Земля бога речного устья. Глава 11. Год плохих вес

Глава 11. Год плохих вестей

Шадаб с Лифен вернулись в сумерках.

– Господин! Господин, не наказывайте меня…

– Доброго настроения, уважаемый господин Тохто Оло. Простите меня за то, что так надолго забрал у вас Лифен. Не рассчитал время поездки, думал, это ближе.

– Куда же вы ездили? Ну-ка, Лифен, ты расскажи, посмотрим, о чём ты думала, когда уважаемый господин Шадаб тебе рассказывал о городе.

– Господин!.. Мы брали открытую повозку и ездили за город. Сначала поехали теми же воротами, которыми въезжали с вами. Там господин Шадаб показал мне обсерваторию.

– И что же такое обсерватория?

– Там учёные наблюдают за звёздами и планетами! А потом они рассчитывают будущее.

– Неплохо. Что же дальше?

– А после мы поехали вокруг всего Ханбалыка на северную сторону и там долго ехали и приехали в монастырь, где стоит великая Белая пагода! Это так красиво, господин!

– И что, по-твоему, означает эта пагода?

– Господин Шадаб мне объяснял… я не совсем… мне кажется, она такая же, как наша жизнь…

– Ну, в главном ты, наверно, права. А вы как считаете, уважаемый господин Шадаб?

– Я считаю, что ваша Лифен очень способная ученица, она схватывает мысли, как ласточка мошек в полёте. Может быть, пока разговариваем, проделаем лечебные процедуры? Как прошёл ваш день, как вы себя чувствовали, уважаемый господин Тохто Оло?

– Неплохо. Учёные довольны моим рассказом. Они и не слыхивали о таких условиях, в которых мне приходилось жить и работать. Ну, а самочувствие… в мои годы нужно благодарить духов за каждый прожитый день, а уж как прожитый – дело второе. Голова болит, затылок ломит, глаза давит, в ушах шумит.

– Понятно. Я принёс лекарство иного состава. Выпьете перед сном. А сейчас давайте проделаем испытанные процедуры – спустим тёмную кровь и сделаем прижигание.

– Вы меня столько дней спасаете, уважаемый Шадаб. Наверно, у вас имеются и другие просьбы, кроме прогулок с Лифен?

– Однажды какой-то дервиш надоедал одному персу своими просьбами. Тот перс ему сказал: «Я исполню все твои просьбы, но прежде ты исполни одну мою». «Конечно исполню, скажи, что ты хочешь?» «Не обращайся больше никогда ко мне с просьбами».

– Вы знаете столько весёлых историй, господин Шадаб! Но я не стану повторять за тем персом. Я исполню любую вашу просьбу, если это в моих силах.

– Тогда я прошу ещё прогулку с Лифен. Обещаю, мы больше не станем задерживаться.

Оло вздохнул и махнул рукой.


Утром, как уже стало обычным, пришли учёные. Оло начал свой рассказ.

– С того времени, как прибыло к нам большое войско, снова перестали нападать кувэйцы, и мы успели многое сделать по устройству поселения. По первому крепкому льду приехал гонец с приказом мне, как главному строителю, вместе с отрядом для охраны и людьми для работ выехать на юг острова, чтобы основать там одно или несколько поселений и привести в подданство население. Я начал готовиться, дело предстояло нелёгкое и нужно было всё предусмотреть.

В Нэйхотуани оставил вместо себя строителя Третьего ранга Ортека*, который прекрасно показал себя в самостоятельном строительстве крепости Могунтан, и ему в помощники дал строителя Четвёртого ранга. Взял же с собой строителя Четвёртого ранга, весьма толкового Айдолая* из цветноглазых.

Командовал нашим отрядом тысячник Ахмад ибн Асад*, получивший опыт в боях и походах на далёком западе империи. Скажу сразу, что этот командир прекрасно понимал главную задачу нашего продвижения по острову и в острых моментах всегда точно чувствовал, когда необходимо применить силу, а когда можно и нужно обойтись переговорами и даже пойти на незначительные уступки ради успеха задуманного. С ним было легко делать общее дело.

Пока мы готовились к походу, прибыл очередной гонец с приказом срочно вернуть на материк все лучшие войска, в первую очередь, монголов, оставив себе лишь необходимый минимум. Позже узнали мы, что причиной тому было подлое восстание мятежника Наяна* с приспешниками. Для нас плохо было не только то, что отозвали войско, но и то, что события происходили в северо-восточных провинциях, из-за чего перекрывался путь снабжения поселений на Амур Хара-Мурэн и Камуй Карапуто.

Приказ занимать южную часть острова нам не отменили, и его нужно было исполнять. Под командой господина тысячника Ахмада ибн Асада было три сотни киданей и столько же ханьцев, а с моими людьми, канцелярией, толмачами и проводниками набиралось под семьсот человек. Всех посадили на лошадей и имели ещё восемьдесят вьючных лошадок. Мало для такой дальней поездки и предстоящих дел, но большего нам не дали. Взяли инструмент и самое необходимое. Пищу взяли на первые дни в седельные сумы, остальное собирались добыть по пути или выменять на стойбищах. Вели нас несколько цзилеми, которые на самом юге никогда не бывали, но достигали наиболее узкого места острова. Потом мы надеялись нанять кого-то из местных.

Итак, во втором месяце двадцать четвёртого года Чжиюань наш отряд покинул Нэйхотуань, которая к тому времени была уже полноценной крепостью со всеми необходимыми постройками и казалась надёжным оплотом монгольской власти на обретённых островных землях.

Поехали вдоль берега по льду. Проводники цзилеми всё время удивлялись, что нам так повезло – лёд стоял прочный и почти на всём пути гладкий, а снега на нём немного. Кованные подковами с шипами лошади шли ходко. Ветер был попутный. Единственная серьёзная сложность – нечем было кормить лошадей. Берега почти на всём протяжении были обрывисты, а там, где пологи, трав было мало, и лошади с трудом добывали из-под снега какое-то подобие сена или жевали выброшенные осенними штормами водоросли на берегах.

Тем не менее, ехали ходко, и в восемь ходовых дней доехали до места, где остров имел наименьшую ширину. Проводники говорили, что оттуда в два дня на лошадях мы могли бы добраться через невысокие горы до восточного берега. В этом месте на берегу было большое стойбище кувэй, называемое Кусиуннай*, жителей которого застали мы врасплох.

Оказалось, что мужчины все были на охотах. Женщины, ребятишки и старики испугались, но мы через толмачей их успокоили, сказали, что вредить им не собираемся, а просим лишь дать нам пищи и проводить дальше на юг. Нам дали сушёной рыбы, которая к тому времени уже осталась у них не лучшего качества и даже порченая, потому что запасы заканчивались. За это мы отдарили женщин сунскими монетами, и видели их неподдельную радость. Провожать же нас оказалось некому. Однако, старики объяснили, что южнее льда не будет, а по берегу пройти не везде можно. Они отсюда на юг ходят через горы.

В том Кусиуннае простояли мы три дня, так как нужно было дать лошадям отдохнуть, а при устье реки имеются приличные луга, где лошади хоть немного насытились, выкапывая траву из-под снега. Кувэй, по-видимому, никогда лошадей не видели, относились к ним с опаской, а детей и вовсе не пускали близко. Показывали жестами, что они похожи на огромных собак, что нам было, конечно, смешно.

В этом месте мне впервые представилась возможность рассмотреть быт кувэйцев и самих этих необычных людей. Если не обращать внимания на особенности и внешний вид, они показались вовсе не злодеями, обычными людьми с обыкновенными для всех народов заботами устроить жильё и накормить семью.

Здесь нас догнал гонец от главного воеводы господина Янъулудая с нехорошей вестью. В то время, как большая часть войск покинула остров, а господин Янъулудай уехал со свитой инспектировать посты на побережье, гарнизон Нэйхотуани, состоящий из отрядов цзилеми взбунтовался и перекинулся на сторону кувэй. Кувэй пришли несколькими дружинами в крепость и теперь властвуют там беспрепятственно над всеми запасами и оружейными складами. Господин Янъулудай предписывал нам не посылать в Нэйхотуань донесений и вообще людей, пока не получим уведомления о возврате крепости в законные руки. Господин воевода сообщал нам также, что отправил господину Негудаю в Нургань донесение о случившемся и просьбу прислать подкрепление.

Новость была удручающей. Построенная нами крепость со всем имуществом столь легко досталась врагам! Позже мы узнали, что мятежники не осмелились лишить жизни захваченных в плен людей, не пожелавших изменить императору. Они держали их взаперти в холодной землянке и требовали за них выкуп. Господин Янъулудай нашёл средства для возвращения людей, верных и честных и наградил каждого за преданность.

Нам же не оставалось ничего иного, кроме как продолжить путь на юг…

– Уважаемый господин Тохто Оло, вам плохо?

– Не волнуйтесь за меня, уважаемый господин Долгоон. Мне нужно совсем немного отдохнуть…

– Давайте же прекратим на сегодня.

– Нет. Я хочу рассказать, как мы доехали до места нового города и тогда прервёмся. Лифен! Подойди. Принеси холодное полотенце и скажи, чтобы дали чай, который для бодрости.

Давайте продолжим. Путь на юг от Кусиунная оказался сложнее и дольше. Лёд, по которому мы легко огибали отвесные скалы, действительно скоро кончился. Мы ехали под высоким обрывом по узкой полоске песка или камней, а зачастую вообще по морю, чуть не по брюхо лошадям. Встречались участки где пройти было нельзя, и нам приходилось возвращаться и искать место, где возможно подняться по крутому берегу. Наверху же нас ожидали заросли леса или высоких трав и кустов, засыпанные сугробами. В таких местах ход сильно замедлялся, лошади уставали, и мы проходили за день всего около двухсот-трёхсот ли. Искали возможность спуститься к морю и снова шли хорошо, пока не попадалась скала или большая река. Реки тоже бывали трудно переходимы в устье, приходилось уходить дальше от берега, где лёд был крепок, а глубина не столь значительна. И то не единожды лошади провалилась, ломали ноги, и приходилось их добивать. Этому, впрочем, все были рады, так как давно не ели свежего мяса. Охотиться на ходу невозможно, да и зверя в тех местах мы не встречали. А рыба, данная кувэйцами, была противна на вкус и уже изрядно надоела.

Ещё встречались необычные препятствия – на крутых склонах скапливается так много снега, что он вдруг, ни с того ни с сего сваливается весь сразу огромной кучей и загораживает проход вдоль берега. Не повезёт тому, кто попадёт под такую кучу, из неё не выбраться, потому что снег становится от падения твёрдым. Нельзя становиться под таким склоном, где много снега. Наши проводники цзилеми умели различать опасные места и не позволяли там устраивать ночлег, даже если место было удобным.

Кстати, скажу наперёд, что летом подобные обвалы с крутых берегов случаются во время сильных дождей, и тогда с горы съезжает земля с камнями и деревьями. Такое наблюдать страшно даже с безопасного расстояния.

Но вот, берег стал менее заросшим лесом, а наоборот, местами покрылся высокими травами и жёсткими тростниками, которые, к нашему удивлению, и под снегом оставались зелёными.

С того берега далеко в море на западе виднеется гористый остров. Наши проводники ничего про него сказать не могли, кроме того, что кувэй называют его Тодомосири*, что означает «Остров морских львов». К слову, эти самые морские львы, а также другие тюлени лежат в изобилии на рифах, которые тянутся вдоль берега на расстоянии одного-двух ли. Эти звери рычат и лают как собаки, и ночью это бывает неприятно слышать.

Вдоль моря шлось легко и почти без препятствий. В одном месте у берега попалась удивительная, почти отвесная коническая гора высотою в половину ли с плоской вершиной и совершенно недоступная. Как же мы удивились, когда увидели на вершине мужчин кувэй с луками и копьями. Они размахивали оружием и что-то кричали. Толмач сказал, что они сообщают, что это место запретное для людей не кувэй, и они убьют любого, кто попытается взобраться. Мы и не пытались, нам нужно было дойти до конца острова. К счастью, не пришлось идти непосредственно под скалой. Между берегом и этой скалой оказался низкий перешеек. Кувэйцы с вершины выстрелили дважды, но стрелы не долетели. Отвечать резона не было. Мы к тому времени сильно устали и мечтали только об остановке на длительный срок.

В тот день мы не дошли. Высокие скалы впереди были столь неприступны, что, переночевав у реки, мы вынуждены были ещё день перебираться через крутые горы, сплошь заросшие тростниками и густым лесом. Когда мы выбрались снова на морской берег, сил уже не было. Но, к счастью, берег оказался проходим и к вечеру мы вышли на оконечность мыса, с трёх сторон которого была вода – к югу, востоку и западу. Мы достигли крайней южной точки* острова Камуй Карапуто!

Всё. Сегодня больше не могу…

– Уважаемый Тохто Оло, примите мою личную благодарность за подробное и яркое повествование! – сказал, поклонившись в знак уважения, господин Долгоон.

У Оло не было сил говорить слова, он молча склонил голову в ответ.


*Ортек – утка (тюркское имя)

*Айдолай — рождённый в полнолуние (тюркское имя)

*Ахмад ибн Асад – Ахмад сын Асада (таджикское имя)

*Восстание монгольских ханов Хайду, Наяна и Хадана против Хубилая в начале 1287 года. Было подавлено летом того же года под личным предводительством Хубилая

*Кусиуннай – на айнском языке означает «на реку приходят по горной дороге». Русские называли это селение Кусунай, японцы Кусюннай. Сейчас – посёлок Ильинский

*Тодомосири – сейчас остров Монерон в 43 км от юго-западного побережья Сахалина

*Мыс Крильон – южная оконечность острова Сахалин

Продолжение: http://proza.ru/2020/08/26/1175