконец-то улыбнулся, хотя глаза так и были ошалевшими:

- Ага…

Посидел он еще с нами и ушел. Домой поехал. А мы остались. Нам еще год служить.

До поезда еще полчаса. Успел еще раз сбегать в буфет, чаю выпить. Хоть и не ели нормально с утра, но голодным я себя не чувствовал.

- Все! Выходим строиться на улицу.

Сумерки. Идем к вагону электрички. Зашли. Разместились. Еще три часа гражданской жизни. Затем будет 365… Нет, 364 дня армии. Как долго…

Тронулись. Все молчат. Кто-то опять закемарил, кто-то в телефоне сидит. Майор все так же молчалив и отстранен от нас.

За окном все темнее. Рязань все ближе. Много о чем думалось, о былом, о будущем.

Все ближе тот момент, когда я попаду в воинскую часть, в армию.

Станции, станции, станции… И вот наконец Рязань. Вышли. Зашли на вокзал.

Майор первый раз в Рязани, не ориентируется, куда-то звонит, что-то узнает. Время уже 20-00. Наконец строимся и идем на остановку. Ждем. Наконец приходит нужный троллейбус.

- Никогда не думал, что буду ехать в армию на троллейбусе!

Поехали. Смотрим на улицы вечерней Рязани. Вот он какой, город, где мы будем служить в армии.

Наконец, выходим. Рядом какие-то корпуса, в окнах – свет, по виду – военное училище. Идем на КПП.

Майор проходит в КПП, а наше воинство остается на улице. Наконец майор выходит. Не туда, оказывается, приехали.

Майор опять звонит куда-то, что-то уточняет.

Идем к автобусной остановке. Стоим, автобус ждем. На улице темно и холодно, ветер поднялся.

- Блин, жрать хочу.

- Я тоже.

Я вспомнил, что в вещмешке осталось две плитки «Альпен Гольда». Вытащил, разделили между всеми.

Садимся на автобус. Едем куда-то по незнакомым улицам. Выходим, видим уже другие корпуса, другого училища. Забор. Опять КПП. Майор заходит, через полминуты выходит:

- Проходите!

Проходим через КПП. Солдаты из наряда по КПП на нас смотрят. Проходим быстро, и я не успеваю рассмотреть знаки различия. Куда мы попали? Что это за учебка космических войск?

Идем по военному городку. Прошли мимо какого-то корпуса, мимо боевых машин на постаменте, мимо плаца. Целая улица двухэтажных казарм. И ни кого, кроме нас, ни души. Хотя в окнах свет. К какому-то корпусу подошли.

Построились у входа, майор зашел один внутрь. Время почти десять вечера.

Видимо, это и есть место, где мы будем служить. Через пять минут. Сейчас зайдем туда, увидим и дедов, и сушилку, и прочее.

Наконец, майор вышел с незнакомым военным.

- Заходим. Пятый этаж. Шагом марш!

Нестройно, толпой зашли в дверь. Незнакомый военный с погонами старшего лейтенанта покачал головой, но ничего не сказал.

Поднимаемся по лестнице. Пятый этаж. Заходит майор, следом мы, призывники.

Около тумбочки стоит в упоре лежа дневальный.

- Дежурный по роте на выход! – выкрикнул он, не меняя положения.

Сам дежурный с голубыми курсантскими погонами стоит рядом и с полуулыбкой смотрит на нас. У дежурного петлицы – парашюты.

Кругом суета. Шум. Вроде как к отбою готовятся. Носятся туда-сюда. Как в муравейнике. В общем шуме различаются какие-то команды, чьи то фамилии. Почему-то среди всей какофонии звуков запомнилась фамилия «Околелов».

Майор ушел в канцелярию. Мы так и стоим около тумбочки.

Зашел старший лейтенант, что был с майором на улице. Дневальный из упора лежа прокричал «Смирно!». Все замерли, шум притих. Курсант, все так же с полуулыбкой, процедил:

- Отставить! Купченко, ты дебил? Ты вообще тупой? Когда ты наконец перестанешь тупить? Я чему тебя учу? Какое нахрен «Смирно», когда комбат здесь? Стоять будешь так, пока не перестанешь тупить!

Старший лейтенант, судя по всему, ротный, ничуть не удивился, даже не посмотрел в сторону стоящего в упоре Купченко и прошел куда-то направо, видимо, в канцелярию.

Ну, вот и армия.

Наконец, вышел майор, подошел к курсанту. Майора тоже ничуть не удивил вид стоящего в упоре лежа дневального. Поговорили о чем-то курсант с майором, и нашу команду отвели в какой-то темный закуток, в котором стояли двухъярусные койки. Судя по плакатам на стене, здесь когда-то была комната для чистки оружия.

- Вот тут, товарищ майор.

- Располагайтесь!

Начали мы располагаться. Вещмешки, бушлаты сняли. Что дальше-то делать? Непонятно.

Майор куда-то отошел. На нас никто не обращает внимания. В роте все та же суета.

Дневальный, все еще находившийся в упоре лежа, прокричал «Рота, отбой!».

В роте стало тише, но движение туда-сюда, хоть и в меньших масштабах, продолжалось. Яркий свет выключили.

Вроде как команда для всех, но какой отбой? Нам-то? Ложиться спать? Но койки пустые, без матрасов. Ладно, хрен с ними, что без матрасов, но что НАМ теперь можно и нужно и что нельзя? И спросить не у кого, точнее, непонятно, у кого.

- Кормить-то нас будут?

- Какое кормить, отбой же уже. А поесть бы не мешало. Может, прямо тут поедим?

- А можно?

- А хрен знает. Да давайте поедим, жрать охота, сегодня вообще нормально не ели.

- Так уже с распределителя одно дерьмо жрем.

- И еще год, наверно, будем дерьмо жрать.

- Кабздец.

Большинство из нас голодные, поэтому злые. Соответственно и более решительные.

Сам я есть не особо хотел. Чувство тревоги как-то притупляет чувство голода. Но, видимо, не у всех так. Не сговариваясь, принесли несколько табуреток и разложили на них все наши припасы, что у кого осталось.

Сели прямо на койки без матрасов, как в купе поезда, и принялись ужинать.

Мимо по взлетке шел какой-то парень. Явно не срочник. Остановился, на нас посмотрел. На плечах – голубые погоны курсанта. В петличках – парашюты.

Подошел он ближе, зашел в бывшую комнату чистки оружия.

- А вы чего? Это что? Едите прямо в расположении…

Непонятно, кто он, этот парень. Но тон не вызывающий, без наезда, а скорее недоуменный. Явно что-то не так делаем.

Максим Зелимханов встал, подошел к курсанту.

- Мы только прибыли. Со вчера не ели. Солдаты голодные, кормить сегодня не будут. Мы сами не знаем, как нам быть, сопровождающий офицер ушел.

- Ну… Понятно… Так узнайте у командира роты, как вам быть, или у дежурного. Командир роты тут.

- Хорошо, спасибо.

Максим ушел. Через пять минут вернулся.

- Все нормально. Продолжаем ужинать. Потом надо будет из спортуголка забрать матрасы и одеяла, и можно будет спасть.

Продолжаем ужинать…

Мимо прошел другой воин. В ушанке, со штык-ножом у пояса. Судя по всему, второй дневальный, не тот, что в упоре лежа стоял.

Проходя мимо нас, задержался.

- Че, только прибыли?

- Да.

- Только призвались?

- Да.

- Надо же, как поздно. А я уже почти два месяца как в армии.

- Ну и как тут?

- Да нормально.

- Слушай, а где мы вообще? Что это за часть?

- Ха-ха-ха-ха! Вы чего, не знаете, куда попали?

- Нет.

- Ха-ха-ха-ха!

- Сказали, что едем в учебку космических войск.

- Нет, это РВВДКУ. Рязанское высшее воздушное десантное командное училище. Мы тут как в учебке.

- Так в Рязанском вроде, как я слышал, офицеров готовят.

- Ну да. А сейчас тут еще факультет среднего специального образования открыли. По сути, учебка для срочников, сержантов готовят, специалистов.

- Хм. А как тут? Нормально? Тут дедовщина или что, устав?

- Да нормально, дедовщины нет. Тут все одного призыва, а командиры – курсанты. Ну, курсанты РВВДКУ, офицеры будущие. Дрючат, конечно, но это не дедовщина. Нормально тут.

- А что с нагрузкой? Как тут по физо?

- Ну, по физо тут серьезные нагрузки. Зарядка мощная. Потом занятия. Бегать много. Вот тебе, – дневальный посмотрел на Серегу Фирсова, невысокого, крупного сложения, – тебе вот сложно будет. В любом случае, поначалу.

Сергей только плечами пожал. До армии он закончил факультет физической культуры и спорта. Вряд ли ему могло быть сложней, чем другим, в плане физо. Кстати, позднее Серега в части стал чемпионом по гиревому спорту.

- А с телефонами как? Забирают?

- Да нет. Вообще-то, положено сдавать. Но я вот хожу с телефоном, – и дневальный вытащил из кармана и показал нам кирпичик «Нокиа», – и ничего. Тут у всех телефоны. Главное, не палиться, когда не надо, а так телефон всегда с собой. Ладно, я пошел.

Вот так. Уже легче. Дедовщины нет, с телефоном можно. Значит, будем жить.

- Ну чего, все поели? Давайте уже, побыстрее, время, завтра нам в шесть утра подниматься. На мощную зарядку.

Доели, потом прибрали «стол». Пошли в спортуголок забирать матрасы с подушками, одеялами и простынями. Выбрали из целой кучи, принесли к себе в закуток, расположились.

В роте совсем стихло.

Я занял верхнюю койку у окна. Очень удобно – из центрального прохода не видно, а из окна открывается шикарный вид на город, на какую-то ночную панораму. Правда, в темноте видны одни лишь огни, и непонятно, что там – то ли ночной Бродвей, то ли промзона.

Вроде как не так тревожно стало… Худшие ожидания не оправдались. Хотя, кто знает. Мы всего лишь час в армии. Но то, что никто до сих пор даже слова плохого не сказал, сильно обнадеживает. Спрятав телефон под одеяло, пишу домой смску «Все хорошо, мы в части. Рязань, РВВДКУ. Могу не отвечать на телефон, не беспокойтесь».

Так. Куда же спрятать телефон? Главное ведь не палиться… Так, ладно. Пока в карман подстежки бушлата.

Спускаюсь, прячу телефон.

Блин… Все наши бушлаты, вещмешки лежат просто так на табуретках. А если сопрут? Хватило уже в команде украденного бушлата на распределителе… А вот Макс свой бушлат повесил на койку…

Максим до армии успел закончить среднюю школу милиции, после чего работал в органах. Поэтому ему сейчас легче, он уже проходил казарму. Не тупит, с ходу ориентируется.

Подумал, тоже повесил бушлат на дужку. А рукав под подушку засунул. Если попробуют стырить, наверняка разбудят.

Все, можно спать.

Только сейчас я почувствовал, как устал. Нет, не от дороги. От ожидания. Сегодня я должен был узнать, как пройдет весь грядущий год. Много чего передумал невеселого. И, чувствую, так и не узнал до конца. Хотя начало вполне неплохое.

Все. Спать.