Кому сейчас легко

     Довелось нынче, уважаемый читатель, автору рассказа вспомнить классика русской литературы, с его знаменитым вопросом в стихах: «Кому живется весело, вольготно на Руси?»   
    
     Спор героев поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», семерых русских мужиков, во многом был похож на спор мужчин и женщин в очереди за хлебом.
    
     Пришлось и вашему покорному слуге битых три четверти часа вплетаться в узор замысловатой хлебной змейки-очереди.
    
     Нет-нет, уважаемые дамы и господа, очередь за хлебом теперь, конечно же, была не схожа с той хлебной очередью прошлого века.
    
     Нынче у нас в стране ведь вдоволь хлебушка.
   
     Кстати, никто уже и не пытается пшеничное зерно в нем заменить зерном початков кукурузы.
    
     Ну, да ладно. Все то былое давно уже быльем и поросло.
   
     Всему виной, в создании хлебной очереди у нас в городишке – головотяпство властей от бизнеса, позволившего закрыть хлебокомбинат райцентра.
    
     И, вот теперь, горожане, привыкшие к своим кирпичикам Бородинского, Дарницкого хлебушка, пытаются найти подобный хлеб в киосках хлебных, лавках, выпекаемых в частных пекарнях.

     А тут – незадача: киоски все закрыли, они от хлебного комбината были.
    
     Освободившуюся нишу в хлебном бизнесе предприниматель наш стал заполнять товаром хлебокомбинатов Волгограда, Волжского.
   
     Пришлось нашему покупателю посещать небольшие магазинчики, кое - где пока еще уцелевшие.
    
     В поисках Пеклеванного хлеба, так полюбившегося автору, решил и он посетить подобный магазинчик.
   
     Время – к обеду. На дворе жара под сорок. В очереди перед дверьми магазина – человек пятнадцать-двадцать.
   
     Всему виной – коронавирус, будь он неладен трижды.
   
     В магазин пускают лишь по одному посетителю, при маске (уже без перчаток).
    
     Очередь движется медленно-медленно. Народ начинает роптать, искать виновного во всех наших бедах.
    
     – А Вы, мамаша, почему не в маске? – цепляет пожилую даму, стоящую в конце очереди, подошедший седовласый гражданин (в маске).
      
     – А сам - то почему маской свой «румпель» не прикрыл, иль не боишься вируса-убийцы? – его слегка толкает в локоток подошедший за ним мужчина (явно, навеселе).
      
     – Да у него ушные в нем беруши! Чего бояться-то? Ему ведь жить так хорошо! – смеется мужичок, с атлетически сложенной фигурой.
      
     – Эко, как всех вас разобрало! Чего бояться-то? Все кругом – фарс, показуха, ложь и вранье! – ногою уже топает по плитке пола дама средних лет, срывая с лица маску.  – Кому это выгодно, тот маски не носит, живет вольготно!
    
     – Народ умирает от болезней, и говорят, что в том вина властей, которые лекарства нужные зажали, все списывая на вируса-злодея! – почти кричит полная блондинка (при маске). – А денежки народные себе в карман гребут и едут на Канары.
    
     – Постойте, граждане! Зачем ругаться, спорить! Ведь и власть имущим сейчас ох как не легко, – не удержался автор, – ведь вирус не пощадил главу нашего района, и его супругу!
    
     Уж лучше бы автор, как говорится, «сопел бы в обе дырки», но молчал. Вся очередь набросилась на него, обвиняя уже его во всех грехах земных (и небесных).
    
     Сейчас нет смысла повторять для вас, господа, всего того, что довелось услышать автору.
    
     Возможно, от эпитетов в адрес автора рассказа, у иного читателя поднялось  бы кровяное давление, либо, просто, ушные раковины свились бы в трубочку, коль он бы их услышал: до того они были противны и неприятны.
    
     Не стал тут автор нападать, в словесной перебранке, на своих сограждан в очереди, уподобившихся некрасовским мужикам, в их споре.
    
     Ведь для  России, для ее граждан вечен вопрос мужиков стихов Н.А. Некрасова: «Кому живется весело, вольготно на Руси?»
    
     Может, со временем, мужик наш сумеет на него найти ответ.