Иван Краснов и Альберт Лапиков

Иван Краснов и Альберт Лапиков
 Иван Краснов крепкий мужик средних лет был пьяница. Он пил по каждому поводу и без повода. Иногда он был не в состоянии дойти до дома и укладывался спать на обочине дороги. Если это было летом, он так и спал до утра, а утром, проснувшись, шел домой позавтракать, побриться и не опоздать на работу. Жена его Алевтина Ивановна для порядка ругалась, пока он не уходил на работу слесарем на все руки. Ругань ее была хоть и оскорбительна по форме – «Дурак, ирод, идиот, чтоб ты сдох», - но она совершенно не трогала Ивана Краснова, потому что он знал, если соседка скажет – «Твой-то опять нажрался»,  жена ответит, - «Пьяница проспится, а дурак – никогда». Иван этим очень гордился и любил свою жену. Если дело было зимой, то Алевтина Ивановна, найдя мужа на обочине дороги, загружала его на санки, привозила домой,   заталкивала в теплый коридорчик и там оставляла до утра. Потому что у соседки вот так-то зимой пьяный муж и замерз насмерть недалеко от своей калитки. Соседка видела, что лежит ее Колька – «Дурак, ирод, идиот, чтоб ты сдох», - а не пошла за ним. Так и осталась одна. Потом жалела всю жизнь.
Было лето. Иван Краснов не дошел до дому, и спал на обочине дороги. Мимо шел Андрюша – ученик ПТУ. Он увидел, что из заднего кармана джинсов пьяного торчит полоска документа. Вытащил, и унес с собой паспорт на имя Краснова Ивана Петровича, 1957 года рождения, гражданина России. Зачем Андрюша это сделал –  и сам не знал. В общежитии он бросил паспорт на стол, а Витька – сосед по койке, спросил:
-Где взял?
-Нашел.
-Можно вернуть за приличное вознаграждение, - сообразил Витька.
-Ага, дождешься. Я этот паспорт у пьяного бомжа прихватил.
-Тогда зачем?
-Так просто. Зачем бомжу паспорт.
-Можно продать кому-нибудь, - не унимался практичный Витька.
-Возьми, продай. Деньги пополам.
Вскоре Витька нашел покупателя и продал паспорт за 200 рублей. Потом паспорт достался Альберту Семеновичу Лапикову, которому показалось, что мужик на фотографии в паспорте на него похож. Заплатил за него 2000 рублей, будучи уверенным, что паспорт принадлежал бомжу, который умер. Альберт Семенович прибрал документ в папку на всякий случай.
Иван Краснов, хватившись паспорта, написал заявление в милицию, заплатил штраф и за новый паспорт, который вскорости, и получил. Новый паспорт стал носить  в нагрудном кармане, пристегивая булавкой.
-Вот, дурак, раньше не догадался.
-Дурак и есть, - подтвердила Алевтина Ивановна. И после этого об истории с паспортом они не вспоминали.

*   *   *
Между тем Альберт Семенович Лапиков, где с хитростью, где с риском, где с нарушением уголовного кодекса ведя свои дела, преуспел в них и сделался богатым, почти что «новым русским». Еще бы  немного, и был бы настоящий «новый русский», а, пока, чуть-чуть не дотянул. Но хоть и не дотянул, завел «офис» с секретаршей Анечкой, в которую и влюбился.
-Вот не было печали – влюбился на старости лет, - ему было под сорок.
Анечка была не против любви, но где же им встречаться. Тут Альберт Семенович вспомнил про припасенный на всякий случай паспорт и приобрел на имя Ивана Петровича Краснова двухкомнатную квартирку, а потом и подержанную, но в хорошем состоянии Ауди-80 с тонированными стеклами. Купил на это же имя права, техосмотр и авто страховку. Вот все как хорошо устроилось. Альберт Семенович доволен, Анечка счастлива. Но никогда ведь так не бывает, чтобы все было хорошо. Какой-нибудь пустяк обязательно подпортит дело. Едут они как-то по объездной. Одна рука Альберта Семеновича на руле, в другой – мобильник, глазами на Анечку косит. И не сумел увернуться от джипа Чероки, что нагло выехал со встречной полосы, толкнул бампером, разбил фару, помял крыло.
Остановились. Поругались. Поорали. А чего было орать. Чероки виноват и не отказывается. Только бы договориться полюбовно, а пока орали, ГАИ подъехала. Составили протокол. Все зафиксировали. Документы забрали. Машины отогнали в автосервис ремонтировать за счет  владельца Чероки. Все бы ничего, но Чероки этот оказался в розыске, а его владелец проходит по делу. Милиция проявила интерес. С владельца Чероки взяли подписку о невыезде, а Ивану Петровичу Краснову послали повестку по указанному в паспорте адресу  явиться к следователю для дачи показаний. 
-Ну что?! – закричала Алевтина Ивановна. – Допился! Говори, чего натворил. Если кого убил или изнасиловал, не жди – передачи носить не буду. – Дальше шел обычный набор слов – дурак, ирод, идиот, чтоб ты сдох.
Привычные слова несколько успокоили Ивана, и он стал вспоминать, что такое с ним могло случиться. Вчера вечером соображать он перестал возле газетного киоска Трофимыча. До дому оставалось  метров 50. Смутно помнил, что прошел он это расстояние на своих ногах. Правда, как в калитку вошел, уже не помнил, но проснулся дома, даже на диване, что с ним иногда случалось. Нет, ничего такого с ним вчера не было. Может, в другой день что-нибудь натворил?
Делать нечего, пошел в отделение милиции к назначенному сроку. Дежурный посмотрел повестку, сказал, что ему надо в ГАИ.
-Час от часу не легче. Чего мне там делать? Транспорта никакого у меня нет. Велосипед и тот украли в прошлом году.
Инспектор ГАИ взял повестку, посмотрел паспорт, сверился с фотографией и сказал:
-Ваша машина вот по этому адресу. Можете забирать. Получите документы. Вот здесь распишитесь.
Иван расписался. Взял стопку бумаг. Вышел на улицу и посмотрел, что такое попало к нему в руки. Из документов выходило, что он владелец автомашины Ауди-80, указан госномер, в техпаспорте стоит отметка о техосмотре, приложена бумага о страховке.
-Да, действительно, кажется, я допился и мне черт знает что мерещится.
Но по адресу пошел. На вопрос - чего ему надо, протянул бумаги. В ответ ему протянули ключи и сказали:
-Иди, забирай.
Сверившись с госномером, Иван подошел к сверкающей Ауди и застыл возле. Стоял, пока не подошел парень, который передал ключи.  Спросил с беспокойством:
-Ну, ты чего?
Иван в ответ сморщился, что можно было истолковать как угодно. Парень загорячился:
-Да ты чего, мужик?! Ты только посмотри, какая работа! Ничего же незаметно. Все как было. Давай заводи и уезжай. Мне место нужно. Вон смотри, дожидается. -  Показал на расплющенные «Жигули».
-И что, ты ее отремонтируешь?
-А как же! Чего бы  ее сюда тащить.
Ивану нужно было время, чтобы осмыслить происходящее. К тому же он никогда не сидел за рулем Ауди, и не знал, сумеет ли справиться с управлением. Допустим,  справится, дальше что? Может это розыгрыш?
-«Вас снимают скрытой камерой!» - Как я сразу не догадался. Но тогда причем здесь милиция и ГАИ. – Иван опять сморщился.
-Ну, ты давай говори, что тебе не нравится, - уже сердито закричал парень. – Если клиент заплатит – переделаем.
Иван еще подумал несколько секунд, протянул парню ключи и попросил:
-Отгони ее вон туда, - показал за ворота, на другую сторону улицы. – Ключи в замке оставь. Я сейчас приду. – И бежать без оглядки за ворота и за угол дома. Там и затормозил. Отдышался. Осторожно выглянул из-за угла.
Из ворот автосервиса выехала «его» Ауди. Поморгала левым сигналом, сделала разворот и припарковалась в разрешенном месте. Парень хлопнул дверцей и вернулся в свой автосервис. Иван еще понаблюдал – не видно ли где съемочную группу телевидения - и подошел к машине. Сел за руль, с замиранием сердца подождал, не случится ли взрыв, и попробовал завести мотор. Завел. Ознакомился с рычагами, все понял, включил первую скорость, тронулся осторожно и покатил в сторону своего дома.
«Господи, какой кайф! Со стопкой водки  никакого сравнения, - всей душой ликовал Иван, нежно переключая передачи. – Сейчас умру от наслаждения», - застонал, включая четвертую скорость.
Иван Краснов с детских лет привык иметь дело со всевозможной техникой. Он мог сесть за руль любой отечественной машины, за рычаги тяжелой техники. Когда всерьез ударился в пьянку, пришлось довольствоваться должностью «слесарь на все руки». Сейчас он ехал и давал себе клятву:  если это все ему не снится, больше - ни капли.
Ему было очень интересно, что скажет Алевтина, увидев, его за рулем собственной иномарки. Может, тогда что-нибудь прояснится.
Когда Алевтина Ивановна произнесла: «Дурак, ирод, идиот, чтоб ты сдох!», Иван пришел в себя и понял, что это ему не снится, а он приехал на собственной машине в собственный дом. И что тут такого? У всех машины - и у него тоже. Что не понять, откуда она взялась, то сейчас вообще стало не понять - откуда что берется. Откуда вдруг у людей миллионы – не заработали же они их, в самом деле. Возникли как-то у людей несметные богатства, вот и у него возникла Ауди.
Между тем, Алевтина Ивановна, произнеся свои обычные слова, перешла на человеческий язык и спросила:
-Чья это машина?
-Моя. Вот документы.
Против документов не поспоришь. Имя, фамилия, прописка. Накормила Ивана ужином. Помалкивает. Иван загнал Ауди во двор. Ознакомился с содержимым «бардачка». Нашел права на свое имя!
-Я, наверное, таксистом поработаю. Машина хорошая и права у меня есть.
-Откуда у тебя права? У тебя же их сто лет назад отобрали.
-Откуда машина, оттуда и права. – Отвечает как будто так и надо, однако, призадумался. – «Что же это, в самом деле, происходит?»
Однофамилец и полный тезка – это не такое уж необычное явление. Но когда этот однофамилец еще и родился в тот же год, месяц и число, да еще и прописан по тому же адресу и в том же городе… Иван вспомнил про потерянный паспорт. Не в этом ли все дело? И еще - один однофамилец с таким же адресом имеется. Только год рождения на 20 с лишним лет позже и имя с отчеством – наоборот – Петр Иванович – Петька сын. Не он ли это вытворяет. С него станет.

*   *   *
Петька учился в 10–м классе. Отца ненавидел за пьянство. Часто уходил из дома и жил у дружков или у бабушки. Когда они случайно встречались, то ужасно ругались, даже дрались и обещали один другого убить. Иногда Петька кричал, что он сделает так, что отца посадят в тюрьму, если он не бросит пить. Иван не мог понять, почему Петьку так задевает его пьянство. Что ему, не все равно?
-Какое твое дело? – орал Иван.
Когда Петька был маленький, то плакал от горя, что отец пьет, а когда подрос, занял вот такую непримиримую позицию. Мать уговаривала Петю не вмешиваться. Говорила:
-Пьяница проспится… - но Петя не мог смириться.
Иван и предположил, что Петька с дружками угнали у кого-то Ауди, сделали документы на его имя. Что им стоит. У них компьютеры, они и доллары могут напечатать. Подстроили ДТП. Вот только с ДТП у них промашка вышла, виноватым какой-то Чероки оказался, а то сидеть бы уже Ивану в КПЗ.
-Вот сынок! Вот дал бог сынка! А, может, он и ни при- чем? Но что тогда можно предположить?

Между тем, Альберт Семенович подумал, что пора бы уже получить из ремонта его Ауди. Заявился в автосервис, не ожидая никаких неприятностей. Там он узнал, что Ауди забрал сам лично хозяин, предъявив документы на машину, справку из ГАИ  и свой паспорт на имя Ивана Петровича Краснова. Альберт Семенович порасспросил механика, как было дело, как забирали машину, что при этом говорил «хозяин» и какой он из себя. Механик удивился, но на все вопросы ответил, что ему жалко, что ли. Все поняв, Альберт Семенович удалился. Чтобы выручить Ауди, надо было обращаться к этому самому Краснову. Сел в свой шестисотый Мерседес и поехал по имеющемуся в паспорте адресу. 
Иван Краснов, выслушав Альберта Семеновича, подумал  и сказал:
-Мужик, ты поставь себя на мое место и скажи, что бы ты сделал.
Альберт Семенович поставил и понял, что добром Иван Краснов машину не отдаст, и сказал:
-Теперь ты поставь себя на мое место. Смирился бы ты с такой потерей?
-Кончай эту сказку про белого бычка, - сказал Иван и добавил, - и иди отсюда.
-Пожалеешь, - пригрозил Альберт Семенович  и повернулся уходить, потому что заметил, как хозяйка стала отвязывать с готовностью ощетинившуюся и оскалившуюся собаку. Еле успел выскочить за калитку, как пес с добротным рыком ударился об нее грудью.  «Ух…! Зверина. Надо будет иметь в виду», - подумал Альберт Семенович, но что будет предпринимать, он решительно не знал. Ничего не приходило в голову.  «Можно гвоздей в колею за воротами насыпать, чтобы шины проколол», - беспомощно думал Альберт Семенович и тут же сам себя урезонил – детская забава. Но что-то надо делать. Не дарить же этому наглому Ивану Краснову свою машину. Еще и на номера его Мерседеса уставился из-за забора.
«Эх, надо было такси взять», - запоздало подумал Лапиков.
Стало ясно, что официальным путем ничего не сделать. Адвокат, с которым посоветовался Альберт Семенович, только руками развел. Единственно, что можно добиться – это  штраф за незаконное использование чужого паспорта, да еще судимость в придачу. Вооруженной охраны Альберт Семенович не держал, но это дело наживное, и он нанял охранника (телохранителя) в лице Игорька Иванова – рост 190, объем груди  120, размер обуви 46. За приличную зарплату Игорек мог быть верным и преданным, и в огонь, и в воду. Когда Альберт Семенович изложил ему свою проблему, он сказал:
-Шеф! Никакого базара, в натуре… - и пошел знакомиться с домом, собакой, хозяйкой и самим Иваном Красновым.
Между тем Иван Краснов пребывал в большой радости от того, что это не его сын Петька сочинил и исполнил всю эту историю с Ауди. Все-таки он сын – родная кровь, пришел вчера из школы и сказал:
-Привет, родители! – А то раньше только с матерью поздоровается, а на него – своего отца – и не поглядит.
С тех пор, как появилась у них машина Ауди, Иван Краснов не брал в рот ни капли спиртного. Какие тут могут быть капли, когда ему «таксовать». Отдохнет чуть между сменами и опять за баранку. Жена Алевтина Ивановна прямо, как радуга светится с утра до вечера. Придет Иван после двух смен, а она ему ласково:
-Дурак, ирод, идиот, чтоб ты сдох… - и обнимет за шею. - Опять две смены ездил. Давай иди под душ, да отдыхай. Разве можно так себя угроблять.
Накормит, постель разберет:
-Пойду машину пропылесошу и помою. – А Петьке скажет, - Видал! Что я тебе говорила.
А тут пришел этот тип и давай доказывать, что его это машина, да еще и угрожает. Посовещались втроем, что делать. И что, в самом деле, тут можно сделать. Иван эту машину не крал, не вымогал ни у кого, даже он ее не нашел. Ему в ГАИ на нее документы выдали, расписаться заставили, велели забирать. Так какие тут могут быть разговоры, и чего этот тип привязывается.
А вдоль забора прохаживается уже другой. Ростом повыше  - башка вон над забором торчит на толстенной шее. Петька в щель рассмотрел – бугай бугаем. За ремнем явно пушка и в карманах чего-то топорщится. Осматривает красновское подворье, доски заборные попинывает – пробует на крепость. Собаке посвистел, покивал:
-Собача, хороший…
На что Рекс добродушно порычал. Красновы задумались.
-Ладно, поезжу еще, а там видно будет.
-Пап, - сказал Петя, - я постараюсь узнать, что это за тип, который первый приходил, номер его Мерседеса у нас есть. Славик у отца в компьютере глянет, кто он такой. Второй-то ясно – наемный кадр. Ты давай поосторожней, вооруженный он.
-Ой, Ваня! Может, отдать им машину, ну ее к леману. Если пить не будешь, свою купим со временем.
-Чего время тянуть. Где я больше заработаю, кроме как в такси. Пойду-ка я поговорю с этим бугаем.
-Не ходи, Ваня, боюсь я за тебя!
-Не боись, я поговорю только.
Вышел за калитку. Парень делает вид, что ему дела нет до Краснова и его дома, но не такой уж он и артист.
-Чего надо-то, - говорит Иван, - смело подходит к парню, протягивает руку, - ищешь кого?
-Да я просто мимо проходил.
-Так ты уже час мимо идешь. Давай говори, чего высматриваешь.
-Это твоя машина?
-Моя. Документы показать?
-Не надо. Я и так знаю, что они у тебя есть.
-Откуда такая осведомленность? Я смотрю, ты не из ГАИ.
-Я хоть и не из ГАИ, но справедливость ведь должна быть. Машина к тебе по ошибке попала, отдал бы ты ее.
-Так, - сказал Иван, - а ты подумал о том, что твой шеф на этой машине совершит наезд со смертельным исходом или еще какое преступление, а мне за него в тюрьму садиться?
-Это верно говоришь. Но ты не бойся. Машину верни, а он уж перепишет ее на свое имя.
-Ладно, я подумаю, а ты иди отсюда подобру-поздорову, а шефу своему скажи, что я подумаю.
С тем они и расстались. Парень ушел, а Иван, отдохнув, поехал «таксовать».
«Там видно будет, - думал он, - сначала разберемся, зачем он машину эту на мое имя зарегистрировал. Жук какой. Не спроста же он это сделал. Машину ему отдай, а сам трясись – вдруг он на моей машине преступления совершать будет».

*   *   *

Вскоре Петя рассказал отцу, что машину на имя Краснова купил Лапиков Альберт Семенович – предприниматель. У него есть еще машины эти уже на свое имя: «Жигули» 11-я модель, «шестисотый мерседес» и японский микроавтобус «Хонда». В городе у него квартира, а за городом – 2-х этажный дом на 35 сотках в охраняемом дачном поселке. Похоже, что у Лапиковых есть еще  какое-то место для отдыха в выходные дни, куда они всей семьей и с друзьями ездят на микроавтобусе. Находится это место в лесу, огорожено добротной изгородью, при воротах – будка с охраной. Проникнуть за изгородь пока, не удалось, в бинокль ничего не видно из-за густого леса. Зачем Лапикову понадобилась подержанная Ауди на чужое имя, разузнать не удалось.  А как узнали все остальное, это не вопрос. У Петиного одноклассника и дружка Славы Воронцова отец  инспектор ГАИ, ноутбук у отца и сына общий, один на двоих, а по информатике Славик и Петя – отличники. Что касается квартиры и загородного дома, так покатались Петя со Славой на мотоцикле за Альбертом Семеновичем и все узнали. Это же не засекреченные военные объекты. Узнали и про офис с секретаршей Анечкой.
Предстояло теперь узнать про то, что находится в лесу и из какого такого продукта делает деньги Альберт Семенович на приобретение домов, машин и прочих мелочей. Серьезная девушка Галя Шошина из одного класса с Петей и Славой, дочка госпожи управляющей налоговой инспекции справилась по просьбе одноклассников в соответствующем файле компьютера, который у них с мамой один на двоих, за что и сколько платит в налоговую Лапиков.
Вот что они узнали. Альберт Семенович Лапиков платит налоги с дохода от своего предприятия по изготовлению медицинских инструментов ООО «Медтехника». Каждый инструмент (инструментик) состоит из пластмассового стерженька, величиной со спичку, на два кончика которого намотаны тампончики, если верить этикетке, из ста процентного «PRIME COTTON». Штучки эти предназначены для гигиенической обработки внутри ушей взрослых – тампончики побольше и тампончики поменьше для ушек детишек и для носиков совсем уж маленьких, которые еще не научились там ковырять пальчиком. Производство это очень прибыльное. Из 1 кг ваты (стопроцентная PRIME COTTON) можно изготовить 40000 таких инструментиков, или палочек по цене от 10 до 20 копеек за штучку, т.е. из 1 кг ваты получится товара на 4 – 8 тысяч рублей. При оптовой цене ваты – 100 рублей за килограмм доход в процентах получается очень большой, даже, после вычета стоимости пластмассовых палочек, пластмассовых коробочек (одна коробочка на 100 штук палочек), амортизации станка, зарплаты оператора, нажимающего кнопку на станке, электроэнергии и аренды помещения.  Несмотря на эти неизбежные затраты, доходы, если их выразить в процентах – огромные. А если в наличных рублях – не такие уж они и большие. Спрос на палочки невелик. Привычки к ним в нашем народе пока нет. Зачем? Есть спичка, карандаш, шариковая авторучка, отвертка (небольшая), собственный мизинец. Любой удлиненный, довольно тонкий предмет годится. Отсюда скромность доходов от предприятия ООО «Медтехника», выпускающая палочки из стопроцентной «PRIME COTTON». Отсюда не бросающиеся в глаза суммы налогов.
Между тем личные расходы владельца ООО «Медтехника» радуют и удивляют изобилием. Машины, но об этом уже говорилось, дом, квартира – тоже упоминалось. Но, кроме того: отдых два раза в год всей семьей по самому высшему разряду. В доме и квартире все сверхъестественно дорогое. Дети учатся, не спрашивайте где. У женской части семьи в ушах (не там,  где прочищают, а снаружи), на шеях, на пальцах, если в денежном исчислении – все очень дорогое – не сосчитать. Шубы там и прочая мелочевка… Еще и прислуга в доме… В общем, не получается баланса с доходами от ООО «Медтехника».
Петя, Слава и Галя прикинули, на основе добытых данных, и нашли, что у семьи Лапиковых имеется еще какой-то другой, более мощный источник (или источники) доходов, не облагаемых налогами. Связано ли это с машиной Ауди, зарегистрированной на имя Краснова? Стали изучать вопрос и выяснили, что машина к доходам никакого отношения не имеет, а наоборот, это одна из статей расходов, причем очень небольшая... Дознались про Анечку и про квартиру.
Пошли посмотреть квартиру, по пути заглянули в почтовый ящик. К своему изумлению обнаружили там конверт на имя Краснова Ивана Петровича. Аккуратно вскрыли. В конверте извещение: немедленно погасите задолженность по квартплате за шесть месяцев. В случае неуплаты дело будет передано в суд. Какая квартплата? У Красновых собственный дом. За электроэнергию платят. Земельный налог тоже вносят. Показали извещение Ивану Петровичу Краснову. Подумали. Пришли в себя, но понять – не поняли,  в чем тут дело. К первой загадке добавилась вторая. Но почему же Лапиков (а это наверняка он купил квартиру на чужое имя) не вносит деньги за квартиру. Решили, что, скорее всего, он это выпустил из вида – эту мелочь, тысяч десять рублей всего за шесть месяцев. Конверт с извещением аккуратно заклеили, отнесли обратно и положили в почтовый ящик, так, чтобы торчал уголок. Пусть уплатит и пусть пока пользуется квартирой, а там видно будет.
За Лапиковым было установлено наружное наблюдение по всем правилам криминалистики. По утрам, недалеко от его легальной квартиры, дежурил мотоциклист. Часов в 10 Лапиков выходил из подъезда и отправлялся по делам. Мотоциклист следовал за ним. Петя, или Слава, или Галя. Лапиков ехал в офис. Часа  2 – 3, а то и дольше он разговаривал по телефону. Потом они с Анечкой уезжали на такси в квартиру, владельцем которой, если верить документам, был Иван Петрович Краснов. Чем они там занимались, ребятам было ясно – не маленькие. А вот о чем и с кем говорил по телефону из своего офиса  Альберт Семенович, было совсем не ясно. Кроме того, в результате наружного наблюдения выяснилось, что примерно раз в неделю Лапиков посещает завод авиационного приборостроения и проводит там несколько часов. Огромный завод был закрыт еще в начале перестройки. Вернее, он начал закрываться с той поры. Его несколько раз объявляли банкротом, но он охранялся вооруженной охраной. Кое-какие службы работали: котельная, гараж, электрическая подстанция, отдел сбыта, дворники и уборщицы. Продолжал работать цех по производству электрических предохранителей. Его продукция пользовалась большим спросом, и это приносило заводу доход, которого хватало на оплату оставшихся служб. Но с каждым месяцем и это производство сокращалось, доходы уменьшались, и уменьшалось число работающих.
Между тем на заводе был директор, и этим директором был Альберт Семенович Лапиков. До перестройки он работал экспедитором. После первого банкротства и массового увольнения рабочих и служащих он стал начальником отдела сбыта, сменив на этом посту нынешнего зам. министра отрасли. После второго банкротства и сокращения Лапиков стал заместителем директора по производству, а после третьего – директором (ВРИО.).
Обо всем об этом ребята узнали от Галины Сергеевны – вахтера, которой стоять на посту было скучно, а поговорить она любила. Никаких секретов она не раскрыла. То, что от нее узнали юные сыщики, на заводе знали все. Умным ребятам не составило особого труда разузнать о многом другом и путем логических построений составить более или менее реальную, но печальную повесть гибели когда-то процветавшего социалистического предприятия.
Став директором, Альберт Семенович провел кое-какие перестроечные мероприятия. Первым делом он приватизировал в свою личную собственность небольшую базу отдыха в виде  охотничьего домика и пяти гектар леса, в центре которого этот домик располагался. Потом он продал московской фирме заводской пансионат, в котором раньше отдыхали и лечились руководящие работники завода, а затем и пансионат, в котором отдыхали и лечились рабочие завода. Поскольку оба пансионата были построены хоз. способом, то на балансе завода их не оказалось. Деньги, вырученные от их продажи, Лапиков велел перевести на счет, номер которого он продиктовал бухгалтеру Зине Синицыной. От многолюдной когда-то бухгалтерии остались только Зина и ее подружка – кассир Галя Воронина. Обе получали доперестроечную зарплату и уже давно уволились бы с завода, но их никуда не брали по причине мизерного стажа.
В бытность свою экспедитором отдела сбыта Лапиков досконально изучил порядок оформления документов, каналы сбыта, ассортимент сбываемых ценностей. Сначала это были, главным образом, изделия завода, которые поставлялись во все  районы страны. Иногда завод продавал скопившиеся на складах «неликвиды», иногда передавал с баланса на баланс лишнюю технику. Когда обновляли оборудование, заменяя его более совершенным, то старые станки в рабочем состоянии продавали другим заводам или передавали. Иногда это были новые станки, еще не распакованные, в консервирующей смазке, но для завода уже устаревшие.
Лапиков хорошо знал, что где стоит и лежит и кому это можно предложить. О поставках он договаривался из своего офиса, документы оформлял на заводе сам, не брезгуя этой работой – хоть и директор. Товар выдавался с завода по мере перечисления денег покупателем, иногда по получении гарантийного письма. Продавалось все: станки, оборудование, материалы, изделия завода, залежавшиеся на складах, автомобили, трактора, дорожная техника. Всего было много. И было даже незаметно, что убывает. Лапиков умело маневрировал финансами, распределяя их по счетам так, что в конечном итоге большая часть дохода от продаж поступала на его личные счета и счета его семьи. Иногда он задумывался. Сколько это может продолжаться. Из задумчивости его выводил очередной звонок с сообщением о том, к примеру, что Красноярский такой-то завод просит продать ему партию такого-то оборудования, и  Лапиков  принимался за оформление документации. С Красноярского завода приезжал представитель. Получал оплаченное оборудование и вывозил через проходную, предъявив пропуск, накладные, сертификаты, квитанции об оплате, транспортные листы, все подписанное самим директором.

*   *   *
Долгое время все шло гладко у Альберта Семеновича. Первым признаком шероховатости стала машина Ауди. Вроде бы пустяк. Зарегистрировал ее по глупости на чужое имя. Не надо было этого делать. Не его это дело, не по его специальности. В своем деле надо быть профессионалом. Тогда и дело пойдет гладко. А теперь вот в ДТП попал. Пришлось, в конце концов, назваться своим именем и адрес свой дать. Уже три раза к следователю вызывали. Вопросы задавали насчет личности хозяина Чероки, и хоть Лапиков ничего о том не знал, но засветился капитально. А тут новая неприятность. Приезжают они с Анечкой в их квартиру, а там следы взлома и новый замок. Перед этим было получено извещение-предупреждение о неуплате за квартиру и Альберт Семенович сразу же погасил задолженность, удивляясь на себя - упустил из вида, что за квартиру надо платить. Тут вдруг такой казус – новый замок. Ключа, естественно, нет. Возможно, это жилуправление поставило новый замок в связи с неуплатой.
Пришлось отвезти расстроенную Анечку домой к ее родителям и пойти объясняться в жилконтору. А там ничего не знают. Нет, так они не делают. Сначала предупреждают, потом еще предупреждают, а потом уже суд. Выселение - это в самом крайнем случае, и всегда с предоставлением другого менее ценного жилья. Еще Альберту Семеновичу сказали, что он вправе заменить замок и предложили в помощь своего слесаря.
-Спасибо, не надо, - сказал Альберт Семенович, догадавшись, что замок поменял не иначе как Иван Краснов. – Вот попался он на мою голову. Мало ему машины, еще и квартиру решил захапать. А если это не он…?
Решил для уточнения и для разговора послать к Краснову Игоря Иванова.
-Да, - сказал Иван Краснов, - была у меня квартира по улице такой-то, дом номер такой-то, но теперь нет.
-Куда же она делась?
-Я ее подарил Краснову Петру Ивановичу. Только ты его не тронь – он несовершеннолетний – 17 лет. Если тронешь, тут тебе и опекунский совет по правам ребенка и милиция. Мало не покажется. Еще и я добавлю от себя.
-Ну, так же нельзя, мужик. Ну, ты что, в натуре? Я бы и то так не сделал. И Ауди, а теперь еще и хата. Совесть у тебя есть?
-Тебя как зовут?
-Игорь.
-Послушай, что скажу, Игорек. Этот твой шеф, еще та шкура. Петька, кому я квартиру подарил, мой сын…
-Да понял я, что сын.
-Ну, так вот Петька с друзьями все про твоего шефа – Лапикова Альберта Семеновича, узнали. Через компьютеры, через Интернет этот. Он - твой шеф теперь директором на приборостроительном. Завод, ты знаешь, стоит, а Лапиков распродает все, что там есть.
-Да какой он директор завода? Он предприниматель. ООО у него. Палочки с тампончиками делает в ушах ковырять.
-Это для маскировки. В городе никто не знает, что он директор. Он там И.О. – исполняющий обязанности. Вроде бы и не директор, а права у него, как у директора. Петька с друзьями прикинули, сколько он уже получил от этой распродажи. Квартира эта и Ауди для него – тьфу. Ты посмотри, в какой он роскоши купается.
-Да ерунда это, я видел и покруче, - заступился за шефа Игорек.
-Может, и ерунда. Но кроме этой ерунды у него счета непомерные в банках и у нас, и за границей. Ты представляешь, не меньше, чем у Березовского.
-!!!
 -Вот то-то и оно. Теперь подумай, перед кем это я должен свою честность показывать? Ах, простите, извините. Ко мне нечаянно ваша ворованная квартирка попала. Не возьмете ли вы ее обратно?
-Юморист ты. А вот он меня послал поговорить с тобой. Ты вообще-то про квартиру как узнал?
-А я теперь про него все знаю. Так  ему и передай. И пусть не рыпается. Мы теперь думать будем, как его заставить наворованные денежки отдать тем, у кого он их украл.
Игорек поскреб в затылке:
-У кого он их украл? Как узнаешь?
-Чего тут узнавать. У народа. У нас с тобой.
-Мне-то он, положим, неплохо платит.
-Сколько получаешь?
-Две тысячи в месяц. Долларов.
-Тогда сиди и помалкивай, а мы сами разберемся.
-Мне-то что делать? Если у меня результатов не будет, он же меня уволит.
-Не уволит. Ты ему скоро понадобишься как телохранитель,  когда его припекать начнет.
-Чего задумали-то?
-Пока ничего. Думаем только. Ты, Игорек, когда будешь ему докладывать, расскажи про то, что я тебе говорил. Что известно, мол, сколько у него на счетах и где он это взял.
Рассказал Игорек «бедному» Альберту Семеновичу все, что узнал от Краснова. Смотрит, что шеф делать будет. В обморок упадет или хотя бы побледнеет. А тот – ему:
-Спасибо за информацию, Игорь. Ты хорошо поработал. Можешь отдыхать. Позвоню, когда понадобишься. – И бровью не повел.
«Вот это шеф! Железный мужик», - одобрил Игорь и стал переживать за Альберта Семеновича.


    *   *   *
А Лапиков стал думать:  «Вот и все. Пора закрывать дело. На счетах у меня миллионы (долларов). Ворованные они или с неба упали? Если бы я не продал эту технику, ее бы в металлолом сдали. Это в лучшем случае. Скорее всего, вся бы она сгнила, ничего бы от нее не осталось. Теперь о миллионах. Не знаю я, что с ними делать. Не мой это уровень».
Однако  эта компания во главе с Красновым, что  могут с ним сделать? А ведь могут. Если они в компьютер проникли и все узнали, распотрошили базы данных и его и всех, с кем он имел дела, они могут и дальше бог знает, что вытворить. «Интересно, кто там у них всем этим заправляет. Какой-то неизвестный мне компьютерный гений. Откуда же он взялся?»

*   *   *
Слава Воронцов увлекался техникой с трехлетнего возраста. Начал с игрушечных автомобильчиков. Сначала нажимал крохотными пальчиками на кнопки пультов управляемых игрушек и приходил в восторг от получаемого эффекта, потом, когда пальчики окрепли, стал машинки ломать, чтобы посмотреть, что там у них внутри. В пять лет он стал собственником телевизионной приставки «Денди» и был счастлив. Существование отравляли родители, разрешали быть счастливым только сорок минут в сутки и выгоняли Славу гулять, чтобы влияние улицы уравновесило влияние электронного чуда техники. В конце первого класса родители – противники электронных игр – купили сыну электронную игру «Сони плэй стейшен» и принялись строить препятствия на пути ребенка к зовущему экрану. Когда Слава был в шестом классе, в доме появился компьютер «Ноутбук», для служебных надобностей папы – инспектора ГАИ. Поскольку папа не умел обращаться с компьютерами, а шестиклассник Слава откуда-то все это знал, пришлось Славиному папе пройти начальный курс обучения у своего сына. И деваться уже было некуда, пришлось, придавив за горло родительские амбиции, признать авторитет Славика и разрешить ему пользоваться компьютером без всяких ограничений.
В одиннадцатом классе в гости к Славе зачастила его одноклассница Галя Шошина. Они  занимались уроками и, в особенности, информатикой, по которой Слава был первый в классе. Галя  была первой в классе по всем предметам, а по информатике чуть-чуть отставала от Славы и попросила «подтянуть» ее. Славины родители были довольны Галиными визитами. Хорошая девочка, отличница. Пусть Слава немного отвлечется от компьютера. Но однажды Славина мама подсмотрела не предусмотренную картину. Слава – в компьютерном кресле, Галя – у него на коленях, и они в четыре руки о чем-то общаются с компьютером и между собой.
«Она у него на коленях», - в смятении подумала мама, а дальше уже ничего не могла подумать. Хорошо это или плохо, она не знала, но, похоже, Славе и Гале было хорошо.
Когда у Славиного друга Пети начались проблемы в семье, они немедленно, включили компьютеры и принялись распутывать клубок загадочных событий, связанных с автомашиной Ауди-80 и с двухкомнатной квартирой. Начали, вроде бы, с мелочей – автомашина, квартира, если это можно назвать мелочью. Потом проследили за деятельностью Лапикова в сфере активной распродажи  заводского оборудования, а потом и за его умелыми операциями по перемещению крупных сумм со счета на счет и из банка в банк, до тех пор, пока эти суммы не оседали в заграничных банках.   Удивились. Интересно им все это. И возмутились. Это же воровство в особо крупных размерах и перекачка капиталов за рубеж! Вот, гад! А что если взять и заставить вернуть эти капиталы на завод для восстановления производства и справедливости? А как  заставить? 
-Что значит, заставить, - возмутился Слава, - мы же не терминаторы какие-то, а программисты. Поработаем, напряжемся. Будем иметь коды доступа, а потом будем контролировать все счета.
-Слава, ты что, серьезно? Это что, вот так каждый сможет распоряжаться чужими счетами? – удивился Петя.
-Не каждый. Один  бы и я не смог. А вот в четыре руки… – Слава покосился на Галю, Галя смутилась, - может и получиться.
-Это что-то новое в программировании, - засомневался Петя.
-Наука же не стоит на месте, - засмеялся Слава и за что-то получил от Гали ласковый подзатыльник.
Засели за работу плотно все трое. Слава и Галя по новому (новейшему, никому не известному в мире) методу «в четыре руки». В итоге Лапиков получает сообщение на свой компьютерный адрес: «Господин 256, предлагаем вверенному вам предприятию – заводу авиационного приборостроения – дать обратное движение. То есть восстановить все как было, и пусть завод работает. Проанализировав вашу финансовую деятельность, мы пришли к выводу, что вы являетесь талантливым специалистом и способны наладить выпуск продукции – приборов для авиации, и предлагаем заняться этим делом. На ваших счетах (далее следует список счетов с указанием банков, в которых эти счета находятся) имеется достаточно средств, чтобы начать выпуск продукции. Это вам же выгодно. Достойный для вас выход. Вы сейчас сидите и трясетесь при своих капиталах (наворованных у народа), а если послушаетесь, то станете уважаемым директором завода. Народ вам спасибо скажет». Под посланием стояла подпись «Красные мстители». Стиль письма и подпись рассмешили Лапикова. То ли это коммунисты-пенсионеры, то ли дети балуются. Он вспомнил мотоциклистов. «Господин 256» – намек на статью уголовного кодекса – мошенничество в особо крупных размерах. Это уже не смешно, а мороз по коже.

*   *   *
Между тем, деятельность И.О. директора завода авиационного приборостроения вызвала пристальный интерес его бывших руководителей: бывшего директора, бывшего главного инженера, всех бывших начальников отделов и цехов. Не забывали о своем заводе и его рядовые бывшие труженики ИТР и рабочие. Всех удивляло, что завод еще существует, интересовало, что в заводе происходит. Шила в мешке не утаишь, дознались, что идет распродажа заводского оборудования. А это доходы. И кому это достается? А нам?!
Поскольку бывшие руководители, покинув тонущий в волнах дикого капитализма завод, в большинстве своем без работы (без дела) не остались, нашли себе применение в министерствах, в солидных фирмах, а кто и в Думе, то имели возможность получать информацию о распродажах заводского добра. И все эти кадры принялись заботиться о том, что как это так, они не участвуют в перераспределении народного достояния и что имеет место явная несправедливость. При более пристальном внимании оказалось, что большая часть капиталов, в которые постепенно превращается завод, оседает на неизвестных, засекреченных счетах.
-Непорядок! – сказали бывшие руководители. – Это дело надо поправить. – И стали думать – как. Стали позванивать на завод. Спрашивать, как дела.
Альберт Семенович удивляется. То никому дела не было столько лет, а тут вдруг интересуются.
Естественно, превращение завода в деньги не оставили без внимания и определенные структуры. Бандиты – не бандиты, но, скорее всего – бандиты. Как-то неудобно называть бандитами. Государство их терпит. Президент, судя по всему, ничего против их существования не имеет. Но другого названия, пока, не придумали. Хотя есть одно более благозвучное, чем бандиты, - «криминальные структуры». Хорошо звучит. И вот, пока бывшее руководство завода думает, что предпринять, эти, назовем их, «господа бандиты» (вот и придумалось название), стали принимать свои меры. Цель ясна – поживиться народным достоянием, вернее, принять участие в перераспределении его. Ну, да бог с ней, с терминологией. В общем, снарядили они в загородный дом Лапикова группу захвата из пяти человек с целью похищения его семьи для получения выкупа. Чтобы особенно не утруждаться, решили семью Лапикова запереть в его же доме. Никого не выпускать, а самого хозяина в дом не впускать. Предъявить ему условие: один миллион долларов в течение пятнадцати минут на указанный счет, и осада снимается. В случае отказа дом будет взорван со всей семьей. Осуществить все, когда охранник Игорь Иванов и сам Лапиков будут в отъезде. Всех обитателей дома решено было запереть в одной комнате, напустить на них побольше страха, отобрать телефоны, вокруг дома поставить вооруженную охрану. Но план не осуществился. Машину с «группой захвата» не пустила на территорию охраняемого дачного поселка его охрана, напугав захватчиков своей численностью и вооружением. В дачном поселке о попытке проникновения посторонних, похоже, бандитов, стало известно, и Лапиков подумал: «Не по мою ли это душу?».
Альберт Семенович Лапиков крепко задумался. Итак, что мы имеем. Кто не надо разобрался с подложным паспортом, но это скорее случайность и ничем особо серьезным не грозит. Бывшие служащие завода, в том числе бывший директор, стали интересоваться делами завода. Это опасно, но лично к Лапикову, может, отношения и не имеет. Пока. Какая-то бандитская группировка пыталась проникнуть в дачный поселок, где у Лапикова дом, и где в настоящее время живет его семья. Но, может, это к нему не относится. Кто-то шарит в Интернете, влезая в его сайты…
А если все связать воедино? Пора заканчивать, побыл миллионером, и хватит. Но… Пошел советоваться с женой. Всегда так. Пока влезал, куда не надо – без жены обходился, а как прижало, как жареный петух начал клевать, сразу к жене. Что делать?
-Алечка! Переводи все на заводские счета. Зачем нам столько. Нас наше ООО прокормит. Спокойно жить будем.
Хорошо ей так говорить. Она дела эти не проворачивала. Мозги свои не напрягала… ООО! Что же мне делать? Что делать, что делать – говорит же жена, что делать. Вот и делай. Но, с другой стороны, спроси жену, что делать и сделай наоборот.
Решил подождать. Хотя бы до завтра, или дня два – три, или неделю… 
            Ждет.
Петя, Слава и Галя сидят за компьютерами. Картина вырисовывается. Впечатляющая и масштабная. Еще немного, и они будут контролировать все счета Лапикова.
А Лапиков стонет. Другие же живут и в ус не дуют. Березовский, например. Никто и не вспоминает, сколько у него миллионов (долларов), и где он их взял. В розыск объявили за ерунду какую-то. Смех один. Да и разыскивать зачем? Адрес всему миру известен

            *   *   *.

И вот этот день настал. Галя и Слава посмотрели друг на друга:
-Получилось!
Позвонили Пете:
-Получилось!
Петя примчался через десять минут.
-Смотри сюда! – На мониторе знакомый счет и сумма. Галя нажимает последовательно несколько клавиш и у всех на глазах сумма счета, секретного, охраняемого, начинает стремительно уменьшаться.
-Да стойте же вы, - в ужасе закричал Петя, - хакеры сумасшедшие.
-Нет, хакерам до нас далеко. Успокойся. – Галя опять нажала на клавиши  и цифры, мелькнув, восстановились в прежнем виде.
-Ну, как, красиво?
-Да уж. Ничего не скажешь. И что, с любыми счетами  так можно?
-Нет. С любыми – нет. Пока только с одним. Но дальше, я думаю легче пойдет. Лиха беда – начало. Только мы думаем, что можно и не продолжать. Продемонстрируем ему это, он все поймет – не дурак.
Альберт Семенович все понял:
-Ну вот. Слава богу, все разрешилось. Нашлось применение миллионам. Они-то думают, хакеры эти чертовы, что смертельный удар мне нанесли, а я, даже, рад, что все так закончилось. Или началось?
Веселая жизнь началась. В шесть утра уже на ногах и на завод. Работа, работа, работа. Обратное движение вперед. Нонсенс какой-то – «обратное движение вперед». Объявили прием рабочих и служащих. Еще объявление в газете не появилось, только на проходной Галине Сергеевне сказал, что завод начнет работать, как повалили бывшие работники завода в отдел кадров устраиваться на работу. В старые времена, чтобы на этот завод поступить, надо было два месяца проверку проходить. Теперь сразу принимают, без проволочек. Оформляют, выдают пропуск. На следующий день на работу без опоздания. Настроение приподнятое, энтузиазм. Легко и вольно дышится. Но только не  Альберту Семеновичу. Он задыхается. Сколько на него свалилось всего. В приемной столпотворение. У всех вопросы. Есть и такие, в которых Альберт Семенович ни ухом, ни рылом. Собрал инженеров – спасайте. Умные мужики сообразили, что к чему, взяли на себя, что им положено. Нашелся подходящий кадр на должность главного инженера. Поток вопросов сразу разделился надвое. Дышать стало легче.      
Альберт Семенович быстро приспособился к своему руководящему положению. Он разделил организм завода на отдельные органы и все это умело, рационально. Предоставил начальникам отделов, цехов, служб самим решать вопросы,  и пошло дело. Один за одним вступают в строй цеха, начинают выдавать продукцию. И какую продукцию. Приборы для авиационной промышленности. Спрос огромный. Какой дурак допустил банкротство такого завода? На это, пока, ответа нет, как и на многое другое.

                * * *
Подчас вставали такие вопросы, каких никто и не ждал. Как-то однажды Альберт Семенович обратил внимание, что в приемной дожидается знакомый ему Анатолий Петрович Голиков в просторечии Петрович. Он вспомнил, что Петрович сидит в приемной уже второй день, и в конце второго дня спросил:
-Петрович, ты чего сидишь, давай заходи. Тебе чего?
-Так вот, на работу поступил. На старую должность – кладовщиком в склад номер один.
-Это где золото хранилось?
-Так точно.
-Золота же теперь нет. Мы вот заказ сделали.
-Почему нет? Там оно должно быть. В складе. Три килограмма, девятьсот пятьдесят девять грамм с десятыми и сотыми.
-Как это там? Ты что думаешь, что оно там до сей поры лежит?
-Куда ему деться?
-А тебе чего надо, ты чего пришел?
-Ключи. Они в вашем сейфе должны быть.
-Дела! – изумился Альберт Семенович и озадаченно спросил. – А ты кому склад передавал, когда увольнялся?
-Никому я его не передавал. Мне объявили, что уволен по сокращению. Трудовую отдали, пропуск забрали. Вот и все.
-И ты думаешь, что золото там так и лежит?
-Все может быть.
-Давай пойдем, посмотрим. Где тут твои ключи?
Ключи отыскали. Пошли на склад. На дверях следы взлома. В складе полно всякого барахла. Ведра, швабры, банки с краской и т.д. Сейфа нет.
-Куда же он делся? Вот тут стоял.
Спросили у заглянувшего в склад рабочего:
-Тут сейф стоял. Куда он подевался?
-Мы его в металлолом отнесли. Тяжелый. Хотели открыть, да не смогли. Замок с секретом.
-Покажи, куда его отнесли.
-Так металлолом, наверное, уже вывезли. Куча большая была.
-Зачем же вы хороший сейф в металлолом выбросили?
-Чего там хороший, раскуроченный весь. Кто-то открыть хотел, да не смог.
-Куда металлолом отвезли?
-На разгрузку.
Помчались на разгрузку. Петрович узнал сейф:
-Вон он. Черный.
Сейф лежал сверху на платформе, груженой металлоломом. Лапиков кинулся к начальнику станции:
-Сейф с документами в металлолом попал. Помогите сгрузить.
Звонят диспетчеру:
-Кран где? Сейф сгрузить с платформы…
-Кран на другом пути. Сгружайте вручную
-Ребята! Тысячу рублей плачу. Сгрузите.
Охотники нашлись, но путевой мастер стал стеной:
-Еще чего! Я металл по весу принимал. Отвечаю за него.
-Мы тебе вместо сейфа вон тот станок закинем. Он потяжелее будет.
-Кто кидать будет?
Охотники выручают:
-Давай еще тысячу, тогда закинем.
-Даю!
Пока торговались, состав содрогнулся и двинулся за пределы станции.
-Петрович, прыгай на платформу. Сейф береги, глаз с него не спускай. Я что-нибудь придумаю.
Альберт Семенович помог Анатолию Петровичу уцепиться за платформу и перевалиться за ее борт. Состав набирал скорость, металлолом угрожающе скрежетал. Петрович рисковал быть погребенным под железом. Стал осторожно перемещаться ближе к сейфу. Это ему удалось. Сейф лежал на боку, и можно было осмотреть его дверцу, она была закрыта. Петрович знал код, в кармане у него лежали ключи от внутреннего отделения. Можно, наверное, открыть сейф. Достать золотой запас приборостроительного завода. Спрыгнуть с платформы. «Только не на ходу. На ходу боязно», - подумал осторожный Петрович. 
Но сейф открыть не удалось. Замок был покорежен. Петрович примерился и решил столкнуть сейф под насыпь, а потом уж самому спрыгнуть с платформы, связаться с директором и решить, что делать дальше. Нашел подходящую железяку для рычага, пристроил ее, попробовал пошевелить, сейф пошатнулся. Петрович решил, что ему удастся сбросить его с платформы, и стал высматривать подходящее для этого место. Сейф он столкнул в лесистой местности, и тут же впереди показался поселок и станция. Состав стал тормозить. Петрович решил прыгать, не ожидая остановки к тому же, ее могло и не быть. Приземлившись на песчаный откос, полежал немного и понял, что руки и ноги целы. Встал и, даже, не захромав, припустил в обратную сторону. Километра через два узнал место и нашел сейф. Осмотрел, попробовал набрать код, дверца на удивление открылась. Петрович схватился за ключи, открыл внутреннее отделение. Вот они три килограмма, девятьсот пятьдесят девять грамм с десятыми и сотыми.  Петрович ни секунды не сомневался, что так оно и есть. Упаковки целые. Он все достал, рассовал по карманам куртки и брюк. Отправился, не спеша, в сторону станции. Золото оттягивает карманы, Петрович идет по шпалам.
Сзади послышался звук приближающейся дрезины. Железнодорожная милиция. Двое. Петрович поднял руку:
-Подвезите до станции.
-Садись. Откуда, куда, зачем?
-Да вот, золото несу…
-Золото это хорошо. Где ты его взял?
-В сейфе.
-Уж, не в том ли, что под насыпью валяется?
-В том. Это с нашего завода сейф.
Милиционеры удивились,  не поняли, чего такое мужик болтает. Шутит что ли.
-И где оно твое золото.
-В карманах. Только оно не мое.
-Покажи.
-Чего на него смотреть. Золото и золото.
-И сколько его у тебя?
-Три килограмма, девятьсот пятьдесят девять грамм с десятыми и сотыми.
-Ты его взвешивал что ли?
-Ясно, что взвешивал. Золото – оно по строгой отчетности идет.
-Андрей, ты что-нибудь понял?
-Пока нет.
По тому, как выпучились глаза у милиционеров Петрович, понял, что он сболтнул лишнее. Это для него золото – граммы и миллиграммы, материал для особо ответственной пайки электрических схем  в авиационных приборах. Сколько его прошло через руки Петровича за двадцать лет работы кладовщиком склада номер один. Никогда он не задумывался о том, что золото – это ЗОЛОТО. Для него это просто предмет строгой отчетности. Отчетность по золоту у Петровича всегда была в ажуре. А когда его уволили, он и не подумал, что надо это золото кому-то передать. Он стал не нужен заводу, стало быть, и золото не нужно. Что там золото, завод и тот стал не нужен. И вот, поди ж, ты. Только стоило заикнуться директору о том, что в сейфе лежит золото, как тот забегал. Сам лично на разгрузку примчался. Затолкал его на платформу: «Глаз не спускай!». Ладно, поскольку я опять кладовщиком в первом складе, значит, несу ответственность. Попробовал Петрович втолковать милиционерам, что к чему. Показал золото в упаковке.
-Ух, ты, - сказал один, - какое тяжелое, - видать и, правда – золото.
-Ну-ка, дай подержать, - интересуется другой. Взвесил на ладони небольшую упаковку, которая уместилась в его кулаке, – С килограмм будет. Давай распакуем посмотреть.
-Лучше не надо, - испугался Петрович, - потом хлопот не оберешься.
-Отведем мы тебя к начальнику, пусть разбирается. Нам эта головная боль ни к чему.
-Ребята, - опять испугался Петрович, - я сердцем чувствую, не надо начальника впутывать. Если мне не доверяете, передайте нашему директору, чтобы приехал. Тут недалеко. Он мигом примчится. Может, он вам понятнее все объяснит.
-Если наш начальник узнает, что мы скрыли этот факт, нам не поздоровится.
-Решайте сами. Я вам честно сказал – золото не мое. Я его должен доставить на завод. То, что я на путях с этим золотом оказался – случайное недоразумение. Преступления тут с моей стороны никакого нет.
Отвели милиционеры Петровича к начальнику. Не сразу, но разобрались. Нашлись и документы о наличии золота на заводе, и вес сошелся. История оказалась занятной. Ее долго пересказывали один другому. Многие не верили, что такое могло быть. Некоторые говорили про Петровича: «Вот, дурак!».

                * * *
  Ознакомившись с положением дел на заводе авиационного приборостроения, министр отрасли удивился и созвал совещание. Были приглашены заместители министра и бывшие руководители завода во главе с бывшим директором. Из ныне работающих на заводе был приглашен для дачи объяснений Лапиков А.С. – И.О. директора.
Первым прибыл бывший директор. С первого взгляда понятно, что он в полном порядке. Костюм (BOSS HUQO BOSS, шерсть) 31550 руб., сорочка (VITTORIO MARCHESI, хлопок) 8200 руб., галстук (VITTORIO, шелк) 2850 руб., ботинки (SERQIO ROSSIO, кожа) 6400 руб. Министр одобрительно шевельнул бровью, поднялся навстречу, даже, вышел из-за стола. Последним пришел И.О. директора  Лапиков - измотанный, измочаленный пуском очередного цеха. Еле успел заскочить домой, переодеть рубашку, костюм помят, папка для документов потертая от какой-то неопределенной фирмы. Министр слегка поморщился.
-Значит, запустили завод? – Глянул в бумажку, - Альберт Семенович, доложите о финансовом состоянии завода.
Лапиков, заикаясь, доложил, что в настоящее время денег на счетах нет, но выплачен аванс рабочим и служащим, оплачены поставки материалов и комплектующих, погашен долг за электроэнергию и газ, открыты детский сад и столовая. Завод может ритмично работать, и деньги за продукцию  начнут поступать на счета завода уже в ближайшие дни.
- А как обстоит дело с моделью… - следует аббревиатура из нескольких букв в сочетании с несколькими цифрами.
Альберт Семенович не в курсе. Расцвели снисходительные улыбки. Бывший главный инженер поясняет, что модель эта снята с разработки еще до банкротства завода, так как есть более совершенная – опять следует набор букв и цифр. Далее последовала обстоятельная и грамотная критика действий И.О. директора, от которой Лапиков то краснел, то бледнел. В итоге было указано создать комиссию по проверке его действий и сделать кадровые перестановки, возвратив на прежние места прежних специалистов. Все было исполнено, и Лапиков оказался на своей старой должности экспедитора отдела сбыта, только должность теперь называлась – менеджер по реализации. Он обиделся, не стал ходить на работу, и вскоре был уволен за прогулы директором завода.
               
 
Уволили и уволили. Что такого особенного. Уволили за прогулы. Смотреть на него, что ли, если он прогуливает. Что тут страшного может случиться от того, что уволили менеджера  из отдела снабжения, по старому – экспедитора. Не велика шишка. Но начались неприятности – сбои в работе завода. То чего-то не завезли, то денег на счете не оказалось, то что-то не туда отправили, то не знают, куда запрос сделать о поставках комплектующих. Лапиков-то все это знал, а его уволили. А он взял и уехал то ли в Черногорию, то ли в Тунис с семьей отдыхать.
Нервотрепка началась на заводе. Директор орет на главного инженера. Главный инженер орет на начальников цехов, начальники цехов – на мастеров, мастера – на рабочих. Жизнь бьет ключом. А тут подошло время зарплату получать, а денег на счете нет. Куда-то деньги не туда перевели. Извините, потерпите. Разберемся. Заплатим.
Месяц не платят, два, три, полгода. Некоторые уволились, некоторые в суд подали. Директор в недоумении:
-Что такое происходит на моем заводе? Все же крутилось и вдруг застопорилось.
Закрыл самый сложный и самый большой цех, рабочих уволил…
Известно из диалектика, что жизнь движется по спирали. Дальше можно и не описывать. Все повторилось на новом витке. Завод закрыли. Директор ушел работать в Государственную Думу, главный инженер – в министерство, заместителем министра отрасли. Короче, пригласили Альберта Семеновича Лапикова побыть ВРИО директора завода. Он бы и пошел. Понравилась ему эта работа, эта деятельность. Но жена сказала: «Нет! И думать забудь!» и повезла Альберта Семеновича в их загородный дом. Там полно работы. Дом большой и участок не маленький. Горничных, кухарку, садовника – всех уволила. «Сами не баре!». Игоря Иванова – охранника тоже хотела уволить, но Альберт Семенович не позволил. Оформил его в свое ООО «Медтехника».
А жизнь, между тем, на месте не стоит. Граждане-товарищи в «господ» превратились. Научились палочками с тампончиками из прима коттон пользоваться. Спрос на изделия ООО «Медтехника» возрос в два раза, а доходы увеличились на порядок, то есть в десять раз. Спросите, почему так? Спрос в два раза, а доходы на порядок. Так, законы бизнеса. Творческая натура и талант Альберта Семеновича нашли применение в скромном ООО, и результаты не замедлили сказаться. Приятно Альберту Семеновичу: жена довольна, доход хороший и удовлетворение. С содроганием вспоминает свою бурную деятельность на индустриальном гиганте, когда ворочал миллионами (долларов). И что в благодарность получил за то, что завод возродил. Дал ему вторую жизнь, работу нескольким тысячам рабочих. Оживил целую отрасль авиационной промышленности. При социализме за такую работу героя соц. труда дали бы, а в наши дни – по шапке… Но…! Не смог он удержаться, вернулся на завод. И все повторилось. Закрутилось, как по маслу. Закрытый было цех снова открыли. Связи с поставщиками и потребителями восстановили.
Прежние руководители сидят в своих думских и министерских кабинетах – помалкивают, конфузятся. Изучают феномен, глазам не верят. Ума хватило, больше не вмешиваться. Однако нашлись господа, которые конфузиться не привыкли. Смелые, решительные – два брата. Одна голова – хорошо, две – лучше. Так и с ними. Много чего достигли. Газ, нефть, никель, прочие вещества и элементы системы Менделеева в их руках. В родном отечестве всего этого много. Завод авиационного приборостроения братьев заинтересовал, и решили они его к рукам прибрать, но вместе с Лапиковым. Если он так хорошо с заводом управляется, то пусть работает, но доходы – братьям. Непорядок это, когда доходы мимо плывут.
Задумано – сделано. Быстренько все оформили на уровне правительства, послали своих представителей на завод разъяснить, что к чему и чей это теперь завод. А Галина Сергеевна на проходной – не пускать:
-Пропуск давайте за подписью Альберта Семеновича.
Представители объясняют, что Альберт Семенович теперь просто управляющий, а не директор. Владельцы завода – братья такие-то. А Галина Сергеевна уже в цеха названивает, и в конструкторское бюро, и в бухгалтерию, и во все службы завода, и объясняет, что к чему. Тут братья знаменитые подъехали, требуют ВРИО директора, бумаги на право владения заводом в папках к груди прижимают. А из механического цеха рабочие подтягиваются, в руках разводные ключи пятый номер и из других цехов тоже подходят, по пути кирпичи прихватывают, кладут за пазухи. Представители делают несколько шагов назад, потом разворачиваются – и к машинам. Братья – за ними. Машину отпустили, сели в такси, по секрету им поговорить надо. Едут сконфуженные, потом ухмыляться начали.
-Ты видел, как они «оружие пролетариата» за пазухи совали?
-Видел. А ты понял, кто у них всем заправляет?
-Понял. Бабка на проходной. У нее там пульт. Она и командует, где кому позицию занимать. А Лапиков этот сидит себе в кабинете и в ус не дует. У него все своим делом занимаются на полном доверии. Хоть эту бабку взять. Ее дело ворота охранять – она этим и занимается.
-Ты этого Лапикова видел когда-нибудь, что он из себя представляет?
-Видел у министра, когда у него завод первый раз отбирали. Заикался, брюки не глажены.
-Да, внешность обманчива. Как бы с ним поближе познакомиться.
-Он интересное явление. С одной стороны – наворовал немалые деньги – стало быть, вор.
-Ну, это не он один такой…
-На кого намекаешь? Ладно… Интересно другое: почему он вдруг наворованные капиталы решил в умерший завод вложить? И, мало того, он завод возродил к жизни и на каком уровне! Прежние-то хозяева завода недаром обратно вернулись. Только оскандалились по самые уши. Они думали, что оно само будет крутиться, но не те времена. Тут своей головой надо соображать. Раньше им министр указывал, куда ступить, а то и секретарь ЦК. Каждый шаг был предначертан. Хорошо тогда жилось номенклатуре…
-От темы не отвлекайся. Почему он, этот Лапиков, так распорядился своими капиталами? Они же бесконтрольно ему принадлежали. Загадка.
-Загадка. Но надо разгадать. Спать не буду.
Братья, между тем, обратили внимание, что таксист время от времени многозначительно хмыкал в промежутках их диалога. Похоже, он что-то знал об обсуждаемых обстоятельствах. Переглянулись, замолчали – нигде не поговоришь секретно. Незнакомый таксист и тот хмыкает. Едут, молчат. Таксист тоже молчит, перестал хмыкать. Помолчали, подумали, стали осторожно прощупывать таксиста:
-Завод у вас большой, а ты вот таксуешь. На завод почему не идешь работать? Там платят хорошо.
-Меня директор Альберт Семенович не возьмет.
-Это почему же? – обрадовались братья. Таксист запросто пошел на сближение, что и требовалось.
-Счеты у меня с ним старые. Зуб он на меня имеет.
-Так у нас с ним тоже счеты и зуб. Давай поговорим.
Но таксист только пробубнил: «Да так, наши дела. Никого это не касается». И замолк.
-Давай хоть познакомимся.
-Иван Краснов. Ну, а вас вся страна знает, можете не представляться.
Расстались они с таксистом Иваном Красновым, который явно был о чем-то осведомлен.
-Олег, ты обратил внимание, он хмыкал не просто, где попало, а в определенных местах.
-Да понял я. Давай, в службу безопасности передай, пусть просветят, что это за Иван Краснов – таксист, Ауди-80, госномер имеется.
Через два дня известно: Иван Петрович Краснов 1967 года рождения. Свой дом. Бывший алкоголик. Таксует с позапрошлого года, тогда и пить бросил. Тогда же приобрел автомашину Ауди-80 и квартиру, которую подарил сыну, оформив дарственную. Интересно, что и машину и квартиру в собственность первоначально приобрел Лапиков! Как оказалось, на имя Краснова. Приобретения были сделаны,  чтобы встречаться в нерабочей обстановке с секретаршей Анечкой.
-Ай да Альберт Семенович! Вон в чем дело, шалун, однако. Анечка, значит…
Но далее ничего не просматривается. С Анечкой отношения пошли на спад, кажется, даже  совсем прекратились. Ее можно оставить в покое. Да и Краснова – тоже. Чист и прозрачен, как стеклышко. Как ему достались машина и квартира это интересно, но к делу не относится.
Члены семьи Краснова: жена Алевтина Ивановна и сын Петька – Петр Иванович 18 лет. Можно эту страницу перевернуть и забыть. Однако Петька… Петька, Петька. Да что тут мозги на Петьку тратить… А вот, поди ж ты, школу с серебряной медалью закончил. Поступил в институт авиационного приборостроения на специальность «Менеджмент организации» со специализацией «Управление конкурентоспособностью фирмы». И компания у него подходящая: Слава Воронцов и девушка Галя Шошина. В школе все трое были отличниками, и все трое увлечены компьютерной техникой. Но ведь дети же! Когда с Лапиковым события начались, им по 16-17 лет было. Не могли же они, в самом деле, влиять на эти события. Хотя, как сказать. Когда их трое и все они компьютерные гении. От них всего можно ожидать. Так что проверить на всякий случай придется.
Стали проверять. Дети и дети. На «тусовки», на дискотеки бегают, на мотоциклах гоняют, но и за компьютерами немало времени проводят. Решили найти подходы. Познакомиться, поговорить. Подослали способного паренька из молодых программистов. Познакомился, походил за ними, за Галей приударил. Блеснул своими  знаниями и способностями в компьютерном деле. Но не удивил. Трое покривились:
-Вчерашний день.
  Паренек хоть и не был компьютерным гением, но был не дурак, и кое-что понял и шефам своим доложил свое мнение, что имеет место неизвестная компьютерная методика повышенной сложности. Похоже, что эти ребята при помощи ее могут проделывать такие манипуляции с финансами, которые никому и не снились.
Братья своему служащему поверили и еще больше загорелись разобраться в этом деле. Разгадать загадку. Поскольку для достижения целей они не брезговали никакими средствами, то и в этом случае мудрить не стали. Дали задание подкараулить Галю Шошину в безлюдном месте и отвезти в охраняемый загородный дом. Когда это было исполнено, связались со Славой Воронцовым:
-Вы нас знакомите со своими достижениями в компьютерном деле, и мы девушку отпускаем.
-Хорошо, - ответил Слава, - выходите на сайт. – Назвал на какой.
Замелькали знакомые номера счетов, суммы. На счета братьев пошла перекачка миллионов долларов со счетов самых известных олигархов, старших товарищей по бизнесу.
-Стой!!! Мать, мать, мать…- заорали братья по мобильной связи, растеряв всю свою интеллигентность, - вертай все назад! Они же нас с потрохами сожрут.
-Успокойтесь, господа, - передал Слава. – Галину Леонидовну домой проводите. Когда мы с Петром Ивановичем убедимся, что она в безопасности и получим гарантии в том, что вы прекращаете военные действия против нас, счета ваших товарищей будут восстановлены в прежнем виде.
-Мальчики, ребятки, дорогие наши! Давайте дружить!
-Лучше обращайтесь к нам по имени-отчеству. Я – Вячеслав Александрович. Остальных вы знаете. Так как насчет Галины Леонидовны?
-Да, да. Сейчас, немедленно. Уже едем.
-И повежливее с ней. Чтобы ни единый волос!
-Не беспокойтесь, Вячеслав Александрович. Мы лично ее проводим.
-Это не обязательно. Лучше вам от нее подальше держаться.
Но они помчались. Едут, вибрируют.
-Уф, влипли. Может, это мне снится? Как думаешь, вернут они эти проклятые деньги акулам нашим?
-Ну и шуточки у современной молодежи. Вот бы нам так научиться.
-Боже сохрани. Нам на нашу бедность своих миллиардов хватит. С ребятами этими надо как-то расстаться с миром и побыстрее. Но постигнуть все это я своими мозгами не могу. Это что же получается? Они в своих руках… не могу это вслух произнести.  Это выходит, что им и государственная власть – не власть?
-Да ты подожди. Может, они не так уж и всесильны. С деньгами они могут фокусы эти совершать, но ведь есть еще армия, оружие и прочее…
-Они ведь, если захотят, деньги вообще все могут уничтожить. Соберут все капиталы на какой-нибудь только им известный счет и отправят их в какую-нибудь тартарары.
-Пусть  что хотят делают, только бы деньги с наших счетов скачали, хоть и в тартарары.
Галю со всяческим почтением отвезли домой, к маме. Мама волнуется:
-Галка, с ума сошла! Что так долго? Ужин совсем остыл.
-Привет, мамуля! Извини – дела. – Подошла к окну. На другой стороне улицы Слава стоит. Помахала рукой, и Слава помахал.

Братья дрожащими руками открывают сайты. Лбами аж стукнулись. Впились глазами в монитор. Застыли. Через десять минут длинные ряды цифр дрогнули, мелькнули и уже стоят в прежнем порядке.
-Все! – сказал один. – Ухожу на пенсию. Чтобы я еще…
-И я…
-Еще хорошо, ребята такие, а если бы они «гитлерами» оказались…
-Будем надеяться, что «гитлеры» бы не додумались. Как считаешь, загадка отгадана? 
-Думаю – да. О делах Лапикова они все узнали, оттолкнувшись от Ивана Краснова. Начали всего лишь с выяснения, почему на его имя купили машину и квартиру. Если бы Лапиков в свое время этой глупости не сделал, ничего бы и не случилось. Разобрал бы он завод по кирпичику, деньги за границу сплавил, сам бы с семьей уехал и сидел бы там со своими миллионами.
-Это при условии, что его в родном отечестве бандиты бы не прихлопнули.
-Зачем бандитам его прихлопывать? Они нашли бы способ, заставить делится. Понемногу. По миллиону в квартал.
-Домой хочу. В Москву. К маме и к Маше. Поехали?
-Поехали. То-то смеху будет кое у кого.
-Пусть смеются. Самое главное, что миллионов этих у нас на счетах нет, как и не было.
-А вдруг они узнают, что был такой фарс-мажор?
-Все может быть.
-Эх, тяжела жизнь бизнесмена. Какие стрессы переживать приходится.
               
                * * *

Утром Лапиков вышел из своего подъезда, смотрит, его Ауди-80, та самая, стоит. Не заперта. В замке зажигания ключи торчат. Рядом – Иван Краснов, стоит, Лапикова дожидается. Увидел, подошел. Протянул руку.
-Вот, возвращаю. Техосмотр пройден, страховку оплатил. Резина новая, масло недавно сменил. Все в порядке. Ты, Альберт Семенович, меня извини. Нехорошо я поступил. Бес попутал. Квартиру Петьке подарил, но я за нее тебе деньги выплачу постепенно. А машину ты перепиши на свое имя. - Повернулся и пошел.
Лапиков сел в Ауди и стал думать. С одной стороны – машина его. Переоформить ее на свое имя можно. Волокиты, правда, много, а времени нет. Можно, конечно, кому-нибудь поручить, но дело в том, что машина эта ему не нужна. Анечка замуж вышла за своего парня. Взялся Лапиков за руль, догнал Ивана, позвал в машину:
-Иван Петрович, машину оставь у себя и квартира пусть сыну остается. Сделай одолжение. Мне это проще будет. Боюсь, моя жена меня не поймет. Договорились?
-Ну что ж, я возражать не буду. Еще хочу тебя попросить, если ты на меня зла не держишь, возьми на завод шофером.
-У тебя же права любительские.
-На микроавтобусе с любительскими могу, или на кране – у меня допуск есть, или слесарем.
-Приходи в отдел кадров. Работа найдется.
Иван обрадовался. Что значит – знакомство. На этот завод устроиться непросто стало, а тут, пожалуйста: «Приходи, работа найдется». Расстались довольные друг другом. Забегая вперед, скажем,  Лапиков не пожалел, что взял на работу Краснова. Кадр оказался ценным, и вскоре Иван Петрович дослужился до должности мастера в механическом цехе, где и проработал  несколько лет.

                *  * *
А у ребят Славы, Гали, Пети с учебой неприятности получились. И что удивительно – по информатике. В школе первыми были, а в ВУЗах своих (Галя и Слава – в политехническом) в первую сессию все трое провалились. Задачи на составление программ они решали такими способами, что доценты, принимавшие экзамены, не могли понять, как это они делают. Спрашивают, что это за методика, кто автор. На всякий случай назначили переэкзаменовку. Ребятам и смешно и грустно. Могли бы стипендию получать, по остальным предметам – пятерки.
-Впредь наука – не высовываться, не показывать, что знаешь больше преподавателя.
Больше с ними таких казусов не было, институты они закончили благополучно. Все трое получили красные дипломы, что позволило устроиться на интересную, хорошо оплачиваемую работу.
               
                * * *
Альберт Семенович Лапиков по прошествии нескольких лет службы на должности директора завода авиационного приборостроения (хоть и ВРИО, но верой и правдой) начал чувствовать свою недостаточность на этой должности. Когда были провалы, авралы, крушения, Лапиков умел находить выходы и был нужен заводу, как самый главный орган. Когда завод стал работать ритмично, и все закрутилось как бы само собой, он почувствовал свою ненужность. Правда, об этом никто не догадывался кроме самого Лапикова. Наоборот, его уважали, им восхищались, вспоминали, как он вывел завод из прорыва, как возродил из ничего. И сидеть бы Лапикову в директорском кресле до веку, если бы не червячок, который завелся у него внутри и стал точить. Что за червячок? Мысли всякие одолевать начали.
Вспомнились занятия по марксистско-ленинской науке в философском кружке в техникуме. Руководитель кружка как-то спросил, и сам ответил, какими качествами должен обладать руководитель. А такими: знанием дела, организаторскими способностями и безупречным моральным обликом. Если взять знание дела, то нет у Альберта Семеновича никакого знания по авиационному приборостроению. Откуда ему взяться? В свое время окончил строительный техникум. Работал все больше по снабжению и сбыту. Поднаторел по этой части. Насчет организаторских способностей трудно сказать. Может, они у него и есть. Но вроде бы ничего он и не организовывал. Умел продать или приобрести, что нужно для производства. Если это организаторские способности, то, стало быть, они у него есть, но у кого их нет. Насчет третьего пункта «облико морале», что уж тут думать, если Анечку вспомнить и другие дела...
Так что выходило по марксистско-ленинской идеологии, не подходил Альберт Семенович на роль руководителя. Но с другой стороны…, если взять других руководителей…. Лучше не вдаваться. И его это не касается. Сам за себя должен отвечать. А сам он про себя знает, что на должность директора завода авиационного приборостроения он не подходит.  Вот что было у Альберта Семеновича, так это хорошо устроенные мозги, и этими мозгами он и дошел  до того, что понял, если заводу в дальнейшем жить и развиваться, то ему нужен другой директор.
Задача. Своими руками самого себя из директорского кресла убрать и кого-то другого туда посадить. Но надо - значит надо. Только непросто это осуществить. Допустим, найдет он подходящего человека, но как его директором сделать? Такие дела в министерстве решаются. Обычно своих ставят: сыновей, племянников, младших братьев, изредка дочерей, а чаще – друзей. Однако стал Альберт Семенович присматриваться к перспективным специалистам и высмотрел паренька из окончивших в прошлом году институт авиационного приборостроения. Подходящий паренек, но молод, не поставят ведь такого директором. Ничего, сейчас не поставят – через год или через два поставят. Но до чего же тесен мир! Фамилия-то у паренька Краснов, зовут Петр Иванович. Вот как жизнь повернулась! Давно ли этот Петька со своими друзьями шпионил за Альбертом Семеновичем. На мотоциклах гоняли, потрошили базы данных в его компьютере, в конце концов, взяли Альберта Семеновича за горло и заставили сделать то, что он и сделал. Кстати, неплохо получилось.
И вот теперь этот Петька Краснов инженер в отделе технического развития и уже курирует сложный и ответственный проект, связанный с модернизацией производства. Если бы посадить за эту работу самого директора завода Альберта Семеновича Лапикова, то он побарахтался бы как новорожденный котенок и утонул в современных методах и подходах.
Подумал, подумал Альберт Семенович и издал приказ о переводе инженера Краснова Петра Ивановича на должность помощника директора по связям с заграничными фирмами. Начальник отдела технического развития Алексей Иванович прочитал приказ, за голову схватился, прибежал к директору. Долго и громко объяснял, что если Краснова из отдела заберут, то все рухнет: и план, и ответственный проект, и порвутся все связи со всеми заграничными партнерами, потому что только Краснов может разобраться в проектной документации на английском языке. А если ему уж так нужен помощник по связям с заграницей, то вон, пожалуйста, девчат в конструкторском бюро сколько хочешь. Все с высшим образованием и с двумя, а то и с тремя европейскими языками. Потом подумал и добавил, и красавиц среди них найдется сколько хочешь.
Хоть Альберт Семенович и был директор, а Алексей Иванович начальник отдела, первый робел перед вторым, считая его первоклассным специалистом, а сам себя…, но об этом уже было сказано выше. А вот насчет красавиц - это он зря намекает. Было когда-то, и давно прошло. Неужели он про Анечку знает…
-Алексей Иванович, раз уж вы здесь,  давайте поговорим. Я бы хотел, чтобы Краснов занял мое место, то есть не мое, а место директора.
-???
-Чему вы удивляетесь? Я люблю этот завод. Хочу, чтобы он развивался. Соответствовал современному уровню. Я не тот человек, который… Ну вы понимаете. У меня среднее образование, строительный техникум. Вот я выбрал Краснова. Мне кажется, что он самый подходящий.
-Альберт Семенович, Америку открываете. Все же знают, что вы в нашем деле не специалист, но вы прекрасный администратор. Тонкости производства вам знать не обязательно.
-Но желательно. Сейчас завод хорошо работает, но грядут новые времена. Теперешняя непрерывная модернизация выйдет на новый виток. Я не поспеваю за ней.
-И не надо. Это наше дело. Вы предоставляете нам возможность нормально работать. Это – главное.
-Но я чувствую, что так продолжаться не может. Так не должно быть. Вот по этому я решил подобрать на место директора завода идеального директора, который знает дело, обладает организаторскими способностями и высокими моральными качествами.
-Знаю, знаю, - засмеялся Алексей Иванович, - изучал по марксистско-ленинской философии, когда кандидатский минимум сдавал. И вы думаете, что Петя Краснов соответствует. Ладно. Раз такое дело, спорить не буду. Да и бесполезно. Вы директор, и приказ уже подписан.
-А вы-то как же без Краснова? Наговорили тут, что без него все у вас рухнет. Я уже хотел приказ отменять.
-Обойдемся. Он у нас не один такой. Валечке Жуковой передадим его проект. Она справится.
-А что, эта Жукова хорошо разбирается? И языки знает?
-Эй-эй, Альберт Семенович, хватит с вас одного Краснова. Вы так своей директорской властью у меня всех перспективных ребят позабираете.
               
                * * *
Прошло время. Петр Иванович Краснов стал большим человеком в авиационной промышленности, руководителем нескольких проектов с участием американо-европейских, японских компаний. Директором завода авиационного приборостроения не стал. На этот пост министр поставил своего приятеля или племянника, в общем, хорошего парня, но завод почему-то обанкротился. Теперь на его месте и его базе при участии зарубежных компаний создается гигант индустрии, и Петр Краснов участвует в разработке проекта с российской стороны. Гигант предназначен для поставок мировой авиационной промышленности наиболее простых деталей для авиационных приборов: панелей, корпусов, футляров, тумблеров и прочего, не требующего особо сложной технологии. Но при этом требуются большие производственные площади, много материала и дешевой рабочей силы. Кто же сделает все остальное, которое требуется вставить в корпуса, разместить на панелях, к чему приделать тумблеры? Не будут же самолеты летать с пустыми футлярами вместо приборов?
Окончательная тонкая работа это уже для американо-европейских, японских и т.д. компаний. Так на данном отрезке времени обстоит дело. Обидно? Есть немного. Как же Петр Краснов мирится с этим? А вот, поди ж ты, мирится. Жажда справедливости, юношеский революционный задор угасли. На смену пришел здравый  рассудок. Платят ему хорошо, две тысячи евро в месяц, и жена столько же зарабатывает. Больше ему не надо, хотя мог бы иметь… Но не хочет. Не та психология.
Примерно так же и у Славы с Галей. Они завязаны в Австрийской фирме, которая входит в состав Англо-Американской транснациональной корпорации производителей бумажной продукции. Разрабатывают проект, опять же гиганта – лесоперерабатывающего комбината, который будет вырабатывать сколько-то миллионов тонн целлюлозы в год. Воздвигнут он будет в Сибирской тайге. К услугам гиганта чистая, многоводная Сибирская река. Она примет в свои воды ядовитые отбросы  деревоперерабатывающего производства и понесет их в Северный Ледовитый океан. Океан большой. Он и не заметит… Много лет пройдет, когда у белых медведей начнет вылезать шерсть под воздействием загрязненных вод. Тогда белые медведи погибнут. А вы попробуйте пожить в заполярье голыми. Но зато заграничным друзьям будет поставляться чистая целлюлоза вместо бревен – кругляка. Они там уже сами выработают из чистенькой целлюлозы высокосортную бумагу для офисной техники. Мировые потребители бумаги нашли, что русская бумага («Снегурочка») хуже, чем  нерусская
Даже Финляндия, которая испокон веку сама вырабатывала целлюлозу из своего леса,  и та задумалась:
-Зачем нам рубить свой лес, зачем древесину мельчить, варить, расщеплять, отходами производства загрязнять любимую страну, такую чистенькую Финляндию, отравлять реки озера, моря и воздух.
Рядом Россия. Такая огромная. Лесу в ней! К тому же русские привыкли к запаху (вони) от ЦБК, а если загрязнят  отходами какую-нибудь реку или несколько рек, то  сколько их еще останется, этих рек.   
Теперь Красновы и Воронцовы встречаются редко, только когда совпадают отпуска. Но связь держат. Почти каждый день общаются по Интернету. Взаимные сообщения, в основном, деловые. Когда встречаются, то отводят душу в разговорах о смысле жизни. Чем же они озабочены? Работают они в разных отраслях промышленности, но заботы общие. И все больше вопросов «Почему?». Почему Петя Краснов, его  жена Валя (бывшая  Жукова), Галя и Слава Воронцовы используют свои способности, знания и умение для разработки проектов производства всей этой чепухи для зарубежных товарищей (коллег) по разуму. А чтобы коллеги на чепуху не отвлекались, делали бы эпохальные открытия, разрабатывали бы потрясающие  весь мир  технологии.
Значит, что выходит?  Правильно будет большие массы вещества для мирового хозяйства добывать в России? И людей много, которые добывают. Нароют угля, руды, накачают нефти, газа, леса нарубят (еще из леса и целлюлозу сделают на месте). Здесь же все подработают: очистят, расщепят, обогатят. Вредные примеси, если случатся, здесь же оставят. Потом уже это сырье чистенькое, обогащенное отправят в развитые страны. Всем хорошо: и России – у нее всего этого много, хоть по дешевке отдает, но денег много набирается;  и тем странам (сильно развитым), им еще лучше. Наделают из всего этого разных тонких штучек и нам же продадут, чтобы мы умилялись – импортное.
Чего же мы тогда обижаемся, богатства эти свои жалеем. Сами не знаем, но вот жалко и все тут. И обидно!

                * * *
 Идет жизнь. Где – по спирали, где – по прямой, где – «шаг вперед, два шага назад». Иван Краснов опять работает слесарем на все руки в автосервисе своего старого приятеля. Альберт Лапиков тихо-мирно дожидается пенсии на посту генерального директора ООО «Медтехника». Хоть один и был когда-то директором крупного завода, а другой, в основном, слесарем, оба по выходе на пенсию сравняются по своему новому статусу пенсионеров. В смысле размера пенсии. Обоим будут  платить тысячи по четыре в месяц. Добавок к пенсиям им не полагается. Они не участники войны, не дети реабилитированных и даже не ветераны труда. Жены тоже заработали пенсии примерно такие же, как и их мужья. Несмотря на то, что последние годы и Лапиков, и Краснов обеспечивали свои семьи приличным содержанием, в особенности Лапиков, жены их «не избаловались», не загордились и не жадные. «Не баре!» – говорит жена Лапикова Люся – Людмила Николаевна, агроном со средним образованием. «Не угробляйся ты так, Ваня, - говорит Алевтина Ивановна, - хватит на наш век».
Красновы продали свой дом в городе, добавили из накопленных в последние годы сбережений, и купили в дачном поселке небольшой особнячок на 25 сотках рядом  с Лапиковыми. Альберт Семенович подсказал о продаже особнячка, посчитав, что Красновы будут хорошими соседями, и не ошибся.
И Красновы, и Лапиковы – дети послевоенных родителей. Их родители  помнили голодные годы и не скупились рассказывать своим детям, какова была цена горбушки хлеба. Эти  рассказы они не забывали и, похоже, родились с боязнью голода (а вдруг – голод!?). Помнили и рассказы о том, что у деревенских ребят, которые учились с ними в городе, всегда был с собой кусок хлеба, а дома еще и молоко, и яичко, уж не говоря о картошке. Позже, не в такие уж голодные годы, когда случались перебои с продуктами, послевоенные родители вдавались в панику и передавали свой ужас детям.  Тогда и появилось стремление заиметь участок земли и самим выращивать себе пропитание. Некоторые люди уже не из-за страха перед голодом приобретали участки земли, а из интереса и для отдыха. Или - раз дают землю, давай возьмем. Многие полюбили копаться в земле, а другие испугались химикатов в покупных сельхоз продуктах и кинулись выращивать себе овощи и фрукты «без химии».
Людмила Николаевна Лапикова и Алевтина Ивановна  Краснова, став соседями, нашли общий язык на почве огородничества, садоводства и цветоводства, заготовки консервов из выращенных своими руками овощей и фруктов. Еще была общая тема для разговоров, которая окончательно и бесповоротно сдружила соседок -  это обсуждение и критика своих мужей, воспоминания об их прошлых прегрешениях. Одновременно (как-то так уж получилось), при этом, с обеих сторон шла скрытая, но ощутимая гордость за своих мужей, и, даже, доля некоторого хвастовства присутствовала. Еще одна тема для общения – дети. У Лапиковых - трое и пять внуков, у Красновых один сын. Женат. Есть внук.
Петя Краснов – гордость, любовь и неистощимый источник беспокойства родителей.  Казалось бы, все у Пети нормально. Хорошо зарабатывает. Жена Валечка прекрасная невестка, мать и жена, и тоже хорошо зарабатывает. Внук Алешенька – еще одна любовь и гордость.
Но что с Петей?
Ясно, что он взрослый, самостоятельный, но какой он?  Как-то так получилось, что он за семью печатями. Родители о нем ничего не знают, но они видят, что он все время чем-то озабочен и, вроде бы, чем-то недоволен. Может, он разочарован своей карьерой. Просто инженер, хоть и ведущий, но он не глава, не директор, даже не зам и не начальник отдела. В этом, что ли, все дело? Даже когда встречаются со Славой Воронцовым, и то не видно прежней радости от общения друзей, как бывало прежде.
Как-то раз при их очередной встрече Алевтина Ивановна подслушала разговор:
-Что вам надо? – в два голоса убеждали жены Галя и Валя, - платят вам акулы, свои и международные, и успокойтесь. Где бы вы еще столько заработали? О своей семье надо думать. Детей поднимать.
Петя молчит, а Слава спорит:
-Не хотим мы в подсобниках ходить, на подхвате у всемирной науки и экономики. Сами вы все знаете, зачем спрашивать.
Дальше Алевтине Ивановне ничего было не понять, но спорили они долго. Говорили непонятные слова. Так и не согласились между собой. Потом девочки (обеим под тридцать) уговаривали мужей угомониться, плакали, за что-то хвалили их, называли «гениями», говорили, что против сложившейся ситуации в мировой экономике не поспоришь, им двоим ничего не изменить, плетью обуха не перешибешь, а дальше опять ничего было не понять. Вспоминали какого-то Адама Смита и опять говорили, что против законов экономики не попрешь.
Обеспокоенная Алевтина Ивановна собрала всех старших у себя на кухне и, как могла, изложила подслушанный разговор.
- Семеныч, ты директором завода сколько лет работал. Объяснил бы нам, чем ребята недовольны. Какие деньги зарабатывают. Мало им, что ли?
-Дело не в деньгах, Тина. Они бы и больше могли зарабатывать, если бы захотели. Но сейчас идет такая политика, которую специалисты называют «неразвитием». Раньше у нас все развивалось. Наука, техника, культура и т.д. Чего ни возьми – все развивалось, а теперь стало «неразвитие». Вот наш завод взять. Он всю дорогу развивался. При социализме и потом. А после последнего банкротства тоже развитие пошло, только в другую сторону. Раньше мы приборы выпускали, а теперь там собираются к приборам этим делать футляры, коробки, ручки. Что попроще, но много. Для всего мирового приборостроения. Вот вам и «неразвитие». Петя в этом «неразвитии» и работает. Он крупный специалист, ученый, мог бы конструировать новые приборы, разрабатывать новые технологии, а он вынужден проект гиганта разрабатывать для выпуска барахла этого. Но зато – для всего мирового приборостроения. Платят, конечно, хорошо, но не в деньгах счастье. У Славы Воронцова – еще хуже. Раньше наши ЦБК готовую продукцию выпускали. Бумагу, картон и прочее, а теперь построят огромный комбинат и для заграницы будут целлюлозу делать, а там из нее уже всякую бумажную продукцию. Чтобы там у них меньше грязи было. Вот ребята и переживают из-за всего этого.
-Ну, тогда ладно, - обрадовалась Алевтина Ивановна, - а то я думала, чего это Петя такой грустный, с Валечкой или Алешенькой, что приключилось. Болезнь какая страшная прицепилась. Остальное все ерунда, было бы здоровье. А с экономикой этой они разберутся.
-Хорошо ты, мать, рассудила. Молодец. Теперь хоть знать будем, почему Петя такой невеселый ходит. Я-то бояться начал – не запил бы.
-Ну, ты и сказал! Годы  свои молодые что ли вспомнил? Такое про родного сына сказать.
-Ладно тебе, раскудахталась. Так, сорвалось с языка дурацкое слово. Галя со Славиком когда уезжают? Надо им с собой фруктов приготовить.
-Приготовили мы уже с Люсей, только не хотят они много брать. Теперь им туда все, что хочешь, завозят, даром  что север.

                * * *
Уехали Галя и Слава, а во второй половине лета там,  куда они уехали,  начались лесные пожары. Когда они прилетели в свой поселок городского типа, огнем было охвачено несколько тысяч гектар тайги. Горели высокие (спелые) деревья, подрост, подстилка, торфяники. Огонь распространялся со скоростью несколько километров в час. Впереди огня бежали звери. Первым из леса выскочил волк и замер на виду у  жителей поселка, ни у кого не возникло мысли схватить ружье:
-Спасайся, милушка! – закричала какая-то женщина, - не тронем мы тебя.
Звери бежали, огибая поселок, и даже по улицам. Еще промчались волки, лиса, медведь, несколько зайцев, лось. Лось бежал неспешно.
-Что же ты не торопишься! – кричали люди, забыв, что самим надо думать о пожаре, принимать меры. – Давай, догоняй медведя! – В лося полетели палки, камни, а он совсем остановился, будто кого-то поджидая. Из леса вышла лосиха, за ней ковылял  лосенок.
На поселок опустился дымный смог. Сначала попахивало дымком, потом стало нестерпимо щипать в горле, разъедать глаза. Дым проникал в дома. Людей охватил ужас.
Слава перенес на стол к Гале папки с проектной документацией:
-Доделаешь сама. Поеду к пожарным. Может, буду чем полезен.
-Слава!
-Не говори ничего. Если огонь не остановить, зачем тогда наша работа? Да и не только в этом дело. Такого пожара здесь еще не бывало. Люди не помнят.
-Но ведь ты не специалист в этом деле.
-Разберусь.
-Будь осторожен.
-Не боись. – Весело сказал Слава, и Галя улыбнулась на смешное слово, которое употреблял отец Пети Краснова.
Попытки людей укротить пожар казались жалкими и бессмысленными, но люди боролись, и кое- где огонь умирал. Так, он был остановлен на подходе к поселку, этому помогла обширная вырубка вокруг в связи с развивающимся строительством, и спешно проделанные пожарными и жителями поселка очищенные от леса заградительные полосы.   
Славы не было несколько дней. Неверующая Галя молилась всем силам вселенной: «Спасите его…»
Связь с экипажем вертолета было потеряна, когда они в десятый раз за день поднялись с несколькими тоннами воды на борту. Обломки вертолета были обнаружены другим вертолетом, людей около них не было, вокруг погибшего вертолета бушевало пламя лесного пожара. Надежда была на небольшую реку вблизи аварии. Если ребята живы и добрались до реки, значит, они должны сплавляться вниз по течению. Река протекала по огненному коридору. Ниже места аварии вертолета пожар полыхал с удвоенной силой, что происходит на реке – не было видно.
Однако ребята были живы. Все трое. Командир вертолета Максим Кудряшов, Второй пилот – Жора Черепанов и оператор оборудования для пожаротушения Слава Воронцов. Им удалось выбраться из упавшего вертолета и добраться до реки. Река понесла их прямо в эпицентр пожара, но она их и спасла. Где-то севернее, вниз по течению горящий лес должен кончиться и кончиться этот ужасный дым. Дышать пришлось  сквозь мокрую ткань одежды, это может спасти от отравления дымом. Сначала они просто плыли, потом им попалось толстое и длинное бревно, за которое они уцепились. Стало возможным перекинуться несколькими словами и оценить увечья. У командира вертолета заплыл глаз, у второго пилота – огромная шишка на затылке и сочится кровь, у Славы несколько болезненных ушибов,  он не чувствует правую руку, плечо распухает прями на глазах.
-Надо бы тебе плечо вправить, - сказал второй пилот Жора Черепанов.
-Давай лучше подождем до прибытия в порт.
-Можно и подождать, только хуже бы не стало.
-Хуже уже стало, - запоздало сказал Слава, оторвался от бревна и стал тонуть.
Ребята с трудом поймали его, стали, чем попало привязывать к бревну.
-Давай пока он без сознания, плечо ему вправим…
Несмотря на то, что вокруг бушевало адское пламя, вода в реке была холодной,
зуб на зуб не попадал. В таких условиях вправлять плечо было просто невозможно, но они все-таки изловчились, сначала освободили Славу от одежды, потом пристроили его поперек бревна и вправили, таки, ему плечо. Руку пристегнули ремнем  к туловищу.
-Хорошо, что он не пришел в сознание…
-Еще лучше, чтобы он остался жив после нашей операции…
Слава был жив, пришел в сознание и спросил:
-Вы что, мне руку оторвали?
-Не совсем. Ты ею пока не шевели.
Все замолчали, все теряли силы, задыхались. Когда силы кончились, и кончилась надежда спастись, вдруг повеяло свежим воздухом. С севера дул ветер. Он принес спасительный чистый воздух и потерянную надежду. Они еще долго плыли по реке, держась за бревно, дышали воздухом, который приносил им северный ветер, и смотрели, как горит лес. Потом лес кончился и кончился пожар, нечему стало гореть. Они пристали к болотистому берегу, нашли место посуше, затащили туда, потерявшего сознание Славу.
-Сначала отдохнем, уж тогда… - заплетающимся языком сказал Жора.
-Тогда и посмотрим…- пробормотал Максим. Они легли, вернее, упали, по обе стороны Славы, прижавшись к нему, чтобы согреть и согреться самим.
Вертолет прилетел на следующий день. Они лежали рядом, смотрели в небо, и хотели есть, шевелиться не могли. Их доставили в поселок. Максим и Жора, приняв по стакану водки, наевшись и проспав сутки, были здоровы. Слава лежал дома с загипсованной рукой и верхней частью туловища.
-Какой чудный гипс, как он тебе идет, - шутила Галя, вытирая глаза, - Этот гипс пригипсовал тебя к нашему  дому,  ко мне,  теперь тебе не удастся сбежать, даже если начнется война, революция или другое всенародное бедствие.
-Галка, я хочу тебе рассказать. Когда мы там были… Народу много. И все рвутся, как в бой, тушить пожар. И вот, что меня поразило. Там бригада была из Белоруссии. Они телеграмму получили, их отзывали. Немедленно вернуться из места возгорания. Приказ такой был. Так они отказались. Все! – «Пока пожар не потушим – не уйдем!»  И остальные также. Отовсюду там были. Я вот теперь понимаю, почему Советский Союз в войну победил.
-Ты хочешь сказать, что если беда какая нагрянет…
-Вот именно!
-А что, если беды нет, то можно ходить, поплевывать?
-Да, ладно тебе, юмористка. Сама все знаешь.
-То есть – прорвемся?   
 -Непременно