Петя Непряхин

 Петя Непряхин работал плотником в Горетове, а жил в Красновидове.
В Красновидове была пивная, и стоял на улице телефон, чтоб в Москву
звонить - ну, там случись чо, чтоб штаб Западного мог
под артиллерийским обстрелом поговорить, например, со штабом
Восточного фронта или со Ставкой или даже с Самим. А пока, слава
Богу, ничего не было, то и обычные красновидовцы могли тот телефон
тоже пользовать. Там еще был дом отдыха МГУ. А Петя Непряхин был
мужчина холостой, кудрявый и на фронте в ногу раненый. Художник
ВИнсент Ван Гог, возможно, писал свой "Портрет доктора Гаше" с Пети,
чтобы сам доктор его своими гонорарами за позирования не обанкротил,
а схожесть та же.
А Пете-то много ли надо, но местные женчины (бабы) его сильно любили
и даже за него дрались подружка с подружкой, как в свое время с
фашистом - не щадя живота, волоса, с визгом и до крови.
Меня комсомольское начальство картофелеуборочного отряда
бросило на горетовскую лесопилку Пете в помощь по чисто нашему
еврейскому вопросу - обрезать(доски). С утра в понедельник
Петя, на всякий случай, поинтересовался, знаю ли я, где горетовский
магазин. На мое неглубокое знание этого вопроса Петр провел со мной
подробнейший инструктаж и отправил за водкой, чтобы эта "сцучка
продавщица не заложила его председателю", и плавленным сырком
"Дружба". До обеда мы усердно переводили совхозные доски из православия в иудаизм, а в обед Петя аккуратно
развернул сырок, торжественно положил его на стол, снял аллюминиевую
бескозырочку с поллитры, залил ее в рот, не глотая и не чокаясь, и,
оттопыря мизинец, закусил одной пятой "Дружбы". Потом так же аккуратно
и тщательно завернул "Дружбу" в фольгу и положил на верхнюю полку
шкафчика хранения одежды, который закрыл на ключ. Часика в три Петя
сказал, что его рабочий день закончен, и мы пошли в Красновидово -
Петя домой, а я в пионерлагерь, где жили московские картофелесборщики.
Во вторник с утра я принес из магазина уже только поллитру.
В обед Петя открыл шкафчик ключем и повторил вчерашнюю процедуру, ни
на йоту не отклоняясь от регламента.
Так наступила пятница. В обед Петя закусил последним кусочком
"Дружбы" и  оставил ящик открытым до понедельника.
За ту неделю мы обрезали все запасы доски совхоза, но жизнь в
Горетове на этом не остановилась - лесопилка хорошо работала в том же
графике и без них, опираясь исключительно на свободные народные традиции,
не ограниченные никакими условностями экономики развитого социализма и
ее для людей преградами. Я до конца нашего месячного в Горетове пребывания
аккуратно ходил для Пети с утра в магазин, а потом, лежа на обрезанной,
что тот иудей, доске с удовольствием читал все дни Томаса Манна из можайской библиотеки.