Глава 47. Яркин и Нина. Проект развивается

ЕВГЕНИЙ ПОТТО

ЭТУ ПЕСНЮ ЗАПЕВАЕТ МОЛОДЕЖЬ (ПОВЕСТЬ)


ГЛАВА 47

Яркин ждет на парковой скамейке Нину.
Нина идет к нему через луг с подносом,  накрытым расписным рушником.
- Ап! - снимает она рушник.
На подносе стоит работающий ноутбук.
- Вот и пользуйся, - говорит Яркин. - Только Берсирову не показывай.
- Я пользуюсь, уже две страницы набрала.
- Книжки тебе вроде достал. Вечером привезу. Тридцатитомного собрания Герцена у них нет, только десятитомное.
- И все тома "Литературного наследства", которые по Герцену.
- Вопрос заряжен. Скорей всего я их куплю, есть предварительная договоренность. Кто у нас основные конкуренты?
- Кошкина, Чечерин, Капиталина Стобецкая.
- А ей-то зачем?!
- Наверно, себя проверить хочет.
- Хотя... мы-то не знаем. Может, разорились. Например, отец под следствием, а потом посадят с конфискацией имущества.
Нина испуганно смотрит на него:
- Ты что?!
- Это я к примеру. Если тебе не присудят, я все работы до одной прочту... бучу подыму... мало не покажется.
- Не надо.
- Груня Огурцова к Кулёмину вернулась. Опять холит ее... Говорят, прошлой ночью пьяный гонялся за ней с доской ...
- Зачем она к нему пошла?
- Ей не привыкать. А от Берсирова ушла правильно. Не в своей тарелке себя чувствовала. Иной непонятный мир... Берсиров, когда спит, на голову сеточку надевает, комнату предварительно озонирует, всю ночь играет специальная музыка...
Нина удивляется:
- Зачем?
- Для медитации.
Яркин тщательно рассматривает ее:
- Смотришься неплохо, но ... шарма нет. Ты в быту не увязай. Думай про университет и прочее значительное.
- Я новые языки учу. С хозяйкиным сыном, он заграницей работает, разговаривала на итальянском. Он сказал, хорошо.
Яркин сразу прикидывает варианты:
- Может быть, тебе в МГИМО или в Дипломатическую академию?
- Может. Мы о них не знаем ничего.
- Я что-нибудь придумаю. И на счет одеться у тебя, смотрю, небогато.
- Да.
- Сколько платье приличное стоит?
- Не знаю.
- Кореша армейского разыскал. У него в Загорске собственный дом; он, жена, ребенок и теща; на худой конец можно жить у них. До Москвы ближе, чем от нас, на электричке два часа. Будешь вставать в четыре тридцать, как доярка. Они будут тебя опекать, доколь я не появлюсь на тамошних горизонтах. Как видишь, проект активно разрабатывается. Действуем стремительно, по-американски: утром закон – вечером уже облава. И ты что-нибудь предпринимай.
- Ладно.
Яркин потягивается вольно:
- Я нынче без дела, свободный агент. Берсиров с фермером весь день ездит на фермерской машине. Могу прокатить до города и обратно? Книжки сюда возьмешь, чтобы испанский учить.
- Я конкурсную работу буду весь день писать.
Яркин смеется:
- Хочешь прикол? По вечерам Берсиров приглашает к себе местное начальство. А чтобы они сразу не упились, и можно было с ними говорить о деле, ставит на стол только шампанское и слабое вино. А они выходят на улицу, будто покурить, и посылают пьяндылыг за самогоном, выпивают тайком и за стол возвращаются уже никакие...
Подходит завхоз.
- Здрасьте вам.
Яркин и Нина одновременно:
- Здрасьте.
- От-ить, грехи-то наши! - Завхоз садится, вытирает со лба пот. -  Сама-то у себя?
Нина подхватывает поднос и ноутбук:
- Я сейчас позову, - идет в дом.
Яркин спрашивает:
- Кому бы солярку продать? Две бочки. И девяносто шестого литров десять-двенадцать.
- Садоводам в Моховом.
- Мысль. - Яркин встает и уходит в сторону стоянки машины.